РУ

Зарегистрироваться

Войти

Зарегистрироваться

Войти

Найти

Greek/Septuagint (gr)

Вся Библия

ΓΕΝΕΣΙΣ

Главы 25-35

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 25, στἰχοι 22-34

²²ἐσκίρτων δὲ τὰ παιδία ἐν αὐτη̨̃ εἰ̃πεν δέ εἰ οὕτως μοι μέλλει γίνεσθαι ἵνα τί μοι του̃το ἐπορεύθη δὲ πυθέσθαι παρὰ κυρίου

²³καὶ εἰ̃πεν κύριος αὐτη̨̃ δύο ἔθνη ἐν τη̨̃ γαστρί σού εἰσιν καὶ δύο λαοὶ ἐκ τη̃ς κοιλίας σου διασταλήσονται καὶ λαὸς λαου̃ ὑπερέξει καὶ ὁ μείζων δουλεύσει τω̨̃ ἐλάσσονι

²⁴καὶ ἐπληρώθησαν αἱ ἡμέραι του̃ τεκει̃ν αὐτήν καὶ τη̨̃δε ἠ̃ν δίδυμα ἐν τη̨̃ κοιλία̨ αὐτη̃ς

²⁵ἐξη̃λθεν δὲ ὁ υἱὸς ὁ πρωτότοκος πυρράκης ὅλος ὡσεὶ δορὰ δασύς ἐπωνόμασεν δὲ τὸ ὄνομα αὐτου̃ Ησαυ

²⁶καὶ μετὰ του̃το ἐξη̃λθεν ὁ ἀδελφὸς αὐτου̃ καὶ ἡ χεὶρ αὐτου̃ ἐπειλημμένη τη̃ς πτέρνης Ησαυ καὶ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Ιακωβ Ισαακ δὲ ἠ̃ν ἐτω̃ν ἑξήκοντα ὅτε ἔτεκεν αὐτοὺς Ρεβεκκα

²⁷ηὐξήθησαν δὲ οἱ νεανίσκοι καὶ ἠ̃ν Ησαυ ἄνθρωπος εἰδὼς κυνηγει̃ν ἄγροικος Ιακωβ δὲ ἠ̃ν ἄνθρωπος ἄπλαστος οἰκω̃ν οἰκίαν

²⁸ἠγάπησεν δὲ Ισαακ τὸν Ησαυ ὅτι ἡ θήρα αὐτου̃ βρω̃σις αὐτω̨̃ Ρεβεκκα δὲ ἠγάπα τὸν Ιακωβ

²⁹ἥψησεν δὲ Ιακωβ ἕψεμα ἠ̃λθεν δὲ Ησαυ ἐκ του̃ πεδίου ἐκλείπων

³⁰καὶ εἰ̃πεν Ησαυ τω̨̃ Ιακωβ γευ̃σόν με ἀπὸ του̃ ἑψέματος του̃ πυρρου̃ τούτου ὅτι ἐκλείπω διὰ του̃το ἐκλήθη τὸ ὄνομα αὐτου̃ Εδωμ

³¹εἰ̃πεν δὲ Ιακωβ τω̨̃ Ησαυ ἀπόδου μοι σήμερον τὰ πρωτοτόκιά σου ἐμοί

³²εἰ̃πεν δὲ Ησαυ ἰδοὺ ἐγὼ πορεύομαι τελευτα̃ν καὶ ἵνα τί μοι ταυ̃τα τὰ πρωτοτόκια

³³καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ Ιακωβ ὄμοσόν μοι σήμερον καὶ ὤμοσεν αὐτω̨̃ ἀπέδοτο δὲ Ησαυ τὰ πρωτοτόκια τω̨̃ Ιακωβ

³⁴Ιακωβ δὲ ἔδωκεν τω̨̃ Ησαυ ἄρτον καὶ ἕψεμα φακου̃ καὶ ἔφαγεν καὶ ἔπιεν καὶ ἀναστὰς ὤ̨χετο καὶ ἐφαύλισεν Ησαυ τὰ πρωτοτόκια

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 26

¹ἐγένετο δὲ λιμὸς ἐπὶ τη̃ς γη̃ς χωρὶς του̃ λιμου̃ του̃ πρότερον ὃς ἐγένετο ἐν τω̨̃ χρόνω̨ τω̨̃ Αβρααμ ἐπορεύθη δὲ Ισαακ πρὸς Αβιμελεχ βασιλέα Φυλιστιιμ εἰς Γεραρα

²ὤφθη δὲ αὐτω̨̃ κύριος καὶ εἰ̃πεν μὴ καταβη̨̃ς εἰς Αἴγυπτον κατοίκησον δὲ ἐν τη̨̃ γη̨̃ ἡ̨̃ ἄν σοι εἴπω

³καὶ παροίκει ἐν τη̨̃ γη̨̃ ταύτη̨ καὶ ἔσομαι μετὰ σου̃ καὶ εὐλογήσω σε σοὶ γὰρ καὶ τω̨̃ σπέρματί σου δώσω πα̃σαν τὴν γη̃ν ταύτην καὶ στήσω τὸν ὅρκον μου ὃν ὤμοσα Αβρααμ τω̨̃ πατρί σου

⁴καὶ πληθυνω̃ τὸ σπέρμα σου ὡς τοὺς ἀστέρας του̃ οὐρανου̃ καὶ δώσω τω̨̃ σπέρματί σου πα̃σαν τὴν γη̃ν ταύτην καὶ ἐνευλογηθήσονται ἐν τω̨̃ σπέρματί σου πάντα τὰ ἔθνη τη̃ς γη̃ς

⁵ἀνθ' ὡ̃ν ὑπήκουσεν Αβρααμ ὁ πατήρ σου τη̃ς ἐμη̃ς φωνη̃ς καὶ ἐφύλαξεν τὰ προστάγματά μου καὶ τὰς ἐντολάς μου καὶ τὰ δικαιώματά μου καὶ τὰ νόμιμά μου

⁶καὶ κατώ̨κησεν Ισαακ ἐν Γεραροις

⁷ἐπηρώτησαν δὲ οἱ ἄνδρες του̃ τόπου περὶ Ρεβεκκας τη̃ς γυναικὸς αὐτου̃ καὶ εἰ̃πεν ἀδελφή μού ἐστιν ἐφοβήθη γὰρ εἰπει̃ν ὅτι γυνή μού ἐστιν μήποτε ἀποκτείνωσιν αὐτὸν οἱ ἄνδρες του̃ τόπου περὶ Ρεβεκκας ὅτι ὡραία τη̨̃ ὄψει ἠ̃ν

⁸ἐγένετο δὲ πολυχρόνιος ἐκει̃ παρακύψας δὲ Αβιμελεχ ὁ βασιλεὺς Γεραρων διὰ τη̃ς θυρίδος εἰ̃δεν τὸν Ισαακ παίζοντα μετὰ Ρεβεκκας τη̃ς γυναικὸς αὐτου̃

⁹ἐκάλεσεν δὲ Αβιμελεχ τὸν Ισαακ καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ ἄρα γε γυνή σού ἐστιν τί ὅτι εἰ̃πας ἀδελφή μού ἐστιν εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ Ισαακ εἰ̃πα γάρ μήποτε ἀποθάνω δι' αὐτήν

¹⁰εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ Αβιμελεχ τί του̃το ἐποίησας ἡμι̃ν μικρου̃ ἐκοιμήθη τις του̃ γένους μου μετὰ τη̃ς γυναικός σου καὶ ἐπήγαγες ἐφ' ἡμα̃ς ἄγνοιαν

¹¹συνέταξεν δὲ Αβιμελεχ παντὶ τω̨̃ λαω̨̃ αὐτου̃ λέγων πα̃ς ὁ ἁπτόμενος του̃ ἀνθρώπου τούτου ἢ τη̃ς γυναικὸς αὐτου̃ θανάτου ἔνοχος ἔσται

¹²ἔσπειρεν δὲ Ισαακ ἐν τη̨̃ γη̨̃ ἐκείνη̨ καὶ εὑ̃ρεν ἐν τω̨̃ ἐνιαυτω̨̃ ἐκείνω̨ ἑκατοστεύουσαν κριθήν εὐλόγησεν δὲ αὐτὸν κύριος

¹³καὶ ὑψώθη ὁ ἄνθρωπος καὶ προβαίνων μείζων ἐγίνετο ἕως οὑ̃ μέγας ἐγένετο σφόδρα

¹⁴ἐγένετο δὲ αὐτω̨̃ κτήνη προβάτων καὶ κτήνη βοω̃ν καὶ γεώργια πολλά ἐζήλωσαν δὲ αὐτὸν οἱ Φυλιστιιμ

¹⁵καὶ πάντα τὰ φρέατα ἃ ὤρυξαν οἱ παι̃δες του̃ πατρὸς αὐτου̃ ἐν τω̨̃ χρόνω̨ του̃ πατρὸς αὐτου̃ ἐνέφραξαν αὐτὰ οἱ Φυλιστιιμ καὶ ἔπλησαν αὐτὰ γη̃ς

¹⁶εἰ̃πεν δὲ Αβιμελεχ πρὸς Ισαακ ἄπελθε ἀφ' ἡμω̃ν ὅτι δυνατώτερος ἡμω̃ν ἐγένου σφόδρα

¹⁷καὶ ἀπη̃λθεν ἐκει̃θεν Ισαακ καὶ κατέλυσεν ἐν τη̨̃ φάραγγι Γεραρων καὶ κατώ̨κησεν ἐκει̃

¹⁸καὶ πάλιν Ισαακ ὤρυξεν τὰ φρέατα του̃ ὕδατος ἃ ὤρυξαν οἱ παι̃δες Αβρααμ του̃ πατρὸς αὐτου̃ καὶ ἐνέφραξαν αὐτὰ οἱ Φυλιστιιμ μετὰ τὸ ἀποθανει̃ν Αβρααμ τὸν πατέρα αὐτου̃ καὶ ἐπωνόμασεν αὐτοι̃ς ὀνόματα κατὰ τὰ ὀνόματα ἃ ἐπωνόμασεν Αβρααμ ὁ πατὴρ αὐτου̃

¹⁹καὶ ὤρυξαν οἱ παι̃δες Ισαακ ἐν τη̨̃ φάραγγι Γεραρων καὶ εὑ̃ρον ἐκει̃ φρέαρ ὕδατος ζω̃ντος

²⁰καὶ ἐμαχέσαντο οἱ ποιμένες Γεραρων μετὰ τω̃ν ποιμένων Ισαακ φάσκοντες αὐτω̃ν εἰ̃ναι τὸ ὕδωρ καὶ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα του̃ φρέατος 'Αδικία ἠδίκησαν γὰρ αὐτόν

²¹ἀπάρας δὲ Ισαακ ἐκει̃θεν ὤρυξεν φρέαρ ἕτερον ἐκρίνοντο δὲ καὶ περὶ ἐκείνου καὶ ἐπωνόμασεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ 'Εχθρία

²²ἀπάρας δὲ ἐκει̃θεν ὤρυξεν φρέαρ ἕτερον καὶ οὐκ ἐμαχέσαντο περὶ αὐτου̃ καὶ ἐπωνόμασεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Εὐρυχωρία λέγων διότι νυ̃ν ἐπλάτυνεν κύριος ἡμι̃ν καὶ ηὔξησεν ἡμα̃ς ἐπὶ τη̃ς γη̃ς

²³ἀνέβη δὲ ἐκει̃θεν ἐπὶ τὸ φρέαρ του̃ ὅρκου

²⁴καὶ ὤφθη αὐτω̨̃ κύριος ἐν τη̨̃ νυκτὶ ἐκείνη̨ καὶ εἰ̃πεν ἐγώ εἰμι ὁ θεὸς Αβρααμ του̃ πατρός σου μὴ φοβου̃ μετὰ σου̃ γάρ εἰμι καὶ ηὐλόγηκά σε καὶ πληθυνω̃ τὸ σπέρμα σου διὰ Αβρααμ τὸν πατέρα σου

²⁵καὶ ὠ̨κοδόμησεν ἐκει̃ θυσιαστήριον καὶ ἐπεκαλέσατο τὸ ὄνομα κυρίου καὶ ἔπηξεν ἐκει̃ τὴν σκηνὴν αὐτου̃ ὤρυξαν δὲ ἐκει̃ οἱ παι̃δες Ισαακ φρέαρ

²⁶καὶ Αβιμελεχ ἐπορεύθη πρὸς αὐτὸν ἀπὸ Γεραρων καὶ Οχοζαθ ὁ νυμφαγωγὸς αὐτου̃ καὶ Φικολ ὁ ἀρχιστράτηγος τη̃ς δυνάμεως αὐτου̃

²⁷καὶ εἰ̃πεν αὐτοι̃ς Ισαακ ἵνα τί ἤλθατε πρός με ὑμει̃ς δὲ ἐμισήσατέ με καὶ ἀπεστείλατέ με ἀφ' ὑμω̃ν

²⁸καὶ εἰ̃παν ἰδόντες ἑωράκαμεν ὅτι ἠ̃ν κύριος μετὰ σου̃ καὶ εἴπαμεν γενέσθω ἀρὰ ἀνὰ μέσον ἡμω̃ν καὶ ἀνὰ μέσον σου̃ καὶ διαθησόμεθα μετὰ σου̃ διαθήκην

²⁹μὴ ποιήσειν μεθ' ἡμω̃ν κακόν καθότι ἡμει̃ς σε οὐκ ἐβδελυξάμεθα καὶ ὃν τρόπον ἐχρησάμεθά σοι καλω̃ς καὶ ἐξαπεστείλαμέν σε μετ' εἰρήνης καὶ νυ̃ν σὺ εὐλογητὸς ὑπὸ κυρίου

³⁰καὶ ἐποίησεν αὐτοι̃ς δοχήν καὶ ἔφαγον καὶ ἔπιον

³¹καὶ ἀναστάντες τὸ πρωὶ ὤμοσαν ἄνθρωπος τω̨̃ πλησίον αὐτου̃ καὶ ἐξαπέστειλεν αὐτοὺς Ισαακ καὶ ἀπώ̨χοντο ἀπ' αὐτου̃ μετὰ σωτηρίας

³²ἐγένετο δὲ ἐν τη̨̃ ἡμέρα̨ ἐκείνη̨ καὶ παραγενόμενοι οἱ παι̃δες Ισαακ ἀπήγγειλαν αὐτω̨̃ περὶ του̃ φρέατος οὑ̃ ὤρυξαν καὶ εἰ̃παν οὐχ εὕρομεν ὕδωρ

³³καὶ ἐκάλεσεν αὐτὸ 'Όρκος διὰ του̃το ὄνομα τη̨̃ πόλει Φρέαρ ὅρκου ἕως τη̃ς σήμερον ἡμέρας

³⁴ἠ̃ν δὲ Ησαυ ἐτω̃ν τεσσαράκοντα καὶ ἔλαβεν γυναι̃κα Ιουδιν τὴν θυγατέρα Βεηρ του̃ Χετταίου καὶ τὴν Βασεμμαθ θυγατέρα Αιλων του̃ Ευαίου

³⁵καὶ ἠ̃σαν ἐρίζουσαι τω̨̃ Ισαακ καὶ τη̨̃ Ρεβεκκα

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 27

¹ἐγένετο δὲ μετὰ τὸ γηρα̃σαι Ισαακ καὶ ἠμβλύνθησαν οἱ ὀφθαλμοὶ αὐτου̃ του̃ ὁρα̃ν καὶ ἐκάλεσεν Ησαυ τὸν υἱὸν αὐτου̃ τὸν πρεσβύτερον καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ υἱέ μου καὶ εἰ̃πεν ἰδοὺ ἐγώ

²καὶ εἰ̃πεν ἰδοὺ γεγήρακα καὶ οὐ γινώσκω τὴν ἡμέραν τη̃ς τελευτη̃ς μου

³νυ̃ν οὐ̃ν λαβὲ τὸ σκευ̃ός σου τήν τε φαρέτραν καὶ τὸ τόξον καὶ ἔξελθε εἰς τὸ πεδίον καὶ θήρευσόν μοι θήραν

⁴καὶ ποίησόν μοι ἐδέσματα ὡς φιλω̃ ἐγώ καὶ ἔνεγκέ μοι ἵνα φάγω ὅπως εὐλογήση̨ σε ἡ ψυχή μου πρὶν ἀποθανει̃ν με

⁵Ρεβεκκα δὲ ἤκουσεν λαλου̃ντος Ισαακ πρὸς Ησαυ τὸν υἱὸν αὐτου̃ ἐπορεύθη δὲ Ησαυ εἰς τὸ πεδίον θηρευ̃σαι θήραν τω̨̃ πατρὶ αὐτου̃

⁶Ρεβεκκα δὲ εἰ̃πεν πρὸς Ιακωβ τὸν υἱὸν αὐτη̃ς τὸν ἐλάσσω ἰδὲ ἐγὼ ἤκουσα του̃ πατρός σου λαλου̃ντος πρὸς Ησαυ τὸν ἀδελφόν σου λέγοντος

⁷ἔνεγκόν μοι θήραν καὶ ποίησόν μοι ἐδέσματα καὶ φαγὼν εὐλογήσω σε ἐναντίον κυρίου πρὸ του̃ ἀποθανει̃ν με

