Сегодня, 17 июня 2024 г.

Ахаз отказывается просить знамения, но оно дано ему Богом: Исаия предсказывает рождение младенца, имя которого Еммануил, т.е. "С нами Бог" (ср Ис 8:8), имеет пророческое значение (ср Ис 1:26) и возвещает, что Бог будет охранять и благословлять Иуду. В других пророчествах Исаии (Ис 9:1-6; Ис 11:1-9) приоткрывается тайна спасения, принесенного этим младенцем, вырисовывается образ Мессии, Царя и Спасителя, уже намеченный пророком Нафаном (2 Цар 7), к которому снова обращаются другие пророки (Мих 5:2; Иез 34:23; Агг 2:23; ср Пс 2; Пс 44; Пс 71; Пс 109). Бог пошлет Царя, преемника Давида, чтобы спасти Свой народ. Поэтому надежда верных Ягве зиждется на обетовании о непоколебимости династии Давида. Даже если Исаия, говоря о знамении, предсказывает в данном месте рождение Езекии, сына Ахаза, это предсказание имеет в то же время и более широкое мессианское значение: торжественный тон пророчества и имя "Еммануил" указывают, что Исаия прозревает в этом царственном рождении нечто гораздо большее, чем современное историческое событие - особое действие Бога, устанавливающего окончательное мессианское царство. Поэтому евангелисты (Мф 1:23 - цитата из Ис 7:14; Мф 4:15-16 - цитата из Ис 9:1-2) и Отцы Церкви вполне законно усмотрели в этом пророчестве возвещение рождения Иисуса Христа.

"Дева" (евр "алма") - в евр языке слово "бетула" означает исключительно - дева, а слово "алма" имеет более широкий смысл, относясь к не вышедшей замуж девушке. Переводчики (LXX) уточнили смысл евр слова, переведя его греч "parqenoV", что может относиться только к деве. Это является ценным свидетельством древнееврейской интерпретации, принятой евангелистами : Мф 1:23видит здесь возвещение девственного зачатия Христа.

Замечая неверие Ахаза словам Исаии, Бог чрез пророка предлагает Ахазу, для его убеждения, какое ему угодно знамение. Однако Ахаз, решившийся уже на известный образ действий, не желает вступить чрез это в какие бы то ни было обязательства по отношению к Иегове и под лицемерным предлогом отказывается от знамения. Тогда пророк, раздраженный этим упорством, он возвещает от Господа знамение, которое должно удостоверить династию Давида в безопасности от наступающих врагов: Дева родит Сына, Которому дадут имя Еммануил, и прежде, чем этот младенец Еммануил станет способным различать между добром и злом, Иудея будет совершенно свободна от врагов.

Ахаз из боязни, что пророк может выполнить свое обещание относительно знамения, под благовидным, с его точки зрения, предлогом отказывается от знамения. На самом деле то место из книги Второзакония, какое царь имел в виду ( Втор 6:16 ) содержит упрек евреям за то, что они сами часто требовали знамения или чудес от Бога. Пророк понимает настроение Ахаза, понимает и то, что в его упорстве, с каким он отказывается от советов пророка, его поддерживают другие члены фамилии Давидовой и потому, как бы в наказание Ахазу и всему дому Давидову, сам изрекает им знамение от Бога. Ахаз и его родные достаточно уже злоупотребляли терпением людей, т. е. пророков, отстраняя их от всякого влияния на ход государственных дел, — теперь они осмеливаются не принимать прямого поведения от самого Иеговы.

Итак — по евр. lochen значит собственно: «за это-то».

Знамение — евр. слово ot, здесь стоящее, значит в Св. Писании: 1) чудо ( Ис 38:7,22 ; Исх 4:8-9 ); 2) символический знак или действие для удостоверения в какой-либо истине ( Ис 20:3 ; Быт 9:13 ); 3) естественное событие, которого однако никто из людей предвидеть не мог и исполнение которого дает ручательство за то, что и другое, преобразуемое им, событие также исполнится ( 1 Цар 2:34 ; 10:1,7,9 ) и 4) события, служащие как бы печатью истинности событий, прежде них совершившихся ( Исх 3:12 ; Ис 37:30 ). В настоящем месте ot имеет именно последнее значение. Будущее событие — рождение Мессии (Еммануила) из царского дома Давидова — должно служить доказательством, удостоверением того, что и в настоящий раз дом Давидов не погибнет. Но так как это рождение — дело отдаленного будущего и требует от Ахаза и домашних его всей силы веры в обетования, данные их праотцу, Давиду, то знамение, возвышаемое пророком, становится, при всем своем утешительном характере, тяжелым испытанием для Ахаза, который не отличался твердостью в вере. Таким образом Ахаз наказывается за отказ исполнить повеление Божие. Се или вот — по евр. hinneh. Пророк в своем созерцании это далекое будущее событие видит уже совершающимся (ср. Ис 42:1 ). Дева — по евр. haalmah. Член, стоящий пред almah, показывает, что пророк имеет в виду одну, всем известную деву, деву единственную в своем роде. Не ясно ли из этого, что под Девою следует разуметь Пресвятую Деву Богородицу? В этом понимании утверждает нас и самый смысл речи пророка и древнейшие переводы Библии, а также толкования отцов и учителей Церкви. Собственно еврейское слово almah само по себе здесь не имеет решающего значения, так как самое производство этого слова не установлено: одни переводят этот термин выражением сокровенная (т. е. дева, сокрытая от взоров мужчин), производя его от глаг. alam, который, однако, имеет действительное значение, здесь совсем не подходящее; другие видят в слове almah обозначение подрастающей девицы, производя это название от другого корня — a lam, что значит: «подрастать, крепнуть физически», причем в доказательство правильности своего перевода ссылаются на употребление слова almah в других местах Библии ( Быт 24:43 ; Исх 2:8 ; Пс 68:26 и др.).

