Как видно, события, связанные с временным всевластием тёмных сил, предшествуют моменту полного и окончательного преображения мира, которым завершается суд Божий. Сразу же после устрашающей картины врывающейся в мир армии тьмы Иоанн видит ангела Суда, провозглашающего, что прежнему порядку вещей пришёл конец, того времени, которое определяло до сих пор ход истории, больше не будет, а на смену миру, каким мы его знали до сих пор, придёт то Царство, о котором говорили пророки (ст. 1–7). Именно ангел Суда от лица Божия произносит определения, касающиеся судьбы конкретных людей, о которых апостолу было запрещено говорить (ст. 2–4). И, тем не менее, пророческое призвание Иоанна оказывается связано со свидетельством о последних временах и о близости дня Суда, к которому нужно быть готовым (ст. 11).
Внешне оно напоминает призвание Иезекииля: как и пророку, апостолу было велено съесть предложенный ему свиток, который символизирует собой полученное от Бога откровение (ст. 8–10; ср. 3:1-3). Но, в отличие от Иезекииля, Иоанн ощущает горечь того откровения, о котором ему придётся свидетельствовать: ведь, хотя и пророку приходилось говорить своим соплеменникам жёсткие и горькие слова ( 2:9-10), ему всё же не пришлось, подобно апостолу, видеть всей глубины того зла, в котором пребывает падший мир. Горечь его, как видно, оказалась настолько глубока, что её не смогла заглушить даже сладость той встречи, которая делает человека пророком (ст. 10).