⁸νυ̃ν οὐ̃ν υἱέ ἄκουσόν μου καθὰ ἐγώ σοι ἐντέλλομαι

⁹καὶ πορευθεὶς εἰς τὰ πρόβατα λαβέ μοι ἐκει̃θεν δύο ἐρίφους ἁπαλοὺς καὶ καλούς καὶ ποιήσω αὐτοὺς ἐδέσματα τω̨̃ πατρί σου ὡς φιλει̃

¹⁰καὶ εἰσοίσεις τω̨̃ πατρί σου καὶ φάγεται ὅπως εὐλογήση̨ σε ὁ πατήρ σου πρὸ του̃ ἀποθανει̃ν αὐτόν

¹¹εἰ̃πεν δὲ Ιακωβ πρὸς Ρεβεκκαν τὴν μητέρα αὐτου̃ ἔστιν Ησαυ ὁ ἀδελφός μου ἀνὴρ δασύς ἐγὼ δὲ ἀνὴρ λει̃ος

¹²μήποτε ψηλαφήση̨ με ὁ πατήρ μου καὶ ἔσομαι ἐναντίον αὐτου̃ ὡς καταφρονω̃ν καὶ ἐπάξω ἐπ' ἐμαυτὸν κατάραν καὶ οὐκ εὐλογίαν

¹³εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ ἡ μήτηρ ἐπ' ἐμὲ ἡ κατάρα σου τέκνον μόνον ὑπάκουσον τη̃ς φωνη̃ς μου καὶ πορευθεὶς ἔνεγκέ μοι

¹⁴πορευθεὶς δὲ ἔλαβεν καὶ ἤνεγκεν τη̨̃ μητρί καὶ ἐποίησεν ἡ μήτηρ αὐτου̃ ἐδέσματα καθὰ ἐφίλει ὁ πατὴρ αὐτου̃

¹⁵καὶ λαβου̃σα Ρεβεκκα τὴν στολὴν Ησαυ του̃ υἱου̃ αὐτη̃ς του̃ πρεσβυτέρου τὴν καλήν ἣ ἠ̃ν παρ' αὐτη̨̃ ἐν τω̨̃ οἴκω̨ ἐνέδυσεν Ιακωβ τὸν υἱὸν αὐτη̃ς τὸν νεώτερον

¹⁶καὶ τὰ δέρματα τω̃ν ἐρίφων περιέθηκεν ἐπὶ τοὺς βραχίονας αὐτου̃ καὶ ἐπὶ τὰ γυμνὰ του̃ τραχήλου αὐτου̃

¹⁷καὶ ἔδωκεν τὰ ἐδέσματα καὶ τοὺς ἄρτους οὓς ἐποίησεν εἰς τὰς χει̃ρας Ιακωβ του̃ υἱου̃ αὐτη̃ς

¹⁸καὶ εἰσήνεγκεν τω̨̃ πατρὶ αὐτου̃ εἰ̃πεν δέ πάτερ ὁ δὲ εἰ̃πεν ἰδοὺ ἐγώ τίς εἰ̃ σύ τέκνον

¹⁹καὶ εἰ̃πεν Ιακωβ τω̨̃ πατρὶ αὐτου̃ ἐγὼ Ησαυ ὁ πρωτότοκός σου ἐποίησα καθὰ ἐλάλησάς μοι ἀναστὰς κάθισον καὶ φάγε τη̃ς θήρας μου ὅπως εὐλογήση̨ με ἡ ψυχή σου

²⁰εἰ̃πεν δὲ Ισαακ τω̨̃ υἱω̨̃ αὐτου̃ τί του̃το ὃ ταχὺ εὑ̃ρες ὠ̃ τέκνον ὁ δὲ εἰ̃πεν ὃ παρέδωκεν κύριος ὁ θεός σου ἐναντίον μου

²¹εἰ̃πεν δὲ Ισαακ τω̨̃ Ιακωβ ἔγγισόν μοι καὶ ψηλαφήσω σε τέκνον εἰ σὺ εἰ̃ ὁ υἱός μου Ησαυ ἢ οὔ

²²ἤγγισεν δὲ Ιακωβ πρὸς Ισαακ τὸν πατέρα αὐτου̃ καὶ ἐψηλάφησεν αὐτὸν καὶ εἰ̃πεν ἡ μὲν φωνὴ φωνὴ Ιακωβ αἱ δὲ χει̃ρες χει̃ρες Ησαυ

²³καὶ οὐκ ἐπέγνω αὐτόν ἠ̃σαν γὰρ αἱ χει̃ρες αὐτου̃ ὡς αἱ χει̃ρες Ησαυ του̃ ἀδελφου̃ αὐτου̃ δασει̃αι καὶ ηὐλόγησεν αὐτόν

²⁴καὶ εἰ̃πεν σὺ εἰ̃ ὁ υἱός μου Ησαυ ὁ δὲ εἰ̃πεν ἐγώ

²⁵καὶ εἰ̃πεν προσάγαγέ μοι καὶ φάγομαι ἀπὸ τη̃ς θήρας σου τέκνον ἵνα εὐλογήση̨ σε ἡ ψυχή μου καὶ προσήγαγεν αὐτω̨̃ καὶ ἔφαγεν καὶ εἰσήνεγκεν αὐτω̨̃ οἰ̃νον καὶ ἔπιεν

²⁶καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ Ισαακ ὁ πατὴρ αὐτου̃ ἔγγισόν μοι καὶ φίλησόν με τέκνον

²⁷καὶ ἐγγίσας ἐφίλησεν αὐτόν καὶ ὠσφράνθη τὴν ὀσμὴν τω̃ν ἱματίων αὐτου̃ καὶ ηὐλόγησεν αὐτὸν καὶ εἰ̃πεν ἰδοὺ ὀσμὴ του̃ υἱου̃ μου ὡς ὀσμὴ ἀγρου̃ πλήρους ὃν ηὐλόγησεν κύριος

²⁸καὶ δώ̨η σοι ὁ θεὸς ἀπὸ τη̃ς δρόσου του̃ οὐρανου̃ καὶ ἀπὸ τη̃ς πιότητος τη̃ς γη̃ς καὶ πλη̃θος σίτου καὶ οἴνου

²⁹καὶ δουλευσάτωσάν σοι ἔθνη καὶ προσκυνήσουσίν σοι ἄρχοντες καὶ γίνου κύριος του̃ ἀδελφου̃ σου καὶ προσκυνήσουσίν σοι οἱ υἱοὶ του̃ πατρός σου ὁ καταρώμενός σε ἐπικατάρατος ὁ δὲ εὐλογω̃ν σε εὐλογημένος

³⁰καὶ ἐγένετο μετὰ τὸ παύσασθαι Ισαακ εὐλογου̃ντα Ιακωβ τὸν υἱὸν αὐτου̃ καὶ ἐγένετο ὡς ἐξη̃λθεν Ιακωβ ἀπὸ προσώπου Ισαακ του̃ πατρὸς αὐτου̃ καὶ Ησαυ ὁ ἀδελφὸς αὐτου̃ ἠ̃λθεν ἀπὸ τη̃ς θήρας

³¹καὶ ἐποίησεν καὶ αὐτὸς ἐδέσματα καὶ προσήνεγκεν τω̨̃ πατρὶ αὐτου̃ καὶ εἰ̃πεν τω̨̃ πατρί ἀναστήτω ὁ πατήρ μου καὶ φαγέτω τη̃ς θήρας του̃ υἱου̃ αὐτου̃ ὅπως εὐλογήση̨ με ἡ ψυχή σου

³²καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ Ισαακ ὁ πατὴρ αὐτου̃ τίς εἰ̃ σύ ὁ δὲ εἰ̃πεν ἐγώ εἰμι ὁ υἱός σου ὁ πρωτότοκος Ησαυ

³³ἐξέστη δὲ Ισαακ ἔκστασιν μεγάλην σφόδρα καὶ εἰ̃πεν τίς οὐ̃ν ὁ θηρεύσας μοι θήραν καὶ εἰσενέγκας μοι καὶ ἔφαγον ἀπὸ πάντων πρὸ του̃ σε ἐλθει̃ν καὶ ηὐλόγησα αὐτόν καὶ εὐλογημένος ἔστω

³⁴ἐγένετο δὲ ἡνίκα ἤκουσεν Ησαυ τὰ ῥήματα Ισαακ του̃ πατρὸς αὐτου̃ ἀνεβόησεν φωνὴν μεγάλην καὶ πικρὰν σφόδρα καὶ εἰ̃πεν εὐλόγησον δὴ κἀμέ πάτερ

³⁵εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ ἐλθὼν ὁ ἀδελφός σου μετὰ δόλου ἔλαβεν τὴν εὐλογίαν σου

³⁶καὶ εἰ̃πεν δικαίως ἐκλήθη τὸ ὄνομα αὐτου̃ Ιακωβ ἐπτέρνικεν γάρ με ἤδη δεύτερον του̃το τά τε πρωτοτόκιά μου εἴληφεν καὶ νυ̃ν εἴληφεν τὴν εὐλογίαν μου καὶ εἰ̃πεν Ησαυ τω̨̃ πατρὶ αὐτου̃ οὐχ ὑπελίπω μοι εὐλογίαν πάτερ

³⁷ἀποκριθεὶς δὲ Ισαακ εἰ̃πεν τω̨̃ Ησαυ εἰ κύριον αὐτὸν ἐποίησά σου καὶ πάντας τοὺς ἀδελφοὺς αὐτου̃ ἐποίησα αὐτου̃ οἰκέτας σίτω̨ καὶ οἴνω̨ ἐστήρισα αὐτόν σοὶ δὲ τί ποιήσω τέκνον

³⁸εἰ̃πεν δὲ Ησαυ πρὸς τὸν πατέρα αὐτου̃ μὴ εὐλογία μία σοί ἐστιν πάτερ εὐλόγησον δὴ κἀμέ πάτερ κατανυχθέντος δὲ Ισαακ ἀνεβόησεν φωνὴν Ησαυ καὶ ἔκλαυσεν

³⁹ἀποκριθεὶς δὲ Ισαακ ὁ πατὴρ αὐτου̃ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ ἰδοὺ ἀπὸ τη̃ς πιότητος τη̃ς γη̃ς ἔσται ἡ κατοίκησίς σου καὶ ἀπὸ τη̃ς δρόσου του̃ οὐρανου̃ ἄνωθεν

⁴⁰καὶ ἐπὶ τη̨̃ μαχαίρη̨ σου ζήση̨ καὶ τω̨̃ ἀδελφω̨̃ σου δουλεύσεις ἔσται δὲ ἡνίκα ἐὰν καθέλη̨ς καὶ ἐκλύσεις τὸν ζυγὸν αὐτου̃ ἀπὸ του̃ τραχήλου σου

⁴¹καὶ ἐνεκότει Ησαυ τω̨̃ Ιακωβ περὶ τη̃ς εὐλογίας ἡ̃ς εὐλόγησεν αὐτὸν ὁ πατὴρ αὐτου̃ εἰ̃πεν δὲ Ησαυ ἐν τη̨̃ διανοία̨ ἐγγισάτωσαν αἱ ἡμέραι του̃ πένθους του̃ πατρός μου ἵνα ἀποκτείνω Ιακωβ τὸν ἀδελφόν μου

⁴²ἀπηγγέλη δὲ Ρεβεκκα τὰ ῥήματα Ησαυ του̃ υἱου̃ αὐτη̃ς του̃ πρεσβυτέρου καὶ πέμψασα ἐκάλεσεν Ιακωβ τὸν υἱὸν αὐτη̃ς τὸν νεώτερον καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ ἰδοὺ Ησαυ ὁ ἀδελφός σου ἀπειλει̃ σοι του̃ ἀποκτει̃ναί σε

⁴³νυ̃ν οὐ̃ν τέκνον ἄκουσόν μου τη̃ς φωνη̃ς καὶ ἀναστὰς ἀπόδραθι εἰς τὴν Μεσοποταμίαν πρὸς Λαβαν τὸν ἀδελφόν μου εἰς Χαρραν

⁴⁴καὶ οἴκησον μετ' αὐτου̃ ἡμέρας τινὰς ἕως του̃ ἀποστρέψαι τὸν θυμὸν

⁴⁵καὶ τὴν ὀργὴν του̃ ἀδελφου̃ σου ἀπὸ σου̃ καὶ ἐπιλάθηται ἃ πεποίηκας αὐτω̨̃ καὶ ἀποστείλασα μεταπέμψομαί σε ἐκει̃θεν μήποτε ἀτεκνωθω̃ ἀπὸ τω̃ν δύο ὑμω̃ν ἐν ἡμέρα̨ μια̨̃

⁴⁶εἰ̃πεν δὲ Ρεβεκκα πρὸς Ισαακ προσώχθικα τη̨̃ ζωη̨̃ μου διὰ τὰς θυγατέρας τω̃ν υἱω̃ν Χετ εἰ λήμψεται Ιακωβ γυναι̃κα ἀπὸ τω̃ν θυγατέρων τη̃ς γη̃ς ταύτης ἵνα τί μοι ζη̃ν

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 28

¹προσκαλεσάμενος δὲ Ισαακ τὸν Ιακωβ εὐλόγησεν αὐτὸν καὶ ἐνετείλατο αὐτω̨̃ λέγων οὐ λήμψη̨ γυναι̃κα ἐκ τω̃ν θυγατέρων Χανααν

²ἀναστὰς ἀπόδραθι εἰς τὴν Μεσοποταμίαν εἰς τὸν οἰ̃κον Βαθουηλ του̃ πατρὸς τη̃ς μητρός σου καὶ λαβὲ σεαυτω̨̃ ἐκει̃θεν γυναι̃κα ἐκ τω̃ν θυγατέρων Λαβαν του̃ ἀδελφου̃ τη̃ς μητρός σου

³ὁ δὲ θεός μου εὐλογήσαι σε καὶ αὐξήσαι σε καὶ πληθύναι σε καὶ ἔση̨ εἰς συναγωγὰς ἐθνω̃ν

⁴καὶ δώ̨η σοι τὴν εὐλογίαν Αβρααμ του̃ πατρός μου σοὶ καὶ τω̨̃ σπέρματί σου μετὰ σέ κληρονομη̃σαι τὴν γη̃ν τη̃ς παροικήσεώς σου ἣν ἔδωκεν ὁ θεὸς τω̨̃ Αβρααμ

⁵καὶ ἀπέστειλεν Ισαακ τὸν Ιακωβ καὶ ἐπορεύθη εἰς τὴν Μεσοποταμίαν πρὸς Λαβαν τὸν υἱὸν Βαθουηλ του̃ Σύρου ἀδελφὸν δὲ Ρεβεκκας τη̃ς μητρὸς Ιακωβ καὶ Ησαυ

⁶εἰ̃δεν δὲ Ησαυ ὅτι εὐλόγησεν Ισαακ τὸν Ιακωβ καὶ ἀπώ̨χετο εἰς τὴν Μεσοποταμίαν Συρίας λαβει̃ν ἑαυτω̨̃ ἐκει̃θεν γυναι̃κα ἐν τω̨̃ εὐλογει̃ν αὐτὸν καὶ ἐνετείλατο αὐτω̨̃ λέγων οὐ λήμψη̨ γυναι̃κα ἀπὸ τω̃ν θυγατέρων Χανααν

⁷καὶ ἤκουσεν Ιακωβ του̃ πατρὸς καὶ τη̃ς μητρὸς αὐτου̃ καὶ ἐπορεύθη εἰς τὴν Μεσοποταμίαν Συρίας

⁸καὶ εἰ̃δεν Ησαυ ὅτι πονηραί εἰσιν αἱ θυγατέρες Χανααν ἐναντίον Ισαακ του̃ πατρὸς αὐτου̃

⁹καὶ ἐπορεύθη Ησαυ πρὸς Ισμαηλ καὶ ἔλαβεν τὴν Μαελεθ θυγατέρα Ισμαηλ του̃ υἱου̃ Αβρααμ ἀδελφὴν Ναβαιωθ πρὸς ται̃ς γυναιξὶν αὐτου̃ γυναι̃κα

¹⁰καὶ ἐξη̃λθεν Ιακωβ ἀπὸ του̃ φρέατος του̃ ὅρκου καὶ ἐπορεύθη εἰς Χαρραν

¹¹καὶ ἀπήντησεν τόπω̨ καὶ ἐκοιμήθη ἐκει̃ ἔδυ γὰρ ὁ ἥλιος καὶ ἔλαβεν ἀπὸ τω̃ν λίθων του̃ τόπου καὶ ἔθηκεν πρὸς κεφαλη̃ς αὐτου̃ καὶ ἐκοιμήθη ἐν τω̨̃ τόπω̨ ἐκείνω̨

¹²καὶ ἐνυπνιάσθη καὶ ἰδοὺ κλίμαξ ἐστηριγμένη ἐν τη̨̃ γη̨̃ ἡ̃ς ἡ κεφαλὴ ἀφικνει̃το εἰς τὸν οὐρανόν καὶ οἱ ἄγγελοι του̃ θεου̃ ἀνέβαινον καὶ κατέβαινον ἐπ' αὐτη̃ς

