Мысли вслух на26 Мая 2019

Традиционные представления подавляющего большинства народов земли о мироздании предполагают существование двух или трёх миров. Чаще всего речь идёт о верхнем мире — мире богов и высших духов, срединном мире — мире людей и нижнем мире — мире мёртвых или мире теней, где вместе с тенями умерших обитают обычно ещё и низшие, злые духи.

В некоторых случаях срединный и верхний мир объединяются, но нижний мир всегда воспринимается, как отдельный, отделённый от мира живых. В принципе, библейская картина мира от традиционной принципиально не отличается: речь идёт о «небесах», духовном мире, мире, где пребывает Бог, мире, который можно считать «верхним», о «срединном» мире живых и о «нижнем» мире мёртвых, который по-еврейски называется шеол (в грекоязычных библейских книгах шеол назван по-гречески «аидом», с которым связано русское слово «ад»).

Библейская картина мира начинает меняться уже во времена поздних пророков, которым была открыта реальность мессианского Царства (они называли его иногда также Царством Божиим). А в литургическом, богослужебном опыте эпохи Первого Храма Царство открывалось народу, как видения Престола Славы, того Престола Божия, который видели и некоторые пророки (к примеру, Исайя Иерусалимский).

Эти откровения изменили взгляд народа-общины на «верхний мир»: ведь то Царство Божие, которое ассоциировалось исключительно с «небесами», оставаясь чуждым миру людей, судя по свидетельству пророков, когда-нибудь, с приходом Мессии, должно было войти и в мир людей. В контексте пророческой традиции становятся понятными и слова Спасителя о Царстве, которое «приблизилось». Он, собственно, и пришёл для того, чтобы Царство могло войти в наш мир, преображая его.

Но если весь мир становится частью Царства, все прежние разделения в нём перестают быть релевантными. Теперь, после прихода Мессии, нельзя уже говорить о «небесах», которые существуют отдельно от «срединного мира»: ведь Царство теперь входит в наш мир, и прежней границы между ним и нашим миром больше нет. С другой стороны, нет больше и «нижнего мира», шеола в его прежнем качестве: ведь в таком качестве с Царством он несовместим.

Остаётся лишь само Царство, расширяющее своё духовное пространство в нашем мире, и то, что называется в новозаветных книгах «внешней тьмой». А существует эта внешняя по отношению к Царству тьма потому, что в мире есть силы и люди, для которых Царство неприемлемо и которые, в свою очередь, несовместимы с Царством. Они-то и оказываются во внешней тьме, на изнанке преображённого мира. Не потому, что их изгоняют, а из-за того выбора, который делают по собственной воле.

Что означают слова Спасителя о поклонении «в духе и истине»? Нередко Его слова понимают, как своего рода возвращение в древность, в ту древность, когда не было ещё ни Скинии, ни Храма, когда алтарей (в т.ч. и алтарей Единого) было много, и каждый сам избирал себе место поклонения. Быть может, их и можно было бы понимать так, если бы Иисус сказал, что между «этой горой» (речь идёт о горе Гаризим, где в евангельские времена была развалины некогда построенного самарянами храма) и Иерусалимом разницы нет. Но Он ничего такого не говорил, Он, наоборот, сказал совершенно ясно, что «спасение от иудеев», так, что ни о каком возвращении назад речи идти не может. А если так, то, очевидно, остаётся лишь двигаться вперёд. Куда же? По смыслу всего, о чём говорил Спаситель во время Своего земного служения, становится ясно: в Царство, о котором Он Сам сказал, что оно «приблизилось». Ведь поклонение на любом месте в «духе и истине» только в Царстве и возможно. Царство всё пронизано этим «духом», дыханием Божиим, которое его наполняет и позволяет каждому, в него входящему, приобщиться к полноте жизни и к полноте богообщения. Тут действительно достаточно лишь верности Богу и Христу (того, что называется в Синодальном переводе словом «истина»), чтобы эту полноту богообщения обрести. Но вне Царства всё остаётся по-прежнему: Храм, алтарь, жертвоприношения «спасение от иудеев». А дальше каждый сам выбирает для себя, как ему жить впредь: по-старому или по-новому.

Как мы читаем Библию? В большинстве случаев мы прочитываем какой-нибудь отрывок, смотрим на то, о чем там рассказывается, кто это говорит и кому. Затем, возможно, следует размышление о том, как это все касается именно тебя, что Господь хочет сказать тебе этим отрывком. И как радостно бывает, когда находится что-то такое важное, касающееся насущной проблемы! Ты понимаешь, что это сказано для тебя. Что-то похожее можно сказать и про сегодняшний отрывок из книги Деяний. Слова, написанные Апостолами и пресвитерами Церкви братьям-язычникам, сказаны и нам. И не просто потому, что слова эти правильные и выполнять их хорошо. Дело в том, что мы-то и есть те, кого Апостолы в свое время причислили бы к братьям, обращенным из язычников (ведь мало кто из нас может сказать, что он совсем недавно был Иудеем). А это значит, что предписание «воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» (Деян. 15:29) напрямую относится к нам. Можно сказать, что все это не новость и давно известно, но зачем тогда вообще перечитывать Слово? Каждый день у Бога к нам есть что-то особенное и важное, и, перечитывая строки Писания, мы даем Ему возможность это что-то нам поведать. А разве человек, которому в руки попало письмо с его именем на конверте, не ознакомится с его содержанием?