Мысли вслух на Деян 16:11-24

В сегодняшнем чтении из Деяний Апостолов рассказывается об обращении Лидии. Всё вроде бы просто – но если задуматься, обнаруживаются некоторые интересные детали. Павел и другие ученики разговаривают с собравшимися там женщинами. Это происходит возле молитвенного дома в день субботний – то есть все эти женщины не просто мимо проходили, они пришли молиться, слушать слово о Боге… И из всех этих женщин Лука выделяет одну-единственную, о который говорит, что её сердце отверз Господь. Слова Павла слышали все – но лишь одно сердце Он открыл. И снова это тайна отношений человека и Бога: понятно, что Бог не может открыть сердце человека без его согласия. Но только человеческой открытости недостаточно – для встречи необходимы двое, и для встречи с Богом необходимо Его действие.

И ещё одно. Приняв крещение, Лидия сразу начинает действовать. Для неё очень важна возможность что-то сделать, как-то послужить Ему. Она не ищет каких-то неимоверных подвигов – она предлагает самую простую помощь. Ничего героического – просто то, что нужно сейчас ученикам: она предлагает им жильё. Как часто мы пользуемся дарами Бога и дарами других – а сами ждём возможности сделать что-то великое. А Богу часто нужно, чтобы мы помогли тому, кто рядом – может быть, просто помогли убрать в доме и вымыть посуду…

За время своего апостольского служения Павлу приходилось бывать во многих передрягах: чем-чем, а приключениями его жизнь бедна не была. Так было и в Филиппах, сравнительно небольшом македонском городе. Македония была в эти времена уже полностью эллинизирована и входила в состав Римской империи. Была там и еврейская община. Город же был достаточно обычным, не слишком религиозным, тем, что в евангельские времена называлось словом «языческий». Но отсутствие религиозности не означало отсутствия суеверий и интереса ко всему сверхъестественному: такой интерес обычно свойствен как раз обществам, особой религиозностью не отличающимся. На таком фоне появление людей одержимых вполне понятно.

Иногда это просто экстатики по природе, склонные к истерике, иногда — люди действительно одержимые, находящиеся под влиянием чужой и враждебной человеку воли. Трудно сказать, чем именно была упомянутая в книге служанка: описание слишком скупое, подробностей немного. Ясно лишь, что она ощущала дыхание Царства, которое несли с собой апостолы. Для этого необязательно быть христианином или просто верующим человеком: достаточно одной повышенной «мистической» восприимчивости. В конце концов Павел, которому надоело сопровождающее его свидетельство непрекращающееся «религиозное» шоу, вернул служанку в нормальное состояние. И тогда возмутились её хозяева.

Не из религиозных, разумеется, соображений, а из коммерческих: как видно, они с выгодой для себя эксплуатировали необычные способности своей служанки. Впрочем, признаться в столь корыстных побуждениях они, как видно, не хотели и решили изобразить из себя ревнителей государственных устоев и римских традиций. До Мессии, до Царства, да и до самого Павла им, разумеется, не было никакого дела, как, впрочем, и до римских традиций. А представителям местной власти важно было, чтобы в городе не случилось каких-нибудь волнений или беспорядков. И местная власть стремится избавиться от нежеланных свидетелей.

Повторяется история земного служения Спасителя, Его осуждения и казни. Не буквально, конечно, а по существу. От Него ведь тоже хотели избавиться не столько по идейным соображениям, сколько из простой политической целесообразности. В этом отношении логика всех властей во все времена, как видно, одинакова. И светских, и религиозных. Божье Царство ведь угрожает любой власти. Кроме одной: власти Бога над человеческим сердцем.

