Библейские книги мало или почти ничего не говорят нам о посмертии, благом или злом. Языческая традиция в этом отношении куда информативнее: и в египетской, и в греческой религии есть не только разработанное учение о посмертии...
Библейские книги мало или почти ничего не говорят нам о посмертии, благом или злом. Языческая традиция в этом отношении куда информативнее: и в египетской, и в греческой религии есть не только разработанное учение о посмертии, но и вполне отрефлексированная мысль о посмертном воздаянии. Библия же целиком сконцентрирована не на посмертном бытии, а на том всеобщем воскресении, которое ждёт каждого в день Суда и прихода Мессии.
То немногое, что говорится в Библии о посмертии как таковом, не является отражением собственно яхвистской традиции. Скорее тут можно говорить о традиции дояхвистской, добиблейской, отдельные элементы которой вошли в яхвизм и получили отражение в Библии. Таковы библейские представления о шеоле, о мире теней, куда после смерти попадают все без исключения и где нет разницы между теми, кто в мире живых был праведником, и теми, кто во время земной жизни грешил. Подобного рода взгляды были свойственны практически всем народам земли ещё со времён предыстории, и ничего собственно яхвистского в этом нет.
Именно на основе таких представлений развивались впоследствии в некоторых языческих религиях (в частности, в египетской и греческой) позднейшие теории о посмертном воздаянии. И всё же какие-то мысли о происходящем после смерти, альтернативные тем, которые связывались с образом шеола, в яхвизме появились, хотя произошло это достаточно поздно, позже, чем у соседних народов. Но и они были неотделимы от размышлений о всеобщем воскресении. Как видно, во времена Маккавейских войн (ок. середины II в. до н.э.) они были распространены уже достаточно широко. Дело в том, что шеол по самой своей природе представлялся верующим яхвистам местом достаточно мрачным, которого праведники явно не заслуживали.
Наверное, именно поэтому уже в эллинистический период в яхвизме начал формироваться представления о посмертии, праведнику более подходящем. Впрочем, они всё же кардинально отличались от соседних народов, к примеру, египтян. В Египте, как и повсюду в языческом мире, посмертие было обычно для человека состоянием окончательным (учение о реинкарнации в ближневосточном регионе широкого распространения не получило); с точки же зрения яхвиста, оно было состоянием промежуточным, предшествуя дню последнего Суда и всеобщего воскресения, когда каждый праведник получит свою награду. Речь шла лишь о том, где придётся праведнику провести время, отделяющее день его кончины от дня Суда.
В эллинистический период ответом на этот вопрос стали размышления о посмертии праведника, который или засыпает глубоким спокойным сном с тем, чтобы в день всеобщего воскресения проснуться и получить заслуженную награду, или погружается в состояние спокойного и глубокого созерцания славы Божией, из которого выходит всё в тот же день Суда. Единого мнения не было, но предполагалось, что, во всяком случае, шеола праведник избегает.
Именно для того, чтобы избежать его гарантированно, за недавно умерших иногда приносили очистительные жертвы, обычно тогда, когда они намеревались их принести сами, но не успевали этого сделать из-за неожиданной смерти. Ничего удивительного здесь не было: ведь праведники, как предполагалось, отправляются не в шеол, а прямиком к престолу Божию, туда же, куда, согласно общепринятым в ту эпоху представлениям, возносился фимиам от жертвоприношений. В таком случае жертва не была напрасной: она засчитывалась праведнику, воскресавшему в день Суда.
19 Бог не подвластен иудейским установлениям (ср Иер 7:14; Мк 2:27). Утверждение, что в очах Божиих избранный народ стоит выше обрядовых установлений, предвосхищает НЗ.
Вторая книга Маккавейская является не продолжением первой, а частично параллельным повествованием: в ней излагаются события с конца царствования Селевка VI, предшественника Антиоха Епифана, до поражения Никанора. Она охватывает всего пятнадцать лет и соответствует содержанию семи первых глав 1 Макк. По своей литературной форме 2 Макк, написанная по-греч, во многом отличается от 1 Макк.
