Законодательство Книги Второзакония начинается с требования централизации яхвистского культа. Тут впервые со всей ясностью сказано: есть только одно избранное Богом место для Его алтаря, там и должны совершаться все жертвоприношения, а все остальные праздники, во время которых забивают животных и едят мясо, ни жертвоприношениями, ни священными трапезами не являются. Более того: тут прямо говорится, что множество алтарей — признак язычества, а у яхвистов, у которых Бог один, алтарь тоже должен быть один.
Такая логика может показаться слишком прямолинейной, но она была не случайной. Надо отметить, что реальная централизация яхвистского культа в Израиле (точнее, в Иудее) произошла лишь в VII в., во время правления царя Иосии, который в своей религиозной политике руководствовался как раз указаниями Книги Второзакония (тогда её называли просто Книгой Торы, или Книгой Закона). Этот шаг позволил сразу же покончить со всеми остатками язычества, какие тогда ещё существовали в стране. В самом деле: если Храм один, и алтарь, соответственно, тоже один, куда проще отследить, кому там приносят жертвы.
В прежние времена, когда в стране было множество алтарей, в том числе и яхвистских, бороться с языческими культами было куда сложнее. Наряду с известными и почитаемыми святилищами, существовавшими уже во времена Патриархов, было ведь и множество племенных, родовых, семейных алтарей и святилищ, и кому поклонялись там, знали лишь те, кто к этим алтарям приходил.
Теперь же, после централизации культа, религиозная жизнь страны, по крайней мере, публичная, была у всех на виду и сосредоточена в одном месте. Вне зависимости от вопроса о датировке Книги Второзакония можно было бы сказать, что упомянутая проблема стала актуальна если не во времена Моисея, то во времена Иисуса Навина, сразу же после завоевания земли. Было тут и нечто иное, связанное уже с духовной жизнью как таковой.
Люди издавна умели выбирать и находить подходящие себе места для своих алтарей, места, где им было удобно поклоняться своим богам. Здесь же ситуация была прямо противоположной: надо было не выбирать место поклонения Богу на свой вкус, а идти туда, куда Бог укажет. Это Он должен был выбрать место встречи, а не человек. Вроде бы просто и понятно, но исполнение изложенного в Книге Второзакония требования было ещё одним уроком движения за Богом шаг в шаг, столь необходимого народу на его духовном и историческом пути.
12:1 Начало древнейшей части законодательного раздела.
12:2-3 Согласно требованию этого закона и в дальнейшем учению пророков, ягвистский культ должен был быть предохранен от всякой контаминации ханаанскими культами.
"Бамот", высоты, - холмы, на которых приносились жертвы; столбы ("маццебы") - эмблемы фаллических культов. Рощи были посвящены богиням плодородия Ашере и Астарте. Многие "священные места" ханаанеев почитались израильтянами. Против этого и направлено повеление истребить все остатки языческих культов.
12:5-14 Повеление совершать служение Богу только в одном месте восходит к тому времени, когда Израиль сосредоточивался вокруг одной святыни - Ковчега. После заселения Ханаана в коленах обнаружились сильные сепаратистские тенденции. Этой разобщенности противопоставлялась идея единого общенародного святилища. Вероятно, сначала речь шла о Сихеме. Но центробежные силы взяли верх. Повсюду в Израиле были сооружены жертвенники и храмы. В эти местные святилища с разных сторон проникало языческое влияние. Царь Иосия провел централизацию культа. Единственным местом, где должно было совершаться богослужение, объявили храм Иерусалимский. Это ограничило роль жертвоприношений, которые, кроме Иерусалима, отныне нигде не совершались (2 Пар 34-35; 4 Цар 23).
12:7 Свод Втор, часто указывает на радостный характер культовых трапез и праздников.
12:15 По древнему обычаю, всякий убой скота был связан с жертвой. Второзаконие отменяет это правило, ибо, согласно закону о единстве святилища, жертвоприношения стали совершаться только в Иерусалиме. В Лев 17:3-4нет еще различия между убоем и жертвоприношением (ср. тоже 1 Цар 14:32сл.).
12:15-16 Кровь как жизненное начало, над которым властен один Бог (Быт 9:4), всегда считалась священной.
12:19 Левиты, которые служили при различных жертвенниках, после централизации должны были лишиться средств к существованию. Поэтому Втор проявляет о них особую заботу.
12:23 Известно, с каким постоянством евреи даже после их рассеяния соблюдали запрещение употреблять кровь в пищу (ср. Деян 15:20, Деян 15:29). Напомним и о символическом значении крови при заключении договора.
13:1-3 Истинного пророка следует узнавать не по умению предсказывать, а по верности его Богу Израилеву.
14:1 "Вы сыны Господа, Бога вашего" - в силу избрания каждый израильтянин - "сын Бога" (Исх 4:22). От него требуется святость, подобающая слугам Бога Святаго. Эта тайна осмысливается у Ос 11:1и еще глубже в НЗ (ср. Рим 9:4; Евр 9:15). "Не делайте нарезов по умершем" - здесь обыкновенно видят запрещение культа умерших. Но пророки, по-видимому, считают, что эти обряды допустимы как обычное выражение скорби по усопшим (Ам 8:10; Ис 22:12; Иез 7:18). Быть может, под "умершем" надо понимать бога Ваала, смерть которого праздновалась в начале лета (ср. Втор 26:14; 3 Цар 18:28).
14:21 В нравственных, юридических и культовых предписаниях (Лев 17:15; Лев 18:26; Лев 19:33-34; Лев 24:22; Втор 5:4; Исх 12:49; Исх 20:10) "пришлец" приравнивается к "туземцу". Во Втор устанавливается различение, основанное на избрании и святости народа Божия (ср. Втор 15:3; Втор 23:20). Тексты Втор, в которых нет этого различения, являются воспроизведением более древних законов. Однако во Втор также утверждается любовь Божия к пришельцу (Втор 10:18).
14:22-27 "Десятина" - налог, состоящий из плодов полей и взимающийся владельцем земли; эта часть отдается Богу как Владыке Земли Израильской и приносится в храм (стт Втор 14:22-27и Втор 12:6-7, Втор 12:17-19). Каждые три года (стт Втор 14:28-29) бедным предоставляется право собирать ее для личного потребления. Согласно Числ 18:31-32, этот налог вручается левитам, которые передают священникам одну десятую из него. Лев 27:30-32распространяет его на скот. Втор 14:25и Лев 27:31предусматривают выплату деньгами.
15:1-11 Закон о субботнем годе, в который аннулируются долги, направлен на защиту неимущих.
15:12-18 Закон, запрещающий рабство. В действительности он часто нарушался, против чего восставали пророки (см Иер 34:8-20).
16:16-17 Праздники должны рассматриваться как дни благодарения Богу.
16:18-20 Закон о нелицеприятном правосудии.
17:14-20 Закон, ограничивающий права царя. Общество должно быть теократическим. Истинный царь - Бог. Монарх так же ответственен перед Его Законом, как простой израильтянин. Эти положения, вероятно, были записаны в первые годы царской власти, когда обнаружились злоупотребления монархов. Тем самым Второзаконие отрицает принцип неограниченного самодержавия.
18:4 "Кто убьет ближнего своего без намерения" - в уголовное право вводится рассмотрение намерения убийцы (ср. Числ 35:20-23).
18:9-14 Закон, направленный против языческих суеверий и магии.
18:18 Пророческое служение не угаснет в Израиле со смертью Моисея: его установил Сам Господь при явлении на Хориве (ср. Исх 20:19-21и Втор 5:23-28). Предсказание о явлении Пророка, "подобного Моисею", имеет мессианское значение. Основываясь на этом тексте Втор, иудеи ожидали Мессию как нового Моисея (ср. Ин 1:21). Ап. Петр (Деян 3:22-26) возвещает об исполнении этого пророчества с пришествием Христа Иисуса.
18:22 Осуществление предсказанного пророком является доказательством подлинности его миссии при условии, что он не извращает веру и не проповедует ложных богов (Втор 13:1-3, ср. 3 Цар 22; Иер 28).
20 Правила ведения войны складывались в промежутке между эпохой Моисея и временем царей. Для них характерна снисходительность к людям малодушным, а также к тем, кто только что женился или построил дом.
22:4 Втор распространяет на всех братьев, т.е. израильтян, древнее предписание, относившееся к врагам (по контексту - к противникам на суде - Исх 23:4сл.).
22:11 Эта два последних запрета по-видимому сохранились от эпохи древних интердиктов.
22:30 "Простереть крыло", т.е. край (своей одежды) на женщину, значило жениться на ней (Руф 3:9; Иез 16:8). "Отвести крыло" - означает обратное действие, покушение на супружеские права.
23:1-8 Община рассматривается как некое замкнутое целое. Однако некоторые иноплеменники могут войти в нее (идумеяне, египтяне).
23:15-16 Закон, защищающий беглого раба.
23:19 Свящ. проституция была одним из пороков ханаанских культов (ср. культ Ваал-Фегора - Числ 25). Израиль заразился ею (3 Цар 14:24; 3 Цар 22:46; 4 Цар 23:7; Ос 4:14). "Цена пса" - презрительное выражение, означающее уплату за мужскую проституцию.
23:20 Закон запрещал израильтянину заниматься ростовщичеством, когда деньги давались взаймы единоплеменнику. Разрешалось взимать проценты только с иноземца, не принадлежавшего к теократической общине (ср. Исх 22:25; Лев 25:35-37).
24:6 Чтобы молоть зерно, необходимое для ежедневного пропитания, в Израиле применялись небольшие ручные мельницы, состоявшие из двух жерновов, один из которых лежал неподвижно на земле, а другой вращался на нем.
24:12 Букв. - "Не ложись спать в его залоге", т.е. сохраняя у себя верхнюю одежду бедного.
24:16 "Каждый должен быть наказываем смертью за свое преступление" - этот ст., утверждающий индивидуальную ответственность, имеет очень большое значение. Принцип личной ответственности является новым в библ. законодательстве (ср. Втор 5:9; Исх 34:7; Ис Нав 7:24-25). Он применяется 4 Цар 14:6, утверждается Иеремией (Иер 31:29-30) и истолковывается Иезекиилем (Иез 14:12-20; Иез 18:10-20).
25:5-10 Т. н. закон левирата: на вдове, не имеющей мужского потомства, женится ее деверь; их первый сын считается ребенком умершего и получает свою долю наследства. Это установление, существовавшее также у ассирийцев и у хеттов, имело целью продлить потомство и обеспечить устойчивость семейного владения (ср. Быт 38; Руф 4). Закон Втор ограничивает обязанность эту тем случаем, когда братья живут вместе, и дает возможность от нее уклониться. Установление это держалось и в позднем иудаизме, и саддукеи, отрицая воскресение мертвых, ссылались на этот закон (ср. Мф 22:3сл.).
25:10 "Дом разутого" - позорное наименование, которое дается оставшемуся в живых брату, если он отказывается жениться на жене покойного. Снятие сандалии, очевидно, означает лишение его права на владение имуществом брата.
26 Первенцы человека и животных принадлежат Богу (Исх 13:12); Ему также посвящаются и первые плоды земли (Исх 22:29; Исх 23:19; Исх 34:26; Лев 2:12, Лев 2:14; Лев 23:10-17; Втор 18:4). Согласно Числ 18 12, они причитаются священникам (ср. Иез 44 30). Это принесение плодов земли, связанное в древнем календаре с праздником жатвы и собирания плодов земли - ханаанского происхождения; оно ассоциируется здесь с событием истории спасения : вступлением в Землю Обетованную (стт Втор 26:1, Втор 26:3, Втор 26:9-10). Т. о., снова напоминается основная тема Втор: дар земли Израилю.
26:5-10 Древний текст, который читался во время праздничного богослужения. Это исповедание веры резюмирует историю спасения, в центре которой находится избавление от египетского рабства. Те же мотивы звучат во Втор 6:20-23, в Ис Нав 24:1-13и в Неем 9:7-25. Упоминание земли, где течет молоко и мед, предшествует приношению начатков.
26:14 "Десятина", посвященная Богу, должна быть предохранена от какого бы то ни было осквернения (ср. Агг 2:13и Ос 9:4). Речь идет здесь скорее о идолопоклонническом культе умирающего и воскресающего бога (Ваал-Адониса), чем о культе мертвых.
Являясь последней частью Пятикнижия, Второзаконие в то же время открывает собой новый цикл библ. книг, который принято называть на Западе «Девтерономической (Второзаконнической) историей». В нем составитель собрал в назидательных целях сказания об истории народа Божия. Сюда входят кн. Иисуса Навина, Судей и Царств, находящиеся — согласно распространенной на Западе теории — под сильным влиянием Второзакония. Второзаконнической же «редакцией» западные библеисты называют послепленную редакцию этих книг, являющуюся окончательной.
В отличие от других законоположительных частей ВЗ Второзаконие характеризуется ярким проповедническим стилем. Основой его явилось завещание Моисея. Испытывая тревогу при мысли о соблазнах, ожидавших израильтян в Ханаане, пророк стремился запечатлеть в их сердцах сущность своего учения. Впоследствии эти заповеди и проповеди повторялись левитами северо-израильских городов во время праздника возобновления Завета.
По-видимому, существовало три варианта данной книги (Втор 1:4-40; Втор 4:26-41 и Втор 28; Втор 29-30); каждый вариант состоял из исторического пролога, заповедей, благословений и проклятий. Как полагают библеисты, один из этих вариантов (или три слитых воедино) был спрятан в Иерусалимском храме и обнаружен при царе Иосии (4 Цар 22). В пользу этого предположения говорит тот факт, что в книге, найденной при Иосии, имелась заповедь совершать богослужение только в одном месте, избранном Богом. А такая заповедь встречается лишь во Второзаконии (Втор 12:5). Первоначально, очевидно, речь шла о Сихеме (именно там совершался обряд возобновления Завета — Втор 27:4). После разрушения Северного израильского царства (722 г. до Р.Х.) этим центром стали считать Иерусалим. Культовый моноцентризм — одна из главных идей исторических книг.