¹³ὁ δὲ κύριος ἐπεστήρικτο ἐπ' αὐτη̃ς καὶ εἰ̃πεν ἐγὼ κύριος ὁ θεὸς Αβρααμ του̃ πατρός σου καὶ ὁ θεὸς Ισαακ μὴ φοβου̃ ἡ γη̃ ἐφ' ἡ̃ς σὺ καθεύδεις ἐπ' αὐτη̃ς σοὶ δώσω αὐτὴν καὶ τω̨̃ σπέρματί σου

¹⁴καὶ ἔσται τὸ σπέρμα σου ὡς ἡ ἄμμος τη̃ς γη̃ς καὶ πλατυνθήσεται ἐπὶ θάλασσαν καὶ ἐπὶ λίβα καὶ ἐπὶ βορρα̃ν καὶ ἐπ' ἀνατολάς καὶ ἐνευλογηθήσονται ἐν σοὶ πα̃σαι αἱ φυλαὶ τη̃ς γη̃ς καὶ ἐν τω̨̃ σπέρματί σου

¹⁵καὶ ἰδοὺ ἐγὼ μετὰ σου̃ διαφυλάσσων σε ἐν τη̨̃ ὁδω̨̃ πάση̨ οὑ̃ ἐὰν πορευθη̨̃ς καὶ ἀποστρέψω σε εἰς τὴν γη̃ν ταύτην ὅτι οὐ μή σε ἐγκαταλίπω ἕως του̃ ποιη̃σαί με πάντα ὅσα ἐλάλησά σοι

¹⁶καὶ ἐξηγέρθη Ιακωβ ἀπὸ του̃ ὕπνου αὐτου̃ καὶ εἰ̃πεν ὅτι ἔστιν κύριος ἐν τω̨̃ τόπω̨ τούτω̨ ἐγὼ δὲ οὐκ ἤ̨δειν

¹⁷καὶ ἐφοβήθη καὶ εἰ̃πεν ὡς φοβερὸς ὁ τόπος οὑ̃τος οὐκ ἔστιν του̃το ἀλλ' ἢ οἰ̃κος θεου̃ καὶ αὕτη ἡ πύλη του̃ οὐρανου̃

¹⁸καὶ ἀνέστη Ιακωβ τὸ πρωὶ καὶ ἔλαβεν τὸν λίθον ὃν ὑπέθηκεν ἐκει̃ πρὸς κεφαλη̃ς αὐτου̃ καὶ ἔστησεν αὐτὸν στήλην καὶ ἐπέχεεν ἔλαιον ἐπὶ τὸ ἄκρον αὐτη̃ς

¹⁹καὶ ἐκάλεσεν Ιακωβ τὸ ὄνομα του̃ τόπου ἐκείνου Οἰ̃κος θεου̃ καὶ Ουλαμλους ἠ̃ν ὄνομα τη̨̃ πόλει τὸ πρότερον

²⁰καὶ ηὔξατο Ιακωβ εὐχὴν λέγων ἐὰν ἠ̨̃ κύριος ὁ θεὸς μετ' ἐμου̃ καὶ διαφυλάξη̨ με ἐν τη̨̃ ὁδω̨̃ ταύτη̨ ἡ̨̃ ἐγὼ πορεύομαι καὶ δω̨̃ μοι ἄρτον φαγει̃ν καὶ ἱμάτιον περιβαλέσθαι

²¹καὶ ἀποστρέψη̨ με μετὰ σωτηρίας εἰς τὸν οἰ̃κον του̃ πατρός μου καὶ ἔσται μοι κύριος εἰς θεόν

²²καὶ ὁ λίθος οὑ̃τος ὃν ἔστησα στήλην ἔσται μοι οἰ̃κος θεου̃ καὶ πάντων ὡ̃ν ἐάν μοι δω̨̃ς δεκάτην ἀποδεκατώσω αὐτά σοι

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 29

¹καὶ ἐξάρας Ιακωβ τοὺς πόδας ἐπορεύθη εἰς γη̃ν ἀνατολω̃ν πρὸς Λαβαν τὸν υἱὸν Βαθουηλ του̃ Σύρου ἀδελφὸν δὲ Ρεβεκκας μητρὸς Ιακωβ καὶ Ησαυ

²καὶ ὁρα̨̃ καὶ ἰδοὺ φρέαρ ἐν τω̨̃ πεδίω̨ ἠ̃σαν δὲ ἐκει̃ τρία ποίμνια προβάτων ἀναπαυόμενα ἐπ' αὐτου̃ ἐκ γὰρ του̃ φρέατος ἐκείνου ἐπότιζον τὰ ποίμνια λίθος δὲ ἠ̃ν μέγας ἐπὶ τω̨̃ στόματι του̃ φρέατος

³καὶ συνήγοντο ἐκει̃ πάντα τὰ ποίμνια καὶ ἀπεκύλιον τὸν λίθον ἀπὸ του̃ στόματος του̃ φρέατος καὶ ἐπότιζον τὰ πρόβατα καὶ ἀπεκαθίστων τὸν λίθον ἐπὶ τὸ στόμα του̃ φρέατος εἰς τὸν τόπον αὐτου̃

⁴εἰ̃πεν δὲ αὐτοι̃ς Ιακωβ ἀδελφοί πόθεν ἐστὲ ὑμει̃ς οἱ δὲ εἰ̃παν ἐκ Χαρραν ἐσμέν

⁵εἰ̃πεν δὲ αὐτοι̃ς γινώσκετε Λαβαν τὸν υἱὸν Ναχωρ οἱ δὲ εἰ̃παν γινώσκομεν

⁶εἰ̃πεν δὲ αὐτοι̃ς ὑγιαίνει οἱ δὲ εἰ̃παν ὑγιαίνει καὶ ἰδοὺ Ραχηλ ἡ θυγάτηρ αὐτου̃ ἤρχετο μετὰ τω̃ν προβάτων

⁷καὶ εἰ̃πεν Ιακωβ ἔτι ἐστὶν ἡμέρα πολλή οὔπω ὥρα συναχθη̃ναι τὰ κτήνη ποτίσαντες τὰ πρόβατα ἀπελθόντες βόσκετε

⁸οἱ δὲ εἰ̃παν οὐ δυνησόμεθα ἕως του̃ συναχθη̃ναι πάντας τοὺς ποιμένας καὶ ἀποκυλίσωσιν τὸν λίθον ἀπὸ του̃ στόματος του̃ φρέατος καὶ ποτιου̃μεν τὰ πρόβατα

⁹ἔτι αὐτου̃ λαλου̃ντος αὐτοι̃ς καὶ Ραχηλ ἡ θυγάτηρ Λαβαν ἤρχετο μετὰ τω̃ν προβάτων του̃ πατρὸς αὐτη̃ς αὐτὴ γὰρ ἔβοσκεν τὰ πρόβατα του̃ πατρὸς αὐτη̃ς

¹⁰ἐγένετο δὲ ὡς εἰ̃δεν Ιακωβ τὴν Ραχηλ θυγατέρα Λαβαν ἀδελφου̃ τη̃ς μητρὸς αὐτου̃ καὶ τὰ πρόβατα Λαβαν ἀδελφου̃ τη̃ς μητρὸς αὐτου̃ καὶ προσελθὼν Ιακωβ ἀπεκύλισεν τὸν λίθον ἀπὸ του̃ στόματος του̃ φρέατος καὶ ἐπότισεν τὰ πρόβατα Λαβαν του̃ ἀδελφου̃ τη̃ς μητρὸς αὐτου̃

¹¹καὶ ἐφίλησεν Ιακωβ τὴν Ραχηλ καὶ βοήσας τη̨̃ φωνη̨̃ αὐτου̃ ἔκλαυσεν

¹²καὶ ἀνήγγειλεν τη̨̃ Ραχηλ ὅτι ἀδελφὸς του̃ πατρὸς αὐτη̃ς ἐστιν καὶ ὅτι υἱὸς Ρεβεκκας ἐστίν καὶ δραμου̃σα ἀπήγγειλεν τω̨̃ πατρὶ αὐτη̃ς κατὰ τὰ ῥήματα ταυ̃τα

¹³ἐγένετο δὲ ὡς ἤκουσεν Λαβαν τὸ ὄνομα Ιακωβ του̃ υἱου̃ τη̃ς ἀδελφη̃ς αὐτου̃ ἔδραμεν εἰς συνάντησιν αὐτω̨̃ καὶ περιλαβὼν αὐτὸν ἐφίλησεν καὶ εἰσήγαγεν αὐτὸν εἰς τὸν οἰ̃κον αὐτου̃ καὶ διηγήσατο τω̨̃ Λαβαν πάντας τοὺς λόγους τούτους

¹⁴καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ Λαβαν ἐκ τω̃ν ὀστω̃ν μου καὶ ἐκ τη̃ς σαρκός μου εἰ̃ σύ καὶ ἠ̃ν μετ' αὐτου̃ μη̃να ἡμερω̃ν

¹⁵εἰ̃πεν δὲ Λαβαν τω̨̃ Ιακωβ ὅτι γὰρ ἀδελφός μου εἰ̃ οὐ δουλεύσεις μοι δωρεάν ἀπάγγειλόν μοι τίς ὁ μισθός σού ἐστιν

¹⁶τω̨̃ δὲ Λαβαν δύο θυγατέρες ὄνομα τη̨̃ μείζονι Λεια καὶ ὄνομα τη̨̃ νεωτέρα̨ Ραχηλ

¹⁷οἱ δὲ ὀφθαλμοὶ Λειας ἀσθενει̃ς Ραχηλ δὲ καλὴ τω̨̃ εἴδει καὶ ὡραία τη̨̃ ὄψει

¹⁸ἠγάπησεν δὲ Ιακωβ τὴν Ραχηλ καὶ εἰ̃πεν δουλεύσω σοι ἑπτὰ ἔτη περὶ Ραχηλ τη̃ς θυγατρός σου τη̃ς νεωτέρας

¹⁹εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ Λαβαν βέλτιον δου̃ναί με αὐτὴν σοὶ ἢ δου̃ναί με αὐτὴν ἀνδρὶ ἑτέρω̨ οἴκησον μετ' ἐμου̃

²⁰καὶ ἐδούλευσεν Ιακωβ περὶ Ραχηλ ἔτη ἑπτά καὶ ἠ̃σαν ἐναντίον αὐτου̃ ὡς ἡμέραι ὀλίγαι παρὰ τὸ ἀγαπα̃ν αὐτὸν αὐτήν

²¹εἰ̃πεν δὲ Ιακωβ πρὸς Λαβαν ἀπόδος τὴν γυναι̃κά μου πεπλήρωνται γὰρ αἱ ἡμέραι μου ὅπως εἰσέλθω πρὸς αὐτήν

²²συνήγαγεν δὲ Λαβαν πάντας τοὺς ἄνδρας του̃ τόπου καὶ ἐποίησεν γάμον

²³καὶ ἐγένετο ἑσπέρα καὶ λαβὼν Λαβαν Λειαν τὴν θυγατέρα αὐτου̃ εἰσήγαγεν αὐτὴν πρὸς Ιακωβ καὶ εἰση̃λθεν πρὸς αὐτὴν Ιακωβ

²⁴ἔδωκεν δὲ Λαβαν Λεια τη̨̃ θυγατρὶ αὐτου̃ Ζελφαν τὴν παιδίσκην αὐτου̃ αὐτη̨̃ παιδίσκην

²⁵ἐγένετο δὲ πρωί καὶ ἰδοὺ ἠ̃ν Λεια εἰ̃πεν δὲ Ιακωβ τω̨̃ Λαβαν τί του̃το ἐποίησάς μοι οὐ περὶ Ραχηλ ἐδούλευσα παρὰ σοί καὶ ἵνα τί παρελογίσω με

²⁶εἰ̃πεν δὲ Λαβαν οὐκ ἔστιν οὕτως ἐν τω̨̃ τόπω̨ ἡμω̃ν δου̃ναι τὴν νεωτέραν πρὶν ἢ τὴν πρεσβυτέραν

²⁷συντέλεσον οὐ̃ν τὰ ἕβδομα ταύτης καὶ δώσω σοι καὶ ταύτην ἀντὶ τη̃ς ἐργασίας ἡ̃ς ἐργα̨̃ παρ' ἐμοὶ ἔτι ἑπτὰ ἔτη ἕτερα

²⁸ἐποίησεν δὲ Ιακωβ οὕτως καὶ ἀνεπλήρωσεν τὰ ἕβδομα ταύτης καὶ ἔδωκεν αὐτω̨̃ Λαβαν Ραχηλ τὴν θυγατέρα αὐτου̃ αὐτω̨̃ γυναι̃κα

²⁹ἔδωκεν δὲ Λαβαν Ραχηλ τη̨̃ θυγατρὶ αὐτου̃ Βαλλαν τὴν παιδίσκην αὐτου̃ αὐτη̨̃ παιδίσκην

³⁰καὶ εἰση̃λθεν πρὸς Ραχηλ ἠγάπησεν δὲ Ραχηλ μα̃λλον ἢ Λειαν καὶ ἐδούλευσεν αὐτω̨̃ ἑπτὰ ἔτη ἕτερα

³¹ἰδὼν δὲ κύριος ὅτι μισει̃ται Λεια ἤνοιξεν τὴν μήτραν αὐτη̃ς Ραχηλ δὲ ἠ̃ν στει̃ρα

³²καὶ συνέλαβεν Λεια καὶ ἔτεκεν υἱὸν τω̨̃ Ιακωβ ἐκάλεσεν δὲ τὸ ὄνομα αὐτου̃ Ρουβην λέγουσα διότι εἰ̃δέν μου κύριος τὴν ταπείνωσιν νυ̃ν με ἀγαπήσει ὁ ἀνήρ μου

³³καὶ συνέλαβεν πάλιν Λεια καὶ ἔτεκεν υἱὸν δεύτερον τω̨̃ Ιακωβ καὶ εἰ̃πεν ὅτι ἤκουσεν κύριος ὅτι μισου̃μαι καὶ προσέδωκέν μοι καὶ του̃τον ἐκάλεσεν δὲ τὸ ὄνομα αὐτου̃ Συμεων

³⁴καὶ συνέλαβεν ἔτι καὶ ἔτεκεν υἱὸν καὶ εἰ̃πεν ἐν τω̨̃ νυ̃ν καιρω̨̃ πρὸς ἐμου̃ ἔσται ὁ ἀνήρ μου ἔτεκον γὰρ αὐτω̨̃ τρει̃ς υἱούς διὰ του̃το ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Λευι

³⁵καὶ συλλαβου̃σα ἔτι ἔτεκεν υἱὸν καὶ εἰ̃πεν νυ̃ν ἔτι του̃το ἐξομολογήσομαι κυρίω̨ διὰ του̃το ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Ιουδα καὶ ἔστη του̃ τίκτειν

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 30

¹ἰδου̃σα δὲ Ραχηλ ὅτι οὐ τέτοκεν τω̨̃ Ιακωβ καὶ ἐζήλωσεν Ραχηλ τὴν ἀδελφὴν αὐτη̃ς καὶ εἰ̃πεν τω̨̃ Ιακωβ δός μοι τέκνα εἰ δὲ μή τελευτήσω ἐγώ

²ἐθυμώθη δὲ Ιακωβ τη̨̃ Ραχηλ καὶ εἰ̃πεν αὐτη̨̃ μὴ ἀντὶ θεου̃ ἐγώ εἰμι ὃς ἐστέρησέν σε καρπὸν κοιλίας

³εἰ̃πεν δὲ Ραχηλ τω̨̃ Ιακωβ ἰδοὺ ἡ παιδίσκη μου Βαλλα εἴσελθε πρὸς αὐτήν καὶ τέξεται ἐπὶ τω̃ν γονάτων μου καὶ τεκνοποιήσομαι κἀγὼ ἐξ αὐτη̃ς

⁴καὶ ἔδωκεν αὐτω̨̃ Βαλλαν τὴν παιδίσκην αὐτη̃ς αὐτω̨̃ γυναι̃κα εἰση̃λθεν δὲ πρὸς αὐτὴν Ιακωβ

⁵καὶ συνέλαβεν Βαλλα ἡ παιδίσκη Ραχηλ καὶ ἔτεκεν τω̨̃ Ιακωβ υἱόν

⁶καὶ εἰ̃πεν Ραχηλ ἔκρινέν μοι ὁ θεὸς καὶ ἐπήκουσεν τη̃ς φωνη̃ς μου καὶ ἔδωκέν μοι υἱόν διὰ του̃το ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Δαν

⁷καὶ συνέλαβεν ἔτι Βαλλα ἡ παιδίσκη Ραχηλ καὶ ἔτεκεν υἱὸν δεύτερον τω̨̃ Ιακωβ

⁸καὶ εἰ̃πεν Ραχηλ συνελάβετό μοι ὁ θεός καὶ συνανεστράφην τη̨̃ ἀδελφη̨̃ μου καὶ ἠδυνάσθην καὶ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Νεφθαλι

