Мысли вслух на Пс 71:1-20

Во все века люди мечтают о торжестве справедливости на земле, о праведном суде и справедливом правлении, но трезво сознавали, что в нашем греховном мире это редко достижимо. Но всё-таки даже в падшем состоянии среди людей немало таких, кто хотя бы приглушённо в своих делах сумел отразить отблеск Господней милости. И пусть не все поступки Соломона были безупречны, он не раз спотыкался, и Библия не скрывает его неверных шагов. Но в лучшие часы он следовал за той мудростью, которую получил свыше.

В начале псалма говорится о том, что царю дано судить нищих. Можно спросить: для чего? Неужели для того, чтобы засудить их? Но далее становится ясно: если суд — торжество справедливости, то судить нищих означает поступать с ними справедливо. Так в образе мудрого царя псалмопевец постарался выразить представление о торжестве высшей правды.

Но высшая справедливость утвердится только тогда, когда воцарится Сам Господь. Пусть величественное правление Соломона дало краски для картин грядущего торжества, но само оно превзойдёт всё, что мы можем представить.

В Книге Псалмов немало гимнов, рассказывающих о тяжёлом жизненном пути праведника. Во многих случаях, вполне вероятно, речь идёт о самых настоящих гонениях, которые обрушились, в частности, на последователей Исайи Иерусалимского во время правления Манассии, сразу после смерти благочестивого царя Езекии.

Но такую ситуацию, ситуацию неприятия миром праведника и пути праведности, можно считать универсальной, и самое лучшее объяснение этому неприятию можно найти в Евангелии, где Иисус объясняет его тем, что праведность вообще чужда падшему миру, она ему иноприродна в том смысле, что праведник, в какие бы времена он ни жил, всегда живёт по законам Царства, а не по законам ветхого мира. Для праведников дохристианских времён это справедливо так же, как и для праведников христианской эпохи.

И всё же, несмотря на неизбежность конфликта праведника с падшим миром, а значит, и на неизбежность гонений и преследований, в яхвистской гимнографии нередко звучит просьба защитить от гонений и наказать гонителей-нечестивцев. Такая, на первый взгляд, непоследовательность на самом деле непоследовательностью вовсе не является. Она была бы таковой, если бы праведность вся без остатка принадлежала бы только тому времени, внутри которого мы живём.

Она, однако, принадлежит не только времени, но и вечности Божьей: ведь праведность — дело не только человеческое, но, прежде всего, Божье, или, вернее, богочеловеческое: всякая праведность есть не что иное, как проекция праведности Божьей в наш поражённый грехом мир через конкретного человека, который встаёт на путь праведности.

При таком взгляде на ситуацию торжество праведника оказывается уже не только его личным торжеством, но также и торжеством Божьим, а значит, в мессианской перспективе, и торжеством Царства. Торжеством, которого праведник не может не ждать и которое его не может не радовать.