Второзаконие содержит главные библейские заповеди — о любви к Богу и ближнему. В ответах искусителю Христос приводит слова из этой книги (Мф 4:4-10). С другой стороны, на Второзаконии лежит печать напряженной борьбы с язычеством, происходившей на протяжении всего того времени, когда книга составлялась. Это придает ей местами резкий и суровый тон. Второзаконие — книга веры, которая отстаивает свое существование перед лицом врагов. Она проникнута высоким религиозно-этическим пафосом. Социальное законодательство Втор направлено против деспотизма царской власти и угнетения неимущих.
Названия, разделения и содержание
Пять первых книг Библии составляют одно целое, которое по-еврейски называется Тора, т.е. Закон. Первое достоверное свидетельство об употреблении слова Закон (греч. «νομος») в этом смысле мы встречаем в предисловии кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В начале христианской эры название «Закон» уже было общепринятым, как мы это видим в НЗ (Лк 10:26; ср. Лк 24:44). Иудеи, говорившие по-еврейски, называли первую часть Библии также «Пять пятых Закона», чему соответствовало в эллинизированных еврейских кругах η πεντατευχος (подраз. «βιβλος» ., т.е. Пятитомник). Это разделение на пять книг засвидетельствовано еще до нашей эры греческим переводом Библии семьюдесятью толковниками (LXX). В этом, принятом Церковью, переводе каждой из пяти книг было дано название, согласно ее содержанию или содержанию ее первых глав:
Кн. Бытия (собств. — книга о происхождении мира, рода человеческого и избранного народа); Исход (начинается с рассказа об уходе евреев из Египта); Левит (закон для священников из колена Левиина); Числа (книга начинается с описания переписи народа: гл. Числ 1-4); Второзаконие («второй закон», воспроизводящий в более пространном изложении Закон, данный на Синае). Иудеи же до сих пор называют каждую книгу евр. Библии по ее первому значимому слову.
Кн. Бытия разделяется на две неравные части: описание происхождения мира и человека (Быт 1-11) и история праотцев народа Божия (Быт 12-50). Первая часть — как бы пропилеи, вводящие в историю, о которой повествует вся Библия. В ней описывается сотворение мира и человека, грехопадение и его последствия, постепенное развращение людей и постигшее их наказание. Происшедший затем от Ноя род расселяется по земле. Генеалогические же таблицы все суживаются и, наконец, ограничиваются родом Авраама, отца избранного народа. История праотцев (Быт 12-50) описывает события из жизни великих предков: Авраама, человека веры, послушание которого вознаграждается: Бог обещает ему многочисленных потомков и Святую Землю, которая станет их наследием (Быт 12 1—25:8); Иакова, отличающегося хитростью: выдав себя за старшего брата, Исава, он получает благословение своего отца Исаака и затем превосходит изворотливостью своего дядю Лавана; однако его ловкость оказалась бы напрасной, если бы Бог не предпочел его Исаву и не возобновил в его пользу обетования, данные Аврааму, и заключенный с ним союз (Быт 25:19-36:43). Бог избирает людей не только высокого нравственного уровня, ибо он может исцелить всякого человека, открывающегося Ему, как бы он ни был греховен. По сравнению с Авраамом и Иаковом Исаак выглядит довольно бледно. О его жизни говорится главным образом в связи с его отцом или сыном. Двенадцать сыновей Иакова — родоначальники двенадцати колен Израилевых. Одному из них посвящена последняя часть кн. Бытия: гл. Быт 37-50 — биография Иосифа. В них описывается, как добродетель мудрого вознаграждается и Божественное Провидение обращает зло в добро (Быт 50:20).
Две главные темы Исхода: освобождение из Египта (Исх 1:1-15:21) и Синайский Союз-Завет (Исх 19:1-40:38) связаны с менее значимой темой — странствия по пустыне (Исх 15:22-18:27). Моисей, получивший откровение неизреченного имени Ягве на горе Божией Хориве, приводит туда израильтян, освобожденных от рабства. В величественной теофании Бог вступает в союз с народом и дает ему Свои Заповеди. Как только союз был заключен, народ его нарушил, поклонившись золотому тельцу, но Бог прощает виновных и возобновляет союз. Ряд предписаний регулирует богослужение в пустыне.
Кн. Левит носит почти исключительно законодательный характер, так что повествование о событиях, можно сказать, прерывается. Она содержит ритуал жертвоприношений (Лев 1-7): церемониал поставления в священники Аарона и его сыновей (Лев 8-10); предписания о чистом и нечистом (Лев 11-15), завершающиеся описанием ритуала Дня Очищения (Лев 16); «Закон святости» (Лев 17-26), содержащий богослужебный календарь и заканчивающийся благословениями и проклятиями (Лев 26). В гл. Лев 27 уточняются условия выкупа людей, животных и имущества, посвященных Ягве.
В кн. Числа вновь говорится о странствии в пустыне. Уходу от Синая предшествуют перепись народа (Числ 1-4) и богатые приношения по случаю освящения скинии (Числ 7). Отпраздновав второй раз Пасху, евреи покидают святую гору (Числ 9-10) и доходят до Кадеса, где предпринимают неудачную попытку проникнуть в Ханаан с юга (Числ 11-14). После долгого пребывания в Кадесе они отправляются в Моавские равнины, прилегавшие к Иерихону (Числ 20-25). Мадианитяне разбиты, и колена Гада и Рувима поселяются в Заиорданьи (Числ 31-32). В гл. Числ 33 перечисляются остановки в пустыне. Повествования чередуются с предписаниями, дополняющими синайское законодательство или подготовляющими поселение в Ханаане.
Второзаконие отличается особой структурой: это кодекс гражданских и религиозных узаконений (Втор 12:26-15:1), включенный в большую речь Моисея (Втор 5-11; Втор 26:16-28:68), которую предваряет его первая речь (Втор 1-4); за ней следует третья речь (Втор 29-30); наконец говорится о возложении миссии на Иисуса Новина, приводятся песнь и благословения Моисея, даются краткие сведения о конце его жизни (Втор 31-34).
Второзаконнический кодекс отчасти воспроизводит заповеди, данные в пустыне. Моисей напоминает в своих речах о великих событиях Исхода, об откровении на Синае и начале завоевания Земли Обетованной. В них раскрывается религиозный смысл событий, подчеркивается значение Закона, содержится призыв к верности Богу.
Литературная композиция
Составление этого обширного сборника приписывалось Моисею, что засвидетельствовано в НЗ (Ин 1:45; Ин 5:45-47; Рим 10:5). Но в более древних источниках нет утверждения, что все Пятикнижие написано Моисеем. Когда в нем, хотя очень редко, говорится: «Моисей написал» — эти слова относятся лишь к определенному месту. Исследователи Библии обнаружили в этих книгах различие в стиле, повторения и некоторую непоследовательность повествований, что не дает возможности считать их произведением, целиком принадлежащим одному автору. После долгих исканий библеисты, главным образом под влиянием К.Г. Графа и Ю. Велльгаузена, склонились в основном к т.н. документарной теории, которую схематически можно формулировать так: Пятикнижие представляет компиляцию из четырех документов, возникших в различное время и в различной среде. Первоначально было два повествования: в первом автор, т. н. Ягвист, условно обозначаемый буквой «J», употребляет в рассказе о сотворении мира имя Ягве, которое Бог открыл Моисею; другой автор, т. н. Элогист (Е), называет Бога распространенным в то время именем Элогим. Согласно этой теории повествование Ягвиста было записано в 11 веке в Иудее, Элогист же писал немного позже в Израиле. После разрушения Северного царства оба документа были сведены воедино (JE). После царствования Иосии (640-609) к ним было прибавлено Второзаконие «D», а после Плена ко всему этому (JED) был присоединен священнический кодекс (Р), содержащий главным образом законы и несколько повествований. Этот кодекс составил своего рода костяк и образовал рамки этой компиляции (JEDP). Такой литературно-критический подход связан с эволюционной концепцией развития религиозных представлений в Израиле.
Уже в 1906 г Папская Библейская Комиссия предостерегла экзегетов от переоценки этой т. н. документарной теории и предложила им считать подлинным авторство Моисея, если иметь в виду Пятикнижие в целом, и в то же время признавать возможность существования, с одной стороны устных преданий и письменных документов, возникших до Моисея, а с другой — изменений и добавлений в более позднюю эпоху. В письме от 16 января 1948 г, обращенном к кардиналу Сюару, архиепископу Парижскому, Комиссия признала существование источников и постепенных приращений к законам Моисея и историческим рассказам, обусловленных социальными и религиозными установлениями позднейших времен.
Время подтвердило правильность этих взглядов библейской Комиссии, ибо в наше время классическая документарная теория все больше ставится под сомнение. С одной стороны, попытки систематизировать ее не дали желаемых результатов. С другой стороны, опыт показал, что сосредоточение интереса на чисто литературной проблеме датировки окончательной редакции текста имеет гораздо меньшее значение, чем подход исторический, при котором на первое место выдвигается вопрос об источниках устных и письменных, лежащих в основе изучаемых «документов». Представление о них стало теперь менее книжным, более близким к конкретной действительности. Выяснилось, что они возникли в далеком прошлом. Новые данные археологии и изучение истории древних цивилизаций Средиземноморья показали, что многие законы и установления, о которых говорится в Пятикнижии, сходны с законами и установлениями эпох более давних, чем те, к которым относили составление Пятикнижия, и что многие его повествования отражают быт более древней среды.
Не будучи 8 состоянии проследить, как формировалось Пятикнижие и как в нем слилось несколько традиций, мы, однако, вправе утверждать, что несмотря на разнохарактерность текстов явистского и элогистского, в них по существу идет речь об одном и том же. Обе традиции имеют общее происхождение. Кроме того, эти традиции соответствуют условиям не той эпохи, когда они были окончательно письменно зафиксированы, а эпохи, когда произошли описываемые события. Их происхождение восходит, следовательно, к эпохе образования народа Израильского. То же в известной мере можно сказать о законодательных частях Пятикнижия: пред нами гражданское и религиозное право Израиля; оно эволюционировало вместе с общиной, жизнь которой регулировало, но по своему происхождению оно восходит ко времени возникновения этого народа. Итак, первооснова Пятикнижия, главные элементы традиций, слившихся с ним, и ядро его узаконений относятся к периоду становления Израильского народа. Над этим периодом доминирует образ Моисея, как организатора, религиозного вождя и первого законодателя. Традиции, завершающиеся им, и воспоминания о событиях, происходивших под его руководством, стали национальной эпопеей. Учение Моисея наложило неизгладимый отпечаток на веру и жизнь народа. Закон Моисеев стал нормой его поведения. Толкования Закона, вызванные ходом исторического развития, были проникнуты его духом и опирались на его авторитет. Засвидетельствованный в Библии факт письменной деятельности самого Моисея и его окружения не вызывает сомнений, но вопрос содержания имеет большее значение, чем вопрос письменного фиксирования текста, и поэтому так важно признать, что традиции, лежащие в основе Пятикнижия, восходят к Моисею как первоисточнику.
Повествования и история
От этих преданий, являвшихся живым наследием народа, вдохнувших в него сознание единства и поддерживавших его веру, невозможно требовать той строго научной точности, к которой стремится современный ученый; однако нельзя утверждать, что эти письменные памятники не содержат истины.
Одиннадцать первых глав Бытия требуют особого рассмотрения. В них описано в стиле народного сказания происхождение рода человеческого. Они излагают просто и картинно, в соответствии с умственным уровнем древнего малокультурного народа, главные истины, лежащие в основе домостроительства спасения: создание Богом мира на заре времен, последовавшее за ним сотворение человека, единство рода человеческого, грех прародителей и последовавшие изгнание и испытания. Эти истины, будучи предметом веры, подтверждены авторитетом Св. Писания; в то же время они являются фактами, и как истины достоверные подразумевают реальность этих фактов. В этом смысле первые главы Бытия носят исторический характер. История праотцев есть история семейная. В ней собраны воспоминания о предках: Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе. Она является также популярной историей. Рассказчики останавливаются на подробностях личной жизни, на живописных эпизодах, не заботясь о том, чтобы связать их с общей историей. Наконец, это история религиозная. Все ее переломные моменты отмечены личным участием Бога, и все в ней представлено в провиденциальном плане. Более того, факты приводятся, объясняются и группируются с целью доказать религиозный тезис: существует один Бог, образовавший один народ и давший ему одну страну. Этот Бог — Ягве, этот народ — Израиль, эта страна — святая Земля. Но в то же время эти рассказы историчны и в том смысле, что они по-своему повествуют о реальных фактах и дают правильную картину происхождения и переселения предков Израильских, их географических и этнических корней, их поведения в плане нравственном и религиозном. Скептическое отношение к этим рассказам оказалось несостоятельным перед лицом недавних открытий в области истории и археологии древнего Востока.
Опустив довольно длинный период истории, Исход и Числа, а в определенной мере и Второзаконие, излагают события от рождения до смерти Моисея: исход из Египта, остановка у Синая, путь к Кадесу (о долгом пребывании там хранится молчание), переход через Заиорданье и временное поселение на равнинах Моава. Если отрицать историческую реальность этих фактов и личности Моисея, невозможно объяснить дальнейшую историю Израиля, его верность ягвизму, его привязанность к Закону. Надо, однако, признать, что значение этих воспоминаний для жизни народа и отзвук, который они находят в обрядах, сообщили этим рассказам характер победных песен (напр, о переходе через Чермное море), а иногда и богослужебных песнопений. Именно в эту эпоху Израиль становится народом и выступает на арену мировой истории. И хотя ни в одном древнем документе не содержится еще упоминания о нем (за исключением неясного указания на стеле фараона Мернептаха), сказанное о нем в Библии согласуется в главных чертах с тем, что тексты и археология говорят о вторжении в Египет гиксосов, которые в большинстве своем были семитического происхождения, о египетской администрации в дельте Нила, о политическом положении Заиорданья.