⁹εἰ̃δεν δὲ Λεια ὅτι ἔστη του̃ τίκτειν καὶ ἔλαβεν Ζελφαν τὴν παιδίσκην αὐτη̃ς καὶ ἔδωκεν αὐτὴν τω̨̃ Ιακωβ γυναι̃κα

¹⁰εἰση̃λθεν δὲ πρὸς αὐτὴν Ιακωβ καὶ συνέλαβεν Ζελφα ἡ παιδίσκη Λειας καὶ ἔτεκεν τω̨̃ Ιακωβ υἱόν

¹¹καὶ εἰ̃πεν Λεια ἐν τύχη̨ καὶ ἐπωνόμασεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Γαδ

¹²καὶ συνέλαβεν Ζελφα ἡ παιδίσκη Λειας καὶ ἔτεκεν ἔτι τω̨̃ Ιακωβ υἱὸν δεύτερον

¹³καὶ εἰ̃πεν Λεια μακαρία ἐγώ ὅτι μακαρίζουσίν με αἱ γυναι̃κες καὶ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Ασηρ

¹⁴ἐπορεύθη δὲ Ρουβην ἐν ἡμέραις θερισμου̃ πυρω̃ν καὶ εὑ̃ρεν μη̃λα μανδραγόρου ἐν τω̨̃ ἀγρω̨̃ καὶ ἤνεγκεν αὐτὰ πρὸς Λειαν τὴν μητέρα αὐτου̃ εἰ̃πεν δὲ Ραχηλ τη̨̃ Λεια δός μοι τω̃ν μανδραγορω̃ν του̃ υἱου̃ σου

¹⁵εἰ̃πεν δὲ Λεια οὐχ ἱκανόν σοι ὅτι ἔλαβες τὸν ἄνδρα μου μὴ καὶ τοὺς μανδραγόρας του̃ υἱου̃ μου λήμψη̨ εἰ̃πεν δὲ Ραχηλ οὐχ οὕτως κοιμηθήτω μετὰ σου̃ τὴν νύκτα ταύτην ἀντὶ τω̃ν μανδραγορω̃ν του̃ υἱου̃ σου

¹⁶εἰση̃λθεν δὲ Ιακωβ ἐξ ἀγρου̃ ἑσπέρας καὶ ἐξη̃λθεν Λεια εἰς συνάντησιν αὐτω̨̃ καὶ εἰ̃πεν πρός με εἰσελεύση̨ σήμερον μεμίσθωμαι γάρ σε ἀντὶ τω̃ν μανδραγορω̃ν του̃ υἱου̃ μου καὶ ἐκοιμήθη μετ' αὐτη̃ς τὴν νύκτα ἐκείνην

¹⁷καὶ ἐπήκουσεν ὁ θεὸς Λειας καὶ συλλαβου̃σα ἔτεκεν τω̨̃ Ιακωβ υἱὸν πέμπτον

¹⁸καὶ εἰ̃πεν Λεια ἔδωκεν ὁ θεὸς τὸν μισθόν μου ἀνθ' οὑ̃ ἔδωκα τὴν παιδίσκην μου τω̨̃ ἀνδρί μου καὶ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Ισσαχαρ ὅ ἐστιν Μισθός

¹⁹καὶ συνέλαβεν ἔτι Λεια καὶ ἔτεκεν υἱὸν ἕκτον τω̨̃ Ιακωβ

²⁰καὶ εἰ̃πεν Λεια δεδώρηταί μοι ὁ θεὸς δω̃ρον καλόν ἐν τω̨̃ νυ̃ν καιρω̨̃ αἱρετιει̃ με ὁ ἀνήρ μου ἔτεκον γὰρ αὐτω̨̃ υἱοὺς ἕξ καὶ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Ζαβουλων

²¹καὶ μετὰ του̃το ἔτεκεν θυγατέρα καὶ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτη̃ς Δινα

²²ἐμνήσθη δὲ ὁ θεὸς τη̃ς Ραχηλ καὶ ἐπήκουσεν αὐτη̃ς ὁ θεὸς καὶ ἀνέω̨ξεν αὐτη̃ς τὴν μήτραν

²³καὶ συλλαβου̃σα ἔτεκεν τω̨̃ Ιακωβ υἱόν εἰ̃πεν δὲ Ραχηλ ἀφει̃λεν ὁ θεός μου τὸ ὄνειδος

²⁴καὶ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Ιωσηφ λέγουσα προσθέτω ὁ θεός μοι υἱὸν ἕτερον

²⁵ἐγένετο δὲ ὡς ἔτεκεν Ραχηλ τὸν Ιωσηφ εἰ̃πεν Ιακωβ τω̨̃ Λαβαν ἀπόστειλόν με ἵνα ἀπέλθω εἰς τὸν τόπον μου καὶ εἰς τὴν γη̃ν μου

²⁶ἀπόδος τὰς γυναι̃κάς μου καὶ τὰ παιδία περὶ ὡ̃ν δεδούλευκά σοι ἵνα ἀπέλθω σὺ γὰρ γινώσκεις τὴν δουλείαν ἣν δεδούλευκά σοι

²⁷εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ Λαβαν εἰ εὑ̃ρον χάριν ἐναντίον σου οἰωνισάμην ἄν εὐλόγησεν γάρ με ὁ θεὸς τη̨̃ ση̨̃ εἰσόδω̨

²⁸διάστειλον τὸν μισθόν σου πρός με καὶ δώσω

²⁹εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ Ιακωβ σὺ γινώσκεις ἃ δεδούλευκά σοι καὶ ὅσα ἠ̃ν κτήνη σου μετ' ἐμου̃

³⁰μικρὰ γὰρ ἠ̃ν ὅσα σοι ἠ̃ν ἐναντίον ἐμου̃ καὶ ηὐξήθη εἰς πλη̃θος καὶ ηὐλόγησέν σε κύριος ἐπὶ τω̨̃ ποδί μου νυ̃ν οὐ̃ν πότε ποιήσω κἀγὼ ἐμαυτω̨̃ οἰ̃κον

³¹καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ Λαβαν τί σοι δώσω εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ Ιακωβ οὐ δώσεις μοι οὐθέν ἐὰν ποιήση̨ς μοι τὸ ῥη̃μα του̃το πάλιν ποιμανω̃ τὰ πρόβατά σου καὶ φυλάξω

³²παρελθάτω πάντα τὰ πρόβατά σου σήμερον καὶ διαχώρισον ἐκει̃θεν πα̃ν πρόβατον φαιὸν ἐν τοι̃ς ἀρνάσιν καὶ πα̃ν διάλευκον καὶ ῥαντὸν ἐν ται̃ς αἰξίν ἔσται μοι μισθός

³³καὶ ἐπακούσεταί μοι ἡ δικαιοσύνη μου ἐν τη̨̃ ἡμέρα̨ τη̨̃ αὔριον ὅτι ἐστὶν ὁ μισθός μου ἐνώπιόν σου πα̃ν ὃ ἐὰν μὴ ἠ̨̃ ῥαντὸν καὶ διάλευκον ἐν ται̃ς αἰξὶν καὶ φαιὸν ἐν τοι̃ς ἀρνάσιν κεκλεμμένον ἔσται παρ' ἐμοί

³⁴εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ Λαβαν ἔστω κατὰ τὸ ῥη̃μά σου

³⁵καὶ διέστειλεν ἐν τη̨̃ ἡμέρα̨ ἐκείνη̨ τοὺς τράγους τοὺς ῥαντοὺς καὶ τοὺς διαλεύκους καὶ πάσας τὰς αἰ̃γας τὰς ῥαντὰς καὶ τὰς διαλεύκους καὶ πα̃ν ὃ ἠ̃ν λευκὸν ἐν αὐτοι̃ς καὶ πα̃ν ὃ ἠ̃ν φαιὸν ἐν τοι̃ς ἀρνάσιν καὶ ἔδωκεν διὰ χειρὸς τω̃ν υἱω̃ν αὐτου̃

³⁶καὶ ἀπέστησεν ὁδὸν τριω̃ν ἡμερω̃ν ἀνὰ μέσον αὐτω̃ν καὶ ἀνὰ μέσον Ιακωβ Ιακωβ δὲ ἐποίμαινεν τὰ πρόβατα Λαβαν τὰ ὑπολειφθέντα

³⁷ἔλαβεν δὲ ἑαυτω̨̃ Ιακωβ ῥάβδον στυρακίνην χλωρὰν καὶ καρυίνην καὶ πλατάνου καὶ ἐλέπισεν αὐτὰς Ιακωβ λεπίσματα λευκὰ περισύρων τὸ χλωρόν ἐφαίνετο δὲ ἐπὶ ται̃ς ῥάβδοις τὸ λευκόν ὃ ἐλέπισεν ποικίλον

³⁸καὶ παρέθηκεν τὰς ῥάβδους ἃς ἐλέπισεν ἐν ται̃ς ληνοι̃ς τω̃ν ποτιστηρίων του̃ ὕδατος ἵνα ὡς ἂν ἔλθωσιν τὰ πρόβατα πιει̃ν ἐνώπιον τω̃ν ῥάβδων ἐλθόντων αὐτω̃ν εἰς τὸ πιει̃ν

³⁹ἐγκισσήσωσιν τὰ πρόβατα εἰς τὰς ῥάβδους καὶ ἔτικτον τὰ πρόβατα διάλευκα καὶ ποικίλα καὶ σποδοειδη̃ ῥαντά

⁴⁰τοὺς δὲ ἀμνοὺς διέστειλεν Ιακωβ καὶ ἔστησεν ἐναντίον τω̃ν προβάτων κριὸν διάλευκον καὶ πα̃ν ποικίλον ἐν τοι̃ς ἀμνοι̃ς καὶ διεχώρισεν ἑαυτω̨̃ ποίμνια καθ' ἑαυτὸν καὶ οὐκ ἔμιξεν αὐτὰ εἰς τὰ πρόβατα Λαβαν

⁴¹ἐγένετο δὲ ἐν τω̨̃ καιρω̨̃ ὡ̨̃ ἐνεκίσσησεν τὰ πρόβατα ἐν γαστρὶ λαμβάνοντα ἔθηκεν Ιακωβ τὰς ῥάβδους ἐναντίον τω̃ν προβάτων ἐν ται̃ς ληνοι̃ς του̃ ἐγκισση̃σαι αὐτὰ κατὰ τὰς ῥάβδους

⁴²ἡνίκα δ' ἂν ἔτεκον τὰ πρόβατα οὐκ ἐτίθει ἐγένετο δὲ τὰ ἄσημα του̃ Λαβαν τὰ δὲ ἐπίσημα του̃ Ιακωβ

⁴³καὶ ἐπλούτησεν ὁ ἄνθρωπος σφόδρα σφόδρα καὶ ἐγένετο αὐτω̨̃ κτήνη πολλὰ καὶ βόες καὶ παι̃δες καὶ παιδίσκαι καὶ κάμηλοι καὶ ὄνοι

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 31

¹ἤκουσεν δὲ Ιακωβ τὰ ῥήματα τω̃ν υἱω̃ν Λαβαν λεγόντων εἴληφεν Ιακωβ πάντα τὰ του̃ πατρὸς ἡμω̃ν καὶ ἐκ τω̃ν του̃ πατρὸς ἡμω̃ν πεποίηκεν πα̃σαν τὴν δόξαν ταύτην

²καὶ εἰ̃δεν Ιακωβ τὸ πρόσωπον του̃ Λαβαν καὶ ἰδοὺ οὐκ ἠ̃ν πρὸς αὐτὸν ὡς ἐχθὲς καὶ τρίτην ἡμέραν

³εἰ̃πεν δὲ κύριος πρὸς Ιακωβ ἀποστρέφου εἰς τὴν γη̃ν του̃ πατρός σου καὶ εἰς τὴν γενεάν σου καὶ ἔσομαι μετὰ σου̃

⁴ἀποστείλας δὲ Ιακωβ ἐκάλεσεν Ραχηλ καὶ Λειαν εἰς τὸ πεδίον οὑ̃ τὰ ποίμνια

⁵καὶ εἰ̃πεν αὐται̃ς ὁρω̃ ἐγὼ τὸ πρόσωπον του̃ πατρὸς ὑμω̃ν ὅτι οὐκ ἔστιν πρὸς ἐμου̃ ὡς ἐχθὲς καὶ τρίτην ἡμέραν ὁ δὲ θεὸς του̃ πατρός μου ἠ̃ν μετ' ἐμου̃

⁶καὶ αὐταὶ δὲ οἴδατε ὅτι ἐν πάση̨ τη̨̃ ἰσχύι μου δεδούλευκα τω̨̃ πατρὶ ὑμω̃ν

⁷ὁ δὲ πατὴρ ὑμω̃ν παρεκρούσατό με καὶ ἤλλαξεν τὸν μισθόν μου τω̃ν δέκα ἀμνω̃ν καὶ οὐκ ἔδωκεν αὐτω̨̃ ὁ θεὸς κακοποιη̃σαί με

⁸ἐὰν οὕτως εἴπη̨ τὰ ποικίλα ἔσται σου μισθός καὶ τέξεται πάντα τὰ πρόβατα ποικίλα ἐὰν δὲ εἴπη̨ τὰ λευκὰ ἔσται σου μισθός καὶ τέξεται πάντα τὰ πρόβατα λευκά

⁹καὶ ἀφείλατο ὁ θεὸς πάντα τὰ κτήνη του̃ πατρὸς ὑμω̃ν καὶ ἔδωκέν μοι αὐτά

¹⁰καὶ ἐγένετο ἡνίκα ἐνεκίσσων τὰ πρόβατα καὶ εἰ̃δον τοι̃ς ὀφθαλμοι̃ς αὐτὰ ἐν τω̨̃ ὕπνω̨ καὶ ἰδοὺ οἱ τράγοι καὶ οἱ κριοὶ ἀναβαίνοντες ἠ̃σαν ἐπὶ τὰ πρόβατα καὶ τὰς αἰ̃γας διάλευκοι καὶ ποικίλοι καὶ σποδοειδει̃ς ῥαντοί

¹¹καὶ εἰ̃πέν μοι ὁ ἄγγελος του̃ θεου̃ καθ' ὕπνον Ιακωβ ἐγὼ δὲ εἰ̃πα τί ἐστιν

¹²καὶ εἰ̃πεν ἀνάβλεψον τοι̃ς ὀφθαλμοι̃ς σου καὶ ἰδὲ τοὺς τράγους καὶ τοὺς κριοὺς ἀναβαίνοντας ἐπὶ τὰ πρόβατα καὶ τὰς αἰ̃γας διαλεύκους καὶ ποικίλους καὶ σποδοειδει̃ς ῥαντούς ἑώρακα γὰρ ὅσα σοι Λαβαν ποιει̃

¹³ἐγώ εἰμι ὁ θεὸς ὁ ὀφθείς σοι ἐν τόπω̨ θεου̃ οὑ̃ ἤλειψάς μοι ἐκει̃ στήλην καὶ ηὔξω μοι ἐκει̃ εὐχήν νυ̃ν οὐ̃ν ἀνάστηθι καὶ ἔξελθε ἐκ τη̃ς γη̃ς ταύτης καὶ ἄπελθε εἰς τὴν γη̃ν τη̃ς γενέσεώς σου καὶ ἔσομαι μετὰ σου̃

¹⁴καὶ ἀποκριθει̃σα Ραχηλ καὶ Λεια εἰ̃παν αὐτω̨̃ μὴ ἔστιν ἡμι̃ν ἔτι μερὶς ἢ κληρονομία ἐν τω̨̃ οἴκω̨ του̃ πατρὸς ἡμω̃ν

¹⁵οὐχ ὡς αἱ ἀλλότριαι λελογίσμεθα αὐτω̨̃ πέπρακεν γὰρ ἡμα̃ς καὶ κατέφαγεν καταβρώσει τὸ ἀργύριον ἡμω̃ν

¹⁶πάντα τὸν πλου̃τον καὶ τὴν δόξαν ἣν ἀφείλατο ὁ θεὸς του̃ πατρὸς ἡμω̃ν ἡμι̃ν ἔσται καὶ τοι̃ς τέκνοις ἡμω̃ν νυ̃ν οὐ̃ν ὅσα εἴρηκέν σοι ὁ θεός ποίει

¹⁷ἀναστὰς δὲ Ιακωβ ἔλαβεν τὰς γυναι̃κας αὐτου̃ καὶ τὰ παιδία αὐτου̃ ἐπὶ τὰς καμήλους

¹⁸καὶ ἀπήγαγεν πάντα τὰ ὑπάρχοντα αὐτου̃ καὶ πα̃σαν τὴν ἀποσκευὴν αὐτου̃ ἣν περιεποιήσατο ἐν τη̨̃ Μεσοποταμία̨ καὶ πάντα τὰ αὐτου̃ ἀπελθει̃ν πρὸς Ισαακ τὸν πατέρα αὐτου̃ εἰς γη̃ν Χανααν

¹⁹Λαβαν δὲ ὤ̨χετο κει̃ραι τὰ πρόβατα αὐτου̃ ἔκλεψεν δὲ Ραχηλ τὰ εἴδωλα του̃ πατρὸς αὐτη̃ς

