Библия-Центр
РУ

Мысли вслух на23 Сентября 2022

 

Такова первая реакция Иов на обрушившиеся несчастья начинает: он проклинает день своего рождения. Надо сказать, что у евреев (по крайней мере, в древности) праздновать день рождения человека было не принято. Человек только что пришёл в мир, ничего замечательного в этом факте самом по себе нет, и если уж праздновать какие-нибудь события в жизни человека, то такие, которые свидетельствуют о его достижениях в этом мире, а не само его появление на свет. Но и проклинать день собственного рождения никому, конечно, в голову не приходило. Даже плохая жизнь считалась лучше смерти, лучше шеола, который ожидал каждого в конце пути — посмертного воздаяния не ждали, шеол был на всех один.

Иов рассматривает жизнь (по крайней мере, свою собственную) именно как зло. Зло даже большее, чем шеол. Это было, как минимум, странно. Если бы речь шла, к примеру, о буддисте, такая речь была бы вполне понятна: для буддиста жизнь является как раз именно злом, притом любая жизнь, даже вполне благополучная. Потому, что даже самая благополучная жизнь полна страданий и заканчивается совсем не благополучно. Но Иов — не буддист. И жизнь он возненавидел не из соображений общего порядка. Она, эта жизнь, просто вдруг стала для него невыносимой. Из-за болезни и других несчастий? Может быть, конечно.

Но, возможно, дело не только и не столько в болезнях и несчастьях. Сам Иов говорит, что его постигло как раз то, чего он боялся. И дело явно не в болезнях и несчастьях как таковых. Иов не случайно показан в книге идеальным праведником, таким, каких, в общем-то, в жизни не бывает. Автору это было нужно. Потому, что такой праведник, согласно общепринятым религиозным представлениям его (автора) эпохи, страдать не должен. Праведники не страдают, страдают грешники. Казалось бы, в Библии, даже в ветхозаветных книгах, о страдании именно праведников сказано более, чем достаточно.

Но всё-таки здесь нет той евангельской логики, которая описывает страдание праведника как неизбежное следствие несовместимости праведности и лежащего во зле мира. Здесь страдание праведника — всё же аномалия, пусть и слишком часто встречающаяся, пусть и нередко затягивающаяся. И вот теперь совершенный праведник наконец впервые в истории народа Божьего ставит вопрос ребром: за что же я, праведник, должен страдать? И если праведник страдает, можно ли считать жизнь благом? Может, она вовсе и не подарок от Бога, а наказание от Него?

Свернуть

Такова первая реакция Иов на обрушившиеся несчастья начинает: он проклинает день своего рождения. Надо сказать, что у евреев (по крайней мере, в древности) праздновать день рождения человека было не принято...

скрыть

Такова первая реакция Иов на обрушившиеся несчастья начинает: он проклинает день своего рождения. Надо сказать, что у евреев (по крайней мере, в древности) праздновать день рождения человека было не принято...  Читать далее

 

Как видно, соприкосновение Царства с непреображённым миром, вторжение его в этот непреображённый мир, оказывается после прихода в мир Христа делом достаточно обычным. Ученики же, очевидно, так и не сумели понять смысла того, что произошло во время насыщения большой толпы пятью хлебами и двумя рыбами.

Они, вероятно, думали о чуде приблизительно так, как думали о нём во все времена, как многие думают о чудесах и сегодня, предполагая, что это некое сверхъестественное событие, связанное с особым проявлением силы Божьей. Им, похоже, не приходило в голову, что все чудеса, совершаемые Иисусом, — не просто проявления силы Божьей, а явления Царства, которое уже входит в мир. Быть может, именно поэтому и понадобился ещё один урок, который они получили во время переправы через Генисаретское озеро. Смысл его был, по сути, всё тот же: опыт приобщения к Царству.

