Сегодняшнее чтение вновь возвращает нас к образу воскрешённого Иисусом Лазаря. Оставаясь в тени, он, тем не менее, оказывается участником таких событий, как помазание Иисуса (ст. 1 – 11) и вход Господень в Иерусалим (ст. 12 – 19). В начале рассказа мы встречаем Лазаря в доме, где разворачиваются события (ст. 1 – 2), и его присутствие привлекает к происходящему внимание многих из тех, кто, возможно, в ином случае ничего бы не заметил (ст. 9). Даже торжественная встреча Иисуса на иерусалимских улицах была, по свидетельству евангелиста, в значительной степени связана с распространившимися по городу слухами об умершем и воскрешённом Им человеке (ст. 17 – 18).
Такое внимание к Лазарю и ко всему, что связано с чудом его воскрешения Иисусом, разумеется, не случайно: ведь именно воскресение мёртвых было для большинства верующих евреев признаком наступления дня Суда и мессианского Царства. А на Того, Кто был способен совершать такие чудеса, естественно, смотрели как на давно ожидаемого Мессию. И Сам Иисус, прежде скрывавший Своё мессианство и открывавший тайну Своего служения лишь немногим, теперь прямо свидетельствует о Своей миссии: Он принимает приветствия собравшегося на городских улицах народа, который встречает Его, как Мессию (ст. 12 – 15).
В самом деле, после столь очевидного для всех явления силы Царства скрывать дальше Своё мессианство было бы уже совершенно невозможно. С другой же стороны, теперь Иисусу оставалось уже совсем немного времени до завершения Его земного служения, так что Он мог не опасаться того, что Его вовлекут в религиозно-политические игры, сделав вождём очередного мессианского восстания.
Но, как видно, даже столь явные свидетельства убедили не всех. Ни храмовая верхушка (ст. 10 – 11), ни большинство лидеров фарисейского движения (ст. 19) не изменили своего мнения об Иисусе. Но эта позиция едва ли определялась какими бы то ни было свидетельствами или аргументами. Если бы речь шла об аргументах, то едва ли можно было бы отыскать аргумент более веский, чем живой Лазарь, воскрешённый Иисусом на глазах у множества свидетелей. Но, судя по рассказу евангелиста, единственным ответом священнических кругов на этот аргумент стал план убийства Лазаря с тем, чтобы избавиться от него как от живого свидетельства правоты Иисуса.
Речь, как видно, идёт уже не о свидетельствах и не о богословской дискуссии, а о политической игре с заранее известным результатом. Тем, кто в неё играет, не нужно Царство. Им нужна религиозно-политическая стабильность в обществе, оправдывающая, как им кажется, любые жертвы. И если вначале речь шла лишь об Одном (Ин. 11 : 49 – 50), то теперь уже — как минимум о двоих. Такова логика земной власти, противостоящей Царству: не желая признать очевидного, ей остаётся лишь умножать жертвы, пытаясь избавиться от каждого, кто может стать свидетелем Царства. Логика сил тьмы, ведущая Спасителя на крест.
