Мысли вслух на Деян 11:1-18

События в доме Корнилия, когда о них узнали христиане-евреи, вызвали у них недоумение и даже недовольство. Оно и неудивительно: совсем не так они представляли себе приход в Церковь язычников. Все они, конечно, читали пророческие книги и знали то же, что Пётр: с приходом Мессии путь к Богу, путь в Царство откроется всем, включая тех язычников, которые обратятся к Богу Израиля и захотят Царства.

Но они были уверены, что путь в Царство, а значит, и в Церковь, лежит через иудаизм. Через традицию. Или, вернее, через Традицию с большой буквы: ведь иудаизм они понимали именно так. Насколько они были правы? Вопрос не простой. И яхвизм, и выросший из него иудаизм были изначально двойственны, и двойственность эта отражена в самом их названии: и яхвизм, и иудаизм нередко называют религиями Откровения, тем самым противопоставляя их религиям языческим во всём многообразии последних. Между тем «религия Откровения» — определение двойственное в самой своей основе.

Религия — всегда дело человеческое, Откровение возможно лишь как действие Бога. Конечно, в процесс Откровения всегда вовлекается также и человек, иначе оно не имеет смысла. Но с религией как таковой Откровение не связано. Оно лишь использует по мере необходимости её формы, наполняя их новым содержанием. Вот это новое содержание, облечённое в привычные формы, и становится Традицией. Если же остаются и абсолютизируются одни лишь формы, большая буква исчезает, и Традиция становится традицией. Тут уже религия преобладает: она ведь может существовать и сама по себе, вообще без всякого Откровения.

Христианство как таковое религией никогда не было, но традиционные формы иудейской религии христиане первых двух или трёх поколений использовали активно. Для них это, разумеется, была именно Традиция с большой буквы: ведь из иудаизма они заимствовали ровно столько, сколько было необходимо, чтобы облечь в форму новое, христианское Откровение. Но вот дыхание Царства коснулось тех, кому эти формы были если и известны, то по сути чужды. Тех, для кого иудаизм не был родной традицией.

Что было делать? Можно было пойти самым простым путём и потребовать от каждого входящего в Церковь обязательного знакомства с иудаизмом и принятия иудейской традиции как своей. Но Бог, очевидно, судил иначе. Он не потребовал от Корнилия перехода в иудаизм. И христиане Иерусалима сделали свой выбор: они приняли Божье определение. Отказались от приоритета своей Традиции в пользу той свободы Царства, без которой нет христианства. И тем самым дали возможность Богу действовать свободно. Как и положено жителям Царства.

Апостол Пётр рассказывает о видении, которое стало началом грандиозного переворота в сознании первых христиан. Ещё недавно им казалось очевидным, что только иудеи призваны Богом ко спасению. И вот Господь говорит Петру, чтобы он ничто и никого не почитал нечистым…

По слову Господа язычники приняли крещение Духом Святым. И всё становится просто и понятно: если Сам Господь действует в людях, ещё недавно бывших язычниками, — кто из Его учеников может воспрепятствовать Учителю? Мы не знаем, как Господь обращается к избранным Своим, и потому мы не можем знать, кого Он избирает. Для нас очевидно одно: мы не вправе отвергать ни одного человека, говоря, что он «не такой». Для Бога нет невозможного, Он очищает каждого человека.

Первая реакция апостолов и других братьев на общение Петра с язычниками была отрицательной, они всё ещё противопоставляли иудеев и язычников. Даже у апостолов не сразу укладывалось, что привычное миновало. Но трудно не значит невозможно, и после рассказа Петра о том, как всё происходило, реакция братьев оказалась одобрительной. Их приверженность привычным представлениям свободна от фарисейского формализма, при котором возможность увидеть истину заслоняется уверенностью в собственной правоте.

Довольно часто, когда нам открывается что-либо, кажущееся несовместимым с нашими устоявшимися представлениями, мы рискуем это отвергнуть. В этом случае степень нашей способности вместить истину мы принимаем за полноту истины. Но Господь поднимает нас выше привычного уровня, и мы, увидев новые горизонты, не отказываемся от прежнего опыта, а начинаем его лучше понимать благодаря новой перспективе.

