Новость дня на 30 Августа 2019

Весть о телесном воскресении мертвых была новой для уверовавших во Христа недавних язычников, и они с трудом ее воспринимали. Их смущали разные «технические» вопросы: когда? как? в каком теле? Апостол Павел говорит, что подобные претыкания свидетельствуют о недоверии всемогущему и всеблагому Богу, а всякое недоверие Богу есть грех. Отметим для себя слова Павла о «незнании Бога», они могут относиться и к нам, даже если мы верим в телесное воскресение. Есть два довольно частых искажения образа Бога среди верующих: или Его представляют себе суровым судьей, не имеющим снисхождения и милости к грешникам, или, наоборот, таким благодушным, что наши нарушения заповедей Его совершенно не касаются. Понятно, что обе карикатуры ведут к греху — пренебрежению или милостью, или истиной. Услышим же призыв Павла: «Отрезвитесь!»

Воскресение Христа — начало нового воскресшего человечества; именно в этом смысле Апостол Павел называет Его первенцем из умерших. Соединение христиан со Христом подобно таинственной связи всех людей с Адамом; мы все согрешили в Адаме, и поэтому смерть царствует над всеми людьми (ср. Рим 5:12-14). Адам — первый из людей, кто умер, и открыл собой эру смерти; Иисус — первый из людей, Кто воскрес и открыл Собой мессианскую эру воскресения.

Здесь сразу встает вопрос: «Почему же христиане продолжают умирать, и никто еще, кроме Самого Христа, не воскрес так, как Он — в новом теле, чтобы больше не умирать?» Ответ Апостола замечателен тем, что весь промежуток между воскресением Христа и воскресением тех, кто во Христе, умещается в одно короткое слово «потом» (1 Кор. 15:23).

Для Бога «один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2 Пет. 3:8). Мы не знаем, сколько продлится история мира от воскресения Христа до Его второго пришествия; уже прошло почти две тысячи лет. Но вся эта эпоха — не более чем краткий промежуток в Божьем замысле о мире и человеке; Писание называет его «последними днями» (ср. Евр 1:1-2; 2 Пет. 3:3).

В конце отрывка — мысль, которую спустя девятнадцать веков один из героев Достоевского выразит другими словами: «Если Бога и бессмертия нет, то все позволено». Слова «будем есть и пить, ибо завтра умрем» (1 Кор. 15:32) — цитата из пророчества Исайи (Ис 22:13); эти слова произносят пирующие и веселящиеся в осажденном и гибнущем Иерусалиме. В этом веселье нет надежды; но у нас есть надежда — Христос.

Продолжая разговор о всеобщем воскресении, Павел, как видно, не отделяет его от истории Царства, постепенно раскрывающегося в нашем преображающемся, но ещё не до конца преображённом мире. И только воскресение, но уж никак не бессмертие души, является для апостола подлинной победой над смертью. Собственно, вся история Царства оказывается для него чередой сменяющих друг друга этапов на пути к этой победе. Главная победа уже одержана — Христос воскрес из мёртвых, и Его воскресение становится залогом окончательного торжества Царства в конце времён (ст. 20). Он — первый, но за Ним последуют другие. Узловым противостоянием нынешней эпохи оказывается, по мысли апостола, противостояние Христа и Царства с его полнотой жизни той смерти, которая вошла в мир после грехопадения — смерти, которую не победить, надеясь лишь на бессмертие души (ст. 21 – 22). Но воскресение — процесс, требующий времени, времени, которое можно измерить также и по часам нашего, преображающегося, но ещё не до конца преображённого мира. Это неудивительно: ведь Царство не чуждо нашему миру, оно входит в него с тем, чтобы преобразить его полностью, и история Царства не может протекать отдельно от истории, ещё продолжающейся по инерции в нашем мире, хотя смысл и движущая сила её исчерпались с приходом Спасителя.

По свидетельству евангелиста, процесс всеобщего воскресения начался в момент крестной смерти Спасителя (Мф. 27 : 50 – 53), а завершится он, по словам Павла, в день Его возвращения (ст. 23). Именно в этот день Церковь явит миру свою полноту как полноту тела Христова, о которой говорил апостол. Искавшие Царства и нашедшие его в нынешнюю эпоху смогут до конца насладиться той полнотой жизни, которую сегодня, даже соприкоснувшись с Царством, мы переживаем лишь отчасти. Для тех же, кто не искал ничего, этот день станет днём того последнего Суда, на котором решится их судьба в вечности (ст. 24 – 25). Без такого суда невозможно завершение нынешнего исторического этапа, так же, как невозможно без него полное и окончательное торжество Христа и Царства над той смертью, которая вошла в мир с грехопадением (ст. 26 – 28). Только такая перспектива придаёт смысл христианству и христианской жизни, иначе не стоит и начинать, ведь, если мир навсегда останется таким, какой он есть сейчас, то лучше уж действительно, следуя известной поговорке, «есть, пить и веселиться, пока живы» (ст. 29 – 33). Христианство не религия, а жизнь в Царстве, а потому идти за Христом имеет смысл лишь тому, для кого это Царство важнее всего, что он имеет или может найти в нашем, ещё не преображённом мире.