Новость дня на 25 Ноября 2016

Мы уже видели в Книге Левит много определений святости — святости, как посвященности Богу, как принадлежности Его народу, как религиозной и нравственной чистоты. Сегодняшняя глава тоже начинается с призыва к святости: «Святы будьте, ибо свят Я». Но большинство заповедей этой главы мы, наверное, назвали бы «нормами социального поведения» или «признаками гражданского общества». Среди них заповеди о милости к неимущим, о честности в торговле, о мире с соседями, о заботе о родителях. Оказывается, это не просто «мирские заботы», не имеющие отношения к религии, а — ни больше ни меньше — путь святости. Этот путь отличается тем, что его нельзя проходить только в одиночку. Это путь общества, как единого целого, общества, которое начинается с наших семей и заканчивается целой страной и мировым сообществом. Тем, кто привык, что святость — личное дело каждого, следует помнить, что она также может быть делом, совершаемым вместе — со всем миром.

Глава 19 начинает собой вторую часть Книги Левита, той, что у библеистов получила название Кодекса святости. Такое название не случайно: в ней рефреном повторяются слова Бога «будьте святы потому, что свят Я, Яхве, Бог ваш». Что же означает в данном случае святость? Мы сегодня под святостью понимаем, как правило, праведность, притом праведность христианскую. Тех, кто стал образцом такой праведности, мы и называем обычно святыми. Между тем в Книге Левита, и особенно во второй её части, святость понимается в смысле, уже не очень отличающемся от новозаветного.

Тут под святостью понимается состояние освящённости человека, то самое, которое человек обретает, если пребывает в Божьем присутствии. Таким человек становился всякий раз, когда приходил к алтарю и участвовал в жертвоприношении — ведь там, у алтаря, совершенно реально присутствовал Бог, и человек, если был Ему открыт, так же совершенно реально менялся вследствие встречи с Ним.

Проблема, однако, заключалась в том, что, возвращаясь затем к обычной, повседневной жизни, человек вновь откатывался назад, становясь прежним, таким, каким он был до встречи с Богом. Состояние освящённости, или святости, не было устойчивым, оно бывало лишь временным, хотя у людей по-настоящему верующих достаточно регулярным: ведь такие люди приходили к алтарю обычно не реже раза в неделю.

Главным для верующего яхвиста традиционно считалась чистота: ведь состояние чистоты делало человека готовым к встрече с Богом и к освящению. Теперь же целью жизни верующего яхвиста становится не чистота, а именно освящённость, святость как обычное, повседневное состояние. Это была, конечно, сверхзадача: откровение было получено, но как его осуществить, ещё не было ясно.

Тут нужны были новые откровения, и они пришли через пророков, тех, которых библеисты называют обычно поздними, начиная с Амоса и заканчивая Малахией. Пока же Книга Левита предлагает ищущим полноценной духовной жизни и отношений с Богом строгое и неуклонное соблюдение всех заповедей и всех норм ритуальной чистоты. Цель понятна: жить так, чтобы не допускать в своей жизни никакого, даже малейшего, осквернения. Казалось, если так жить, цель будет достигнута. Понадобился опыт многих столетий, чтобы понять, что всё не так просто и что таким способом она не достигается — но это уже отдельная история.

Заповедь о любви к ближнему, многими сегодня воспринимаемая как исключительно новозаветная, на самом деле существовала задолго до прихода в мир Спасителя. Книга Левита связывает любовь к ближнему с отказом от мести — а тем самым и с новозаветным «правилом другой щеки»: там ведь тоже речь идёт именно о мести, о той материальной или моральной компенсации, которой можно было потребовать за оскорбление (речь в данном случае идёт, конечно, не об избиении, а об оскорблении, о пощёчине).

Иисус связывает «правило другой щеки» с той нормой Торы, которая предполагает воздаяние по принципу «око за око, зуб за зуб». Такая норма в Торе действительно присутствует, и предполагает она именно месть. Но в таком случае оказывается, что не только в словах Иисуса, но и в самой Торе есть нормы, противоречащие принципу «око за око, зуб за зуб». Как же такое возможно? Многое станет понятнее, если вспомнить, в каком законодательном контексте эта норма даётся. Появляется она в тексте Книги Исхода (в Книге Второзакония её тоже можно найти, но там она лишь повторена).

Законодательство Книги Исхода много говорит о материальной компенсации в случае преднамеренного или непреднамеренного увечья, нанесённого ближнему: там описана целая система штрафов, разработанная на этот случай. А в дополнение к ней даётся правило «око за око, зуб за зуб». Это, очевидно, некий альтернативный вариант разрешения конфликта. Альтернативный — и весьма архаичный, восходящий ещё к добиблейским, дояхвистским обычаям и нормам. Которые, как видно, во времена, когда было создано законодательство, вошедшее в Книгу Исхода, ещё не были забыты.

Кровная месть и принцип нанесения соразмерного вреда — это оттуда, из дояхвистской старины. Тора не предписывает мести, она лишь ограничивает её как часть существовавшей на тот момент практики. А вот Книга Левита — книга более поздняя — уже требует отказа от мести ради любви к ближнему. Неудивительно, что и Спаситель требует того же: ведь с жизнью Царства месть уж и вовсе никак не совместима. Тем самым Он доводит до конца ту тенденцию, которая была ясно обозначена Торой уже в самых ранних её вариантах. Оно и понятно: Он ведь Сам говорил, что пришёл не разрушать Тору, а явить её в полноте. В полноте Царства.