К Царству, где буре места нет, где природа полностью подвластна духу, где по воде можно ходить, как по твёрдой земле именно потому, что стихия в Царстве подчиняется человеческой воле, и если человек хочет пройти по воде, она держит его так же, как земля. Но этот новый урок был уроком, преподанным в экстремальной ситуации, на грани жизни и смерти. И преподан он был именно так, вероятно, как раз потому, что урок прежний, урок, полученный в ситуации спокойно-радостной, усвоен не был.

Здесь мы, вероятно, встречаемся с неким более-менее универсальным способом действия Божия: Бог вначале стремится достучаться до нас без всякого экстрима, а если этого Ему не удаётся, повторяет попытку уже по-другому, в ситуации, для нас, как минимум, напряжённой, если не критической. И дело тут, быть может, не только в том, что, будучи падшими людьми, мы нередко вообще склонны слушать и слышать Бога лишь тогда, когда нам плохо.

Дело в том, что критическая или, тем более, пограничная ситуация всегда обостряет духовное восприятие, притом обостряет до предела. И все духовные уроки в таком состоянии усваиваются поэтому лучше. Быть может, такое экстремальное обучение и не оптимально, но для падшего человека оно, как видно, иногда оказывается единственно возможным.

Свернуть

Как видно, соприкосновение Царства с непреображённым миром, вторжение его в этот непреображённый мир, оказывается...

скрыть

Как видно, соприкосновение Царства с непреображённым миром, вторжение его в этот непреображённый мир, оказывается...  Читать далее

 

Картинка, которую рисует Екклесиаст, честно говоря, на первый взгляд кажется весьма безрадостной. Рождение и смерть, созидание и разрушение сменяют друг друга в бесконечном круговороте… И основное ощущение от этого – беспокойство и тревога: ничто, что нам дорого, не вечно… И вот после всего этого Екклесиаст вдруг говорит о мире. Что такое этот мир, который Господь вложил в сердце человека от начала? Видимо, всё-таки это не просто отсутствие тревоги. Мир Его – сложнее, чем человеческое представление о мире. Мир Его – нечто связанное с Его Личностью. То, что Он вложил в нас, – это в первую очередь стремление к Нему. Благодаря этому стремлению мы можем оценить ситуацию с точки зрения вечности. И вот с этой точки зрения мы видим, что всё проходит, всё меняется… но Он пребывает вовек. Пребывает с нами, ибо Он верен. И этот мир в сердце разрушить невозможно.

Свернуть

Картинка, которую рисует Екклесиаст, честно говоря, на первый взгляд кажется весьма безрадостной. Рождение и...

скрыть

Картинка, которую рисует Екклесиаст, честно говоря, на первый взгляд кажется весьма безрадостной. Рождение и...  Читать далее

 

Сегодняшнее чтение представляет собой пророчество, направленное против Вавилона. Конечно, у пророка были все основания упрекать правителей Вавилонии и жителей страны в жестокости по отношению к Иерусалиму и к своему народу: в своё время вавилонская армия беспощадно разгромила и город, и Храм, а с побеждёнными вавилонские солдаты обращались если и не всегда жестоко, то всегда грубо и пренебрежительно. Справедливости ради, впрочем, можно заметить, что полный разгром Иерусалима последовал в ответ на антивавилонское восстание, а с восставшими городами в те времена всегда обращались предельно жёстко. Но у пророка иные критерии, критерии, заданные Торой, которая требует справедливости от каждого по отношению к каждому. И он упрекает вавилонян не столько в том, что они поклонялись языческим богам, сколько в нарушении справедливости, в частности, по отношению к народу Божию (ст. 6 – 7). И дело тут не в каких-то особых правах или привилегиях этого народа, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, как человек или целый народ воспринимает ситуацию, считает ли он себя связанным хоть какими-то общеизвестными или общепринятыми представлениями о справедливости, в том числе и о справедливости по отношению, например, к побеждённым или пленным. Конечно, речь в данном случае не могла идти о соблюдении данных Богом заповедей, о которых большинство вавилонян, скорее всего, попросту ничего не знало. Речь могла идти лишь об отношении, которое было понятно каждому во все времена. Кем является для победителя побеждённый пленник? Можно увидеть в нём прежде всего человека, который оказался в трудной ситуации, в которой может в нашем падшем мире оказаться каждый. А можно — врага, который перестал быть человеком, во всяком случае, человеком, равным победителю. И думать, что так и должно быть, что проигравшие войну уже не люди, что победители навсегда останутся высшей кастой, а побеждённые — париями, людьми второго сорта, какими им и следует оставаться (ст. 7). Конечно, говорить о любви к ближнему так, как говорит о ней Евангелие, время тогда ещё не пришло, но какие-то представления о такой любви были у людей во все времена. Вопрос лишь в том, следовали ли им люди или нет. Конечно, иной раз в известной ситуации о таких вещах, как любовь и милосердие, выгоднее забыть. Но тогда не приходится удивляться, что и забывающим, когда они окажутся в аналогичной ситуации, Бог пошлёт навстречу тех, кто предпочитает о любви и о милосердии забывать. Ведь в нашем падшем мире куда больше вероятности встретить тех, кто забывает о них, чем тех, кто помнит.