Задача современного историка состоит в том, чтобы сопоставить эти данные Библии с соответствующими событиями всемирной истории. Несмотря на недостаточность библейских указаний и недостаточную определенность внебиблейской хронологии, есть основания предполагать, что Авраам жил в Ханаане приблизительно за 1850 лет до Р.Х., что история возвышения Иосифа в Египте и приезда к нему других сыновей Иакова относится к началу 17 в. до Р.Х. Дату Исхода можно определить довольно точно по решающему указанию, данному в древнем тексте Исх 1:11: народ сынов Израилевых «построил фараону Пифом и Рамзес, города для запасов». Следовательно, Исход произошел при Рамзесе II, основавшем, как известно, город Рамзес. Грандиозные строительные работы начались в первые же годы его царствования. Поэтому весьма вероятно, что уход евреев из Египта под водительством Моисея имел место около середины царствования Рамзеса (1290-1224), т.е. примерно около 1250 г до Р.Х.
Учитывая библейское предание о том, что время странствования евреев в пустыне соответствовало периоду жизни одного поколения, водворение в Заиорданьи можно отнести к 1225 г до Р.Х. Эти даты согласуются с историческими данными о пребывании фараонов XIX династии в дельте Нила, об ослаблении египетского контроля над Сирией и Палестиной в конце царствования Рамзеса II, о смутах, охвативших весь Ближний Восток в конце 13 в. до Р.Х. Согласуются они и с археологическими данными, свидетельствующими о начале Железного Века в период вторжения Израильтян в Ханаан.
Законодательство
В евр Библии Пятикнижие называется «Тора», т.е. Закон; и действительно здесь собраны предписания, регулировавшие нравственную, социальную и религиозную жизнь народа Божия. В этом законодательстве нас больше всего поражает его религиозный характер. Он свойственен и некоторым другим кодексам древнего Востока, но ни в одном из них нет такого взаимопроникновения религиозного и светского элементов. В Израиле Закон дан Самим Богом, он регулирует обязанности по отношению к Нему, его предписания мотивируются религиозными принципами. Это кажется вполне нормальным, когда речь идет о нравственных предписаниях Десятисловия (Синайских Заповедях) или о культовых законах кн. Левит, но гораздо более знаменательно, что в том же своде гражданские и уголовные законы переплетаются с религиозными наставлениями и что все представлено как Хартия Союза-Завета с Ягве. Из этого естественно следует, что изложение этих законов связано с повествованием о событиях в пустыне, где был заключен этот Союз.
Как известно, законы пишутся для практического применения и их необходимо с течением времени видоизменять, считаясь с особенностями окружающей среды и исторической ситуации. Этим объясняется, что в совокупности рассматриваемых документов можно встретить как древние элементы, так и постановления, свидетельствующие о возникновении новых проблем. С другой стороны, Израиль в известной мере испытывал влияние своих соседей. Некоторые предписания Книги Завета и Второзакония удивительно напоминают предписания Месопотамских кодексов, Свода Ассирийских Законов и Хеттского кодекса. Речь идет не о прямом заимствовании, а о сходстве, объясняющемся влиянием законодательства других стран и обычного права, отчасти ставшего в древности общим достоянием всего Ближнего Востока. Кроме того, в период после Исхода на формулировке законов и на формах культа сильно сказывалось ханаанское влияние.
Десятисловие (10 заповедей), начертанное на Синайских скрижалях, устанавливает основу нравственной и религиозной веры Союза-Завета. Оно приведено в двух (Исх 20:2-17 и Втор 5:6-21), несколько различающихся вариантах: эти два текста восходят к древнейшей, более краткой, форме и нет никаких серьезных данных, опровергающих ее происхождение от Моисея.
Элогистский кодекс Союза-Завета (Исх 20:22-23:19) представляет собой право пастушеско-земледельческого общества, соответствующее реальному положению Израиля, образовавшегося как народ и начавшего вести оседлый образ жизни. От более древних месопотамских кодексов, с которыми у него есть точки соприкосновения, он отличается большой простотой и архаическими чертами. Однако он сохранился в форме, свидетельствующей о некоторой эволюции: особое внимание, которое уделяется в нем рабочему скоту, работам в поле и на виноградниках, равно как и домам, позволяет думать, что он относится к периоду оседлой жизни. С другой стороны, различие в формулировке постановлений — то повелительных, то условных — указывает на разнородность состава свода. В своем настоящем виде он, вероятно, восходит к периоду Судей.
Ягвистский кодекс возобновления Завета (Исх 34:14-26) иногда называется, хотя и неправильно, вторым Десятисловием или обрядовым Декалогом. Он представляет собой собрание религиозных предписаний в повелительной форме и принадлежит к тому же времени, что и книга Завета, но под влиянием Второзакония он был переработан. Хотя кн. Левит получила свою законченную форму только после плена, она содержит и очень древние элементы. Так, например, запреты, касающиеся пищи (Лев 11), или предписания о чистоте (Лев 13-15) сохраняют завещанное первобытной эпохой. В ритуале великого Дня Очищения (Лев 16) тексты древних обрядовых предписаний дополняются более подробными указаниями, свидетельствующими о наличии разработанного представления о грехе. Гл. Лев 17-26 составляют целое, получившее название Закона Святости и относящееся, очевидно, к последнему периоду монархии. К той же эпохе надо отнести кодекс Второзакония, в котором собрано много древних элементов, но также отражается эволюция социальных и религиозных обычаев (напр, законы о единстве святилища, жертвеннике, десятине, рабах) и изменение духа времени (призывы к сердцу и свойственный многим предписаниям увещательный тон).
Религиозный смысл
Религия как Ветхого, так и Нового Завета есть религия историческая: она основывается на откровении Бога определенным людям, в определенных местах, при определенных обстоятельствах и на особом действии Бога в определенные моменты человеческой эволюции. Пятикнижие, излагающее историю первоначальных отношений Бога с миром, является фундаментом религии Израиля, ее канонической книгой по преимуществу, ее Законом.
Израильтянин находит в ней объяснение своей судьбы. Он не только получил в начале книги Бытия ответ на вопросы, которые ставит себе каждый человек — о мире и жизни, о страдании и смерти, — но получил ответ и на свой личный вопрос: почему Ягве, Единый Бог есть Бог Израилев? Почему Израиль — Его народ среди всех народов земли?
Это объясняется тем, что Израиль получил обетование. Пятикнижие — книга обетовании: Адаму и Еве после грехопадения возвещается спасение в будущем, т. н. Протоевангелие; Ною, после потопа, обещается новый порядок в мире. Еще более характерно обетование, данное Аврааму и возобновленное Исааку и Иакову; оно распространяется на весь народ, который произойдет от них. Это обетование прямо относится к обладанию землей, где жили праотцы, Землей Обетованной, но по сути дела в нем содержится большее: оно означает, что особые, исключительные отношения существуют между Израилем и Богом его отцов.
Ягве призвал Авраама, и в этом призыве прообразовано избрание Израиля. Сам Ягве сделал из него один народ. Свой народ по благоизволению Своему, по замыслу любви, предначертанному при сотворении мира и осуществляющемуся, несмотря на неверность людей. Это обетование и это избрание гарантированы Союзом. Пятикнижие есть также книга союзов. Первый, правда еще прямо не высказанный, был заключен с Адамом; союз с Ноем, с Авраамом и, в конечном итоге, со всем народом через посредство Моисея, получил уже ясное выражение. Это не союз между равными, ибо Бог в нем не нуждается, хотя почин принадлежит Ему. Однако Он вступает в союз и в известном смысле связывает Себя данными Им обетованиями. Но Он требует взамен, чтобы Его народ был Ему верен: отказ Израиля, его грех может нарушить связь, созданную любовью Бога. Условия этой верности определяются Самим Богом. Избранному Им народу Бог дает Свой Закон. Этот Закон устанавливает, каковы его обязанности, как он должен себя вести согласно воле Божией и, сохраняя Союз-Завет, подготовлять осуществление обетовании.
Темы обетования, избрания, союза и закона красной нитью проходят через всю ткань Пятикнижия, через весь ВЗ. Пятикнижие само по себе не составляет законченного целого: оно говорит об обетовании, но не об осуществлении его, ибо повествование прерывается перед вступлением Израиля в Землю Обетованную. Оно должно оставаться открытым будущему и как надежда и как сдерживающий принцип: надежда на обетование, которую завоевание Ханаана как будто исполнило (Ис Нав 23), но грехи надолго скомпрометировали, и о которой вспоминают изгнанники в Вавилоне; сдерживающий принцип Закона всегда требовательного, пребывавшего в Израиле как свидетель против него (Втор 31:26). Так продолжалось до пришествия Христа, к Которому тяготела вся история спасения; в Нем она обрела весь свой смысл. Ап. Павел раскрывает ее значение, главным образом в послании к Галатам (Гал 3:15-29). Христос заключает новый Союз-Завет, прообразованный древними договорами, и вводит в него христиан, наследников Авраама по вере. Закон же был дан, чтобы хранить обетования, являясь детоводителем ко Христу, в Котором эти обетования исполняются.
Христианин уже не находится под руководством детоводителя, он освобожден от соблюдения обрядового Закона Моисея, но не освобожден от необходимости следовать его нравственному и религиозному учению. Ведь Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить (Мф 5:17). Новый Завет не противополагается Ветхому, а продолжает его. В великих событиях эпохи патриархов и Моисея, в праздниках и обрядах пустыни (жертвоприношение Исаака, переход через Чермное море, празднование Пасхи и т.д.), Церковь не только признала прообразы НЗ (жертвоприношения Христа, крещения и христианский Пасхи), но требует от христианина того же глубокого к ним подхода, который наставления и рассказы Пятикнижия предписывали Израильтянам. Ему следует осознать, как развивается история Израиля (а в нем и через него всего человечества), когда человек предоставляет Богу руководить историческими событиями. Более того: в своем пути к Богу всякая душа проходит те же этапы отрешенности, испытания, очищения, через которые проходил избранный народ, и находит назидание в поучениях, данных ему.
12:3 Столб (массеба) — деревянное цилиндрическое изваяние в честь Астарты; «роща» (русск.) или «дубрава» (славянский), евр. ашера — ветвистые деревья (ср. Ос 4:13 ) с жертвенниками в честь той же богини. «Истребить имя их от места того», чтобы уничтожить само воспоминание о бывшем здесь идолопоклонстве. Так поступили, напр., рувимляне, изменив имена городов Нево и Ваал-Меон ( Чис 32:38 ).
12:5 Т. е. туда, где будет иметь пребывание скиния и впоследствии — храм.
Принося в указанном месте свои жертвы, евреи должны здесь же съедать и десятины плодов, и первенцев скота, и обетные и добровольные приношения, приглашая к трапезе левитов и пришельцев.
По закону, десятины поступали в пользу левитов ( Лев 27:30-33; Чис 18:20-32 ); первенцы мужского пола принадлежали Богу ( Исх 13:1-2,11-16 ); наконец обеты, по самому свойству своему, должны принадлежать Господу. Между тем в настоящем случае и о десятинах, и о первенцах, и об обетах говорится, что они должны быть съедаемы самим приносящим при участии левитов и бедняков. Очевидно, что в настоящем случае разумеются не обычные десятины, первенцы и обеты. Комментаторы предполагают, что кроме вышеотмеченной десятины, поступавшей в пользу левитов ( Лев 27:30-33 ), существовала так называемая вторая десятина, которую евреи должны были посвящать на дела благотворительности. Из 22-29 ст. 14 гл. кн. Втор видно, что эту десятину можно было приносить к скинии натурой, или (в том случае, когда скиния отстояла далеко) деньгами, а деньги употреблять на дела благотворения. Через два года в третий вторую десятину можно было съедать дома (а не при скинии), приглашая к трапезе левитов и бедняков (блаж. Феодорит. Толк. на кн. Втор, вв. 10,13).
В пустыне запрещалось закалать чистое животное иначе, как при скинии, т. е. в жертву Господу ( Лев 18 ); по вступлении же в землю обетования израильтяне получали право, «когда только пожелает душа их, — закалать (где угодно) и есть мясо» чистых животных, данное им ««по благословению Господню». Подобная трапеза не имела характера жертвы: «нечистый и чистый могли есть ее, как едят (мясо) серны и оленя» (ст. 15).
«Только крови не ешьте, — замечает законодатель, — на землю выливайте ее, как воду, потому что кровь есть душа; не ешь души вместе с мясом» (ст. 16, 23). Во внимание к потребности усиленного питания ослабленной грехом природы человека, евреи получают подтверждение своего права ( Быт 9:3 ) есть мясо, но вместе с тем получают и то предостережение, которое дано было Богом при благословении мясной пищи ( Быт 9:4-5 ). Кровь, как условие жизненности телесного организма (в 14 ст. 17 гл. кн. Лев читаем: «душа всякого тела есть кровь его») и вместе как символ принципа жизни вообще, — должна быть священной в глазах еврея. В установлениях о ветхозаветных жертвах крови жертвенных животных усвояется очищающее значение: «душа тела в крови, — говорить Господь, — и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» ( Лев 17:11 ). Очищает, разумеется не сама по себе, а в силу того нравственного настроения, которое должен был испытывать приносивший жертву раскаявшийся грешник и, — особенно, в силу своего преобразовательного отношения к искупительной крови новозаветного Агнца.
По мнению блаж. Феодорита, запрещение вкушать кровь чистых животных «врачует в израильтянах склонный к убийствам нрав их. В самом деле, если есть кровь бессловесных животных значило «есть душу», — то тем более законопреступно разлучать с телом разумную душу» (Толк. на кн. Втор, вопр. 11). В 11-й гл. кн. Быт вслед за 5 ст. знаменательно стоит: «кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека, ибо человек создан по образу Божию» ( Быт 9:6 ).