²⁰ἔκρυψεν δὲ Ιακωβ Λαβαν τὸν Σύρον του̃ μὴ ἀναγγει̃λαι αὐτω̨̃ ὅτι ἀποδιδράσκει

²¹καὶ ἀπέδρα αὐτὸς καὶ πάντα τὰ αὐτου̃ καὶ διέβη τὸν ποταμὸν καὶ ὥρμησεν εἰς τὸ ὄρος Γαλααδ

²²ἀνηγγέλη δὲ Λαβαν τω̨̃ Σύρω̨ τη̨̃ τρίτη̨ ἡμέρα̨ ὅτι ἀπέδρα Ιακωβ

²³καὶ παραλαβὼν πάντας τοὺς ἀδελφοὺς αὐτου̃ μεθ' ἑαυτου̃ ἐδίωξεν ὀπίσω αὐτου̃ ὁδὸν ἡμερω̃ν ἑπτὰ καὶ κατέλαβεν αὐτὸν ἐν τω̨̃ ὄρει τω̨̃ Γαλααδ

²⁴ἠ̃λθεν δὲ ὁ θεὸς πρὸς Λαβαν τὸν Σύρον καθ' ὕπνον τὴν νύκτα καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ φύλαξαι σεαυτόν μήποτε λαλήση̨ς μετὰ Ιακωβ πονηρά

²⁵καὶ κατέλαβεν Λαβαν τὸν Ιακωβ Ιακωβ δὲ ἔπηξεν τὴν σκηνὴν αὐτου̃ ἐν τω̨̃ ὄρει Λαβαν δὲ ἔστησεν τοὺς ἀδελφοὺς αὐτου̃ ἐν τω̨̃ ὄρει Γαλααδ

²⁶εἰ̃πεν δὲ Λαβαν τω̨̃ Ιακωβ τί ἐποίησας ἵνα τί κρυφη̨̃ ἀπέδρας καὶ ἐκλοποφόρησάς με καὶ ἀπήγαγες τὰς θυγατέρας μου ὡς αἰχμαλώτιδας μαχαίρα̨

²⁷καὶ εἰ ἀνήγγειλάς μοι ἐξαπέστειλα ἄν σε μετ' εὐφροσύνης καὶ μετὰ μουσικω̃ν τυμπάνων καὶ κιθάρας

²⁸οὐκ ἠξιώθην καταφιλη̃σαι τὰ παιδία μου καὶ τὰς θυγατέρας μου νυ̃ν δὲ ἀφρόνως ἔπραξας

²⁹καὶ νυ̃ν ἰσχύει ἡ χείρ μου κακοποιη̃σαί σε ὁ δὲ θεὸς του̃ πατρός σου ἐχθὲς εἰ̃πεν πρός με λέγων φύλαξαι σεαυτόν μήποτε λαλήση̨ς μετὰ Ιακωβ πονηρά

³⁰νυ̃ν οὐ̃ν πεπόρευσαι ἐπιθυμία̨ γὰρ ἐπεθύμησας ἀπελθει̃ν εἰς τὸν οἰ̃κον του̃ πατρός σου ἵνα τί ἔκλεψας τοὺς θεούς μου

³¹ἀποκριθεὶς δὲ Ιακωβ εἰ̃πεν τω̨̃ Λαβαν εἰ̃πα γάρ μήποτε ἀφέλη̨ς τὰς θυγατέρας σου ἀπ' ἐμου̃ καὶ πάντα τὰ ἐμά

³²ἐπίγνωθι τί ἐστιν τω̃ν σω̃ν παρ' ἐμοί καὶ λαβέ καὶ οὐκ ἐπέγνω παρ' αὐτω̨̃ οὐθέν καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ Ιακωβ παρ' ὡ̨̃ ἐὰν εὕρη̨ς τοὺς θεούς σου οὐ ζήσεται ἐναντίον τω̃ν ἀδελφω̃ν ἡμω̃ν οὐκ ἤ̨δει δὲ Ιακωβ ὅτι Ραχηλ ἡ γυνὴ αὐτου̃ ἔκλεψεν αὐτούς

³³εἰσελθὼν δὲ Λαβαν ἠρεύνησεν εἰς τὸν οἰ̃κον Λειας καὶ οὐχ εὑ̃ρεν καὶ ἐξελθὼν ἐκ του̃ οἴκου Λειας ἠρεύνησεν τὸν οἰ̃κον Ιακωβ καὶ ἐν τω̨̃ οἴκω̨ τω̃ν δύο παιδισκω̃ν καὶ οὐχ εὑ̃ρεν εἰση̃λθεν δὲ καὶ εἰς τὸν οἰ̃κον Ραχηλ

³⁴Ραχηλ δὲ ἔλαβεν τὰ εἴδωλα καὶ ἐνέβαλεν αὐτὰ εἰς τὰ σάγματα τη̃ς καμήλου καὶ ἐπεκάθισεν αὐτοι̃ς

³⁵καὶ εἰ̃πεν τω̨̃ πατρὶ αὐτη̃ς μὴ βαρέως φέρε κύριε οὐ δύναμαι ἀναστη̃ναι ἐνώπιόν σου ὅτι τὸ κατ' ἐθισμὸν τω̃ν γυναικω̃ν μοί ἐστιν ἠρεύνησεν δὲ Λαβαν ἐν ὅλω̨ τω̨̃ οἴκω̨ καὶ οὐχ εὑ̃ρεν τὰ εἴδωλα

³⁶ὠργίσθη δὲ Ιακωβ καὶ ἐμαχέσατο τω̨̃ Λαβαν ἀποκριθεὶς δὲ Ιακωβ εἰ̃πεν τω̨̃ Λαβαν τί τὸ ἀδίκημά μου καὶ τί τὸ ἁμάρτημά μου ὅτι κατεδίωξας ὀπίσω μου

³⁷καὶ ὅτι ἠρεύνησας πάντα τὰ σκεύη μου τί εὑ̃ρες ἀπὸ πάντων τω̃ν σκευω̃ν του̃ οἴκου σου θὲς ὡ̃δε ἐναντίον τω̃ν ἀδελφω̃ν μου καὶ τω̃ν ἀδελφω̃ν σου καὶ ἐλεγξάτωσαν ἀνὰ μέσον τω̃ν δύο ἡμω̃ν

³⁸ταυ̃τά μοι εἴκοσι ἔτη ἐγώ εἰμι μετὰ σου̃ τὰ πρόβατά σου καὶ αἱ αἰ̃γές σου οὐκ ἠτεκνώθησαν κριοὺς τω̃ν προβάτων σου οὐ κατέφαγον

³⁹θηριάλωτον οὐκ ἀνενήνοχά σοι ἐγὼ ἀπετίννυον παρ' ἐμαυτου̃ κλέμματα ἡμέρας καὶ κλέμματα νυκτός

⁴⁰ἐγινόμην τη̃ς ἡμέρας συγκαιόμενος τω̨̃ καύματι καὶ παγετω̨̃ τη̃ς νυκτός καὶ ἀφίστατο ὁ ὕπνος ἀπὸ τω̃ν ὀφθαλμω̃ν μου

⁴¹ταυ̃τά μοι εἴκοσι ἔτη ἐγώ εἰμι ἐν τη̨̃ οἰκία̨ σου ἐδούλευσά σοι δέκα τέσσαρα ἔτη ἀντὶ τω̃ν δύο θυγατέρων σου καὶ ἓξ ἔτη ἐν τοι̃ς προβάτοις σου καὶ παρελογίσω τὸν μισθόν μου δέκα ἀμνάσιν

⁴²εἰ μὴ ὁ θεὸς του̃ πατρός μου Αβρααμ καὶ ὁ φόβος Ισαακ ἠ̃ν μοι νυ̃ν ἂν κενόν με ἐξαπέστειλας τὴν ταπείνωσίν μου καὶ τὸν κόπον τω̃ν χειρω̃ν μου εἰ̃δεν ὁ θεὸς καὶ ἤλεγξέν σε ἐχθές

⁴³ἀποκριθεὶς δὲ Λαβαν εἰ̃πεν τω̨̃ Ιακωβ αἱ θυγατέρες θυγατέρες μου καὶ οἱ υἱοὶ υἱοί μου καὶ τὰ κτήνη κτήνη μου καὶ πάντα ὅσα σὺ ὁρα̨̃ς ἐμά ἐστιν καὶ τω̃ν θυγατέρων μου τί ποιήσω ταύταις σήμερον ἢ τοι̃ς τέκνοις αὐτω̃ν οἱ̃ς ἔτεκον

⁴⁴νυ̃ν οὐ̃ν δευ̃ρο διαθώμεθα διαθήκην ἐγὼ καὶ σύ καὶ ἔσται εἰς μαρτύριον ἀνὰ μέσον ἐμου̃ καὶ σου̃ εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ ἰδοὺ οὐθεὶς μεθ' ἡμω̃ν ἐστιν ἰδὲ ὁ θεὸς μάρτυς ἀνὰ μέσον ἐμου̃ καὶ σου̃

⁴⁵λαβὼν δὲ Ιακωβ λίθον ἔστησεν αὐτὸν στήλην

⁴⁶εἰ̃πεν δὲ Ιακωβ τοι̃ς ἀδελφοι̃ς αὐτου̃ συλλέγετε λίθους καὶ συνέλεξαν λίθους καὶ ἐποίησαν βουνόν καὶ ἔφαγον καὶ ἔπιον ἐκει̃ ἐπὶ του̃ βουνου̃ καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ Λαβαν ὁ βουνὸς οὑ̃τος μαρτυρει̃ ἀνὰ μέσον ἐμου̃ καὶ σου̃ σήμερον

⁴⁷καὶ ἐκάλεσεν αὐτὸν Λαβαν Βουνὸς τη̃ς μαρτυρίας Ιακωβ δὲ ἐκάλεσεν αὐτὸν Βουνὸς μάρτυς

⁴⁸εἰ̃πεν δὲ Λαβαν τω̨̃ Ιακωβ ἰδοὺ ὁ βουνὸς οὑ̃τος καὶ ἡ στήλη αὕτη ἣν ἔστησα ἀνὰ μέσον ἐμου̃ καὶ σου̃ μαρτυρει̃ ὁ βουνὸς οὑ̃τος καὶ μαρτυρει̃ ἡ στήλη αὕτη διὰ του̃το ἐκλήθη τὸ ὄνομα αὐτου̃ Βουνὸς μαρτυρει̃

⁴⁹καὶ ἡ ὅρασις ἣν εἰ̃πεν ἐπίδοι ὁ θεὸς ἀνὰ μέσον ἐμου̃ καὶ σου̃ ὅτι ἀποστησόμεθα ἕτερος ἀπὸ του̃ ἑτέρου

⁵⁰εἰ ταπεινώσεις τὰς θυγατέρας μου εἰ λήμψη̨ γυναι̃κας ἐπὶ ται̃ς θυγατράσιν μου ὅρα οὐθεὶς μεθ' ἡμω̃ν ἐστιν

⁵¹...

⁵²ἐάν τε γὰρ ἐγὼ μὴ διαβω̃ πρὸς σὲ μηδὲ σὺ διαβη̨̃ς πρός με τὸν βουνὸν του̃τον καὶ τὴν στήλην ταύτην ἐπὶ κακία̨

⁵³ὁ θεὸς Αβρααμ καὶ ὁ θεὸς Ναχωρ κρινει̃ ἀνὰ μέσον ἡμω̃ν καὶ ὤμοσεν Ιακωβ κατὰ του̃ φόβου του̃ πατρὸς αὐτου̃ Ισαακ

⁵⁴καὶ ἔθυσεν Ιακωβ θυσίαν ἐν τω̨̃ ὄρει καὶ ἐκάλεσεν τοὺς ἀδελφοὺς αὐτου̃ καὶ ἔφαγον καὶ ἔπιον καὶ ἐκοιμήθησαν ἐν τω̨̃ ὄρει

⁵⁵ἀναστὰς δὲ Λαβαν τὸ πρωὶ κατεφίλησεν τοὺς υἱοὺς αὐτου̃ καὶ τὰς θυγατέρας αὐτου̃ καὶ εὐλόγησεν αὐτούς καὶ ἀποστραφεὶς Λαβαν ἀπη̃λθεν εἰς τὸν τόπον αὐτου̃

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 32

¹καὶ Ιακωβ ἀπη̃λθεν εἰς τὴν ἑαυτου̃ ὁδόν καὶ ἀναβλέψας εἰ̃δεν παρεμβολὴν θεου̃ παρεμβεβληκυι̃αν καὶ συνήντησαν αὐτω̨̃ οἱ ἄγγελοι του̃ θεου̃

²εἰ̃πεν δὲ Ιακωβ ἡνίκα εἰ̃δεν αὐτούς Παρεμβολὴ θεου̃ αὕτη καὶ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα του̃ τόπου ἐκείνου Παρεμβολαί

³ἀπέστειλεν δὲ Ιακωβ ἀγγέλους ἔμπροσθεν αὐτου̃ πρὸς Ησαυ τὸν ἀδελφὸν αὐτου̃ εἰς γη̃ν Σηιρ εἰς χώραν Εδωμ

⁴καὶ ἐνετείλατο αὐτοι̃ς λέγων οὕτως ἐρει̃τε τω̨̃ κυρίω̨ μου Ησαυ οὕτως λέγει ὁ παι̃ς σου Ιακωβ μετὰ Λαβαν παρώ̨κησα καὶ ἐχρόνισα ἕως του̃ νυ̃ν

⁵καὶ ἐγένοντό μοι βόες καὶ ὄνοι καὶ πρόβατα καὶ παι̃δες καὶ παιδίσκαι καὶ ἀπέστειλα ἀναγγει̃λαι τω̨̃ κυρίω̨ μου Ησαυ ἵνα εὕρη̨ ὁ παι̃ς σου χάριν ἐναντίον σου

⁶καὶ ἀνέστρεψαν οἱ ἄγγελοι πρὸς Ιακωβ λέγοντες ἤλθομεν πρὸς τὸν ἀδελφόν σου Ησαυ καὶ ἰδοὺ αὐτὸς ἔρχεται εἰς συνάντησίν σοι καὶ τετρακόσιοι ἄνδρες μετ' αὐτου̃

⁷ἐφοβήθη δὲ Ιακωβ σφόδρα καὶ ἠπορει̃το καὶ διει̃λεν τὸν λαὸν τὸν μετ' αὐτου̃ καὶ τοὺς βόας καὶ τὰ πρόβατα εἰς δύο παρεμβολάς

⁸καὶ εἰ̃πεν Ιακωβ ἐὰν ἔλθη̨ Ησαυ εἰς παρεμβολὴν μίαν καὶ ἐκκόψη̨ αὐτήν ἔσται ἡ παρεμβολὴ ἡ δευτέρα εἰς τὸ σώ̨ζεσθαι

⁹εἰ̃πεν δὲ Ιακωβ ὁ θεὸς του̃ πατρός μου Αβρααμ καὶ ὁ θεὸς του̃ πατρός μου Ισαακ κύριε ὁ εἴπας μοι ἀπότρεχε εἰς τὴν γη̃ν τη̃ς γενέσεώς σου καὶ εὐ̃ σε ποιήσω

¹⁰ἱκανου̃ταί μοι ἀπὸ πάσης δικαιοσύνης καὶ ἀπὸ πάσης ἀληθείας ἡ̃ς ἐποίησας τω̨̃ παιδί σου ἐν γὰρ τη̨̃ ῥάβδω̨ μου διέβην τὸν Ιορδάνην του̃τον νυ̃ν δὲ γέγονα εἰς δύο παρεμβολάς

¹¹ἐξελου̃ με ἐκ χειρὸς του̃ ἀδελφου̃ μου Ησαυ ὅτι φοβου̃μαι ἐγὼ αὐτόν μήποτε ἐλθὼν πατάξη̨ με καὶ μητέρα ἐπὶ τέκνοις

¹²σὺ δὲ εἰ̃πας καλω̃ς εὐ̃ σε ποιήσω καὶ θήσω τὸ σπέρμα σου ὡς τὴν ἄμμον τη̃ς θαλάσσης ἣ οὐκ ἀριθμηθήσεται ἀπὸ του̃ πλήθους

¹³καὶ ἐκοιμήθη ἐκει̃ τὴν νύκτα ἐκείνην καὶ ἔλαβεν ὡ̃ν ἔφερεν δω̃ρα καὶ ἐξαπέστειλεν Ησαυ τω̨̃ ἀδελφω̨̃ αὐτου̃

¹⁴αἰ̃γας διακοσίας τράγους εἴκοσι πρόβατα διακόσια κριοὺς εἴκοσι

¹⁵καμήλους θηλαζούσας καὶ τὰ παιδία αὐτω̃ν τριάκοντα βόας τεσσαράκοντα ταύρους δέκα ὄνους εἴκοσι καὶ πώλους δέκα

¹⁶καὶ ἔδωκεν διὰ χειρὸς τοι̃ς παισὶν αὐτου̃ ποίμνιον κατὰ μόνας εἰ̃πεν δὲ τοι̃ς παισὶν αὐτου̃ προπορεύεσθε ἔμπροσθέν μου καὶ διάστημα ποιει̃τε ἀνὰ μέσον ποίμνης καὶ ποίμνης

