Мысли вслух на30 Июня 2025

В Нагорной проповеди Господь Иисус Христос решительно отвергает любые проявления «духовности напоказ». Собственно, именно в этом Он обличает фарисеев, и именно это стремление выставить свою духовную жизнь напоказ оказывается наиболее характерным симптомом фарисейства. Господь говорит ученикам, что любые, даже самые серьезные вещи — как молитва и милостыня — теряют смысл, если совершаются не ради Бога. Читая эти слова, мы можем обратить внимание на свое собственное сердце: противостоять фарисейству следует в первую очередь в себе самих.

Господь противопоставляет фарисейскому показному благочестию такую молитву, свидетелем которой оказывается один Бог. Молясь втайне, общаясь с Богом не напоказ, мы находим Самого Бога в такой невероятной близости, какую никто и никогда не мог себе представить. Быть наедине с Богом — удивительный дар Нового завета и удивительное призвание христиан. Когда мы читаем слова Христа о милостыне, о любви к ближним, о служении людям, — важно помнить этот призыв молиться Отцу, Который втайне. Именно это общение с Богом наедине Господь называет камнем, на котором основывается вся жизнь христианина.

Кроме того, нельзя не отметить, что поздние византийские версии Евангелия добавляют лишнее слово: «воздаст тебе явно». В древних рукописях этого слова нет. Значит, воздаяние, скорее всего, заключается не в явном благоденствии (именно его считали обязательным фарисеи). Замечательно и очень важно, что Христос вообще не говорит о том, в чем заключается ответ Бога. Потому что для любви это не имеет значения. Смысл ответа в любви заключен в самом ответе.

Сегодня Господь говорит о ветхозаветном пророчестве: Все рассказы, пророчества, обетования о Царстве Божьем были до Иоанна, теперь же начинается время их осуществления. Теперь Царство реально во Христе, доступно для каждого верующего в Него и следующего за Ним.

Его удивленные ученики привыкли говорить о Царстве, как о чем-то ожидаемом, о чем-то, чего еще нет. Как ни странно, мы тоже часто говорим о Царстве Небесном, о жизни с Богом, как о некой посмертной реальности, или о том, что должно открыться в будущем веке, после Второго пришествия. А Христос говорит, что Царство уже открыто — и те, кто готов применить некоторые усилия, может войти в него.

Вряд ли случайно Матфей подчёркивает, что больных ко Христу приносили тогда, когда настал вечер. Это может говорить о том, что люди опасались приходить при дневном свете. Но это же может свидетельствовать и о том, что всё это происходило в субботу и люди приходили сразу же по окончании субботнего покоя, ни минуты не мешкая.

Заметим, что исцелённая тёща Петра сразу же стала служить, и тем самым она не только включилась в привычные для неё хлопоты по домашнему хозяйству, но и стала привычным для себя способом служить Христу. Мы нигде больше не встречаем упоминаний о ней, нигде не говорится о том, чтобы Христос послал её на какое-либо особое служение. Но ведь и на любом месте, среди привычных занятий можно послужить Христу.

Но тех, кто хочет быть рядом с Ним, Он ставит перед реальностью трудностей. Книжника, обещающего идти за Христом, куда бы Он ни пошёл, Иисус предупреждает о трудностях, о том, что рассчитывать на удобства не следует. Но такой ответ понятен. Однако недоумение вызывает ответ другому ученику, желающему похоронить отца. Но и здесь благодаря комментаторам, знающим древние обычаи, мы можем понять, что отец ученика жив, а значит, ученик собирается годами сидеть дома, не идя за Христом.

Однако невозможно до бесконечности уклоняться от выбора идти за Христом или нет.

Враг уже совсем близко, так что оставаться в Иерусалиме, на Сионе уже небезопасно. Но даже это обстоятельство не может отрезвить жителей столицы. Зло продолжает изливаться: кругом насилие, грабеж, обиды и раны. Кажется, что Божие долготерпение исчерпано, и времени на покаяние уже тоже нет — Его гнев вот-вот выплеснется на иудеев. Но Господь все еще оставляет попыток вразумить свой народ, Он еще пытается наставить его на «пути древнем», на «пути добром», где можно обрести мир.

Но всё тщетно: никто не хочет слушать голос пророка, никто не хочет стать на путь истины. И вот уже Иеремия подводит итог, который звучит как приговор: «плавильщик плавил напрасно, ибо злые не отделились; отверженным серебром назовут их, ибо Господь отверг их». А это означает, что тех праведников, ради которых Бог мог бы спасти Иерусалим, не нашлось, и он будет разрушен.

Дар пророчества не обязательно сопровождается даром поэтическим, но, когда это происходит, результат оказывается потрясающим. Вот и в этой главе мы видим, как Божии истины, открывающиеся Исайе, выливаются в два замечательных с литературной точки зрения произведения: притчу о винограднике и обличение с шестикратным повторением рефрена «горе тем». Не случайно Сын Божий, вообще много цитирующий пророка Исаию, взял эти два отрывка за основу двух своих проповедей.

Продолжая разговор о вере и о «делах Торы», Павел обращает внимание на важнейшее различие между ними: вера основывается на отношениях между Богом и человеком, в то время как «дела Торы» остаются плодом одних лишь человеческих усилий. Апостол не случайно напоминает галатийским христианам, что реальность дыхания («Духа») Божия, дыхания Царства открылась им через акт веры, благодаря тому доверию ко Христу, на которое они оказались способны, а не через какие-то «дела Торы». Так почему же, задаёт Павел риторический вопрос адресатам своего послания, вы теперь полагаетесь не на это доверие, не на дыхание Царства, столь хорошо вам знакомое, словом, не на духовное, а на чисто человеческие средства, каковой и является в глазах Божиих любая религиозная активность (ст. 2–3)? И Тот, Кто приобщил вас к реальности Царства, Кто дал вам почувствовать Своё дыхание («Дух»), разве Он сделал это посредством «дел Торы», а не призвав вас к верности («через наставление в вере») (ст. 5)?

Апостол, возможно, уже не в первый раз, обращается к образу Авраама: ведь он, несомненно, был верен Богу, и Бог был с ним, но ни о каких «делах Торы» в те времена, разумеется, говорить не приходилось, ведь и самой Торы ещё не было, она была впервые открыта народу гораздо позже, через Моисея. Но тогда и другие могут рассчитывать на то, что, обратившись к Богу и сохранив Ему верность, они получат то же, что получил Авраам, став его духовными наследниками (ст. 6–8). Павел не отрицает пути неуклонного следования Торе, он лишь указывает на тот очевидный факт, что Тора была дана не как средство для оправдания перед Богом, а как своего рода указатель направления, в котором нужно двигаться, но куда без веры не прийти (ст. 9–11). Если пройти указанный Торой путь до конца так, как должно, не нарушая ни одну из заповедей, можно обрести в конце ту же жизнь, который обретают идущие за Христом (ст. 12).

Но исполнить нужно всё и до конца, а этого не в силах сделать никто из людей. Остаётся лишь одно: пойти за Христом, Который открыл каждому, кто готов Ему довериться, тот путь веры, которым прошёл Авраам (ст. 13–14). Павел напоминает галатийским христианам об основах. Он говорит им не о религии, которая сама по себе никого не приближает к Царству, равно, впрочем, как и не отдаляет от него, а о духовной жизни в подлинном смысле слова, где важнее всего оказываются отношения людей с Богом и друг с другом. Отношения, без которых нет Царства.