Мысли вслух на 2 Кор 11:16-32

Апостол Павел уже писал Коринфянам, что плоть не может хвалиться перед Богом, а если кто хочет хвалиться — пусть хвалится Господом (1 Кор. 1:29-31). В этом отрывке он снова употребляет выражения «хвалиться по плоти». Познакомившись с терминологией Апостола в двух посланиях к Коринфянам, попробуйте объяснить, что он имеет в виду этим выражением.

Пример такой «похвалы плотью» являют собой лжеучители, появившиеся в Коринфе и настраивавшие тамошних христиан против Павла. Ставя себе в заслугу принадлежность к избранному еврейскому народу (22), а также свое звание Христовых служителей (23), они явно пользовались этим не по-христиански (20).

Что же может противопоставить Апостол этой похвале? Неужели он, как неразумный, будет хвалиться чем-то, кроме Господа? Что ж, он тоже может похвалиться кое-чем. Саркастически подчеркивая абсурдность «похвалы плотью», Павел оговаривается: похвала будет «не в Господе» (17), «по неразумию» (21), «в безумии» (23).

Итак, чем же он хвалится? Кроме того, что он тоже принадлежит к народу Божию, Павел хвалится перенесенными за Христа страданиями, гонениями, полной самоотдачей в служении Богу. Подумайте, что хочет показать Коринфянам Апостол, своей «неразумной похвалой»? Чем его похвала «по плоти» отличается от похвалы его оппонентов? В чем признак истинного апостольства, являемого Павлом в своей жизни и служении? Как мы можем применить эти слова к своему служению Богу и Церкви?

Описывая свою жизнь и своё служение, Павел говорит, что у него больше оснований для похвальбы и для самоутверждения, чем у большинства из тех, кто считает себя вправе хвалиться и самоутверждаться за счёт коринфских христиан. В самом деле: для Церкви, для подлинного свидетельства о Христе и о Царстве Павел сделал столько, сколько не сделал никто из тех, кто в Коринфе претендовал на звание учителей и апостолов и на этом основании требовал себе уважения, почитания и материальной поддержки. Причём, судя по словам апостола, их требования принимали порой достаточно грубые формы, а в обхождении с братьями они могли быть весьма заносчивы.

Как видно, эти люди действительно мнили себя учителями и апостолами, будучи притом уверены, что такой статус даёт им некие особые права в церковной общине, которыми они отнюдь не собирались пренебрегать. Для Павла же такое поведение было как раз свидетельством того, что о христианской жизни они не имеют никакого понятия: ведь Иисус не раз говорил Своим ученикам, что в Царстве высшее и наиболее важное место занимает тот, кто несёт самые трудные и ответственные служения, тот, на ком большая ответственность.

Именно мера ответственности, а не статус, определяет права и возможности человека в Царстве, а значит, и в Церкви. Если же ситуация в конкретной церковной общине оказывается иной, то приходится вести речь о «неразумии» её членов, терпящих подобных «учителей» и «апостолов» и дающих им почётные места и власть над собой.

Речь, разумеется, идёт не о каком-то неразумии в житейском смысле слова (по меркам мира сего как раз коринфская ситуация была вполне понятной и разумной), а о непонимании членами коринфской церковной общины фундаментальных законов духовной жизни вообще и христианской в частности. Иначе невозможно объяснить, почему они позволяли своим учителям и наставникам «порабощать» себя, «объедать», «обирать», «бить в лицо».

Даже если предполагать, что Павел тут несколько преувеличивает и говорит образно, всё же ситуация становится достаточно понятной: коринфские христиане, очевидно, считают, что их «учителя» имеют право относится к ним именно так потому, что они «учителя». Но как раз такое их отношение к своим учителям и наставникам и свидетельствует об духовном «неразумии» коринфских христиан, о непонимании ими того, какими должны быть отношения в Церкви, если, конечно, вести речь именно о Церкви с большой буквы.