Слова Спасителя об учителях Торы («книжниках»), которые любят почёт и внимание к себе, оставаясь при этом, по сути, бесполезными тунеядцами, нередко понимают конкретно-исторически, относя их именно и только к тем людям, к кому они были обращены. Такой подход, разумеется, верен — если Иисус обличал кого-то, то делал Он это всегда вполне конкретно, обращаясь к тем людям, которые Его окружали. С другой стороны, однако, обличая кого-то, Иисус обычно имел в виду некую вполне определённую духовную проблему, которая всегда больше своего исторического контекста. Проблема же в данном случае заключалась в том, что, наряду с подлинными учителями, которых было, как всегда, немного, в Синагоге в те времена (как, впрочем, и во все другие) было немало тех, кто лишь считали себя учителями или даже были таковыми в глазах людей, но не Бога. Главная проблема тут сводилась к извечной дилемме духовной жизни, да и жизни вообще: быть или казаться?
При этом «казаться» вовсе не означает непременно откровенного лицемерия или цинизма, тут всё намного тоньше, так, что иногда обмануться может даже человек, изначально настроенный на поиск и обретение подлинной духовной жизни. Одной из главных проблем для такого человека становится неумение быть собой настоящим, чаще всего проистекающее от страха. Речь идёт не об обычном испуге, когда человека пугает что-то новое, необычное или неприемлемое в чьих-то глазах, а о том глубинном страхе, когда человек начинает бояться за себя, каким он себя хочет видеть, бояться настолько, что готов даже пожертвовать ради собственного образа собой настоящим.
Тут, конечно, огромную роль играет падшая природа человека, которую видеть такой, какая она есть, действительно как минимум неприятно, и картина самого себя, рисуемая себе человеком, становится и проектом, который человек надеется осуществить, и оправданием его в собственных глазах. Падший человек может прятаться за этой картинкой себя красивого даже от Бога — так во время падения в Эдемском саду человек объяснял Богу своё желание скрыться от Него своей наготой, как бы намекая, что ему надо лишь привести себя в порядок, чтобы показаться Богу во всей красе.
Такая позиция духовно опасна во всяком положении, но особенно в положении духовного учителя или наставника: тут ведь особенно важно быть, а не казаться. Быть, однако, очень непросто и далеко не всегда выгодно, а казаться проще и удобнее. При этом всегда можно оправдаться тем, что, дескать, все мы люди, а значит, все несовершенны, я же, мол, делаю, что могу и стараюсь ради тех, кого Бог вверил моему попечению.
То, что, по сути, никакого настоящего попечения, которого хочет Бог, тут нет, а есть лишь профанация, разрушающая духовную жизнь тех, кого Он поручил попечению такого «учителя», человек обычно тщательно от себя скрывает. Иисус же, наоборот, указывает на главную проблему и опасность такого «учительства», которое может даже нравиться ученикам, но которое духовно их разрушает — Он ведь пришёл спасать людей, а не смотреть, как они гибнут.