13:1-4 (евр. 2-5) Дар чудотворения не есть еще несомненный признак божественного посланничества чудотворца. Чудеса творили и египетские волхвы ( Исх 7:11 и сл. ), великие знамения и чудеса будет творить и последний враг рода человеческого, антихрист ( 24:24; 2 Фес 2:9 ). «Научимся через это не обращать внимания на знамения, когда совершающий их учит тому, что противно благочестию» (блаж. Феодорит, на Втор вопр. 12). Первым отличительным признаком божественного посланничества чудотворца и проповедника служит предмет и тон его проповеди. Если человек проповедует отступление от исповедуемого Бога, — он не посланник Божий ( Гал 1:8 ).
13:5-18 (евр. 6-19) Ложный пророк и всякое другое лицо, проповедующее отступление от Бога в пользу языческих божеств, должны быть преданы смертной казни; город, замеченный в проповеди отступления, должен подвергнуться поголовному истреблению жителей вместе со всем, что находится в городе, и впредь не восстановляться, — согласно точному смыслу законов о совратителе в идолопоклонство. Имея значение карательной меры, закон о совратителях имеет в то же время и предупредительный характер: «весь Израиль услышит сие и убоится, и не станут впредь делать среди тебя такое зло» (ст. 11). «Итак, истреби зло из среды себя» ( ст. 5 ; ср. Втор 19:19-20; 22:21,22,24; 24:7 ).
14:1-2 Лев 19:27-28; 21:5 . Воспрещается делать нарезы на теле и выстригать волоса в знак скорби по умершем, как то делали язычники (блаж. Феодорит. Толк. на кн. Втор, вопр. 13), напр., язычники-арабы делали это в честь бога Оротала. О сбривании волос и порезах в знак траура говорят: Геродот (III, 8), Цицерон (De legib. II, 25) и др. Из 3 кн. Цар 18:28 узнаем; что жрецы Ваала имели обычай делать нарезы на теле в знак усиленной печали и усиленного моления.
14:3-20 Ср. Лев 11 .
14:5 Орикс — род антилопы. Камелопард — жирафа.
14:21 Ср. Лев 17:15; 22:8 . По сравнению с 15 ст. 18 гл. кн. Лев , 21 стих 14 гл. кн. Втор допускает некоторое снисхождение лишь в отношении «иноземца, который случится в жилищах Израиля» и который не принадлежит к числу «святых» членов богоизбранной общины. Выражение: «не вари козленка в молоке матери его» (ср. Исх 23:19 ) можно сопоставить с выражениями: «ни коровы, ни овцы не закалайте в один день с порождением их» ( Лев 22:28 ); «если попадется птичье гнездо, и мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери матери вместе с детьми» ( Втор 22:6 ). Взятые вместе с другими пунктами («не паши на воле и осле вместе», Втор 22:10 ; «не заграждай рта волу, когда он молотит», Втор 25:4 , и т. п.), они характеризуют гуманное отношение Моисеева законодательства даже к неодаренным высокими духовными силами живым созданиям, служащим на пользу человеку.
14:22-29 См. прим. к Втор 12:6-14,7-19,26-27.
15:1-11 Дополняют установления о субботнем годе, изложенные в Исх 23:11-12 и Лев 25:17 . Четвертый стих, по своему содержанию, примыкает непосредственно к второму. Стихи 7-11 следуют за 4-м.
Седьмой год, год отдыха для земли, был вместе отдыхом и для бедняка, отягченного долгами. «В седьмой год делай прощение, говорит закон. Прощение же состоит в том, чтобы всякий заимодавец, который дал взаймы ближнему своему, простил долг и не взыскивал с ближнего своего или с брата своего, ибо (в этот год) провозглашено прощение ради Господа». Михаэлис, Зальшюц, Öлер, Пасторет, Винер, Смит и др. понимают приведенные слова в том смысле, что «прощение» состояло не в абсолютном прекращении права заимодавца требовать с должника данной ему взаймы суммы, а только в прекращении этого права в продолжение седьмого года, после которого заимодавец опять входил в свои права и опять мог требовать с должника занятой им суммы. В самом названии этого года «schemittah», говорит Зальшюц, не заключается понятия полного прощения долгов, а только — оставления на некоторое время права взыскания их. Особенно замечательно, — добавляет он, — в этом отношении то, что глагол schamat — оставлять — относится не к долгу, а к руке, требующей долг. В смысле временного оставления schemittah употребляется и в отношении земли, когда говорится об оставлении ее без обработки в седьмой год.
Другие ученые, напротив, уверяют, что в седьмой год совершенно прощались долги, в подтверждение чего приводят слова: «Если будет у тебя нищий кто-нибудь из братьев твоих, то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим, но открой ему руку свою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается. Берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль: приближается седьмой год, год прощения, и чтобы от того глаз твой не сделался немилостив к нищему брату твоему и ты не отказал ему; ибо он возопиет к Господу и будет на тебе великий грех». Настойчивое убеждение законодателя к состоятельным людям не отказывать бедняку в просимом им займе ввиду приближения седьмого года как нельзя яснее, говорят они, указывает на истинный смысл закона об абсолютном прощении долгов.
Становясь на точку зрения ученых второй категории, должно предположить, что действие года прощения простиралось на все вообще виды долговых обязательств, но не простиралось на такие предметы, которые находились у заимодавцев не в качестве залога (залог должен быть возвращаем с уничтожением долга), а в качестве частичной уплаты долга. Закон погашения долга простирался лишь на недоплаченную сумму. Действие закона о прощении долгов в седьмой год не простирается на иноземцев, как находящихся вне сферы социально-экономического строя избранной общины.
15:12-15 Продажа еврея самого себя в рабство единоплеменнику ( Исх 21:2 ) или продажа его в рабы по закону Исх 22:3 имели последствием для него шестилетнюю службу купившему, с правом на освобождение от рабского состояния в седьмой год службы. Как после шестидневной работы недельная суббота и после шестилетней обработки земли годичная суббота должны были (служа для отдыха и восстановления сил трудящегося человека и производящей земли) обращать взоры еврея к Творцу и Промыслителю мира; так и освобождение раба после шестилетнего рабского состояния должно было служить (как для господина, так и для раба) напоминанием того, что они (независимо от социально-экономических случайностей) все-таки равноправные члены царства Иеговы. В том случае, когда еврей делался рабом менее, чем за шесть лет до юбилейного года, для него не был обязателен шестилетний срок службы: в юбилейный год он делался свободным ( Лев 25 ).
Иной характер принимает Моисееве законодательство по отношению к израильтянину, поступившему в рабы к неизраильтянину, живущему среди еврейского народа. В указанном случае раб-еврей лишался права на освобождение в седьмой год. Он делался свободным не ранее юбилейного года. Ранее юбилейного года он мог освободиться лишь по выкупу.
В вознаграждение за шестилетнюю работу, в заглаждение временного социально-экономического неравенства между господином-евреем и бывшим рабом из евреев, в память, наконец, о собственном освобождении из рабства египтянам, — хозяин-еврей обязывается при отпуске раба-еврея снабдить его всякого рода имуществом (ст. 13-15).
15:16-17 Ср. Исх 21:5-6 . Получал законную санкцию, вероятно, один из практиковавшихся в древнем мире обычаев.
15:18 Примыкает, по своему содержанию, непосредственно к 14 ст.
15:19-22 Ср. Исх 13:1-16; Чис 18:15-18 . Жертва первородного от скота уподобляется мирной. За отданием священнической части, прочее съедалось приносителями «пред Господом» (Властов. Священная летопись).
15:23 См. прим. к Втор 12:15-16,20-25.
16:1-8 Ср. Исх 12:1-27; 23:15; Лев 23:4-8; Чис 9:1-14; 28:16-25 .
16:9-12 Ср. Исх 23:16,19; Лев 23:15-21; Чис 28:26-31 . См. прим. к Чис 28:26-31.
16:13-15 Ср. Исх 23:16; Лев 23:33-36,39-43; Чис 29:12-38 .
16:16 Три общеобязательных годичных собрания евреев при скинии укрепляли в народе сознание и чувство его религиозно-национального единства.
16:18 Из Исх 18:13-26 видно, что еще при Рефидиме Моисей поставил 1000-начальников, 100-начальников, 50-начальников, 10-начальников и письмоводителей, которые должны были разбирать между евреями обычные дела и тяжбы. Но разделение Израиля на тысячи, сотни, полусотни, десятки было удобно во время странствования по пустыне, когда он жил в военно-дисциплинированной массе, и не представлялось удобным впоследствии, при расселении народа по всему Ханаану и Заиорданью. Поэтому, ввиду скорого поселения евреев в земле обетования, указывается такое устройство суда, которое более соответствовало бы новым условиям жизни народа. Доставление судей и книгочеев должно быть применяемо к расселению Израиля. По иудейскому преданию, каждое значительное селение выбирало себе семь судей, к которым присоединялись два левита.
16:21-22 Насаждение деревьев и постановка цилиндрических изваяний из дерева при жертвенниках были в обычае язычников.
17:1 Ср. Лев 22:19-25 .
17:2-7 Ср. Исх 20:1-6; Лев 20:1-6; Втор 13 .
17:8-13 Во время странствования по пустыне высшей судебной инстанцией в еврейском народе был Моисей ( Исх 18:19,20,23 ). После смерти великого вождя таковой инстанцией должен сделаться совет священников и судей при скинии собрания под председательством первосвященника, который имеет возможность вопрошать Бога через урим и туммим ( Чис 27:2 ). Раввины утверждают, что малый Синедрион получил свое учреждение на основании Втор 16:18 , а великий Синедрион — на основании Втор 17:8-13 .
17:14-20 Сам Господь неоднократно обетовал патриархам происхождение от них царей ( Быт 17:6; 35:11 ). Патриарх Иаков в своем пророческом благословении Иуде говорит о царях, которые будут происходить из колена Иудова до пришествия Примирителя ( Быт 49:10 ). Моисей предвидит наступление царского правления в Израиле и потому дает руководительные указания народу относительно избрания царя, будущему царю — относительно его жизни и поведения.
По указанию Моисея, еврейским царем должен быть человек, избранный самим Богом из среды Израиля. Еврейский царь не должен помышлять о возвращении в Египет, о котором непокорный народ неоднократно вспоминал во время своих странствований по пустыне ( Исх 14:11-12; 16:3; 17:3; Чис 11:5; 21:5 ) и куда думал однажды возвратиться ( Чис 14:3-4 ); не должен обставлять своего двора атрибутами языческой роскоши, пагубной для него самого и обременительной для экономии народа.
18:1-2 Чис 18:20 .
18:3-5 Ср. Исх 29:26-28; Лев 2:2,10; 6:24-29; 7:6-14,28-36; 9:31-38; 10:12-18; 14:13; 23:20; Чис 18 . С вступлением в землю Ханаанскую отменялось данное в пустыне повеление, чтобы всякое чистое животное закопалось пред скинией, как жертвенное ( Втор 12 ), через что содержание священников сокращалось в значительной степени. Поэтому, сверх «груди потрясения» и «плеча возношения», включены также «челюсти и желудок». К числу приношений первых плодов прибавлены начатки шерсти от овец (Властов. Священная летопись).
18:5-8 Левит, навсегда покинувший пределы своего левитского города и перешедший на постоянную службу при скинии, получал содержание из средств последней, удерживая при себе и то, что «получал от продажи отцовского достояния» (ст. 8).
18:9-14 Ср. Лев 19:31; Втор 13 . Проводящий сына своего или дочь свою через огонь, в честь богов язычества.
18:15-19 Согласно указаниям новозаветного Писания ( Ин 5:46; Деян 3:22,23; 7:37 ) и толкованиям христианских писателей, в комментируемых стихах следует видеть предсказание Мессии, так как из обыкновенных пророков, выступавших в Израиле после Моисея, никто не может быть сравнен с последним ( Втор 34:10-12 ).
18:18 Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, как ты. Моисей был вождь, пророк, законодатель Ветхого Завета, посредник между Богом и людьми, отличавшийся особенной близостью к Иегове ( Чис 12:6-8 ); Мессия Иисус Христос есть Вождь, Пророк, Законодатель Нового Завета, Ходатай между Богом и людьми, по Своему божественному естеству — Единородный Сын Божий. Моисей освободил евреев от рабства Египту и довел до земли обетования; Христос Иисус Своей жизнью, учением, смертью освободил человечество от ига духовного Египта и открыл доступ в обители обетованного блаженства.
18:20-22 Ср. Втор 13:1-5 . Во Втор 13:1-5 отмечается один признак «непризванности» пророка: не согласное духу божественного закона учение; здесь указывается другой: неисполнение предсказаний.
19:1-13 Ср. Чис 35:6-34 . Отдели себе три города (ст. 2,9) — в Западном Заиорданье: три города в восточном уже были отделены ( Втор 4:41-43 ). Об исполнении отмеченного распоряжения Моисея см. Нав 20:7 .
19:14 Ср. Притч 22:28 .
19:15 Ср. Чис 35:30; Втор 17:6 .
19:16-21 Мотив строгих мер, рекомендуемых законодателем в отношении лжесвидетелей, находим в 19-20 стихах (ср. Втор 13:5,11; 22:21,22,24; 24:7 ).
20:16-18 Не оставляй в живых ни одной души, — во избежание соблазна идолопоклонством (18 ст.). Ср. Исх 23:32-33; Втор 7:2; 9:3; 12:2,3 .
21:1-9 Закон возмездия и предупреждения преступлений требовал смертной казни умышленного убийцы ( Быт 4:10,11; 9:6; 49:5-7; Исх 21:14; Чис 35:30-34 ). В случаях неизвестности убийцы совершались эмблематическая казнь виновного и обряд омовения рук, — в знак неповинности в преступлении и очищения от неведомо кем пролитой крови человека.
21:10-13 Законодатель «не хочет, чтобы к веселью примешивался плач, к улыбке — слезы. Поэтому предписывает, чтобы пленнице дано было время на слезы; и потом уже, когда освободится от слез, вступала она в супружеское общение. Сверх того, обуздывает и вожделение пленившего, повелевая руководствоваться в общении не сладострастием, но рассудком» (блаж. Феодорит. Толк. на кн. Втор, вопр. 19). «Ибо, — поясняет св. Ефрем Сирин, — если он действительно пожелает иметь ее (пленницу) женою, то воздержится все то время, какое назначено законом» (Толк. на кн. Втор, гл. 21).