Ввиду неясности происхождения и филологического значения слова almah приобретает особый вес свидетельство древнейших переводов Библии — LXX и Пешито. В первом — слово almah передается выражением παρθένος, которое у LXX означает деву, в самом строгом смысле этого слова. Во втором — поставлено то же слово, которое всегда обозначает деву. Затем в Новом Завете, еванг. Матфей, повествуя о непорочном, девственном зачатии Мессии, говорит, что это совершилось в исполнение настоящего пророчества Исаии ( Мф 1:18-25 ). Очевидно, что евангелист в этом случае передает общее мнение своих современников, иудеев, относительно спорного места. Ученый Бэдхэм приводит множество мест из раввинских писаний и несколько намеков из Филона, которые свидетельствуют, что чудесное рождение Мессии ожидалось и иудеями (The Academy. 8 June 1895, p. 485-487). Толкователи христианские (даже протестанты долгое время) также признавали единодушно, что Исаия здесь говорит о Деве, Матери Мессии. Только в XVIII столетии протестантские экзегеты начали с силою доказывать, что в нашем месте нет никаких указаний на девственное зачатие Мессии и приснодевство Его Матери, но их доказательства не имеют достаточных обоснований (см. сочинение Ев. Никольского. Предсказание пророка Исаии о Деве и Еммануиле — в чтениях Общ. Люб. дух. просвещается. 1885). Самый контекст речи у пророка свидетельствует о том, что almah должно означать непорочную деву, которая сохранила свое девство и после зачатия ею сына. Как особо чудесное, убедительное и утешительное знамение только и могло явиться событие зачатия Девою сына. Раз царь вызываем был пророком к тому, чтобы испросить себе в качестве знамения какого угодно чуда, то знамение, какое дает Сам Бог, могло быть только величайшим чудом. Отсюда следует, что пророк, говоря о рождении Мессии Девою, мог иметь в виду только действительно девственное, превышающее законы природы, зачатие и указывать на девство и приснодевство Его Матери. И слова пророка точнее с еврейского должны быть переданы так: «вот, дева есть беременна». Пророк видит в своем пророческом созерцании Деву беременной и все-таки называет ее девою!