¹⁷καὶ ἐνετείλατο τω̨̃ πρώτω̨ λέγων ἐάν σοι συναντήση̨ Ησαυ ὁ ἀδελφός μου καὶ ἐρωτα̨̃ σε λέγων τίνος εἰ̃ καὶ που̃ πορεύη̨ καὶ τίνος ταυ̃τα τὰ προπορευόμενά σου

¹⁸ἐρει̃ς του̃ παιδός σου Ιακωβ δω̃ρα ἀπέσταλκεν τω̨̃ κυρίω̨ μου Ησαυ καὶ ἰδοὺ αὐτὸς ὀπίσω ἡμω̃ν

¹⁹καὶ ἐνετείλατο τω̨̃ πρώτω̨ καὶ τω̨̃ δευτέρω̨ καὶ τω̨̃ τρίτω̨ καὶ πα̃σι τοι̃ς προπορευομένοις ὀπίσω τω̃ν ποιμνίων τούτων λέγων κατὰ τὸ ῥη̃μα του̃το λαλήσατε Ησαυ ἐν τω̨̃ εὑρει̃ν ὑμα̃ς αὐτὸν

²⁰καὶ ἐρει̃τε ἰδοὺ ὁ παι̃ς σου Ιακωβ παραγίνεται ὀπίσω ἡμω̃ν εἰ̃πεν γάρ ἐξιλάσομαι τὸ πρόσωπον αὐτου̃ ἐν τοι̃ς δώροις τοι̃ς προπορευομένοις αὐτου̃ καὶ μετὰ του̃το ὄψομαι τὸ πρόσωπον αὐτου̃ ἴσως γὰρ προσδέξεται τὸ πρόσωπόν μου

²¹καὶ παρεπορεύοντο τὰ δω̃ρα κατὰ πρόσωπον αὐτου̃ αὐτὸς δὲ ἐκοιμήθη τὴν νύκτα ἐκείνην ἐν τη̨̃ παρεμβολη̨̃

²²ἀναστὰς δὲ τὴν νύκτα ἐκείνην ἔλαβεν τὰς δύο γυναι̃κας καὶ τὰς δύο παιδίσκας καὶ τὰ ἕνδεκα παιδία αὐτου̃ καὶ διέβη τὴν διάβασιν του̃ Ιαβοκ

²³καὶ ἔλαβεν αὐτοὺς καὶ διέβη τὸν χειμάρρουν καὶ διεβίβασεν πάντα τὰ αὐτου̃

²⁴ὑπελείφθη δὲ Ιακωβ μόνος καὶ ἐπάλαιεν ἄνθρωπος μετ' αὐτου̃ ἕως πρωί

²⁵εἰ̃δεν δὲ ὅτι οὐ δύναται πρὸς αὐτόν καὶ ἥψατο του̃ πλάτους του̃ μηρου̃ αὐτου̃ καὶ ἐνάρκησεν τὸ πλάτος του̃ μηρου̃ Ιακωβ ἐν τω̨̃ παλαίειν αὐτὸν μετ' αὐτου̃

²⁶καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ ἀπόστειλόν με ἀνέβη γὰρ ὁ ὄρθρος ὁ δὲ εἰ̃πεν οὐ μή σε ἀποστείλω ἐὰν μή με εὐλογήση̨ς

²⁷εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ τί τὸ ὄνομά σού ἐστιν ὁ δὲ εἰ̃πεν Ιακωβ

²⁸εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ οὐ κληθήσεται ἔτι τὸ ὄνομά σου Ιακωβ ἀλλὰ Ισραηλ ἔσται τὸ ὄνομά σου ὅτι ἐνίσχυσας μετὰ θεου̃ καὶ μετὰ ἀνθρώπων δυνατός

²⁹ἠρώτησεν δὲ Ιακωβ καὶ εἰ̃πεν ἀνάγγειλόν μοι τὸ ὄνομά σου καὶ εἰ̃πεν ἵνα τί του̃το ἐρωτα̨̃ς τὸ ὄνομά μου καὶ ηὐλόγησεν αὐτὸν ἐκει̃

³⁰καὶ ἐκάλεσεν Ιακωβ τὸ ὄνομα του̃ τόπου ἐκείνου Εἰ̃δος θεου̃ εἰ̃δον γὰρ θεὸν πρόσωπον πρὸς πρόσωπον καὶ ἐσώθη μου ἡ ψυχή

³¹ἀνέτειλεν δὲ αὐτω̨̃ ὁ ἥλιος ἡνίκα παρη̃λθεν τὸ Εἰ̃δος του̃ θεου̃ αὐτὸς δὲ ἐπέσκαζεν τω̨̃ μηρω̨̃ αὐτου̃

³²ἕνεκεν τούτου οὐ μὴ φάγωσιν οἱ υἱοὶ Ισραηλ τὸ νευ̃ρον ὃ ἐνάρκησεν ὅ ἐστιν ἐπὶ του̃ πλάτους του̃ μηρου̃ ἕως τη̃ς ἡμέρας ταύτης ὅτι ἥψατο του̃ πλάτους του̃ μηρου̃ Ιακωβ του̃ νεύρου καὶ ἐνάρκησεν

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 33

¹ἀναβλέψας δὲ Ιακωβ εἰ̃δεν καὶ ἰδοὺ Ησαυ ὁ ἀδελφὸς αὐτου̃ ἐρχόμενος καὶ τετρακόσιοι ἄνδρες μετ' αὐτου̃ καὶ ἐπιδιει̃λεν Ιακωβ τὰ παιδία ἐπὶ Λειαν καὶ Ραχηλ καὶ τὰς δύο παιδίσκας

²καὶ ἐποίησεν τὰς δύο παιδίσκας καὶ τοὺς υἱοὺς αὐτω̃ν ἐν πρώτοις καὶ Λειαν καὶ τὰ παιδία αὐτη̃ς ὀπίσω καὶ Ραχηλ καὶ Ιωσηφ ἐσχάτους

³αὐτὸς δὲ προη̃λθεν ἔμπροσθεν αὐτω̃ν καὶ προσεκύνησεν ἐπὶ τὴν γη̃ν ἑπτάκις ἕως του̃ ἐγγίσαι του̃ ἀδελφου̃ αὐτου̃

⁴καὶ προσέδραμεν Ησαυ εἰς συνάντησιν αὐτω̨̃ καὶ περιλαβὼν αὐτὸν ἐφίλησεν καὶ προσέπεσεν ἐπὶ τὸν τράχηλον αὐτου̃ καὶ ἔκλαυσαν ἀμφότεροι

⁵καὶ ἀναβλέψας εἰ̃δεν τὰς γυναι̃κας καὶ τὰ παιδία καὶ εἰ̃πεν τί ταυ̃τά σοί ἐστιν ὁ δὲ εἰ̃πεν τὰ παιδία οἱ̃ς ἠλέησεν ὁ θεὸς τὸν παι̃δά σου

⁶καὶ προσήγγισαν αἱ παιδίσκαι καὶ τὰ τέκνα αὐτω̃ν καὶ προσεκύνησαν

⁷καὶ προσήγγισεν Λεια καὶ τὰ τέκνα αὐτη̃ς καὶ προσεκύνησαν καὶ μετὰ ταυ̃τα προσήγγισεν Ραχηλ καὶ Ιωσηφ καὶ προσεκύνησαν

⁸καὶ εἰ̃πεν τί ταυ̃τά σοί ἐστιν πα̃σαι αἱ παρεμβολαὶ αὑ̃ται αἱ̃ς ἀπήντηκα ὁ δὲ εἰ̃πεν ἵνα εὕρη̨ ὁ παι̃ς σου χάριν ἐναντίον σου κύριε

⁹εἰ̃πεν δὲ Ησαυ ἔστιν μοι πολλά ἄδελφε ἔστω σοι τὰ σά

¹⁰εἰ̃πεν δὲ Ιακωβ εἰ εὕρηκα χάριν ἐναντίον σου δέξαι τὰ δω̃ρα διὰ τω̃ν ἐμω̃ν χειρω̃ν ἕνεκεν τούτου εἰ̃δον τὸ πρόσωπόν σου ὡς ἄν τις ἴδοι πρόσωπον θεου̃ καὶ εὐδοκήσεις με

¹¹λαβὲ τὰς εὐλογίας μου ἃς ἤνεγκά σοι ὅτι ἠλέησέν με ὁ θεὸς καὶ ἔστιν μοι πάντα καὶ ἐβιάσατο αὐτόν καὶ ἔλαβεν

¹²καὶ εἰ̃πεν ἀπάραντες πορευσόμεθα ἐπ' εὐθει̃αν

¹³εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ ὁ κύριός μου γινώσκει ὅτι τὰ παιδία ἁπαλώτερα καὶ τὰ πρόβατα καὶ αἱ βόες λοχεύονται ἐπ' ἐμέ ἐὰν οὐ̃ν καταδιώξω αὐτοὺς ἡμέραν μίαν ἀποθανου̃νται πάντα τὰ κτήνη

¹⁴προελθέτω ὁ κύριός μου ἔμπροσθεν του̃ παιδός ἐγὼ δὲ ἐνισχύσω ἐν τη̨̃ ὁδω̨̃ κατὰ σχολὴν τη̃ς πορεύσεως τη̃ς ἐναντίον μου καὶ κατὰ πόδα τω̃ν παιδαρίων ἕως του̃ με ἐλθει̃ν πρὸς τὸν κύριόν μου εἰς Σηιρ

¹⁵εἰ̃πεν δὲ Ησαυ καταλείψω μετὰ σου̃ ἀπὸ του̃ λαου̃ του̃ μετ' ἐμου̃ ὁ δὲ εἰ̃πεν ἵνα τί του̃το ἱκανὸν ὅτι εὑ̃ρον χάριν ἐναντίον σου κύριε

¹⁶ἀπέστρεψεν δὲ Ησαυ ἐν τη̨̃ ἡμέρα̨ ἐκείνη̨ εἰς τὴν ὁδὸν αὐτου̃ εἰς Σηιρ

¹⁷καὶ Ιακωβ ἀπαίρει εἰς Σκηνάς καὶ ἐποίησεν ἑαυτω̨̃ ἐκει̃ οἰκίας καὶ τοι̃ς κτήνεσιν αὐτου̃ ἐποίησεν σκηνάς διὰ του̃το ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα του̃ τόπου ἐκείνου Σκηναί

¹⁸καὶ ἠ̃λθεν Ιακωβ εἰς Σαλημ πόλιν Σικιμων ἥ ἐστιν ἐν γη̨̃ Χανααν ὅτε ἠ̃λθεν ἐκ τη̃ς Μεσοποταμίας Συρίας καὶ παρενέβαλεν κατὰ πρόσωπον τη̃ς πόλεως

¹⁹καὶ ἐκτήσατο τὴν μερίδα του̃ ἀγρου̃ οὑ̃ ἔστησεν ἐκει̃ τὴν σκηνὴν αὐτου̃ παρὰ Εμμωρ πατρὸς Συχεμ ἑκατὸν ἀμνω̃ν

²⁰καὶ ἔστησεν ἐκει̃ θυσιαστήριον καὶ ἐπεκαλέσατο τὸν θεὸν Ισραηλ

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 34

¹ἐξη̃λθεν δὲ Δινα ἡ θυγάτηρ Λειας ἣν ἔτεκεν τω̨̃ Ιακωβ καταμαθει̃ν τὰς θυγατέρας τω̃ν ἐγχωρίων

²καὶ εἰ̃δεν αὐτὴν Συχεμ ὁ υἱὸς Εμμωρ ὁ Χορραι̃ος ὁ ἄρχων τη̃ς γη̃ς καὶ λαβὼν αὐτὴν ἐκοιμήθη μετ' αὐτη̃ς καὶ ἐταπείνωσεν αὐτήν

³καὶ προσέσχεν τη̨̃ ψυχη̨̃ Δινας τη̃ς θυγατρὸς Ιακωβ καὶ ἠγάπησεν τὴν παρθένον καὶ ἐλάλησεν κατὰ τὴν διάνοιαν τη̃ς παρθένου αὐτη̨̃

⁴εἰ̃πεν δὲ Συχεμ πρὸς Εμμωρ τὸν πατέρα αὐτου̃ λέγων λαβέ μοι τὴν παιδίσκην ταύτην εἰς γυναι̃κα

⁵Ιακωβ δὲ ἤκουσεν ὅτι ἐμίανεν ὁ υἱὸς Εμμωρ Διναν τὴν θυγατέρα αὐτου̃ οἱ δὲ υἱοὶ αὐτου̃ ἠ̃σαν μετὰ τω̃ν κτηνω̃ν αὐτου̃ ἐν τω̨̃ πεδίω̨ παρεσιώπησεν δὲ Ιακωβ ἕως του̃ ἐλθει̃ν αὐτούς

⁶ἐξη̃λθεν δὲ Εμμωρ ὁ πατὴρ Συχεμ πρὸς Ιακωβ λαλη̃σαι αὐτω̨̃

⁷οἱ δὲ υἱοὶ Ιακωβ ἠ̃λθον ἐκ του̃ πεδίου ὡς δὲ ἤκουσαν κατενύχθησαν οἱ ἄνδρες καὶ λυπηρὸν ἠ̃ν αὐτοι̃ς σφόδρα ὅτι ἄσχημον ἐποίησεν ἐν Ισραηλ κοιμηθεὶς μετὰ τη̃ς θυγατρὸς Ιακωβ καὶ οὐχ οὕτως ἔσται

⁸καὶ ἐλάλησεν Εμμωρ αὐτοι̃ς λέγων Συχεμ ὁ υἱός μου προείλατο τη̨̃ ψυχη̨̃ τὴν θυγατέρα ὑμω̃ν δότε οὐ̃ν αὐτὴν αὐτω̨̃ γυναι̃κα

⁹ἐπιγαμβρεύσασθε ἡμι̃ν τὰς θυγατέρας ὑμω̃ν δότε ἡμι̃ν καὶ τὰς θυγατέρας ἡμω̃ν λάβετε τοι̃ς υἱοι̃ς ὑμω̃ν

¹⁰καὶ ἐν ἡμι̃ν κατοικει̃τε καὶ ἡ γη̃ ἰδοὺ πλατει̃α ἐναντίον ὑμω̃ν κατοικει̃τε καὶ ἐμπορεύεσθε ἐπ' αὐτη̃ς καὶ ἐγκτήσασθε ἐν αὐτη̨̃

¹¹εἰ̃πεν δὲ Συχεμ πρὸς τὸν πατέρα αὐτη̃ς καὶ πρὸς τοὺς ἀδελφοὺς αὐτη̃ς εὕροιμι χάριν ἐναντίον ὑμω̃ν καὶ ὃ ἐὰν εἴπητε δώσομεν

¹²πληθύνατε τὴν φερνὴν σφόδρα καὶ δώσω καθότι ἂν εἴπητέ μοι καὶ δώσετέ μοι τὴν παι̃δα ταύτην εἰς γυναι̃κα

¹³ἀπεκρίθησαν δὲ οἱ υἱοὶ Ιακωβ τω̨̃ Συχεμ καὶ Εμμωρ τω̨̃ πατρὶ αὐτου̃ μετὰ δόλου καὶ ἐλάλησαν αὐτοι̃ς ὅτι ἐμίαναν Διναν τὴν ἀδελφὴν αὐτω̃ν

¹⁴καὶ εἰ̃παν αὐτοι̃ς Συμεων καὶ Λευι οἱ ἀδελφοὶ Δινας υἱοὶ δὲ Λειας οὐ δυνησόμεθα ποιη̃σαι τὸ ῥη̃μα του̃το δου̃ναι τὴν ἀδελφὴν ἡμω̃ν ἀνθρώπω̨ ὃς ἔχει ἀκροβυστίαν ἔστιν γὰρ ὄνειδος ἡμι̃ν

¹⁵ἐν τούτω̨ ὁμοιωθησόμεθα ὑμι̃ν καὶ κατοικήσομεν ἐν ὑμι̃ν ἐὰν γένησθε ὡς ἡμει̃ς καὶ ὑμει̃ς ἐν τω̨̃ περιτμηθη̃ναι ὑμω̃ν πα̃ν ἀρσενικόν

¹⁶καὶ δώσομεν τὰς θυγατέρας ἡμω̃ν ὑμι̃ν καὶ ἀπὸ τω̃ν θυγατέρων ὑμω̃ν λημψόμεθα ἡμι̃ν γυναι̃κας καὶ οἰκήσομεν παρ' ὑμι̃ν καὶ ἐσόμεθα ὡς γένος ἕν

¹⁷ἐὰν δὲ μὴ εἰσακούσητε ἡμω̃ν του̃ περιτέμνεσθαι λαβόντες τὰς θυγατέρας ἡμω̃ν ἀπελευσόμεθα

¹⁸καὶ ἤρεσαν οἱ λόγοι ἐναντίον Εμμωρ καὶ ἐναντίον Συχεμ του̃ υἱου̃ Εμμωρ

¹⁹καὶ οὐκ ἐχρόνισεν ὁ νεανίσκος του̃ ποιη̃σαι τὸ ῥη̃μα του̃το ἐνέκειτο γὰρ τη̨̃ θυγατρὶ Ιακωβ αὐτὸς δὲ ἠ̃ν ἐνδοξότατος πάντων τω̃ν ἐν τω̨̃ οἴκω̨ του̃ πατρὸς αὐτου̃