21:17 Первородный получал двойную часть наследства; по смерти отца входил в права и полномочия старшего в семье. До централизации еврейского богослужения при скинии и выделения на служение Иегове Левиина колена первородный имел, кроме того, право совершения патриархального богослужения в своем роде.
21:18-21 Ср. Исх 20:12; 21:15; Лев 20:9 . Семейство представляет собою один из атомов, из совокупности которых слагается организм государства. От прочности нормальных отношений в первом в значительной степени зависит незыблемость их и во втором. В теократическом государстве, каким было государство евреев, благоденствие государства есть вместе и благоденствие Церкви. Отсюда понятна та строгость, которую проявляет закон в отношении лиц, являющихся нарушителями пятой заповеди. В противоположность обычаю и праву других народов древнего мира (напр., римлян), предоставлявших отцу казнить собственных детей, закон евреев постановление и исполнение смертного приговора в случаях, отмеченных комментируемыми стихами, равно как и в других, ставит в зависимость от правильно-организованного суда.
21:22-23 Проклят пред Богом всякий повешенный на дереве, — за то преступление, которое он совершил.
22:1-4 Ср. Исх 23:4-5 .
22:5 Ср. ст. 9-11 . Цель законодателя — предохранить народ от всякого рода вредных противоестественных смешений (ср. Лев 18:22-24 ). Обычай переодевания в одежды иного пола в видах наслаждения противоестественными формами разврата практиковался у многим языческих народов древнего мира.
22:6-7 Ср. Исх 23:19; Лев 22:28; Втор 14:21; 22:10 : предписания гуманного отношения к животным, служащим на пользу человеку. «Мать, оставленная в живых, — замечает по поводу комментируемого места св. Ефрем Сирин, — может иметь и других птенцов. Если же оставишь птенцов, взявши их мать, — они умрут злой смертью. А если возьмешь и мать, и птенцов, то лишишь землю птицы» (Толк. на кн. Втор, гл. 22).
22:8 Ср. Исх 21:29-34; 22:6 . Предписания осторожности в действиях.
22:9-11 См. прим. к 5 ст. Объясняя смысл 11 стиха, св. Ефрем Сирин (Толк. на кн. Втор, гл. 22) замечает: «законодатель хотел, чтобы народ в самой одежде своей (ср. след., 12, ст.) далек был от языческих народов».
22:12 Ср. Чис 15:37-41 .
22:13-19 Узаконяется, вероятно, один из обычаев древности.
22:20-29 Ср. Исх 22:16,17; Лев 18:20; 21:9; Ин 8:5 . Девица, потерявшая честь в доме родителей (20-21 ст.), оба участника акта добровольного прелюбодеяния (22-24 ст.), виновник — насильственного (25-27 ст.) подлежали смертной казни через побиение камнями, «ибо, — замечает св. Ефрем Сирин, — меч (здесь не в букв. смысле) жаждет крови того, кто пьет воду татьбы из источника чуждого ( Притч 9:17,18 )» (Толк. на кн. Втор, гл. 22). Совершивший насилие над свободной девицей обязывался уплатить денежный штраф ее родителям и сделаться законным мужем обольщенной, без права развода (28-29 ст.).
22:30 Ср. Лев 18:7-8 . В евр. тексте этот стих отнесен к гл. 23.
23:1-8 В «общество Господне», т. е. израильскую общину, не могли быть принимаемы в качестве ее членов: 1) кастраты, — так как закон чужд всякой противоестественности (см. Втор 22:5 , с прим.), почему «запрещается делать (умышленно) каженниками не только людей, но и скот» (блаж. Феодорит. Толк. на кн. Втор, вопр. 15); 2) сыновья профессиональных блудниц, не признанные их отцом; 3) аммонитяне и моавитяне: «во-первых, потому, что беззаконен их корень: родились они от беззаконного сочетания ( Быт 19:36-38 ); а потом и по причине нечестия, участниками в котором сделали и израильтян, украсив жен и через них народ Божий уловив в служение идолам ( Чис 25 )» (блаж. Феодорит. Толк. на кн. Втор, вопр. 16). Внуки идумеян и египтян, поселившихся среди евреев, могли быть принимаемы в израильскую общину, — вероятно по причине сравнительной чистоты их нравов и религиозных воззрений. Относительно религии Египта некоторые ученые держатся того мнения, что последняя была не чем иным, как прикровенным монотеизмом, недоступным сознанию массы, но постигаемым и ревниво хранимым жрецами. Указание на идолослужение идумеян ( 2 Пар 25:14 ) относится сравнительно к позднейшему времени, причем неизвестно еще, было ли идолопоклонство идумеян полным идолослужением, или же только проявлением неумеренного сенсуализма в области религии, подобно чествованию израильтянами Иеговы в виде вылитого Аароном золотого тельца ( Исх 32:1-6 ).
23:9-14 Правила гигиены, получающие особенное значение ввиду богоизбранности народа.
23:15-16 Имеются в виду рабы, прибежавшие из-за палестинского рубежа.
23:17-18 Имеются в виду профессиональные блудники и блудницы, посвятившие себя гнусному служению в честь языческих божеств (ср. 3 Цар 14:23-24; 15:12 ). Размер денежного обета в скинии не должен быть тождествен с той платой, которая дается блуднице и блуднику («псу», ст. 18).
23:19-20 Ср. Исх 22:25; Лев 25:35-37 . Закон запрещает еврею пользоваться процентами на капитал, данный в ссуду «брату», т. е. еврею же. Разрешалось взимать проценты только с иностранца, стоявшего вне сферы отношений теократической общины.
23:21-23 Ср. Лев 27; Чис 30 (правила обетов).
23:24-25 Ешь виноград, срывай колосья ( Мф 12:1 ) в саду и поле твоего ближнего: «пусть наполнится до сытости чрево твое, по причине голода», говорит св. Ефрем Сирин, но ягод в сосуд твой не клади и серпа на жатву ближнего твоего не заноси, «потому что этим покажешь уже алчность» (Толк. на кн. Втор, гл. 23).
24:1-4 Муж имел право дать своей жене «разводное письмо и отпустить ее из своего дома», — т. е. формальным образом развестись с ней, — в том случае, когда «она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное», говоря иначе — встречает такие физические или нравственные недостатки, которые делают продолжение брачного союза или невозможным, или очень тяжелым. О прелюбодеянии жены, как причине развода, не могло быть и речи: по смыслу Втор 22:20-22 прелюбодеи подлежали смертной казни. Женившийся на обольщенной им девушке, а также несправедливо оклеветавший свою жену в отсутствии девства при вступлении в (первый) брак лишались права развода навсегда ( Втор 22:13-19,28-29 ). В Моисеевом законе не упоминается о развода по инициативе жены. Такое обстоятельство дает повод некоторым ученым предполагать, что последняя была лишена означенного права. Но это заключение едва ли справедливо. Если имела право оставить своего мужа, т. е. развестись с ним, наложница, лишенная «пищи, одежды, и общения» ( Исх 21:10-11 ), то тем боле полная жена. Ев. Мк 10:11-12 по-видимому подтверждают это предположение. Раввины, прочно стоящие на почве древнееврейского предания, уверяют, что жена имела право требовать развода: 1) в случаев лишения ее со стороны мужа супружеского общения; 2) в случаев десятилетнего бездетства, если будет доказано что причиной последнего является муж; 3) в случае физических недостатков или 4) нравственных свойств супруга, делающих продолжение брака невозможным; 5) в случае заразительной болезни мужа; 6) в случае не нравящегося жене основного занятия или ремесла супруга. Если разведшиеся не вступали затем во второй брак, то могли снова соединиться как муж и жена (2-4 ст.). В противном случае вторичный брак разведенных супругов не допускался.
24:5 Ср. Втор 20:7 .
24:6 Жернова ручной мельницы — необходимая принадлежность повседневного житейского обихода на Востоке. Справедливо предположить, что узаконение, конкретно выраженное на примере ручной мельницы, распространялось и на другие предметы первой необходимости в хозяйстве.
24:7 Ср. Исх 21:16 .
24:8 См. Лев 13-14 .
24:9 Чис 12 .
24:10-11 Подчиняясь чувству алчности, кредитор, при входе в дом должника, мог бы взять в залог такую вещь, стоимость которой далеко превышает кредит.
24:12-13 Ср. Исх 22:25-27 . Тяжелый верхний плащ, без которого можно обойтись днем, является существенно-необходимым ночью, как средство защиты от холода, у бедняка — единственное. Совершенно запрещается брать в залог всякую одежду у вдовы ( ст. 17 ).
24:14-15 Ср. Лев 19:13 .
24:16 Принцип человеческого суда. Усвоение последнему прерогатив суда божественного, карающего иногда отцов в потомстве ( Исх 20:5; 34:7 ), могло бы привести к несправедливости.
24:17 Ср. Исх 22:21-24; 23:9; Лев 19:33-36 .
24:19-22 Ср. Лев 19:9,10; 23:22 .
25:1 Об организации суда см. Втор 16:18-20; 17:8-13 .
25:3 В предупреждение увлечения со стороны палача раввины позднейшего времени постановили, что высшей мерой телесного наказания должны быть 39 ударов. На этом основании и ап. Павел, будучи неоднократно присуждаем еврейским судом к телесному наказанию, подвергался «сорока ударам без одного» ( 2 Кор 11:24 ).
25:4 «Высший смысл этого ясно показал нам божественный апостол ( 1 Кор 9:9-11 ). Но благочестен и тот смысл, который представляется с первого взгляда. Ибо несправедливо не вкусить плода тому, кто возделал землю, и с трудом обмолачивает снопы» (блаж. Феодорит. Толк. на кн. Втор, вопр. 31). См. прим. к Втор 14:21.
25:5-10 Исключением из запрещенных браков в близких степенях родства является брак с женою умершего бездетным брата, так называемый левиратный (levir — деверь) брак, имевший своей целью поддержание «имени почившего в Израиле». За неимением брата, бездетную вдову должен был взять ближайший родственник. Делая левиратное постановление, Моисей вводил не новый закон, а только сообщал юридическую силу древнему обычаю, существовавшему у евреев и некоторых других народов. Первый библейский пример левиратного брака встречаем в семействе сына патриарха Иакова — Иуды ( Быт 38 ). Правда, Моисей несколько ослабляет обязательность исполнения древнего обычая, но обставляет это отступление такими формальностями, которые имеют характер косвенного побуждения к тому, чтобы эти отступления не были слишком частыми (ср. блаж. Феодорита вопр. 32 на кн. Втор).
25:11-12 Помимо своей безнравственности, запрещаемый прием борьбы опасен для здоровья и может оказаться вредным для потомства потерпевшего.
25:13-16 Номинальный вес гири и номинальный объем ефы должны соответствовать их фактической величине.
25:17-18 См. Исх 17:8-16 . Позднее, амаликитяне были разбиты Саулом ( 1 Цар 15:1-8 ) и окончательно уничтожены при Езекии ( 1 Пар 4:41-43 ).
26:1-11 В праздник Пасхи совершалось приношение первого снопа ( Лев 23:10-14 ), в праздник седмиц (Пятидесятницы) — приношение первого хлеба из новой муки ( Лев 23:15-17 ). Комментируемые стихи отмечают новый вид приношений, время и количество которых закон не определяет, поставляя их в зависимость от удобства и благочестивого настроения жертвователя.
«Странствующим арамеянином» патр. Иаков назван потому, что долгое время прожил при стадах своего тестя Лавана в стране, называемой Арам. Греко-славянский текст дает другое чтение: LXX — Συρίαν ἀπέβαλεν ὁ πατήρ μου̃, славянский — Сирию остави отец мой. Вероятно, LXX читали не — «arammi obed (avi)», как в масоретском тексте, а — «Atam (= Сирию) jobed (avi)».
26:12-15 См. прим. к Втор 12:6-14,17-19,26-27 .
26:14 Я не ел от нее в печали моей: печаль не соответствует смыслу радостного приношения Господу от начатков тех благ, которыми Он одарил человека.
Не отделял ее в нечистоте, т. е. находясь в состоянии очищения от скверны ( Лев 7:21-22; 21 ).
Не давал из нее для мертвого, по обычаю язычников приносить пищу на могилы мертвецов и справлять там тризны (св. Ефрем Сирин. Толк. на кн. Втор, гл. 24).
Название книги. Ее содержание. В еврейском тексте пятая книга Моисея называется: 1) «Елле-гаддебарим» («Сии слова»), или сокращенно: «Дебарим», — соответственно начальным словам книги; совместно с этим, на языке раввинов: 2) «Мишне-гаттфа» («Повторение закона»), — по характеру своего содержания; 3) «Сефер токахот» («Книга обличений»), по той же причине.
На характер содержания книги указывают ее названия и в переводах: греческом, латинском, славянском, русском. В греческой Библии пятая книга Моисея носит название: «Δευτερονόμιον» («Второзаконие»), в латинской: «Deuteronomium («Второзаконие»), в славянской и русской «Второзаконие».
Господствующим содержанием книги Второзакония является воспроизведение исторического и законодательного элемента книг: Исход, Левит, Числ (с включением, по местам, некоторых новых законодательных положений). Цель воспроизведения — возобновление в памяти молодого еврейского поколения поучительных моментов божественного промышления об избранном народе и данных ему законов. Ту же поучительную цель имеют и обличительно-увещательные речи пророка, помещенные в заключение Второзакония. В общем, Второзаконие представляет подробное предсмертное завещание мудрого и опытного вождя, наделенного вдохновением свыше, молодому, неустойчивому, еврейскому народу.
Время и место произнесения речей Второзакония отмечены в первых стихах первой главы книги.