Она представлена как сокращенное произведение некоего Иасона Киринейского (2 Макк 2:19-32), которое предваряют два послания иерусалимских иудеев (2 Макк 1:1-2:18). Стиль книги характерен для произведений эллинистических писателей, язык ее изобилует риторическими оборотами. Автор больше проповедник, чем историк, но он значительно превосходит автора 1 Макк в знании греческих общественных институтов и политической жизни той эпохи. Он пишет для александрийских иудеев, чтобы пробудить у них сознание солидарности с их палестинскими собратьями. В частности, он хочет привлечь их внимание к судьбе Храма — средоточию религиозной жизни израильтян, — ненавидимого язычниками-поработителями. Это стремление автора заметно в композиции книги: после описания эпизода с Илиодором, подчеркивающего неприкосновенность святилища, первая часть книги (2 Макк 4:1-10:8) заканчивается сообщением о смерти Антиоха Епифана, гонителя, осквернившего храм, и об установлении праздника Очищения; вторая часть (2 Макк 10:9-15:36) также завершается смертью гонителя — Никанора, угрожавшего разрушить храм, и установлением праздника в память избавления. Письма, помещенные в начале книги (2 Макк 1:1-2:18), содержат призыв иудеев к своим единоверцам в Египте праздновать вместе с ними Очищение Храма.
Датой написания можно считать 188 г. селевкидской эры, т.е. 124 г. до Р.Х., на что имеется указание в 2 Макк 1:10. Книга имеет безусловную историческую ценность, хотя редактор и включил в текст апокрифические рассказы (2 Макк 1:10-2:18) и воспроизвел патетические сказания об Илиодоре, о мученической кончине Елеазара (2 Макк 6:18-31) и семи братьев (2 Макк 7), взятые им у Иасона для иллюстрации его религиозных тезисов. Совпадение основных данных 1 и 2 Макк подтверждает историческую достоверность событий, описываемых в этих, друг от друга независящих, источниках. В одном важном пункте 2 Макк противоречит 1 Макк 6:1-13: здесь очищение храма происходит до смерти Антиоха Епифана, тогда как в 2 Макк 9:1-29 — после его смерти. Недавно опубликованная хронологическая вавилонская таблица подтверждает свидетельство 2 Макк: Антиох умер в октябре-ноябре 164 г., до освящения храма в декабре того же года. Нет оснований сомневаться в подлинности исторических данных о событиях, предшествовавших разграблению храма Антиохом и содержащихся только в 2 Макк 4. Вместе с тем следует указать на грубую ошибку, за которую редактор ответственен скорее, чем сам Иасон: располагая письмом Антиоха V (2 Макк 11:22-26), сн добавил в гл. 11-12 другие письма и рассказ о событиях, относящихся к концу царствования Антиоха IV, которые следовало поместить между 8 и 9 гл.
С христианской точки зрения данная книга важна содержащимися в ней утверждениями о воскресении мертвых (2 Макк 14:16) и загробном возмездии (2 Макк 6:26), а также тем, что в ней придается значение молитве за усопших (2 Макк 12:41-45), подвигам мучеников (2 Макк 6:18-7:41) и ходатайству святых (2 Макк 15:12-16). Наличие поучений на темы, мало затронутые в других книгах ВЗ, объясняет, почему Церковь включила 2 Макк в библ. канон.
Хронологическая система, которой следуют обе книги, стала нам более понятна после открытия клинописной таблицы, содержащей фрагмент хронологии Селевкидов. Благодаря ей удалось установить точную дату смерти Антиоха Епифана. Выяснилось, что 1 Макк следует македонскому летоисчислению, которое принимает за исходную точку октябрь 312 г до Р.Х., тогда как 2 Макк следует летоисчислению иудейскому, соответствующему вавилонскому, начинающемуся с месяца Нисана — апреля 311 г. Укажем на два исключения: в 1 Макк события, связанные с храмом и иудейской историей, датированы по иудео-вавилонскому календарю (1 Макк 1:54; 1 Макк 2:70; 1 Макк 4:52; 1 Макк 9:3, 1 Макк 9:54; 1 Макк 10:21; 1 Макк 13:41, 1 Макк 13:51; 1 Макк 14:27; 1 Макк 16:14), а письма, приведенные в 2 Макк, следуют македонскому летоисчислению.