Сегодняшнее чтение позволяет нам лучше понять мотивы тех, кто в нашем, ещё не преображённом мире противостоит Царству и действию Божию. В рассказе Луки речь идёт о «пророчествующей» служанке (ст. 16). Такие склонные к экстатическим припадкам прорицатели в древности (как, впрочем, и во все другие времена) встречались нередко. Зачастую эти экстатики бывали самыми настоящими одержимыми, как и оказалось в данном случае (ст. 17 – 18). А когда служанка исцелилась, в ярость пришли её хозяева, лишившиеся источника дохода (ст. 19). Они, как видно, ничего не знали о Царстве и вовсе о нём не думали, увидев в апостолах лишь помеху своему бизнесу. Но для того, чтобы от них избавиться, нужно было обвинить их в чём-нибудь серьёзном, например, в подрыве основ римского общества, что и было сделано (ст. 19 – 20). Разумеется, обвинители вовсе не собирались разбираться в сути того, что проповедовали апостолы: для них все евреи были, как видно, на одно лицо. Но и власти не очень-то интересовались подробностями: им оказалось проще наказать обвиняемых, чем провести нормальное, полноценное расследование по выдвинутым обвинениям (ст. 22 – 24). Ситуацию изменило лишь прямое вмешательство Божие: ночью произошло землетрясение, которое в древности у всех без исключения народов было знаком гнева высших сил (ст. 25 – 26). Вероятно, именно это и заставило власти посмотреть на ситуацию более внимательно. Конечно, немало тому способствовало и поведение самих заключённых, которые не сделали попытки бежать, что, как видно, произвело огромное впечатление на приставленного к ним представителя тюремной охраны (ст. 27 – 32). Но даже знак свыше, как видно, ничего принципиально не меняет в позиции властей: обращается лишь один человек, а официальные лица пытаются спустить дело на тормозах (ст. 35 – 36). Впрочем, наказанные не позволяют им этого сделать: ведь ситуация уже приобрела огласку, и произошедшее само по себе может стать свидетельством; неудивительно, что апостолы не хотят упускать такой возможности (ст. 37 – 40). Как видно, те, кто противостоит Царству, делают это не по каким-то принципиальным соображениям. Одни не желают терять своей выгоды, другие не хотят лишних проблем, и все прикрываются государственными интересами. А приводит это к тому, что и те, и другие встают на пути свидетелей Царства. Но Бог может любую ситуацию обратить в свидетельство, если только сами свидетели готовы к такому повороту событий. И тогда любые преследования заканчиваются торжеством Царства, входящего в мир.

Можно представить историю первых веков нашей эры как «идейное противостояние» между христианами и языческим миром. Однако из сегодняшнего чтения мы можем видеть, что это противостояние — особое. Действительно, против апостолов ополчились иудеи и язычники, римские чиновники и малоазийские ремесленники, власти и плебс (через несколько десятилетий эти гонения перерастут в кровавые бойни в римских цирках и костры Нерона). Но с другой стороны, христиане никогда не отвечают злом на зло. Они несут весть о прощении, о примирении с Богом. Побеждают не силой оружия, а силой живущего в них Христа. Все мы знаем, как сильно изменилось положение спустя тысячу лет — костры, казни и погромы стали делом рук христиан. Что будет в наше время — зависит от нас.

Как по-разному Господь приводит людей к Себе… Кто-то встречает Бога в красоте природы, в тихом дуновении ветра (см. 3 Цар. 19:11-12), кому-то, как Савлу, нужно услышать голос Его, обличающий и взывающий к покаянию (см. Деян. 9:4-5), кто-то встречает людей, знающих и прославляющих Господа, и приходит к Нему. Так было со стражем, содержащим темницу. С Павлом и Силой он сначала сделал то, что делал с любым «опасным» узником: бросил в темницу и «ноги забил в колоду». И вот «сделалось землетрясение и узы ослабели».Что может ждать страж от тех людей, с которыми так поступил? Побега при первом же удачном стечении обстоятельств. И не потому, что они отомстят за такое с собой обращение, а просто потому, что свобода — это естественная жажда любого человека и в голову стражнику придти не может, что люди эти чем-то особенны. В том, что Павел и Сила не убегают, мы видим еще одно подтверждение тому, что верующий человек — не всегда человек естественного всем людям желания… И как удивительно, что такая вот неестественность влечет за собой спасение человеческой жизни, возрождение духа к вечности. Поражает своей прямотой и лаконичностью ответ апостолов на вопрос о спасении: «Веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой». Вот все, что нужно любому человеку для спасения. А остальное приложится — об этом позаботится Сам Господь.

В сегодняшнем чтении из Деяний видится некая странность. Павел и Сила молятся, двери темницы открываются (пока всё логично) – но узники не выходят. Спрашивается, чего ради Господь открывал им дверь? Давайте подумаем – а действительно, зачем Он это сделал?