Со словом «Библия» у нас соединяется представление об одной большой книге, заключающей в себе все Священное Писание как Ветхого, так и Нового Завета. Но, в сущности, это не одна книга, а целый, строго определенный Церковью сборник священных книг, написанных в разное время, в разных местах и с различными целями и принадлежащих или богодухновенным (книги канонические), или только богопросвещенным мужам (книги неканонические).
Такой состав и происхождение Библии открывается уже из истории самого термина — «Библия». Он взят с греческого языка от слова βίβλος, что значит «книга», и употреблен во множественной форме τὰ βιβλία от единств, уменьшительного — τὸ βιβλίον, означающего «небольшую книгу», «книжечку». Следовательно, τὰ βιβλία буквально означает собой целый ряд или собрание таких небольших книг. Ввиду этого св. Иоанн Златоуст толкует это слово как одно собирательное понятие: «Библия, — говорит он, — это многие книги, которые образуют одну единую».
Это коллективное обозначение Св. Писания одним собирательным именем несомненно существовало уже и в ветхозаветный период. Так, в своей подлинной греческой форме τὰ βιβλία встречается в первой Маккавейской книге (1 Макк 12:9), а соответствующий сему еврейский перевод дан у пророка Даниила (Дан 9:2), где произведения Св. Писания обозначены термином «Гассефарим» (םיךפסה), что значит «книги», точнее — известные определенные книги, так как сопровождаются определением членом — «га»1 (ה).
В период новозаветной истории, по крайней мере на первых его порах, мы еще не находим слова «Библия», но встречаем целый ряд его синонимов, из которых наиболее употребительны следующее: «Писание» (ἡ γραφὴ) Лк 4:21; Ин 20:9; Деян 8:32; Гал 3:22), «Писания» (αί γραφαί — Мф 21:42; Лк 24:32; Ин 5:39; 2 Петр 3:16), «Святые Писания» (γραφαὶ ἁγίαι — Рим 1:2), «Священные Писания» (τὰ ἱερὰ γράμματα — 2 Тим 3:15).
Но уже у мужей апостольских, наряду с только что перечисленными названиями Св. Писания, начинает встречаться и термин τὰ βιβλία.2 Однако во всеобщее употребление он входит только со времени известного собирателя и истолкователя Св. Писания — Оригена (III в.) и особенно св. Иоанна Златоуста (IV в.).
От греческих авторов такое собирательное обозначение Св. Писания перешло и к латинским писателям, причем множественная форма среднего рода τὰ βιβλία окончательно получила здесь значение единственного числа женского рода βιβλία. Это последнее наименование, в его латинской форме, перешло и к нам в Россию, благодаря, вероятно, тому обстоятельству, что наши первые собиратели славянской Библии стояли, между прочим, и под влиянием латинской Вульгаты.
Главной чертой, отличающей св. писания «Библии» от других литературных произведений, сообщающей им высшую силу и непререкаемый авторитет, служит их богодухновенность. Под нею разумеется то сверхъестественное, божественное озарение, которое, не уничтожая и не подавляя естественных сил человека, возводило их к высшему совершенству, предохраняло от ошибок, сообщало откровения, словом — руководило всем ходом их работы, благодаря чему последняя была не простым продуктом человека, а как бы произведением самого Бога. По свидетельству св. ап. Петра, никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божие человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Петр 1:21). У ап. Павла встречается даже и самое слово «богодухновенный» и именно в приложении к Св. Писанию, когда он говорит, что «все Писание богодухновенно» (θεόπνευστος, 2 Тим 3:16). Все это прекрасно раскрыто и у отцов Церкви. Так, св. Иоанн Златоуст говорит, что «все Писания написаны не рабами, а Господом всех — Богом»; а по словам св. Григория Великого «языком святых пророков и апостолов говорит нам Господь.
Но эта «богодухновенность» св. писаний и их авторов не простиралась до уничтожения их личных, природных особенностей: вот почему в содержании св. книг, в особенности в их изложении, стиле, языке, характере образов и выражений мы наблюдаем значительные различия между отдельными книгами Св. Писания, зависящие от индивидуальных, психологических и своеобразных литературных особенностей их авторов.
Другим весьма важным признаком священных книг Библии, обусловливающим собой различную степень их авторитетности, является канонический характер одних книг и неканонический других. Чтобы выяснить себе происхождение этого различия, необходимо коснуться самой истории образования Библии. Мы уже имели случай заметить, что в состав Библии вошли священные книги, написанные в различные эпохи и разнообразными авторами. К этому нужно теперь добавить, что наряду с подлинными, богодухновенными книгами появились в разные эпохи и не подлинные, или небогодухновенные книги, которым, однако, их авторы старались придать внешней вид подлинных и богодухновенных. Особенно много подобных сочинений появилось в первые века христианства, на почве евионитства и гностицизма, вроде «Первоевангелия Иакова», «Евангелия Фомы», «Апокалипсиса ап. Петра», «Апокалипсиса Павла» и др. Необходим, следовательно, был авторитетный голос, который ясно бы определял, какие из этих книг, действительно, истинны и богодухновенны, какие только назидательны и полезны (не будучи в то же время богодухновенными) и какие прямо вредны и подложны. Такое руководство и дано было всем верующим самой Христовой Церковью — этим столпом и утверждением истины — в ее учении о так называемом каноне.
Греческое слово «κανών», как и семитское «кане» (הנק), означает первоначально «тростниковую палку», или вообще всякую «прямую палку», а отсюда в переносном смысле — все то, что служит к выпрямлению, исправлению других вещей, напр. «плотницкий отвес», или так называемое «правило». В более отвлеченном смысле слово κανών получило значение «правила, нормы, образца», с каковым значением оно встречается, между прочим, и у ап. Павла: тем, которые поступают по сему правилу (κανών), мир им и милость, и Израилю Божию (Гал 6:16). Основываясь на этом, термин κανών и образованное от него прилагательное κανονικός; довольно рано начали прилагать к тем священным книгам, в которых по согласному преданию Церкви видели выражение истинного правила веры, образца ее. Уже Ириней Лионский говорит, что мы имеем «канон истины — слова Божии». А св. Афанасий Александрийский определяет «канонические» книги, как такие, «которые служат источником спасения, в которых одних предуказуется учение благочестия». Окончательное же различие «канонических» книг от «неканонических» ведет свое начало со времен св. Иоанна Златоуста, блаж. Иеронима и Августина. С этого времени эпитет «канонических» прилагается к тем священным книгам Библии, которые признаны всей Церковью в качестве богодухновенных, заключающих в себе правила и образцы веры, — в отличие от книг «неканонических», т. е. хотя назидательных и полезных (за что они и помещены в Библии), но не богодухновенных, и «апокрифических» (ἀπόκρυφος — скрытый, тайный), совершенно отвергнутых Церковью и потому не вошедших в Библию. Таким образом, на признак «каноничности» известных книг мы должны смотреть как на голос церковного Св. Предания, подтверждающий богодухновенное происхождение книг Св. Писания. Следовательно, и в самой Библии не все ее книги имеют одинаковое значение и авторитет: одни (канонические книги) — богодухновенны, т. е. заключают в себе истинное слово Божие, другие (неканонические) — только назидательны и полезны, но не чужды личных, не всегда безошибочных мнений своих авторов. Это различие необходимо всегда иметь ввиду при чтении Библии, для правильной оценки и соответствующего отношения к входящим в состав ее книгам.3
В заключение необходимых вводных сведений о Библии нам остается сказать несколько слов о том языке, на котором были написаны священные библейские книги, об их более известных переводах и о современном разделении их на главы и стихи.
Все канонические книги Ветхого Завета были написаны на еврейском языке, за исключением лишь некоторых, небольших отделов, написанных на халдейском языке (Иер 10:11; Дан 2:4-7:28; Езд 4:8-6:18; Езд 7:12-26). Неканонические же книги, по-видимому, были написаны на греческом языке, хотя, основываясь на свидетельстве блаж. Иеронима, некоторые думают, что кн. Товит и Иудифь были первоначально написаны по-халдейски.
Все же книги Нового Завета были написаны по-гречески, на так называемом александрийском диалекте (вошедшем в употребление с эпохи Александра Македонского — κοινὴ διάλεκτος), за исключением одного первого Евангелия — от Матфея, написанного на сиро-халдейском наречии еврейского языка, на котором говорили современные Иисусу Христу иудеи.
Так как в древнееврейском письме употреблялись только одни согласные звуки, а необходимые гласные звуки передавались устно по преданию, то первоначальный ветхозаветный текст не имел гласных. Они, в форме различных подстрочных знаков были введены довольно поздно (приблизительно около IX-X вв. нашей эры) учеными еврейскими раввинами-масоретами (т. е. хранителями «предания» — от евр. глагола «масор», передавать). Вследствие этого современный еврейский текст и называется масоретским.
Из различных переводов Библии заслуживают упоминания два авторитетнейших и древнейших — греческий LXX и латинский Вульгата и два позднейших — славянский и русский, как наиболее к нам близких.
Греческий перевод был сделан для нужд александрийских иудеев в эпоху Птоломеев, т. е. не раньше половины III в. и не позже половины II в. Он был выполнен в разное время и различными переводчиками, причем главная его часть — Пятикнижие — является наиболее древней и авторитетной.
Латинский перевод или так называемая Вульгата (от vulgus — народ) был сделан блаженным Иеронимом в конце IV-го века непосредственно с еврейского текста при руководстве и других лучших переводов. Он отличается тщательностью и полнотой.
Славянский перевод Библии впервые был предпринят святыми первоучителями славян — братьями Кириллом и Мефодием — во второй половине IX-го века. Отсюда, через посредство Болгарии, он перешел и к нам на Русь, где долгое время обращались лишь отдельные, разрозненные книги Библии. Впервые полный рукописный список Библии был собран новгородским архиепископом Геннадием, по поводу его борьбы с жидовствующими (1499 г.). Первая печатная славянская Библия была издана у нас в 1581 г. князем Константином Константиновичем Острожским. В основе нашей славянской Библии лежит греч. перевод LXX. Русский же синодальный перевод Библии сделан сравнительно совсем недавно, в середине XIX столетия, трудами митрополита московского Филарета и профессоров наших духовных академий. В основу его был положен еврейский масоретский текст, который в потребных случаях сличался с греческим и латинским переводами. Закончен он был в 1876 г., когда появилась первая полная русская Библия.
Наконец, должно заметить, что в древней Церкви не существовало нашего разделения библейских книг на главы и стихи: они все были написаны сплошным, связным текстом, расположенным в виде колонн (наподобие стихов) и если делились, то только на отделы для богослужебного употребления λόγοι, ἐκλογάδια, εὐαγγελιοστάριον, προξαπόστολον). Современное деление на главы ведет свое начало от кардинала Стефана Лангтона, разделившего около 1205 г. Вульгату. Такое деление закончил и утвердил ученый доминиканец Гуг де Сен-Шир, издавший свою конкорданцию ок. 1240 г. А в половине XVI в. ученый парижский типограф Роберт Стефан ввел и современное деление глав на стихи сначала в греко-латинское издание Нового Завета (1551 г.), а затем и в полное издание латинской Библии (1555 г.), откуда оно постепенно перешло и во все другие тексты.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ БИБЛИИ
Основной, центральной идеей всех богодухновенных, библейских Писаний, идеей, вокруг которой сосредоточиваются все остальные, которая сообщает им значение и силу и вне которой были бы немыслимы единство и красота Библии, является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием. Как предмет чаянии Ветхого Завета, как альфа и омега всего Нового Завета, Иисус Христос, по слову апостола, явился тем краеугольным камнем, на основе которого, при посредстве апостолов и пророков было заложено и совершено здание нашего спасения (Еф 2:20). Иисус Христос — предмет обоих Заветов: Ветхого — как Его ожидание, Нового — как исполнение этого ожидания, обоих же вместе — как единая, внутренняя связь.
Это может быть раскрыто и подтверждено в целом ряде внешних и внутренних доказательств.
К доказательствам первого рода, т. е. внешним, принадлежат свидетельства нашего Господа о самом Себе, свидетельства Его учеников, традиция иудейская и традиция христианская.
Обличая неверие и жестокосердие еврейских книжников и фарисеев, сам Господь наш Иисус Христос неоднократно ссылался на свидетельство о нем «закона и пророков», т. е. вообще ветхозаветных св. писаний. Исследуйте Писания, ибо выдумаете через них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Ин 5:39); ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он написал о Мне (Ин 5:46), — говорил, например, Господь ослепленным иудейским законникам после известного чуда исцеления расслабленного при овчей купели. Еще яснее и подробнее раскрывал эту истину Господь Своим ученикам, явившись им по воскресении, как об этом свидетельствует евангелист Лука: «и начав от Моисея из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании... И сказал им: вот то, о чем Я говорил еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах» (Лк 24:27.44). Кроме такого общего заявления, Господь указывает нередко и частные случаи ветхозаветных образов и пророчеств, имевших отношение к Его жизни, учению, крестным страданиям и смерти. Так, напр., Он отмечает преобразовательное значение медного змия, повешенного Моисеем в пустыне (Ин 3:14), указывает на исполнение пророчества Исаии о «лете Господнем благоприятном» (Лк 4:17-21; ср. Ис 61:1-2), говорит об осуществлении всех древних пророчеств, касавшихся Его искупительной жертвы (Мф 26:54 и Лк 22:37) и даже на самом кресте, в момент страданий, произносит Свое глубоко трогательное и спокойно величественное: совершилось (Ин 19:30), давая этим знать, что исполнилось все то, что, будучи предназначенным от века, «многочастно и многообразно было говорено через пророков» (Евр 1:1).
Подобно своему Божественному Учителю, евангелисты и апостолы беспрестанно ссылаются на Библию, черпая полной рукой из богатства ее мессианских сокровищ и устанавливая тем самым полную гармонию обоих Заветов, объединенных вокруг Лица Мессии — Христа. Так, все евангелисты — эти четыре независимых друг от друга жизнеписателя Иисуса Христа — настолько часто ссылаются на исполнение ветхозаветных пророчеств, что выработали даже для этого специальные формулы: а все это произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, или просто: тогда сбылось реченное через пророка, да сбудется реченное через пророков, или же еще: и сбылось слово Писания и целый ряд других, аналогичных выражений.
