Новость дня на 16 Августа 2016

Сегодняшнее чтение посвящено одной из важнейших в Библии тем — теме прощения грехов. С одной стороны, мы видим ропот фарисеев, недовольных тем, что Иисус прощает грехи от Своего имени, при том, что это может сделать только Бог (ст. 2 – 7). С другой стороны, мы видим Иисуса, остановившегося в доме сборщика налогов, грешника, которому, как считалось в те времена, не было и не могло быть прощения (ст. 9 – 11). Сам Иисус разрешает недоумение фарисеев ссылкой на пророка Осию (ст. 13; ср. Ос 6:6). А между тем, эти события открывают нам одну из важнейших особенностей Царства, входящего в мир: оно позволяет каждому начать с чистого листа всё, и прежде всего свои отношения с Богом. С точки зрения традиционной иудейской религиозности того времени, некоторые грехи Бог не прощает человеку никогда. Собственно, и ветхозаветное религиозное законодательство не допускало возможности очищения от греха в том случае, если грех совершался вполне сознательно и вполне добровольно. Последствия такого греха довлели над человеком даже в случае последующего раскаяния; они сковывали человека, подобно цепи, освободиться от которой можно было лишь ценой нарушения фундаментальных законов и принципов мироздания. Истина эта была в древности известна всем народам, язычники знали о ней не хуже евреев, и выхода из порочного круга, порождённого греховными поступками, они или не видели вовсе, или искали его на пути развоплощения, полного освобождения духовного начала от власти материи. А Иисус говорит о другом: он говорит о Царстве, где законы падшего мира не действуют, и потому всё начинается с чистого листа. Тому, кто входит в Царство, прощается любой грех, и не потому, что в Царстве грех перестаёт быть грехом, а потому, что в Царстве только выбор человека, сделанный здесь и теперь, определяет для него всё: и отношения с Богом, и отношения с другими людьми, и качество духовной жизни. В падшем мире у всякого есть своя биография, а в ней — свои тёмные и светлые страницы, распределённые во времени; в Царстве у каждого есть лишь одна страница, первая и последняя, которая может стать и светлой, и тёмной. Пока Царство ещё не раскрылось во всей полноте, страница остаётся недописанной; когда Спаситель вернётся, он прочитает её, какой бы она ни оказалась в момент Его возвращения. Входящему в Царство прощаются все грехи. В этом прощении великая свобода и великая ответственность.

В Евангелии не случайно столько рассказов об исцелении: ведь каждое исцеление — это свидетельство о Царстве. Но, как видно, не каждый понимает суть происходящего, даже тогда, когда всё происходит у него на глазах. Отсюда и недовольство окружающих Иисуса фарисеев: ведь Иисус говорит о прощении грехов, а кто может простить человеку грехи, кроме Бога?

Впрочем, ситуация в этом отношении, даже с точки зрения общепринятых в те времена представлений, была всё же не столь простой. Дело в том, что вопрос о прощении грехов человеку связывался, прежде всего, с днём Суда и днём прихода Мессии (в иудаизме евангельской эпохи они совпадали). И Мессия принимал некое (хотя не вполне определённое) участие в суде Божием, свидетельствуя за или против подсудимого, причём Его свидетельство могло стать решающим. А дальше, в зависимости от исхода Суда, человек получал или не получал право войти в мессианское Царство. Иисус же несколько корректирует эти привычные представления: Он говорит о Царстве, которое входит в мир, давая каждому возможность начать с чистого листа. Он говорит о прощении грехов, имея в виду не Суд и даже не те суды, которые может человек пройти ещё до дня последнего Суда, Он говорит о том, что каждому прикоснувшемуся к Царству, приобщившемуся к его жизни грехи прощаются потому, что приобщившийся начинает в Царстве новую жизнь, оставив прежнюю. А всякое исцеление есть акт веры, веры как доверия Богу и Тому, Кто принёс Царство в мир. Потому-то и говорит Иисус исцелённому: «...прощаются тебе грехи твои».

Для фарисеев же, как видно, всё происходящее к Царству отношения не имеет. Они видят, в лучшем случае, просто чудо, действие Божие, которое само по себе не даёт Тому, через Кого оно совершается, никакого права подменять Собой Бога, а Своими определениями — суд Божий. Здесь-то и проходит граница между миром и Царством. Та самая граница, которая так хорошо видна из Царства и часто совершенно незаметна из мира.

Обращаясь к народу, Иисус говорил, что пришел «не нарушить закон, а исполнить». Это должно, по крайней мере, означать, что Он правильно понимает этот самый закон, но, читая Евангелие мы то и дело видим, как Он вступает в конфликт с фарисеями, людьми особого благочестия, и с книжниками, специалистами по закону. Сам Христос объясняет Свое поведение цитатой из пророка, «милости хочу, а не жертвы», а значит закон в Его понимании заключается в любви. Ради нее Он трудится в субботу, общается с грешниками и даже нарушает посты — настало время, когда закон и милость становятся едины. И это означает, что для нового содержания нужна новая форма, чтобы «новое вино» не оказалось в «старых мехах». Евангелие не умещается в «единственно правильном» мировоззрении, для него необходима готовность к открытости, снисхождению, прощению. А иначе — оно прорвет нашу жизнь и оставит нам пустоту и жажду.