Новость дня на 18 Августа 2015

В третьей главе послания к Коринфянам апостол Павел говорит о понимании Ветхого завета как свода запретов и разрешений, исполнения которых ожидает от человека Бог. Он подчеркивает, что только через Христа Ветхий завет открывается нам как свидетельство о Боге, Творце неба и земли. Лицо Моисея, говорит апостол, светилось отблеском славы Вседержителя, но эта слава остается без Христа сокрытой и для видевших Моисея, и для читающих его книги. Для тех, кто обращается ко Христу, снимается это «покрывало», пелена, удерживающая нас от лицезрения славы Божьей.

И вот после этих слов апостол пишет: «Господь есть дух, а где Дух Господень, там свобода». Отношения с Богом подобны, таким образом, не букве запретов и разрешений, но свободе духа. Но это совершенно не означает, что в свободе Нового Завета мы можем нарушать те заповеди, нарушать которые было нельзя иудеям. Несвобода заключается в том, что покрывало лежит на наших человеческих сердцах, не давая нам возможности видеть славу Божию. Поэтому об обращающихся к Богу апостол говорит: «Мы же открытым лицом отражая славу Господа, преображаемся». Следовательно, под свободой он понимает реальную возможность встречи с Богом и нашу способность к этой встрече прийти.

Духовное бытие не связано характерными для материального предмета ограничениями: формой, местоположением, сиюминутностью, однонаправленностью движения во времени и т.д. Когда Иисус в разговоре с самарянкой (Ин. 4:24) говорит: «Бог есть Дух», — Он разрушает человеческие представления о «привязке» Бога к определенному месту — стране, городу, храму. Апостол Павел имеет в виду несколько иное, он говорит о том, что Дух может действовать не извне, а изнутри, уничтожая нашу внутреннюю несвободу Своей благодатью прощения и мира.

Говоря о верующих евреях, читающих св. Писание, Павел упоминает покрывало, которое мешает им видеть подлинный смысл текста так же, как когда-то покрывало, наброшенное Моисеем на своё лицо, мешало видеть его окружающим. Что он имеет в виду? Конечно, читая этот отрывок сегодняшними глазами, мы прежде всего обращаем внимание на разницу между традициями, связанными с интерпретацией иудеями и христианами одних и тех же ветхозаветных текстов. Но во времена апостола говорить о какой-то особой христианской традиции было ещё рано. Вероятно, уже существовали какие-то, вполне возможно, даже записанные, рассказы о смерти и воскресении Спасителя, но христианского корпуса священных текстов ещё не существовало.

Равно, как и особой разработанной христианской традиции интерпретации Торы или Пророческих книг: прошло ещё слишком мало времени, чтобы такие интерпретации могли появиться. Речь, очевидно, идёт о другом. И тут вспоминаются слова евангелиста о том, что Иисус Сам после воскресения во время одной из встреч с учениками отрыл их ум для восприятия Писания. Вряд ли в данном случае речь шла о какой-то таинственной экзегезе, доступной только «посвящённым».

Скорее дело было в другом, в самой сути того, что можно было бы назвать пониманием всякого текста, и особенно теста священного и боговдохновенного. В самом деле: для понимания любого текста необходимо прежде всего воссоздать ту систему смыслов, которую создал автор, когда писал свой текст. Текст ведь (по крайней мере, текст литературный) и есть система смыслов, облечённая в слова.

А смыслы нельзя просто скопировать так, как мы копируем буквы, их можно лишь воссоздать, пройдя вместе с автором тот путь, который прошёл он, создавая свой текст. Но что, если автор был не один? Что, если его вдохновлял Бог, если Он открывал смыслы, а автор лишь воплощал их в слове? Тогда получается, что путь надо пройти не только с автором-человеком, но и с Богом, Который его вдохновлял. Чтобы понять Библию, надо понять Бога.

А вот этому пониманию лучше Спасителя точно не научит никто. Более того: каким-то основополагающим вещам может научить только Сам Спаситель. Иначе — покрывало. Иначе что-то остаётся закрытым навсегда. Вот это и имеет в виду апостол, говоря, что лишь дыхание Божье, дыхание Царства освобождает человека и даёт ему полноту понимания св. Писания как слова Божия. Бог свободен от всех человеческих ограничений, и лишь в Его свободе можно понять Его слово.