Почему в сердце праведного, обращающегося к Богу, говорит нечестие беззаконного? Только ли из-за того, что взывающий остро реагирует на всякое зло, с которым сталкивается? Или же по той причине, что зло, кем бы оно ни было совершено, действует искусительно, провоцируя дремлющий в каждом из нас греховный потенциал? Так или иначе, обличение греха обычно не бывает действенным, если сочетается с горделивой похвальбой собственной праведностью.
Псалмопевец знает, что покаяние бывает и неподлинным. Форма фальшивого покаяния, о которой здесь идёт речь, несмотря на свою древность удивительно современна. При нынешней поголовной психологической грамотности велик соблазн назвать покаянием не отворачивание от греха, а псевдоанализирующую рефлексию. В итоге вместо ненависти к нашему собственному злу и его отвержения — самооправдание, прослоенное самолюбованием.
Но никакое лукавство не отменит того, что зло остаётся злом, какие бы извинительные оправдания мы ни подбирали, и только Господь Своей милостью может избавить нас от власти греха.