Чем заканчивается сегодняшний отрывок? Тем, что стражник и вся его семья уверовали в Бога. Почему они уверовали? Потому что им были явлены чудеса. И какие это чудеса? Открытые двери темницы – и узники, которые не убежали, но сидят и ждут. Что было большим чудом для стражника? Осмелюсь предположить, что второе: то, что узники не разбежались, что Павел не хотел его смерти, что те, кто должен был ненавидеть его, наоборот, заботятся о нём… Интересно, что в результате стражник сам добровольно подвергает себя опасности, пригласив заключённых к себе в дом. Но это уже его свободный выбор – и ради этого выбора, собственно говоря, всё и затевалось. Самое главное в сегодняшнем чтении – встреча этого стражника с Иисусом.

На что мы ориентируемся, когда рассуждаем о том, что нужно или не нужно делать человеку для спасения, или когда обсуждаем вопросы церковного устройства, когда задаемся вопросами вроде: «как и во что верить?», «какое решение будет угодно Богу?», «чего Он ждет лично от меня»? Обычно мы вспоминаем те или иные слова из Писания, из церковных правил, из опыта других людей. На худой конец, поступаем, как нам вздумается. А книга Деяний открывает перед нами удивительный пример апостольской веры, когда Святой Дух ясно дает им увидеть, как нужно действовать и куда идти. Поэтому Лука может так запросто сказать: «Дух не пустил их туда-то»... Остается только один вопрос. Если опыт апостолов сильно отличается от нашего опыта, то что это нам дает — повод к унынию и отчаянию или повод для мольбы о Духе?

Сегодняшнее чтение позволяет нам лучше понять, как распространяется в мире Царство после Пятидесятницы. Начинается рассказ с того, что у Павла и Варнавы возникли разногласия по поводу состава будущей миссионерской группы (Деян. 36 – 41). Разногласия были достаточно серьёзны, чтобы в отношениях между ними возникла напряжённость (именно так буквально можно перевести соответствующее греческое слово). Вероятно, они были связаны с горячим и решительным характером Павла, по-видимому, не очень доверявшего Иоанну-Марку, который, как говорит о нём евангелист, в своё время оставил Павла и Варнаву в Памфилии. Эти разногласия, как видно, заставили апостолов расстаться. Описанный эпизод наглядно демонстрирует нам, что даже люди, знающие Царство, порой отнюдь не свободны от разногласий и даже ссор. Вопрос лишь в том, чем оканчиваются такие ссоры. В нашем, ещё не преображённом, мире они, как известно, нередко оканчиваются враждой. В Царстве до вражды дело не доходит: в случае принципиального разногласия те, у кого оно возникло, обычно просто расстаются (как правило, на время) и продолжают делать порученное им Богом дело по отдельности, хотя само дело от этого не перестаёт быть общим. Разумеется, ссора не самая лучшая форма межчеловеческих отношений. Но если ссора не доходит до вражды и до ненависти, разногласия не становятся непреодолимыми и не разрушают того единства, без которого невозможно Царство. Конечно, определённые помехи и трудности такая ситуация создаёт, но сила Божия их преодолевает: ведь здесь нет того противления воле Божией, перед которым Бог останавливается, уважая свободу выбора человека. Интересна и упоминаемая Лукой ситуация с Тимофеем (Деян. 16 : 1 – 3). Казалось бы, учитывая решения Апостольского собора, обрезание было ему совершенно не нужно. И всё же Павел обрезает Тимофея, по слову евангелиста, «ради иудеев». Как видно, речь в данном случае идёт не о том, что «без обрезания нет спасения», а о том, чтобы не противопоставлять себя конкретной церкви, состоявшей, вероятно, полностью или преимущественно из иудеев. В такой ситуации соблюдение иудейских религиозных норм было вполне естественным, а смущение в общину скорее внесло бы их демонстративное отвержение. Так решается в Царстве религиозный вопрос: если религия оказывается органичной частью жизни отдельного человека или целой общины, то такой религии находится место и в Царстве, и в Церкви, ведь в таком случае она сама становится одной из форм Царства, столь же многоликого, как жизнь тех, кто в него входит.