Не менее часто ссылаются на ветхозаветное Писание и тем устанавливают его теснейшую внутреннюю связь с новозаветным и все остальные новозаветные писатели, начиная с кн. Деяний и кончая Апокалипсисом. Не имея возможности исчерпать здесь всего обилия таких определенных и ясных ссылок, укажем для примера лишь некоторые из них, наиболее характерные: таковы, напр., две речи апостола Петра: одна — после сошествия Св. Духа, другая — после исцеления хромого, о которых повествуется во второй и третьей главах кн. Деяний и которые полны ветхозаветными цитатами (Иоиль — Деян 2:16-21; Давид — Деян 2:25-28.34-35; Моисей — Деян 3:22-23); в особенности замечательно заключение последней речи: и все пророки, начиная от Самуила и после него, также предвозвестили эти дни (Деян 3:24). Не менее важна в этом отношении и речь архидиакона Стефана, дающая в сжатом очерке всю ветхозаветную историю приготовления евреев к принятию Мессии Христа (Деян 7:2-56). В той же книге Деяний заключено великое множество и других подобных же свидетельств: и мы благовествуем вам то, что Бог обещал отцам нашим и что исполнил нам, детям их, воздвигши Иисуса (Деян 13:32). Мы проповедуем вам, — говорили апостолы, — свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем предвозвещали пророки и Моисей (Деян 26:22). Словом, все учение апостолов о новозаветном Царстве Божием сводилось главным образом к тому, что они уверяли о Христе от закона Моисеева и пророков (Деян 28:23).
Из множества новозаветных ссылок, устанавливающих связь с ветхозаветными событиями и пророчествами, заключающихся в посланиях св. апостолов, приведем несколько примеров лишь из посланий ап. Павла, того самого Павла, который, в качестве Савла, был сам раньше фарисеем, ревнителем отеческих преданий и глубоким знатоком ветхозаветного завета. И вот этот-то св. апостол говорит, что конец закона — Христос (Рим 10:4), что закон был для нас детоводителем (παιδάγογος) ко Христу (Гал 3:24), что верующие наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеугольнику самому Иисусу Христу (Еф 2:20), что все ветхозаветные прообразы писана быша в научение наше (1 Кор 10:11), что весь Ветхий Завет со всеми его религиозными церемониями и культом был лишь стень грядущих, тело же Христово (Кол 2:17), сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Евр 10:1) и что, наконец, в основе всей истории домостроительства нашего спасения лежит Иисус Христос, вчера и днесь, той же и во веки (Евр 13:8).
Если от священных книг Нового Завета мы перейдем к древнеиудейским толкованиям Писания, к таргумам,45 Талмуду, Мидраше и сочинениям первых раввинов до XII в. включительно, то увидим, что постоянной и неизменной общеиудейской традицией толкования Библии было стремление всюду искать и находить указания на Мессию и Его время. Такое увлечение иногда доходило даже до крайности, как это можно видеть из следующего раввинского изречения: «пророки исключительно проповедовали о радости дней Мессии» (забывалась идея страждущего Мессии-Искупителя); но оно глубоко верно понимало ту истину, что, действительно, в основе всего Писания лежит идея Мессии Христа. «Нельзя желать прилагать все непосредственно к Мессии, — говорит блаж. Августин, — но места, которые не относятся к Нему прямо, служат основанием для тех, которые Его возвещают. Как в лире все струны звучат сообразно их природе и дерево, на котором они натянуты, сообщает им свой особый колорит звука, так и Ветхий Завет: он звучит, как гармоничная лира об имени и о Царстве Иисуса Христа».
Приведенное тонкое сравнение блаж. Августина прекрасно характеризует святоотеческий взгляд на соотношение Ветхого и Нового Завета. Свидетельства об их тесной, неразрывной связи, основанной на Лице Мессии Христа, идут непрерывным рядом с самых же первых веков христианства: об этом писал ап. Варнава в своем «Послании», св. Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном иудеянином», Тертуллиан в сочинении «Против иудеев», св. Ириней Лионский в сочинении «Против ересей», апологеты Аристид, Афинагор и др. В особенности обстоятельно и глубоко раскрывали эту связь писатели Александрийской школы, а из среды их выделялся Ориген, который, напр., говорил, что «изречения Писания суть одежды Слова... что в Писаниях всегда Слово (Λόγος — Сын Божий) было плотью, чтобы жить среди нас». Из последующих св. Отцов эти мысли подробно развивали в своих замечательных комментариях св. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Ефрем Сирин, блаж. Иероним, блаж. Августин и св. Амвросий Медиоланский. Последний, напр., писал: «чаша премудрости в ваших руках. Эта чаша двойная — Ветхий и Новый Завет. Пейте их, потому что в обоих пьете Христа. Пейте Христа, потому что Он — источник жизни».6
Переходя теперь ко внутренним доказательствам, т. е. к самому содержанию священных книг, мы окончательно убеждаемся, что Господь наш Иисус Христос составляет главный пункт и центральную идею всей Библии. Эта великая книга, составленная столь многочисленными и разнообразными авторами, разделенными между собой весьма значительными периодами времени, стоявшими под влиянием самых различных цивилизаций, представляет в то же время замечательное единство и удивительную цельность. Благодаря, главным образом, постепенному развитию в ней одной и той же мессианской идеи. «Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий в Новом открывается», — говорили средневековые богословы, основываясь на словах блаж. Августина.7
Что Иисус Христос и Его дело составляют единственную тему всех новозаветных Писаний, это ясно само по себе и не требует доказательств. Но что вся новозаветная история основывается на ветхозаветной, это, быть может, не так очевидно. И, однако, это столь же несомненно, для доказательства чего достаточно сослаться лишь на две евангельские генеалогии Христа, в которых дано сокращение всей ветхозаветной истории в ее отношении к личности обетованного Мессии Христа (Мф 1:1-16 и Лк 3:23-38).
Но мы можем последовательно проследить развитие мессианской идеи и в книгах Ветхого Завета. Обетование Избавителя, данное падшим прародителям еще в раю, — вот первое звено той непрерывной цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались Адамом и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. Поэтому-то оно и называется первоевангелием (Быт 3:15). С эпохи Ноя это обетование определяется несколько ближе и точнее: семенем жены называются лишь дети Сима, к которым и приурочивается история искупления (Быт К, 26). Этот круг еще больше сужается с эпохи Авраама, отца богоизбранного еврейского народа, в Семени которого (т. е. в Иисусе Христе, по толкованию ап. Павла — Гал 3:16) возвещается спасение и всех остальных наций (Быт 12:3; Быт 18:18). Впоследствии и из потомства Авраамова выделена была раса Иакова (Быт 27:27), позднее сам Иаков, в духе пророческого прозрения, дает особое благословение своему сыну Иуде (Быт 49:8 и сл.). И чем дальше шло время, тем ближе и честнее определялись различные черты мессианского служения: так, пророк Валаам говорит о Его царственной власти (Числ 24:17), Моисей — о трояком Его служении: царском, первосвященническом и пророческом (Втор 18:18-19), о происхождении Мессии из царского рода Давидова (2 Цар 7:12-14), о рождении Его в Вифлееме (Мих 5:2) и от Девы матери (Ис 7:14), о торжественном входе Его в храм Иерусалимский (Мал 3:1), о разных, даже мелких обстоятельствах Его крестных страданий и смерти (Ис 53; Пс 21:17-19; Пс 39:79; Пс 40:9-10; Пс 68:22; Зах 11:12 и др.), о Его славном воскресении (Ис Зах 53:9-21; Пс 15:10; Пс 19:6-7; Пс 40:11; Пс 67:2 и др.), о наступлении Его благодатного царства (Пс 21:28-32; Пс 44:7.14-17; Пс 71:7-19; Иоил 2:28; Ис 2; Ис 35:1-2.10; Ис 61:1-2) и Его грозного второго пришествия (Дан 7:25 и Дан 12:7; Зах 14:2-3.9 и др.). Можно положительно сказать, что нет ни одной важной черты из эпохи и жизни Мессии, которая не была бы тем или иным путем предуказана в Ветхом Завете, или в форме ясного пророчества, или под покровом символов и прообразов; а пророк Исаия получил даже наименование «ветхозаветного евангелиста» за поразительную точность и полноту своих пророчественных прообразов жизни Господа Иисуса Христа.
Не менее ясно это единство мессианской идеи сквозит и в общем плане Библии. По своему характеру и содержанию все ветхозаветные книги могут быть разделены на три основные группы: книги законоположительно-исторические, книги пророческие и книги поэтическо-назидательные. Первый класс излагает историю теократии, т. е. прав правления Иеговы над Израилем. Но с какой целью Господь употребляет столь различные методы воспитания Своего народа? Завет на Синае, Моисееве законодательство, бедствия пустыни, завоевание земли обетованной, победы и поражения, отчуждение от других народов, наконец, тягость вавилонского плена и радость возвращения из него — все это имело очевидной своей целью сформировать еврейскую нацию в известном духе, в духе сохранения и распространения мессианской идеи. Еще очевиднее этот мотив в пророческих книгах, где, то через угрозы, то через обещания наград, народ еврейский постоянно поддерживался на известной нравственной высоте и приготовлялся в духе чистой веры и правой жизни, ввиду грядущего Мессии. Что касается, наконец, до книг последней группы — поэтически-назидательных, то одни из них, как например Псалмы, были прямо мессианскими молитвами еврейской нации; другие, как Песнь песней, под формой аллегории изображали союз Израиля со Христом; третьи, как кн. Премудрости, Екклезиаст и др. раскрывали различные черты Божественной Премудрости, лучи того Божественного Слова (Λόγος), которые сияли среди мрака язычества и в дохристианском мире.
Таким образом, с полным убеждением можно сказать, что главным и основным предметом Библии, начиная с первых глав книги Бытия (Быт 3:15) и кончая последними главами Апокалипсиса (Откр 21:6.21 и Откр 22:20), служит Богочеловек, Господь наш Иисус Христос.
Ветхий Завет
Самым ранним разделением Библии, идущим из времен первенствующей христианской Церкви, было разделение ее на две, далеко не равные части, получившие название Ветхого и Нового Завета.
Такое разделение всего состава библейских книг обусловлено было их отношением к главному предмету Библии, т. е. к личности Мессии: те книги, которые были написаны до пришествия Христа и лишь пророчески Его предызображали, вошли в состав «Ветхого Завета», а те, которые возникли уже после пришествия в мир Спасителя и посвящены истории Его искупительного служения и изложению основ учрежденной Иисусом Христом и Его св. апостолами Церкви, образовали собой «Новый Завет».
Все эти термины, т. е. как самое слово «завет», так и соединение его с прилагательными «ветхий» и «новый», взяты из самой же Библии, в которой они, помимо своего общего смысла, имеют и специальный, в котором употребляем их и мы, говоря об известных библейских книгах.
Слово завет (евр. — bêrit, греч. — διαθήκη, лат. — testamentum), на языке Св. Писания и библейского употребления, прежде всего, значит известное постановление, условие, закон, на котором сходятся две договаривающиеся стороны, а отсюда уже — самый этот договор или союз, а также и те внешние знаки, которые служили его удостоверением, скрепой, как бы печатью (testamentum). А так как священные книги, в которых описывался этот завет или союз Бога с человеком, являлись, конечно, одним из лучших средств его удостоверения и закрепления в народной памяти, то на них весьма рано было перенесено также и название «завета». Оно существовало уже в эпоху Моисея, как это видно из Исх 24:7, где прочитанная Моисеем еврейскому народу запись Синайского законодательства названа книгой завета (сёфер хабберит). Подобные же выражения, обозначающие собой уже не одно Синайское законодательство, а все Моисееве Пятикнижие, встречаются и в последующих ветхозаветных книгах (4 Цар 23:2.21; Сир 24:25; 1 Макк 1:57). Ветхому же Завету принадлежит и первое, еще пророчественное указание на Новый Завет, именно, в известном пророчестве Иеремии: «вот наступят дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды Новый Завет» (Иер 31:31).
Впоследствии термин Новый Завет неоднократно употреблялся самим Иисусом Христом и святыми Его апостолами для обозначения начавшейся истории искупленного и облагодатствованного человечества (Мф 26:28; Мк 14:24; Лк 22:20; 1 Кор 11:25; 2 Кор 3:6 и др.), откуда он перешел и на священные книги, написанные в этот период.
Наименование Ветхий Завет в приложении к определенным книгам ведет свое начало от особенно ясного свидетельства ап. Павла: но умы их (евреев) ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается не снятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом (2 Кор 3:14).
В составе Ветхого Завета Православная Церковь, как мы уже говорили выше, насчитывает 38 канонических и 9 неканонических книг, отличаясь этим от Церкви Римско-католической, насчитывающей в своей Вульгате всего 46 канонических книг (у них считаются каноническими Товит, Иудифь, Премудрость Соломона и 2 кн. Маккавейские).
Что касается, наконец, самого порядка расположения книг Ветхого Завета, то здесь замечается довольно резкое различие между еврейской Библией, с одной стороны, и греческим переводом LXX переводчиков, а отсюда и нашей славяно-русской Библией, с другой стороны. Для уяснения этой разницы необходимо знать, что древние евреи делили свои книги не столько по однородности их содержания (как LXX и славяно-русский), сколько по степени их значения и важности. В этом смысле они все ветхозаветные книги делили натри группы: «закон» («тора»), «пророки» («небиим») и «агиографы» («кетубим»), подчеркивая особенно значение двух первых групп, т. е. «закона» и «пророков» (Мф 5:17; Мф 7:12; Мф 22:40).