Текст дошел до нас в трех рукописях, написанных т.наз. унциальным письмом (Sinaiticus, Alexandrinus и Venetus), и в прибл. тридцати рукописях, написанных курсивным письмом. В тексте «Лукиановой рецензии» (300 г. по Р.Х.) иногда сохранен текст более древний, чем в остальных греч рукописях. Этим текстом пользовался Иосиф Флавий при написании «Иудейских Древностей». Латинская рукопись « Vetus Latina » является переводом греческого, ныне утерянного, текста, лучшего из всех дошедших до нас. Текст этих книг в Вульг восходит не к бл. Иерониму, который не считал кн Макк каноническими, а к рецензии (редакции) второстепенного качества.
Книги Маккавейские (1 и 2) не вошли в евр канон Писания, но они находятся в LXX и Западная Церковь признала их богодухновенными (второканоническими). В них описывается борьба евр народа против Селевкидов за религиозную и политическую независимость. Название книг происходит от прозвища Маккавей (евр «мак-кави» — молот), данного Иуде, герою этой борьбы (Maccabei 1 2:4), и затем распространенного на его братьев. Последние строки книги (Maccabei 1 16:23-24) указывают, что она была написана не раньше конца царствования Иоанна Гиркана, вернее вскоре после его смерти, около 100 до Р.Х.
12-14 В 1 Макк 1:24 — об этом говорится лишь мало и глухо, что Антиох «совершил убийства»; зато гораздо подробнее описывается разграбление храма (1 Макк 1:20-23 ст.). Иосиф Флавий приводит только число плененных, указывая таковых до 10 000 (Иуд. древн. XII, 5, §4).
18 О неудачной попытке Илиодора — говорится выше — 3:24 и далее.
19 Не для места народ, а для народа место — изречение подобное Спасителеву — «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк 2:27). Не храм сам по себе был целью избрания народа, а избрание и воспитание народа было целью, ради которой Господь благоволил храму и богослужениям в нем.
21 Находя возможным сделать землю судоходною и море сухопутным, т. е. считая для себя возможными самые невозможные вещи, вроде описанного грабежа храма.
22 О Филиппе Фригийце — см. 1 Макк 6:14.
Поставивший его, т. е. сам Антиох.
23 Гаризин — известная гора близ Сихема (Втор 11:29), на которой самаряне имели свой храм (далее 6:2, ср. Иосиф Флавий. Иуд. древн. XI, 8, §2). Имя горы употреблено вместо стоящего при ее подножия города Сихема, чтобы выразительнее показать, что сирийские приставники были посажены в центральных местах иудейского и самарянского культа, где скорее всего могли возникнуть восстания против сирийского владычества. Эти приставники (ἐπιστάται) должны быть отличаемы от упоминаемых в 1 Макк 1:51 — надзирателей (ἐπίσκοποι). Те (ἐπίσκοποι) наблюдали за приведением в исполнение распоряжений и усилий царя к эллинизации иудеев; эти (ἐπιστάται) были назначены для подавления воображаемых или действительных, недовольств и волнений в народе и состояли, вероятно, в главном распоряжении военачальника Келе-Сирии, Самарии и Иудеи.
Андроник, оставленный приставником в Гаризине, очевидно, другое лицо, отличное от упоминаемого ранее (4:31 и далее). (Менелай) имел враждебное расположение к гражданам Иудейским, т. е. тем, которые оставались верными своей иудейской вере и обычаям: πολίτας ’Ιουδαι̃ος — вместо ἀνὴρ ’Ιουδαι̃ος (1 Макк 2:23; 14:33,37).
24 Аполлоний, упоминаемый здесь, виновник нечестия (правильнее слав.: ненавистный начальник — μυσάρχης), тот самый начальник податей, о котором упоминает и 1 Макк 1:29.
25-26 Велел своим людям вооружиться. Всех, вышедших на это зрелище, он умертвил. Очевидно, было устроено нечто вроде маневров или воинских игр, на которые, как на невинное зрелище, тянуло всех посмотреть. И это-то стало гибелью для многих.