²⁰ἠ̃λθεν δὲ Εμμωρ καὶ Συχεμ ὁ υἱὸς αὐτου̃ πρὸς τὴν πύλην τη̃ς πόλεως αὐτω̃ν καὶ ἐλάλησαν πρὸς τοὺς ἄνδρας τη̃ς πόλεως αὐτω̃ν λέγοντες

²¹οἱ ἄνθρωποι οὑ̃τοι εἰρηνικοί εἰσιν μεθ' ἡμω̃ν οἰκείτωσαν ἐπὶ τη̃ς γη̃ς καὶ ἐμπορευέσθωσαν αὐτήν ἡ δὲ γη̃ ἰδοὺ πλατει̃α ἐναντίον αὐτω̃ν τὰς θυγατέρας αὐτω̃ν λημψόμεθα ἡμι̃ν γυναι̃κας καὶ τὰς θυγατέρας ἡμω̃ν δώσομεν αὐτοι̃ς

²²μόνον ἐν τούτω̨ ὁμοιωθήσονται ἡμι̃ν οἱ ἄνθρωποι του̃ κατοικει̃ν μεθ' ἡμω̃ν ὥστε εἰ̃ναι λαὸν ἕνα ἐν τω̨̃ περιτέμνεσθαι ἡμω̃ν πα̃ν ἀρσενικόν καθὰ καὶ αὐτοὶ περιτέτμηνται

²³καὶ τὰ κτήνη αὐτω̃ν καὶ τὰ ὑπάρχοντα αὐτω̃ν καὶ τὰ τετράποδα οὐχ ἡμω̃ν ἔσται μόνον ἐν τούτω̨ ὁμοιωθω̃μεν αὐτοι̃ς καὶ οἰκήσουσιν μεθ' ἡμω̃ν

²⁴καὶ εἰσήκουσαν Εμμωρ καὶ Συχεμ του̃ υἱου̃ αὐτου̃ πάντες οἱ ἐκπορευόμενοι τὴν πύλην τη̃ς πόλεως αὐτω̃ν καὶ περιετέμοντο τὴν σάρκα τη̃ς ἀκροβυστίας αὐτω̃ν πα̃ς ἄρσην

²⁵ἐγένετο δὲ ἐν τη̨̃ ἡμέρα̨ τη̨̃ τρίτη̨ ὅτε ἠ̃σαν ἐν τω̨̃ πόνω̨ ἔλαβον οἱ δύο υἱοὶ Ιακωβ Συμεων καὶ Λευι οἱ ἀδελφοὶ Δινας ἕκαστος τὴν μάχαιραν αὐτου̃ καὶ εἰση̃λθον εἰς τὴν πόλιν ἀσφαλω̃ς καὶ ἀπέκτειναν πα̃ν ἀρσενικόν

²⁶τόν τε Εμμωρ καὶ Συχεμ τὸν υἱὸν αὐτου̃ ἀπέκτειναν ἐν στόματι μαχαίρας καὶ ἔλαβον τὴν Διναν ἐκ του̃ οἴκου του̃ Συχεμ καὶ ἐξη̃λθον

²⁷οἱ δὲ υἱοὶ Ιακωβ εἰση̃λθον ἐπὶ τοὺς τραυματίας καὶ διήρπασαν τὴν πόλιν ἐν ἡ̨̃ ἐμίαναν Διναν τὴν ἀδελφὴν αὐτω̃ν

²⁸καὶ τὰ πρόβατα αὐτω̃ν καὶ τοὺς βόας αὐτω̃ν καὶ τοὺς ὄνους αὐτω̃ν ὅσα τε ἠ̃ν ἐν τη̨̃ πόλει καὶ ὅσα ἠ̃ν ἐν τω̨̃ πεδίω̨ ἔλαβον

²⁹καὶ πάντα τὰ σώματα αὐτω̃ν καὶ πα̃σαν τὴν ἀποσκευὴν αὐτω̃ν καὶ τὰς γυναι̃κας αὐτω̃ν ἠ̨χμαλώτευσαν καὶ διήρπασαν ὅσα τε ἠ̃ν ἐν τη̨̃ πόλει καὶ ὅσα ἠ̃ν ἐν ται̃ς οἰκίαις

³⁰εἰ̃πεν δὲ Ιακωβ Συμεων καὶ Λευι μισητόν με πεποιήκατε ὥστε πονηρόν με εἰ̃ναι πα̃σιν τοι̃ς κατοικου̃σιν τὴν γη̃ν ἔν τε τοι̃ς Χαναναίοις καὶ τοι̃ς Φερεζαίοις ἐγὼ δὲ ὀλιγοστός εἰμι ἐν ἀριθμω̨̃ καὶ συναχθέντες ἐπ' ἐμὲ συγκόψουσίν με καὶ ἐκτριβήσομαι ἐγὼ καὶ ὁ οἰ̃κός μου

³¹οἱ δὲ εἰ̃παν ἀλλ' ὡσεὶ πόρνη̨ χρήσωνται τη̨̃ ἀδελφη̨̃ ἡμω̃ν

ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 35

¹εἰ̃πεν δὲ ὁ θεὸς πρὸς Ιακωβ ἀναστὰς ἀνάβηθι εἰς τὸν τόπον Βαιθηλ καὶ οἴκει ἐκει̃ καὶ ποίησον ἐκει̃ θυσιαστήριον τω̨̃ θεω̨̃ τω̨̃ ὀφθέντι σοι ἐν τω̨̃ ἀποδιδράσκειν σε ἀπὸ προσώπου Ησαυ του̃ ἀδελφου̃ σου

²εἰ̃πεν δὲ Ιακωβ τω̨̃ οἴκω̨ αὐτου̃ καὶ πα̃σιν τοι̃ς μετ' αὐτου̃ ἄρατε τοὺς θεοὺς τοὺς ἀλλοτρίους τοὺς μεθ' ὑμω̃ν ἐκ μέσου ὑμω̃ν καὶ καθαρίσασθε καὶ ἀλλάξατε τὰς στολὰς ὑμω̃ν

³καὶ ἀναστάντες ἀναβω̃μεν εἰς Βαιθηλ καὶ ποιήσωμεν ἐκει̃ θυσιαστήριον τω̨̃ θεω̨̃ τω̨̃ ἐπακούσαντί μοι ἐν ἡμέρα̨ θλίψεως ὃς ἠ̃ν μετ' ἐμου̃ καὶ διέσωσέν με ἐν τη̨̃ ὁδω̨̃ ἡ̨̃ ἐπορεύθην

⁴καὶ ἔδωκαν τω̨̃ Ιακωβ τοὺς θεοὺς τοὺς ἀλλοτρίους οἳ ἠ̃σαν ἐν ται̃ς χερσὶν αὐτω̃ν καὶ τὰ ἐνώτια τὰ ἐν τοι̃ς ὠσὶν αὐτω̃ν καὶ κατέκρυψεν αὐτὰ Ιακωβ ὑπὸ τὴν τερέμινθον τὴν ἐν Σικιμοις καὶ ἀπώλεσεν αὐτὰ ἕως τη̃ς σήμερον ἡμέρας

⁵καὶ ἐξη̃ρεν Ισραηλ ἐκ Σικιμων καὶ ἐγένετο φόβος θεου̃ ἐπὶ τὰς πόλεις τὰς κύκλω̨ αὐτω̃ν καὶ οὐ κατεδίωξαν ὀπίσω τω̃ν υἱω̃ν Ισραηλ

⁶ἠ̃λθεν δὲ Ιακωβ εἰς Λουζα ἥ ἐστιν ἐν γη̨̃ Χανααν ἥ ἐστιν Βαιθηλ αὐτὸς καὶ πα̃ς ὁ λαός ὃς ἠ̃ν μετ' αὐτου̃

⁷καὶ ὠ̨κοδόμησεν ἐκει̃ θυσιαστήριον καὶ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα του̃ τόπου Βαιθηλ ἐκει̃ γὰρ ἐπεφάνη αὐτω̨̃ ὁ θεὸς ἐν τω̨̃ ἀποδιδράσκειν αὐτὸν ἀπὸ προσώπου Ησαυ του̃ ἀδελφου̃ αὐτου̃

⁸ἀπέθανεν δὲ Δεββωρα ἡ τροφὸς Ρεβεκκας κατώτερον Βαιθηλ ὑπὸ τὴν βάλανον καὶ ἐκάλεσεν Ιακωβ τὸ ὄνομα αὐτη̃ς Βάλανος πένθους

⁹ὤφθη δὲ ὁ θεὸς Ιακωβ ἔτι ἐν Λουζα ὅτε παρεγένετο ἐκ Μεσοποταμίας τη̃ς Συρίας καὶ ηὐλόγησεν αὐτὸν ὁ θεός

¹⁰καὶ εἰ̃πεν αὐτω̨̃ ὁ θεός τὸ ὄνομά σου Ιακωβ οὐ κληθήσεται ἔτι Ιακωβ ἀλλ' Ισραηλ ἔσται τὸ ὄνομά σου

¹¹εἰ̃πεν δὲ αὐτω̨̃ ὁ θεός ἐγὼ ὁ θεός σου αὐξάνου καὶ πληθύνου ἔθνη καὶ συναγωγαὶ ἐθνω̃ν ἔσονται ἐκ σου̃ καὶ βασιλει̃ς ἐκ τη̃ς ὀσφύος σου ἐξελεύσονται

¹²καὶ τὴν γη̃ν ἣν δέδωκα Αβρααμ καὶ Ισαακ σοὶ δέδωκα αὐτήν σοὶ ἔσται καὶ τω̨̃ σπέρματί σου μετὰ σὲ δώσω τὴν γη̃ν ταύτην

¹³ἀνέβη δὲ ὁ θεὸς ἀπ' αὐτου̃ ἐκ του̃ τόπου οὑ̃ ἐλάλησεν μετ' αὐτου̃

¹⁴καὶ ἔστησεν Ιακωβ στήλην ἐν τω̨̃ τόπω̨ ὡ̨̃ ἐλάλησεν μετ' αὐτου̃ στήλην λιθίνην καὶ ἔσπεισεν ἐπ' αὐτὴν σπονδὴν καὶ ἐπέχεεν ἐπ' αὐτὴν ἔλαιον

¹⁵καὶ ἐκάλεσεν Ιακωβ τὸ ὄνομα του̃ τόπου ἐν ὡ̨̃ ἐλάλησεν μετ' αὐτου̃ ἐκει̃ ὁ θεός Βαιθηλ

¹⁶ἀπάρας δὲ Ιακωβ ἐκ Βαιθηλ ἔπηξεν τὴν σκηνὴν αὐτου̃ ἐπέκεινα του̃ πύργου Γαδερ ἐγένετο δὲ ἡνίκα ἤγγισεν Χαβραθα εἰς γη̃ν ἐλθει̃ν Εφραθα ἔτεκεν Ραχηλ καὶ ἐδυστόκησεν ἐν τω̨̃ τοκετω̨̃

¹⁷ἐγένετο δὲ ἐν τω̨̃ σκληρω̃ς αὐτὴν τίκτειν εἰ̃πεν αὐτη̨̃ ἡ μαι̃α θάρσει καὶ γὰρ οὑ̃τός σοί ἐστιν υἱός

¹⁸ἐγένετο δὲ ἐν τω̨̃ ἀφιέναι αὐτὴν τὴν ψυχήν ἀπέθνη̨σκεν γάρ ἐκάλεσεν τὸ ὄνομα αὐτου̃ Υἱὸς ὀδύνης μου ὁ δὲ πατὴρ ἐκάλεσεν αὐτὸν Βενιαμιν

¹⁹ἀπέθανεν δὲ Ραχηλ καὶ ἐτάφη ἐν τη̨̃ ὁδω̨̃ Εφραθα αὕτη ἐστὶν Βηθλεεμ

²⁰καὶ ἔστησεν Ιακωβ στήλην ἐπὶ του̃ μνημείου αὐτη̃ς αὕτη ἐστὶν στήλη μνημείου Ραχηλ ἕως τη̃ς σήμερον ἡμέρας

²¹...

²²ἐγένετο δὲ ἡνίκα κατώ̨κησεν Ισραηλ ἐν τη̨̃ γη̨̃ ἐκείνη̨ ἐπορεύθη Ρουβην καὶ ἐκοιμήθη μετὰ Βαλλας τη̃ς παλλακη̃ς του̃ πατρὸς αὐτου̃ καὶ ἤκουσεν Ισραηλ καὶ πονηρὸν ἐφάνη ἐναντίον αὐτου̃ ἠ̃σαν δὲ οἱ υἱοὶ Ιακωβ δώδεκα

²³υἱοὶ Λειας πρωτότοκος Ιακωβ Ρουβην Συμεων Λευι Ιουδας Ισσαχαρ Ζαβουλων

²⁴υἱοὶ δὲ Ραχηλ Ιωσηφ καὶ Βενιαμιν

²⁵υἱοὶ δὲ Βαλλας παιδίσκης Ραχηλ Δαν καὶ Νεφθαλι

²⁶υἱοὶ δὲ Ζελφας παιδίσκης Λειας Γαδ καὶ Ασηρ οὑ̃τοι υἱοὶ Ιακωβ οἳ ἐγένοντο αὐτω̨̃ ἐν Μεσοποταμία̨ τη̃ς Συρίας

²⁷ἠ̃λθεν δὲ Ιακωβ πρὸς Ισαακ τὸν πατέρα αὐτου̃ εἰς Μαμβρη εἰς πόλιν του̃ πεδίου αὕτη ἐστὶν Χεβρων ἐν γη̨̃ Χανααν οὑ̃ παρώ̨κησεν Αβρααμ καὶ Ισαακ

²⁸ἐγένοντο δὲ αἱ ἡμέραι Ισαακ ἃς ἔζησεν ἔτη ἑκατὸν ὀγδοήκοντα

²⁹καὶ ἐκλιπὼν ἀπέθανεν καὶ προσετέθη πρὸς τὸ γένος αὐτου̃ πρεσβύτερος καὶ πλήρης ἡμερω̃ν καὶ ἔθαψαν αὐτὸν Ησαυ καὶ Ιακωβ οἱ υἱοὶ αὐτου̃

Читать далее:ΓΕΝΕΣΙΣ, κεφαλίς 36

Для корректного отображения некириллических текстов желательно установить шрифты Lucida Sans Unicode (для текстов на греческом) и Hirmos (для текстов на церковнославянском). Если Ваш браузер поддерживает технологию CSS3, шрифты будут загружены автоматически.

Комментарии:

Комментарий к «Брюссельской Библии»

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

25:22 Длительное соперничество между близнецами Исавом и Иаковом началось уже в утробе их матери. Они изображены здесь как исторически действующие лица, в то же время символизирующие два народа, родоначальниками которых они стали: Исав - идумеян, Иаков - израильтян.

27 Не осуждая определенно поступка Иакова и Ревекки, священнописатель дает все же понять, что он предосудителен: Иаков боится, что отец проклянет его, если обман, к которому он прибег по внушению Ревекки, будет обнаружен (Быт 27:12). Однако этот обман, свидетельствующий о том, что мораль того времени была недостаточно высока, таинственно служит осуществлению замысла Божия: Исав относился с таким пренебрежением к правам первородства и связанной с ним ответственности, что клятвенно отрекся от них (Быт 25:33-34), чтобы Иаков дал ему поесть. Бог передает тогда эти права Иакову, ценившему их более, чем Исав. Господь так велик, что Свои предначертания Он может приводить в исполнение с помощью несовершенных людей, если они сознают ценность даров Божиих.

27:33 Раз произнесенные благословения (как и проклятия) считались непреложными.

27:36 Игра слов: первенство (евр "бекора") и благословение (евр "берака").

28:12 Следуя Филону, многие Отцы видели в лестнице Иакова образ Провидения Божия, проявляющего свою заботу о мире через посредство ангелов. Согласно другим, она - прообраз воплощения Сына Божия, соединившего небо с землей (ср. Ин 1:51), и Божией Матери, "послужившей исполнению этой страшной тайны". Поэтому в Богородичные праздники читается паремия о сне Иакова.

29:25 Ошибка Иакова объясняется обычаем, существующим и поныне - закрывать лицо невесты покрывалом до наступления брачной ночи.

31:42-51 Страх (евр "пахад") Исаака- метонимия : "Страхом Исаака" назван объект его страха, т.е. Бог (ср. Ис 8:13). Страх Исаака есть "страх Божий", ибо его "носил Исаак в душе" (Бл. Феодорит, Вопросы, 92). Многие современные исследователи на основании изучения языков - арабского и пальмирского, родственных еврейскому, пришли к заключению, что более точным был бы перевод "Родитель Исаака".

32:23-27 Иаков остается один, вероятно ожидая особого знамения Божия, подтверждающего его права на Ханаан. Таинственная борьба, происшедшая на рубеже Св. Земли, означает, по мнению Отцов Церкви (напр, св. Иеронима и Оригена), что дар Божий будет дан только тому, кто мужественно борется и обращается к Богу с настойчивой молитвой.

