Новость дня на 19 Апреля 2011

Перед нами уголовный кодекс. Даже сейчас он гораздо либеральнее и милосерднее существующих законов многих стран. Непредумышленное убийство в нем не карается смертью, месть не может предъявлять свои права на невольного убийцу. Виноватый может рассчитывать на убежище, на выплату штрафа. Отменено существовавшее правило умножения наказания. Чем дальше мы продвигаемся в изучении Закона Ветхого завета, тем чаще встречаемся с предписанием прощать причинившему зло. Только умышленное убийство карается смертью. По свидетельству исторических источников, остальные правонарушения постепенно сводились к уплате выкупа.

Всем сегодня известен принцип «око за око, зуб за зуб». Для многих к нему сводится весь Ветхий Завет, весь Закон. Тора никогда не ограничивалась одним законодательством или даже одним моральным кодексом, тут на первый план всегда выходил духовный путь, связанный с отношениями человека и Бога. Это касается и принципа «око за око, зуб за зуб».

Иисус, как известно, его отвергает, прямо о том говоря в Нагорной проповеди — однако Тору Он принимает, притом как Тору внутреннюю, приравнивая намерение к поступку — ненависть, например, к убийству или вожделение к прелюбодеянию. Такое приравнивание намерения к поступку в те времена было распространено довольно широко, и в этом смысле нередко говорили о внутренней Торе, которая написана не на бумаге, а в человеческом сердце.

Сердце же и определяется теми намерениями, которые в нём рождаются, и теми ценностями, на которые человек ориентируется («где сокровище, там и сердце»). Вполне очевидно, что, отвергая принцип «око за око, зуб за зуб», Спаситель отвергает месть как таковую. Тора же, на первый взгляд, её оправдывает: ведь соответствующая норма, как видно, присутствует в законодательстве Книги Исхода. Если бы она была там единственной, так бы и было.

На самом же деле в Книге Исхода предложен и совсем другой принцип решения той же самой проблемы: если, к примеру, человек нанёс кому-то травму, он должен оплатить тому, кого травмировал, лечение и компенсировать, как сказали бы мы сегодня, упущенную выгоду от его работы. Вот этот принцип и есть то, что Тора предписывает: тут компенсация, но компенсация разумная, направленная на устранение нанесённого ущерба. Принцип же «око за око, зуб за зуб» корнями уходит в дояхвистскую и в добиблейскую древность, к нормам обычного права.

Тут не столько предписание, сколько уступка тем обычаям, которые ещё не совсем ушли в прошлое, требование, если уж дело дойдёт до мести, не наносить обидчику несоразмерного ущерба. Месть — это плохо, но Тора в данном случае идёт на уступку человеческому жестокосердию. Иисус же такие уступки исключает: ведь от времён Моисея до евангельской эпохи народ уже проделал огромный путь, исторический и духовный. То, что было ещё допустимо во времена Моисея, перестало быть таковым в эпоху, когда Царство уже входит в мир. Тора всегда отражает тот этап, которого достиг народ на своём пути. Она формирует народ Божий духовно, меняя его и, в свою очередь, меняясь вместе с ним.

К умышленному убийству Тора относится весьма и весьма жёстко. Такой убийца, как видно, не мог рассчитывать на убежище даже у алтаря Божия. Надо заметить, что в древнем мире алтари повсеместно рассматривались, как убежища, где убийца мог избежать мести своих кровников (а кровная месть нередко оказывалась в те времена вполне легитимной формой наказания за убийство). Кровную месть Тора отнюдь не поощряет, хотя и допускает, как уступку обычаю и человеческой мстительности. Но относится она к ней без симпатии, а потому предписывает избегать кровной мести, насколько возможно. В частности, Тора подтверждает право убежища у алтаря для убийц, совершивших своё преступление неумышленно или по неосторожности. Надо заметить, что традиционные языческие представления о кровной мести исходили, прежде всего, из самого факта совершённого убийцей кровопролития, которое оскверняло весь его род, так, что осквернение можно было снять, лишь пролив кровь убийцы. И если это отказывались сделать сородичи убийцы, в дело вступали сородичи убитого. Но Тора далека от такого, по сути, полумагического представления о кровопролитии. С точки зрения Торы, важен, прежде всего, совершённый грех или его отсутствие, а в этом отношении принципиальное значение имеют намерения и мотивы. А потому для случаев, когда умысел отсутствует, Тора предлагает механизмы, позволяющие преступнику, совершившему преступление неумышленно или по неосторожности, избежать «автоматической» мести, используя, в частности, традиционные представления об алтарях, как о местах убежища. Когда же намерение было налицо, человека не могла спасти от наказания даже близость алтаря: ведь от мести спасал не алтарь сам по себе с какой-то неведомой магической силой, а близость Бога, Который не хотел, чтобы месть становилась самоцелью. Но в случае намеренно совершённого греха такая близость оказывалась не защитой, а обличением: ведь грех и святость несовместимы, и в присутствии Бога грешнику, который ни в чём не раскаивается, не приходится рассчитывать на защиту и покров. Такова логика Торы: она исходит не из религиозной формы, а из духовного смысла происходящего. И поступки человека оценивает соответственно.