Для Павла воскресение Христа из мёртвых - краеугольный камень всего христианства. Впрочем, христианство во все времена основывалось именно на вере в воскресение из мёртвых каждого человека, равно, как и в то, что начало этому процессу было положено воскресением Спасителя. И дело тут не только в том, что, если жизни после смерти нет, то и земная жизнь человека оказывается во многом бессмысленной.
Вера в бессмертие души и в посмертное воздаяние была свойственна в древности и египтянам, и отчасти грекам, и некоторым другим народам. Но Библия говорит о другом. Тут речь идёт не о том, что какая-то, пусть и важнейшая, часть человеческой личности сохраняется после смерти и человек благодаря этому продолжает жить, помня и осознавая себя.
Библия говорит о большем, она говорит о воскресении, о возвращении к жизни всего человека, притом к жизни полноценной, а не частичной и ограниченной, какой неизбежно была бы жизнь одной лишь души: ведь при всей важности её она — лишь часть человеческой личности, а не вся личность целиком. Но для того, чтобы воскресение человека стало возможным, мир должен был измениться. Смерть и зло, её породившее, должны были быть изгнаны из мира, в который они вошли после грехопадения.
Мир вновь должен был стать Царством Бога, каким он был уже в первый день творения: ведь тогда, в первый день, в мире не было ни тьмы, ни зла, он был весь пронизан светом Божьего присутствия, которое и делало его Царством живого и совершенно реального Бога. И Бог хочет видеть мир именно таким, на меньшее Он не согласен. А человек должен, в соответствии с Его замыслом, стать обитателем этого мира, обретя в нём полноту жизни, немыслимую сегодня.
И центром этого процесса стало воскресение Христа из мёртвых. Спасение же человека заключается в том, чтобы включиться во всеобщее воскресение, иначе о Царстве ему придётся забыть. Апостол всё это прекрасно понимает и не устаёт напоминать другим: ведь остаться в стороне от происходящего означает потерять всё. Тогда и христианство теряет всякий смысл, превращаясь в религию, учение — словом, в нечто такое, что само по себе к жизни Царства приобщить не может. А жить разговорами о Царстве, к которому не идёшь, и впрямь означает быть самым несчастным из людей.