Свернуть

Сегодняшнее чтение представляет собой пророчество, направленное против Вавилона. Конечно, у пророка были все...

скрыть

Сегодняшнее чтение представляет собой пророчество, направленное против Вавилона. Конечно, у пророка были все...  Читать далее

 

В Евангелии есть много «финансовых» притчей, в которых идет речь о награде на небесах, о приобретении Царства Божьего, как поля с сокровищем, о капитале, который необходимо приумножить. Сегодняшняя притча раскрывает другую сторону «небесной бухгалтерии» — те, кто всю жизнь трудились для Бога, получат такую же награду, что и бездельники, едва успевшие впрыгнуть в отходящий поезд. Парадоксальность такого подхода, возможно, охладит пыл некоторых «стяжателей Царства», готовых потрудиться ради награды. Но на самом деле, эта притча просто переносит понятие ценности или награды с результата на процесс. Результат, конечный выход, возможно, будет одинаков для всех: «Бог все во всем» (1 Кор 15:28) тем более, что его нельзя заработать, а можно лишь принять как дар. Особая же награда тем, кто готов трудиться, в том, что они уже сотрудничают с Богом, пока другие только ожидают приглашения.

Свернуть

В Евангелии есть много «финансовых» притчей, в которых идет речь о награде на небесах, о приобретении...

скрыть

В Евангелии есть много «финансовых» притчей, в которых идет речь о награде на небесах, о приобретении...  Читать далее

 

После длительного разъединения цари Иудейский и Израильский оказались способны к совместным действиям. Но старые беззакония тяготели над Ахавом, и расплатой за них стала его гибель на войне.

Перед сражением царь обращается к пророкам. Они пророчествуют угодное ему, но показательно, что Ахав всё равно обращается к Михею, от которого не привык слышать ничего благоприятного для себя, и даже после того, как Михей первоначально произносит благоприятное пророчество, царь продолжает просить его пророчествовать. Видимо, Ахав чувствует, что истинное положение вещей вовсе не таково, как ему бы хотелось, но утешаться самообманом ему также не хочется.

Почему же тогда царь пошёл на войну? Потому ли, что поверил ложным пророчествам? Или же, поверив слову, возвещённому Михеем, принял предстоящую гибель как заслуженный приговор? Печально, если верно первое предположение. Но не менее печально, если справедлива вторая догадка и Ахаву оказалось легче погибнуть, чем обратиться к Господу и принести Ему покаяние.

Свернуть

После длительного разъединения цари Иудейский и Израильский оказались способны к совместным действиям. Но старые...

скрыть

После длительного разъединения цари Иудейский и Израильский оказались способны к совместным действиям. Но старые...  Читать далее

Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии

Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).