27 Десятый в роде своем, δέκατός που γενηθεὶς, — выражение количественного, а не порядкового значения: десятый, т. е. с девятью другими, подобно выражению: ὄγδοον Νω̃ε (2 Петр 2:5) — восьмого Ноя, т. е. с семью другими членами его семьи («в восьми душах»).
Удалился в пустыню — εἰς τὴν ἔρημον, т. е. в пустыню Иудейскую (см. к 1 Макк 2:29).
Питаясь травами (χορτώδη τροφή — растительная пища), чтобы не сделаться причастным осквернения — через вкушение мяса, которое насильно и всякими хитростями заставляли вкушать от принесенных в жертву языческим богам животных (ср. 1 Макк 1:62).
Известная под именем 2-ой Маккавейской — книга сама заявляет себя, как краткое начертание или изложение пяти книг некоего Иасона Киринейского (2 Макк 2:24) — в их повествовании «о делах Иуды Маккавея и братьев его», а также «о войнах против Антиоха Епифана и против сына его Евпатора».
Следуя этому плану, книга делится на 2 ясно разграниченных части, из коих 1-я (2 Макк 3:1-10:9) повествует о событиях в Иерусалиме при Селевке IV и Антиохе Епифане, а 2-я (2 Макк 10:10-15:39) — о событиях при сыне его Антиохе Евпаторе, кончая смертью Никанора (в 151 г. э. Сел. = 161 г. до Р. Х.). Этому сокращенному изложению Иасона Киринейского предшествуют 2 письма палестинских иудеев к египетским (2 Макк 1:1-2:19), а также вставлены два кратких замечания автора — одно в начале (после писем, 2 Макк 2:20-33), и другое — в конце (2 Макк 15:37-39) труда.
Так как начальные события книги (2 Макк 3) имели место в последний или предпоследний год царствования Селевка IV, умершего в 176 г. до Р. Х., то можно с точностью установить, что 2-я книга Маккавейская обнимает своим повествованием исторический период в 15 лет (176-161 г. до Р. Х.)
Возникает вопрос, в какой степени этот период в изложении 2-ой Маккавейской книги совпадает с изложением 1-ой, в которую он также входит, как часть, — в чем сходствует и в чем представляет особенности и различия, в чем пополняет параллельный ему рассказ или сам в чем пополняется им?
По сравнению с 1-ой Маккавейской книгой, ведущей свой рассказ с Антиоха Епифана (1 Макк 1:10), — вторая Маккавейская книга захватывает несколько более ранних событий (2 Макк 3:1; 2 Макк 4:6) и более подробно описывает бедствия иудеев, постигшие их с отступничеством первосвященника Иасона (2 Макк 4:7-7:42 = 1 Макк 1:10-64). С 8 гл. рассказ идет параллельно 1 Макк 3-7 с некоторыми более или менее значительными и важными отличиями и неточностями, находящими себе объяснение отчасти в более религиозно-дидактических, нежели строго научных исторических целях книги, — а отчасти в неизбежных недосмотрах при сокращении первоисточника и приспособлении его к указанным предвзятым целям.
Личность и жизнь Иасона Киринейского мало известны. От его отечества Кирены — можно только заключить, что он был иудей-эллинист, и что его 5 книг истории написаны были на греческом наречии.
Столь же мало сведений можно дать о сократителе его труда — писателе 2-ой Маккавейской книги. Представляется вероятным лишь, что он, также эллинист, незнаком был с 1-ой Маккавейской книгой, хотя мог собирать материалы для своей истории в Палестине, как показывают многие народные иудейские предания, нашедшие место в его труде.
О времени написания книги удается отчасти заключить из 2 Макк 1:10, что она написана не раньше 188 г. э. Сел. = 124 г. до Р. Х., но когда именно, с точностью определить нельзя, во всяком случае до пресечения Маккавейской династии и взятия Иерусалима Помпеем (63 г. до Р. Х.).
Благодаря в особенности трогательному и поучительному повествованию своему о страданиях за веру 7 братьев-«Маккавеев» с их матерью и учителем, книга пользовалась большим вниманием и уважением древних церковных писателей и проповедников (Климент Александрийский, Ориген, Иероним, Августин и др.), хотя и не почиталась каноническою.