У нас же теперь вслед за LXX переводчиками и Вульгатой принято другое деление, по характеру самого содержания ветхозаветных книг, на четыре следующие группы: 1) книги законоположительные; 2) исторические; 3) учительные и 4) пророческие. Такое расположение и деление книг в еврейской и славяно-русской Библиях всего виднее будет из следующей таблицы:
Еврейская Библия
Славяно-русская Библия
Пятикнижие
Пять первых книг Ветхого Завета, имеющих одного и того же автора — Моисея, представляли, по-видимому, сначала и одну книгу, как об этом можно судить из свидетельства кн. Второзакония, где говорится: «возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета» (Втор 31:26). Тем же самым именем «книги закона», или просто «закона», обозначались пять первых законоположительных книги в других местах Ветхого и Нового Завета (3 Цар 2:3; 4 Цар 23:25; Пс 18:8; Ис 5:24; Мф 7:12; Мф 11:13; Лк 2:22 и др.).
Но у раввинов уже со времен глубокой древности существовало и другое, несколько своеобразное обозначение этой «торы» (закона), как «пять пятых закона», чем одновременно доказывается как единство Пятикнижия, так и состав его из пяти различных частей. Это пятичастное деление, по-видимому, окончательно определилось к эпохе перевода LXX переводчиков, где оно получает уже полное признание.
Наше современное слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод греческого — πεντάτευκος от πέντε — «пять» и τευ̃κος — «том книги». Это деление вполне точно, так как, действительно, каждый из пяти томов Пятикнижия имеет свои отличия и соответствует различным периодам теократического законодательства. Так, напр., первый том представляет собой как бы историческое к нему введение, а последний служит очевидным повторением закона; три же посредствующих тома содержат в себе постепенное развитие теократии, приуроченное к тем или иным историческим фактам, причем средняя из этих трех книг (Левит), резко различаясь от предыдущей и последующей (почти полным отсутствием исторической части), является прекрасной разделяющей их гранью.
Все пять частей Пятикнижия в настоящее время получили значение особых книг и имеют свои наименования, которые в еврейской Библии зависят от их начальных слов, а в греческой, латинской и славяно-русской — от главного предмета их содержания.
Книга Бытия содержит в себе повествование о происхождении мира и человека, универсальное введение к истории человечества, избрание и воспитание еврейского народа в лице его патриархов — Авраама, Исаака и Иакова. Кн. Исход пространно повествует о выходе евреев из Египта и даровании Синайского законодательства. Кн. Левит специально посвящена изложению этого закона во всех его частностях, имеющих ближайшее отношение к богослужению и левитам. Кн. Числ дает историю странствований по пустыне и бывших в это время счислений евреев. Наконец, кн. Второзакония содержит в себе повторение закона Моисеева.
По капитальной важности Пятикнижия св. Григорий Нисский назвал его истинным «океаном богословия». И действительно, оно представляет собою основной фундамент всего Ветхого Завета, на который опираются все остальные его книги. Служа основанием ветхозаветной истории, Пятикнижие является базисом и новозаветной, так как оно раскрывает нам план божественного домостроительства нашего спасения. Поэтому-то и сам Христос сказал, что Он пришел исполнить, а не разорить закон и пророков (Мф 5:17). В Ветхом же Завете Пятикнижие занимает совершенно то же положение, как Евангелие в Новом.
Подлинность и неповрежденность Пятикнижия свидетельствуется целым рядом внешних и внутренних доказательств, о которых мы лишь кратко здесь упомянем.
Моисей, прежде всего, мог написать Пятикнижие, так как он, даже по признанию самых крайних скептиков, обладал обширным умом и высокой образованностью; следовательно, и независимо от вдохновения Моисей вполне правоспособен был для того, чтобы сохранить и передать то самое законодательство, посредником которого он был.
Другим веским аргументом подлинности Пятикнижия является всеобщая традиция, которая непрерывно, в течение целого ряда веков, начиная с книги Иисуса Навина (Ис Нав 1:7.8; Ис Нав 8:31; Ис Нав 23:6 и др.), проходя через все остальные книги и кончая свидетельством самого Господа Иисуса Христа (Мк 10:5; Мф 19:7; Лк 24:27; Ин 5:45-46), единогласно утверждает, что писателем Пятикнижия был пророк Моисей. Сюда же должно быть присоединено свидетельство самаритянского Пятикнижия и древних египетских памятников.
Наконец, ясные следы своей подлинности Пятикнижие сохраняет внутри самого себя. И в отношении идей, и в отношении стиля на всех страницах Пятикнижия лежит печать Моисея: единство плана, гармония частей, величавая простота стиля, наличие архаизмов, прекрасное знание Древнего Египта — все это настолько сильно говорит за принадлежность Пятикнижия Моисею, что не оставляет места добросовестному сомнению.8
12:3 См. примеч. к Исх 34:13.
12:7 Букв.: ешьте.
12:12 Или: радуйтесь.
12:15 Или: в любом из городов или селений (букв.: в пределах всех ворот твоих); то же в ст. 17.
12:23 Или: душа.
12:27 Или: на жертвенник.
13:1 Букв.: знаке / знамении; то же в ст. 3.
13:4 а) Или: Его бойтесь.
13:4 б) Букв.: голосу.
13:5 а) Букв.: из дома рабства; то же в ст. 11.
13:5 б) Или: выкупил.
13:6 Букв.: жена лона твоего.
14:1 Или: дети.
14:7 Даманы - животные, живущие в скалистых местах, по внешнему виду напоминающие бесхвостых сурков (см. Пс 103:18).
14:12 Или: сипа белоголового.
14:14 Или: ворону.
14:15 Или: ушастую сову.
14:17 Или: сову.
14:18 а) Или: кулика; или: зуйка.
14:18 б) Летучие мыши относятся не к птицам, а к млекопитающим (отряд рукокрылые), но, поскольку обитают в «воздухе», отнесены к этому классу.
14:20 См. Лев 11:21.
14:21 Очевидно, этот запрет был реакцией на древний ханаанский и сирийский обычай.
15:7 Букв.: не ожесточи сердца своего и не сожми руку свою.
15:12 Или: будет продан.
15:15 Или: выкупил.
16:1 См. примеч. к Исх 12:43.
16:3 Букв.: с ней, т.е. с пасхой, имеется в виду мясо животного.
16:7 В отличие от первой в истории Израиля пасхальной трапезы, для которой мясо зажаривалось (см. Исх 12:8, 9), в последующие годы, согласно этому указанию, мясо пасхальной жертвы надо было варить.
16:13 Или: Шалашей.
16:18 Или: справедливым.
16:21 См. примеч. к Исх 34:13.
17:1 Букв.: мерзость.
17:5 Судебное следствие проводилось в те времена у городских ворот; приговор к смерти приводился в исполнение в определенном месте за городской стеной (ср. Деян 7:58; Евр 13:12).
17:15 Букв.: который не брат твой.
17:16 Букв.: возвращать народ в Египет.
17:17 Букв.: развратится / отступит сердце его.
17:18 Евр. Торы; друг. возм. пер.: Наставление или: Учение; то же и в ст. 19; см. примеч. к 1:5.
17:20 Букв.: братьями.
18:1 Евр. ишше традиционно переводилось как жертва (вознесенная) в огне, т.е. дар, принесенный Господу. В большинстве случаев в ВЗ этот термин относился к особого рода жертвоприношениям (частично или полностью сжигаемым на жертвеннике); здесь, как и в Исх 29:41; Лев 10:12; Числ 15:3, это в общем смысле «дар» или «приношение».
18:3 Или: щеки.
18:10 Или: проводя через огонь.
18:13 Друг. возм. пер.: будьте непорочны пред Господом.
18:15 Букв.: из братьев ваших.
18:18 Или: явлю - тот же глагол, что и в ст. 15.
19:4 Букв.: вчера и позавчера; то же в ст. 6.
19:5 Букв.: ближним.
20:5 Букв.: не освятил его; возможно, имеется в виду некий торжественный обряд.
21:8 Или: восстанови, Господи, нарушенное грехом единение (с Тобой) народа Твоего; здесь используется евр. кафар - см. примеч. «б» к Лев 1:4.
21:12 Предъявляемое к пленнице требование остричь голову, как и остальные требования, возможно, было знаком того, что она порывает с прошлой жизнью и обычаями, готовясь быть сопричисленной к народу Господнему. Уже одно это может говорить о том, что город, где она жила, находился за пределами земли ханаанской и не относился к числу тех городов, жители которых подпадали под заклятие, т.е. истребление (см. 20:15).
21:22 Или: на столбе; то же в ст. 23.
21:23 Букв.: проклятие Божье (на всяком)… - вероятно, имеется в виду, что не одно лишь повешение было следствием проклятия - оно, как и потеря права на жизнь, лежит на каждом нарушителе Закона Божьего. По мнению некоторых комментаторов, слова «проклятие Божье» могут пониматься как «оскорбление Бога», наносимое Ему всякий раз, когда обезображенное тело человека, созданного по образу Божьему, выставляли всем напоказ. Такое унижение (хотя бы и преступника) имело свои пределы. Тело требовалось захоронить, чтобы приостановить осквернение всего того, что его окружало. И дело здесь главным образом не в том, что оно разлагается, а в том, что оно, продолжая напоминать о преступлении и наказании, символически переносит это и на всю страну.
22:9 Букв.: станет святыней (весь урожай), т.е. будет отобран у тебя в пользу Святилища.
22:12 Евр. цицит - пучок из нитей, кисть; кисти эти пришивались на углах сшитого из цельного куска ткани одеяния.
22:18 Здесь, как и в 21:18, говорится о физическом наказании, хотя ограничение количества ударов до «сорока без одного», вероятно, было учреждено в более поздние времена.
22:19 Шекель - мера стоимости, эквивалентная стоимости 11,5 г серебра.
22:30 Букв.: открывая (т.е. поднимая) подол одежды своего отца.
23:1 Букв.: войти, т.е. стать членом общины, что было связано с особым призванием израильтян: быть представителями и особым достоянием Господа на земле (ср. Исх 19:6). Личности, отмеченные в первых стихах этой главы, лишались права участия в религиозных обрядах. Внешние аспекты религиозной жизни им были недоступны, но, как видно из последующей истории Израиля, евнухи тоже могли получать благословения в их духовной жизни (Ис 56:4).
23:10 См. Лев 15:16.
23:18 а) Букв.: Дом.
23:18 б) Букв.: плату за пса.
24:1 Или: письмо.
24:8 Или: серьезного кожного заболевания; см. Лев 13; 14.
25:6 Букв.: имя; то же в ст. 7.
25:10 Букв.: домом.
26:7 См. примеч. к Исх 3:9.
26:12 В дополнение к тем десятинам, которые израильтяне регулярно отдавали левитам, десятины, выделяемые каждый третий год, были предназначены для нуждающихся в каждом городе и селении Израиля. Вероятно, эти десятины помещались в особые хранилища у ворот города.
26:13 Букв.: согласно всей Твоей заповеди; см. примеч. к 6:1.
…И там, если станете искать Господа, Бога вашего, - только тогда сможете найти Его, если возжелаете того всем сердцем своим и всей душою своей (4:29).
Второзаконие - это дошедший до нас через тысячелетия древний текст, по сути запись того, что престарелый Моисей лично (и фактически от первого лица) в последний раз сказал собравшимся перед ним израильтянам. Об этом мы узнаем из первой же фразы в этой книге: «Вот слова, с которыми обратился Моисей ко всему народу Израиля в пустыне, за Иорданом», то есть непосредственно перед торжественным входом израильтян в ханаанскую землю. Обстоятельства, в которых прозвучали эти слова, определенно отражаются на всем содержании книги. Говорящий на виду у всех - он уже не где-то на заднем плане, как в большинстве других частей Пятикнижия. Он обращается прямо к живой аудитории, включающей в себя не только тех древних слушателей, о которых идет речь в тексте, но и нас - слушателей современных.
Моисей использует последнюю возможность, чтобы приготовить как собравшихся перед ним людей, так и стоящих за ними, к новой жизни в стране, которую они получают во владение. А так как ему самому не суждено войти вместе с народом в ту страну, он хочет убедиться в том, что народ этот не забыл о своем Завете, Союзе с Богом. Ради этого Моисей произносит перед собравшимися и тщательно объясняет Божественные законы и наставления; и ради того же, по завершении его речей, они были записаны и составили эту книгу.
Русское название книги «Второзаконие» пришло к нам из Септуагинты, древнего греческого перевода Ветхого Завета, где еврейское выражение мишне ха-тора (17:18), означающее, собственно, «копия этого закона / наставления», было переведено как «второй закон» и этими словами была названа книга, но это название оказалось ошибочным: Второзаконие не содержит в себе второго закона. В книге дается толкование Закона Божьего, объявленного на Синае, и делается это уже для второго поколения израильтян, вышедших из Египта.
Во все века христиане и иудеи считали, что Второзаконие написал Моисей. (Речь идет о главах, содержащих законы, установления и их толкование.) И в наши дни это убеждение опирается на проходящее через книгу красной нитью богословское понятие о Союзе-Завете, на заявления самой книги о Моисее как авторе, а также на свидетельства писателей Нового Завета. Согласно иудейской традиции, запись о смерти Моисея была сделана Иисусом Навином.
Во Второзаконии голос Моисея, провозгласившего наказы, заповеди, законы и установления, в известной степени неотделим от голоса Самого Бога. Вот почему оправдано продиктованное Моисеем требование: ничто в будущем не должно быть добавлено к сказанному и ничто не может быть изъято из него (4:2). Следовательно, мы имеем дело с безусловно авторитетным текстом, с серией речей, которые, согласно пониманию того, кто их произнес, уже имели статус «Торы», то есть Наставления, полученного от Бога. Так Второзаконие впервые вводит в Священном Писании концепцию канона - связанной, непреложной части богодухновенных книг.
По мнению многих внимательных и вдумчивых читателей, в этой книге Моисея слились воедино и слова пророка из пророков, и речи великого законодателя, и его своеобразный «дневник», и наконец его трогательная лебединая песнь.