Мысли вслух на Пс 97:1-9

Перед нами призыв воспевать новую песнь, и можно спросить: зачем нужны новые песни, неужели старых недостаточно, разве они стали хуже?

Конечно же, не стали. Но слагая новые песни, мы можем заново, как в первый раз, прочувствовать то, о чём будем петь. Выражая чувства новыми словосочетаниями, ранее не звучавшими, мы не только присоединяемся к исповеданию веры наших великих предшественников, но и в меру собственных сил, хотя бы и самых скромных, стараемся подтвердить, что мы и сами рады пребывать в единстве с Творцом.

Сначала такой призыв обращён к людям, что естественно, однако затем мы видим, что призыв к ликованию псалмопевец обращает ко всему природному миру. Здесь перед нами нечто большее, чем поэтический образ, ведь не только наши сердца, но и всё мироздание должно быть преображено, должно восстановить единство с Господом. Этот мир мог бы быть другим, если бы мы, люди, оказались достойны того, для чего были сотворены, но и теперь многое зависит от нас. Не только за себя, но и за весь мир, порученный нам, мы держим ответ.

Давид славит победу Божию, совершившуюся в определенный момент истории, и в этом прославлении важны два характерных аспекта. С одной стороны, речь, скорее всего, идет о чудесной помощи Божьей Давиду в его борьбе с противниками. Но царь не называет это своей победой: это победа Бога, в которой проявилась Его милость — не к Давиду, нет — ко всему народу Божьему. Значит, дело не в том, что Бог помогает Давиду, а в том, что царское служение Давида происходит по воле Творца, в русле Его замысла.

С другой стороны, за конкретными, пусть и важными для него событиями, царь видит иную историческую перспективу. Спасение, которое Бог явил перед очами народов — лишь знамение грядущей полной и окончательной победы Бога над злом и смертью. Именно поэтому Давид возвещает хвалу Господу, призывая к этому и все народы, и весь тварный мир. И именно поэтому молитва Давида становится словами на все времена, и вот уже более трех тысяч лет мы обращаемся к Богу с этими словами.