Мысли вслух на Пс 119:1-7

Псалмопевец просит избавить его от уст лживых, от языка лукавого. Мы видим, что лживость, как часто бывает, неотделима от агрессивности, она оправдывает насилие и насилием подкрепляется. Не случайно «лжецом и отцом лжи» Христос назвал того же самого падшего духа, которого также наименовал «человекоубийцей от начала» (Ин. 8:44). Клевета неоднократно бывала оружием, и притом оружием в прямом смысле убийственным.

Но только ли от лжи, исходящей извне, необходимо просить защиты, не следует ли остерегаться также и собственной лживости, может быть, даже в большей степени, чем той, что исходит от заведомых врагов, как открытых, так и лицемерно дружелюбных? Не становимся ли мы врагами самим себе, когда признаём допустимость греховных действий, если они совершаются «во благо»? В таком случае наша собственная фальшь становится не менее опасной, чем клевета внешних врагов, а, пожалуй, и более разрушительной. Уверовав в возможность и допустимость «лжи во спасение», вскоре легко становится называть так любую ложь, пригодную для обоснования любых «необходимых и нужных» (неважно, для чего) действий, а затем неизбежно начинающую оправдывающую всё, что угодно.