Сегодня мы наконец-то читаем, чем закончилась история с Петром и сотником Корнилием. Т.е. ничем она, на самом деле, еще не закончилась. И не закончится, пока Дух дышит в Церкви. Потому что во многом благодаря описанному в этих главах обращению Корнилия и всех его домочадцев большинство из нас получило "доступ" ко спасению. Хоть этот путь был открыт Самим Господом, Его ученики вольно или невольно этот доступ ограничивали. Они приняли тот порядок, который наблюдали до сих пор, за единственно верный. Им и в голову не приходило, что для Бога могут быть хоть как-то интересны язычники. Однако это так. И Бог расширяет границы и переворачивает все с ног на голову. Он посылает на обратившихся язычников Своего Духа, т.е. по факту делает их христианами раньше, чем их таковыми признают братья. Сегодня Господь Сам расширил для нас вход в Церковь. Только бы нам самим его не сузить...

Книга Деяний — не столько история ранней Церкви, сколько история Святого Духа, действующего в Церкви. Апостолы и все ученики руководствуются, направляются, вразумляются Духом. Святой Дух решает, можно ли крестить необрезанного римского офицера, Он указывает, куда и зачем отправиться апостолам, Он делает пророчества, которыми определяется жизнь христиан. При этом, в большинстве эпизодов это действие Духа упоминается как бы мимоходом, как нечто, само собой разумеющееся, словно иначе и не может быть. Но мы-то с вами знаем, насколько иначе все может обстоять в нашей жизни. Кто из нас может смело сказать, что в своих действиях руководствуется исключительно Духом Святым? Что же изменилось? Дух Божий остался Самим Собой, природа человеческая остались той же... Может быть дело в нашей вере? или в дерзновении? или в любви?

Сегодняшнее чтение описывает реакцию христиан на обращение Корнилия и его семьи. Для Церкви такое обращение было, без сомнения, событием экстраординарным. Первой реакцией на известие о нём было, как видно, неприязненное недоумение (ст. 1 – 3). Ничего удивительного здесь нет: ведь, даже войдя в Царство, человек не теряет своих индивидуальных особенностей, если, конечно, они не несут в себе греха. А христианами до сих пор были только евреи, строго соблюдавшие нормы ритуальной чистоты, как впрочем, и другие правила иудейской религии. Как видно, такая приверженность своей религии сама по себе не мешала им ни войти в Царство, ни пребывать в нём, иначе они не могли бы оставаться членами Церкви. Но теперь, когда Бог открыл дорогу в Церковь прозелитам, не принадлежавшим к иудейской общине, перед ними встал вопрос о том, как относиться к этому факту. Интересно отметить, что Пётр, рассказывая обо всём происшедшем, даже не пытается обосновать свои действия какими-то религиозными аргументами, видимо, не хуже своих собеседников понимая, что таких аргументов нет. Он просто рассказывает им о действии духа Божия, свидетелем и участником которого он стал (ст. 4 – 16). Единственный приводимый им аргумент выходит за рамки религии, Пётр может сослаться лишь на Бога и Его волю (ст. 17). И тогда перед теми, кто его слушал, вставал выбор: принять свидетельство Петра или отвергнуть его, как не соответствующее традиционным религиозным нормам. Выбор был достаточно серьёзен: ведь религиозность, если, конечно, не относиться к ней легкомысленно, пронизывает всю жизнь человека, во многом его формируя и определяя его ценностную систему. Отказаться от религии человеку духовно серьёзному очень непросто. Наверное, именно поэтому Бог и не препятствует религиозным людям взять с собой в Царство свою религию. Но лишь постольку, поскольку она не разрушает самого Царства, не нарушает его законов. Если религия заставляет человека встать на пути у того, кто ищет Царства и кого Бог хочет в это Царство ввести, то с такой религией необходимо расстаться, иначе цепляющийся за свою религию расстанется с Царством. И христиане, выслушав Петра, сделали свой выбор (ст. 18). Они выбрали Царство.

Было ли известно пришедшим в Антиохию кипрянам и киренейцам об обращении Корнилия и видении Петру? Должно быть, было, но даже если и нет, то это только подтверждает: в том, что настал час обращаться с проповедью не только к евреям-эллинистам, но и к эллинам, была воля Бога. Говорится об этом кратко:была рука Господня с ними, но этого достаточно, чтобы понять, что проповедь язычникам была Им благословлена.