Еммануил. В еврейском языке слово Immanuel значит: «с нами Бог». Это имя — не собственное имя Мессии. Одни понимают его как указывающее на божественную помощь, какую получат евреи в той опасности, какая им угрожала со стороны двух союзных царей (Иероним, Евсевий и др.). По мнению других, это имя указывает на свойства того лица, кому оно дается, и означает вочеловечившегося Бога (св. Ириней, Тертуллиан, Василий Великий и др.). Лучше соединять оба значения слова в толковании этого имени, как делает св. Иоанн Златоуст. Что касается первого значения этого слова, то все толкователи согласно признают правильность такого значения. Но относительно второго толкования, издревле принятого христианскою церковью, рационалистические экзегеты большею частою высказывают свое недоверие к нему. Не входя в разбор этих отрицательных мнений, приведем здесь соображения, какими может быть подтвержденмессианский смысл этого места (мессианский в полном значении этого слова, когда Мессия признается воплотившимся Сыном Божиим). Эти соображения следующие: 1) В 8-й гл. 8-й ст. земля иудейская названа землею Еммануила. Не ясно ли отсюда, что пророк имел в виду обозначить словом Еммануил будущего Мессию? Притом, отсюда можно выводить мысль, что этот Мессия будет иметь божественное достоинство, будет воплотившимся Богом. В самом деле, во многих других местах истинным Царем и Владыкою земли иудейский у Исаии называется Сам Бог. Следовательно, Бог и Еммануил — для Исаии понятия равнозначащие. 2) В 9-й гл. (1-7 ст.) имеющий родиться — конечно из дома Давидова — Младенец является уже предметом, не возбуждающим никаких сомнений и не вызывающим ни на какие особенные разъяснения. Отсюда следует, что слушатели пророка знали о Его достоинстве достаточно, а равно и о Его рождении. Но откуда бы они могли узнать это, если бы не о Нем шла речь у пророка, когда он предсказывал дому Давидову о рождении Еммануила? Можно прибавить к этому, что все удивительные имена этого Младенца, упоминаемые в 9-й гл., удобно резюмируются в одном имени Еммануил. 3) Пророк Михей ( Мих 5:1-5 ), пророчествующий о рождении Мессии, имеет в виду, по всей вероятности, пророчества Исаии в 7:14 и 9:5-6 , а у него Мессия изображается существующим от вечности (1 ст.) и, следовательно, воплотившимся Богом. 4) Ев. Матфей относит это пророчество об Еммануиле к зачатию Христа от Пренепорочной Девы Марии ( Мф 1:22-23 ). Евангелист не применяет только слова Исаии к этому событию, не сравнивает только пророчество Исаии с историей рождения Мессии, а ясно свидетельствует, что в зачатии И. Христа от Пренепорочной Девы исполнилось пророчество Исаии — и что, следовательно, Исаия под Еммануилом подразумевал истинного Бога, имевшего явиться на земле во плоти человека.²Отметим здесь главнейшие из этих мнений: 1) Еще древние иудеи, а за ними многие экзегеты полагали, что Исаия под Еммануилом разумел имевшего родиться у Ахаза сына, Езекию. Странность такого предположения очевидна: жена Ахаза не могла быть названа девою, и, кроме того, по всему вероятно, Езекия в то время уже существовал на свете. 2) Некоторые экзегеты думают, что Исаия имел в виду здесь своего собственного сына, которого хотел назвать Еммануилом. Но мы знаем, что Исаия в то время уже был женат и потому не мог жениться на какой-то «деве». Припомнить надобно и то, что свою жену Исаия называет в 8-й гл. «пророчицей». И в каком, наконец, смысле Исаия мог бы в 8-й гл. назвать Палестину страною, принадлежащею его сыну? (гл. 8 ст. 8) 3) Полагают, что Еммануил — имя собирательное, которым Исаия указывал на новое, имевшее народиться поколение иудейского народа. Но так как в таком случае под девою следовало бы разуметь дом Давидов, как утверждают и экзегеты, который должен дать из себя новую, лучшую генерацию, а между тем этот дом был далеко в то время неспособен к такой миссии, то и все это толкование падает само собою. 4) Дум видит здесь пророчество о том, что иудейские женщины, после освобождения Иудеи от нашествия союзных царей, будут называть своих сыновей Еммануилами — в честь спасшего Иудею Бога. Но Исаия сам не придавал особого значения той опасности, какая угрожала в то время Иудее со стороны двух союзных царей. Кроме того, пророк должен бы был в предполагаемом случае употребить здесь выражение женщина (isscha), а не дева (almah). 5) Проф. Якимов видит в Еммануиле, а равно и в деве — современников пророка Исаии, которые таинственно предуказывали собою на будущего Мессию и Его Пречистую матерь. Не давая о них никаких других сведений, пророк, по мнению Якимова, поступает подобно Моисею, давшему прообраз Христа в лице Мелхиседека ( Быт 14:18 ; ср. Евр 7:3 ). Но основания, какие приводит Якимов в пользу своего мнения, очень шатки. Если он указывает на то, что в 8 гл. 8 ст. Исаия обращается к Еммануилу, как к живому лицу, как бы видя Его пред собою, то это объясняется свойственной вообще пророкам живостью изображения самых отдаленных от них, по времени, событий. Что касается 15 и 16 ст. 7-й гл., где Еммануил изображается будто бы уже родившимся и подрастающим ребенком, то эти стихи могут быть истолкованы и в другом смысле (см. ниже).

Но каким образом это рождение Мессии-Богочеловека могло быть знамением для времени пророка Исаии? Во-первых, пророк, предсказывая о высшем благодеянии Божием — воплощение Сына Божия для спасения людей, — этим самым хотел сказать, что иудеи и дом Давида тем более могут надеяться на гораздо меньшее благодеяние — избавление от двух союзных царей. Во-вторых, рождение Мессии из рода Давидова необходимо предполагало собою, что замыслы этих двух царей о низвержении в уничтожении династии Давида не осуществятся. Патр. Иаков ясно предсказал, что до рождения Мессии скипетр от дома Иудина — и, следовательно, от рода Давидова — отнят не будет ( Быт 49:11 ).