32:30 Ср. Исх 33:20.

35:2-4 Отвергая идолы, похищенные Рахилью (Быт 31:19, (Быт 31:39), а также и те, которые хранили его люди, Иаков окончательно отказывается от суеверий предков и торжественно исповедует веру во единого Бога Израилева.

В кн. Бытия говорится о творении вселенной и рода человеческого Богом Создателем и Промыслителем и о начале осуществления его спасительного замысла о человечестве. Сказание о творении мира (шестоднев) восходит к Моисею. В основу этого образного описания легла схема евр недели. Образ этот не следует понимать в буквальном смысле: «Не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные — говорит ап. Петр (Pietro 2 3:8) — что у Господа один день, как тысяча лет и тысяча лет как один день» (Salmi 89:5). В шестодневе каждое поколение находит откровение о сотворении мира, соответствующее ступени его культурного и нравственного развития. Современный человек может найти в этом образе символическое изображение длительных периодов становления нашей земли. Священнописатель созерцает реалии этого мира от самой простой до самой сложной и совершенной, исходящими из рук Творца согласно ритму евр недели: шесть дней работы, т.е. сотрудничества с творческой деятельностью Бога, и один день отдыха — умиротворения перед лицом Божиим. Во вступительной фразе шестоднева отвергаются все языческие учения о миротворении, которые говорят либо о двух творцах (дуализм), либо о рождении мира из недр Божества (пантеизм). Мир творится единым Богом из ничего (Maccabei 2 7:28). Его создание есть тайна божественной любви. “Земля и небо” означают вселенную в целом. Многие толкователи усматривают в слове «небо» указание на духовный (ангельский) мир, созданный одновременно с первоматерией .

Названия, разделения и содержание

Пять первых книг Библии составляют одно целое, которое по-еврейски называется Тора, т.е. Закон. Первое достоверное свидетельство об употреблении слова Закон (греч. «νομος») в этом смысле мы встречаем в предисловии кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В начале христианской эры название «Закон» уже было общепринятым, как мы это видим в НЗ (Лк 10:26; ср. Лк 24:44). Иудеи, говорившие по-еврейски, называли первую часть Библии также «Пять пятых Закона», чему соответствовало в эллинизированных еврейских кругах η πεντατευχος (подраз. «βιβλος» ., т.е. Пятитомник). Это разделение на пять книг засвидетельствовано еще до нашей эры греческим переводом Библии семьюдесятью толковниками (LXX). В этом, принятом Церковью, переводе каждой из пяти книг было дано название, согласно ее содержанию или содержанию ее первых глав:

Кн. Бытия (собств. — книга о происхождении мира, рода человеческого и избранного народа); Исход (начинается с рассказа об уходе евреев из Египта); Левит (закон для священников из колена Левиина); Числа (книга начинается с описания переписи народа: гл. Числ 1-4); Второзаконие («второй закон», воспроизводящий в более пространном изложении Закон, данный на Синае). Иудеи же до сих пор называют каждую книгу евр. Библии по ее первому значимому слову.

Кн. Бытия разделяется на две неравные части: описание происхождения мира и человека (Быт 1-11) и история праотцев народа Божия (Быт 12-50). Первая часть — как бы пропилеи, вводящие в историю, о которой повествует вся Библия. В ней описывается сотворение мира и человека, грехопадение и его последствия, постепенное развращение людей и постигшее их наказание. Происшедший затем от Ноя род расселяется по земле. Генеалогические же таблицы все суживаются и, наконец, ограничиваются родом Авраама, отца избранного народа. История праотцев (Быт 12-50) описывает события из жизни великих предков: Авраама, человека веры, послушание которого вознаграждается: Бог обещает ему многочисленных потомков и Святую Землю, которая станет их наследием (Быт 12 1—25:8); Иакова, отличающегося хитростью: выдав себя за старшего брата, Исава, он получает благословение своего отца Исаака и затем превосходит изворотливостью своего дядю Лавана; однако его ловкость оказалась бы напрасной, если бы Бог не предпочел его Исаву и не возобновил в его пользу обетования, данные Аврааму, и заключенный с ним союз (Быт 25:19-36:43). Бог избирает людей не только высокого нравственного уровня, ибо он может исцелить всякого человека, открывающегося Ему, как бы он ни был греховен. По сравнению с Авраамом и Иаковом Исаак выглядит довольно бледно. О его жизни говорится главным образом в связи с его отцом или сыном. Двенадцать сыновей Иакова — родоначальники двенадцати колен Израилевых. Одному из них посвящена последняя часть кн. Бытия: гл. Быт 37-50 — биография Иосифа. В них описывается, как добродетель мудрого вознаграждается и Божественное Провидение обращает зло в добро (Быт 50:20).

Две главные темы Исхода: освобождение из Египта (Исх 1:1-15:21) и Синайский Союз-Завет (Исх 19:1-40:38) связаны с менее значимой темой — странствия по пустыне (Исх 15:22-18:27). Моисей, получивший откровение неизреченного имени Ягве на горе Божией Хориве, приводит туда израильтян, освобожденных от рабства. В величественной теофании Бог вступает в союз с народом и дает ему Свои Заповеди. Как только союз был заключен, народ его нарушил, поклонившись золотому тельцу, но Бог прощает виновных и возобновляет союз. Ряд предписаний регулирует богослужение в пустыне.

Кн. Левит носит почти исключительно законодательный характер, так что повествование о событиях, можно сказать, прерывается. Она содержит ритуал жертвоприношений (Лев 1-7): церемониал поставления в священники Аарона и его сыновей (Лев 8-10); предписания о чистом и нечистом (Лев 11-15), завершающиеся описанием ритуала Дня Очищения (Лев 16); «Закон святости» (Лев 17-26), содержащий богослужебный календарь и заканчивающийся благословениями и проклятиями (Лев 26). В гл. Лев 27 уточняются условия выкупа людей, животных и имущества, посвященных Ягве.

В кн. Числа вновь говорится о странствии в пустыне. Уходу от Синая предшествуют перепись народа (Числ 1-4) и богатые приношения по случаю освящения скинии (Числ 7). Отпраздновав второй раз Пасху, евреи покидают святую гору (Числ 9-10) и доходят до Кадеса, где предпринимают неудачную попытку проникнуть в Ханаан с юга (Числ 11-14). После долгого пребывания в Кадесе они отправляются в Моавские равнины, прилегавшие к Иерихону (Числ 20-25). Мадианитяне разбиты, и колена Гада и Рувима поселяются в Заиорданьи (Числ 31-32). В гл. Числ 33 перечисляются остановки в пустыне. Повествования чередуются с предписаниями, дополняющими синайское законодательство или подготовляющими поселение в Ханаане.

Второзаконие отличается особой структурой: это кодекс гражданских и религиозных узаконений (Втор 12:26-15:1), включенный в большую речь Моисея (Втор 5-11; Втор 26:16-28:68), которую предваряет его первая речь (Втор 1-4); за ней следует третья речь (Втор 29-30); наконец говорится о возложении миссии на Иисуса Новина, приводятся песнь и благословения Моисея, даются краткие сведения о конце его жизни (Втор 31-34).

Второзаконнический кодекс отчасти воспроизводит заповеди, данные в пустыне. Моисей напоминает в своих речах о великих событиях Исхода, об откровении на Синае и начале завоевания Земли Обетованной. В них раскрывается религиозный смысл событий, подчеркивается значение Закона, содержится призыв к верности Богу.

Литературная композиция

Составление этого обширного сборника приписывалось Моисею, что засвидетельствовано в НЗ (Ин 1:45; Ин 5:45-47; Рим 10:5). Но в более древних источниках нет утверждения, что все Пятикнижие написано Моисеем. Когда в нем, хотя очень редко, говорится: «Моисей написал» — эти слова относятся лишь к определенному месту. Исследователи Библии обнаружили в этих книгах различие в стиле, повторения и некоторую непоследовательность повествований, что не дает возможности считать их произведением, целиком принадлежащим одному автору. После долгих исканий библеисты, главным образом под влиянием К.Г. Графа и Ю. Велльгаузена, склонились в основном к т.н. документарной теории, которую схематически можно формулировать так: Пятикнижие представляет компиляцию из четырех документов, возникших в различное время и в различной среде. Первоначально было два повествования: в первом автор, т. н. Ягвист, условно обозначаемый буквой «J», употребляет в рассказе о сотворении мира имя Ягве, которое Бог открыл Моисею; другой автор, т. н. Элогист (Е), называет Бога распространенным в то время именем Элогим. Согласно этой теории повествование Ягвиста было записано в 11 веке в Иудее, Элогист же писал немного позже в Израиле. После разрушения Северного царства оба документа были сведены воедино (JE). После царствования Иосии (640-609) к ним было прибавлено Второзаконие «D», а после Плена ко всему этому (JED) был присоединен священнический кодекс (Р), содержащий главным образом законы и несколько повествований. Этот кодекс составил своего рода костяк и образовал рамки этой компиляции (JEDP). Такой литературно-критический подход связан с эволюционной концепцией развития религиозных представлений в Израиле.

Уже в 1906 г Папская Библейская Комиссия предостерегла экзегетов от переоценки этой т. н. документарной теории и предложила им считать подлинным авторство Моисея, если иметь в виду Пятикнижие в целом, и в то же время признавать возможность существования, с одной стороны устных преданий и письменных документов, возникших до Моисея, а с другой — изменений и добавлений в более позднюю эпоху. В письме от 16 января 1948 г, обращенном к кардиналу Сюару, архиепископу Парижскому, Комиссия признала существование источников и постепенных приращений к законам Моисея и историческим рассказам, обусловленных социальными и религиозными установлениями позднейших времен.

Время подтвердило правильность этих взглядов библейской Комиссии, ибо в наше время классическая документарная теория все больше ставится под сомнение. С одной стороны, попытки систематизировать ее не дали желаемых результатов. С другой стороны, опыт показал, что сосредоточение интереса на чисто литературной проблеме датировки окончательной редакции текста имеет гораздо меньшее значение, чем подход исторический, при котором на первое место выдвигается вопрос об источниках устных и письменных, лежащих в основе изучаемых «документов». Представление о них стало теперь менее книжным, более близким к конкретной действительности. Выяснилось, что они возникли в далеком прошлом. Новые данные археологии и изучение истории древних цивилизаций Средиземноморья показали, что многие законы и установления, о которых говорится в Пятикнижии, сходны с законами и установлениями эпох более давних, чем те, к которым относили составление Пятикнижия, и что многие его повествования отражают быт более древней среды.

Не будучи 8 состоянии проследить, как формировалось Пятикнижие и как в нем слилось несколько традиций, мы, однако, вправе утверждать, что несмотря на разнохарактерность текстов явистского и элогистского, в них по существу идет речь об одном и том же. Обе традиции имеют общее происхождение. Кроме того, эти традиции соответствуют условиям не той эпохи, когда они были окончательно письменно зафиксированы, а эпохи, когда произошли описываемые события. Их происхождение восходит, следовательно, к эпохе образования народа Израильского. То же в известной мере можно сказать о законодательных частях Пятикнижия: пред нами гражданское и религиозное право Израиля; оно эволюционировало вместе с общиной, жизнь которой регулировало, но по своему происхождению оно восходит ко времени возникновения этого народа. Итак, первооснова Пятикнижия, главные элементы традиций, слившихся с ним, и ядро его узаконений относятся к периоду становления Израильского народа. Над этим периодом доминирует образ Моисея, как организатора, религиозного вождя и первого законодателя. Традиции, завершающиеся им, и воспоминания о событиях, происходивших под его руководством, стали национальной эпопеей. Учение Моисея наложило неизгладимый отпечаток на веру и жизнь народа. Закон Моисеев стал нормой его поведения. Толкования Закона, вызванные ходом исторического развития, были проникнуты его духом и опирались на его авторитет. Засвидетельствованный в Библии факт письменной деятельности самого Моисея и его окружения не вызывает сомнений, но вопрос содержания имеет большее значение, чем вопрос письменного фиксирования текста, и поэтому так важно признать, что традиции, лежащие в основе Пятикнижия, восходят к Моисею как первоисточнику.

Повествования и история

От этих преданий, являвшихся живым наследием народа, вдохнувших в него сознание единства и поддерживавших его веру, невозможно требовать той строго научной точности, к которой стремится современный ученый; однако нельзя утверждать, что эти письменные памятники не содержат истины.

Одиннадцать первых глав Бытия требуют особого рассмотрения. В них описано в стиле народного сказания происхождение рода человеческого. Они излагают просто и картинно, в соответствии с умственным уровнем древнего малокультурного народа, главные истины, лежащие в основе домостроительства спасения: создание Богом мира на заре времен, последовавшее за ним сотворение человека, единство рода человеческого, грех прародителей и последовавшие изгнание и испытания. Эти истины, будучи предметом веры, подтверждены авторитетом Св. Писания; в то же время они являются фактами, и как истины достоверные подразумевают реальность этих фактов. В этом смысле первые главы Бытия носят исторический характер. История праотцев есть история семейная. В ней собраны воспоминания о предках: Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе. Она является также популярной историей. Рассказчики останавливаются на подробностях личной жизни, на живописных эпизодах, не заботясь о том, чтобы связать их с общей историей. Наконец, это история религиозная. Все ее переломные моменты отмечены личным участием Бога, и все в ней представлено в провиденциальном плане. Более того, факты приводятся, объясняются и группируются с целью доказать религиозный тезис: существует один Бог, образовавший один народ и давший ему одну страну. Этот Бог — Ягве, этот народ — Израиль, эта страна — святая Земля. Но в то же время эти рассказы историчны и в том смысле, что они по-своему повествуют о реальных фактах и дают правильную картину происхождения и переселения предков Израильских, их географических и этнических корней, их поведения в плане нравственном и религиозном. Скептическое отношение к этим рассказам оказалось несостоятельным перед лицом недавних открытий в области истории и археологии древнего Востока.

Опустив довольно длинный период истории, Исход и Числа, а в определенной мере и Второзаконие, излагают события от рождения до смерти Моисея: исход из Египта, остановка у Синая, путь к Кадесу (о долгом пребывании там хранится молчание), переход через Заиорданье и временное поселение на равнинах Моава. Если отрицать историческую реальность этих фактов и личности Моисея, невозможно объяснить дальнейшую историю Израиля, его верность ягвизму, его привязанность к Закону. Надо, однако, признать, что значение этих воспоминаний для жизни народа и отзвук, который они находят в обрядах, сообщили этим рассказам характер победных песен (напр, о переходе через Чермное море), а иногда и богослужебных песнопений. Именно в эту эпоху Израиль становится народом и выступает на арену мировой истории. И хотя ни в одном древнем документе не содержится еще упоминания о нем (за исключением неясного указания на стеле фараона Мернептаха), сказанное о нем в Библии согласуется в главных чертах с тем, что тексты и археология говорят о вторжении в Египет гиксосов, которые в большинстве своем были семитического происхождения, о египетской администрации в дельте Нила, о политическом положении Заиорданья.

Задача современного историка состоит в том, чтобы сопоставить эти данные Библии с соответствующими событиями всемирной истории. Несмотря на недостаточность библейских указаний и недостаточную определенность внебиблейской хронологии, есть основания предполагать, что Авраам жил в Ханаане приблизительно за 1850 лет до Р.Х., что история возвышения Иосифа в Египте и приезда к нему других сыновей Иакова относится к началу 17 в. до Р.Х. Дату Исхода можно определить довольно точно по решающему указанию, данному в древнем тексте Исх 1:11: народ сынов Израилевых «построил фараону Пифом и Рамзес, города для запасов». Следовательно, Исход произошел при Рамзесе II, основавшем, как известно, город Рамзес. Грандиозные строительные работы начались в первые же годы его царствования. Поэтому весьма вероятно, что уход евреев из Египта под водительством Моисея имел место около середины царствования Рамзеса (1290-1224), т.е. примерно около 1250 г до Р.Х.

Учитывая библейское предание о том, что время странствования евреев в пустыне соответствовало периоду жизни одного поколения, водворение в Заиорданьи можно отнести к 1225 г до Р.Х. Эти даты согласуются с историческими данными о пребывании фараонов XIX династии в дельте Нила, об ослаблении египетского контроля над Сирией и Палестиной в конце царствования Рамзеса II, о смутах, охвативших весь Ближний Восток в конце 13 в. до Р.Х. Согласуются они и с археологическими данными, свидетельствующими о начале Железного Века в период вторжения Израильтян в Ханаан.

Законодательство

В евр Библии Пятикнижие называется «Тора», т.е. Закон; и действительно здесь собраны предписания, регулировавшие нравственную, социальную и религиозную жизнь народа Божия. В этом законодательстве нас больше всего поражает его религиозный характер. Он свойственен и некоторым другим кодексам древнего Востока, но ни в одном из них нет такого взаимопроникновения религиозного и светского элементов. В Израиле Закон дан Самим Богом, он регулирует обязанности по отношению к Нему, его предписания мотивируются религиозными принципами. Это кажется вполне нормальным, когда речь идет о нравственных предписаниях Десятисловия (Синайских Заповедях) или о культовых законах кн. Левит, но гораздо более знаменательно, что в том же своде гражданские и уголовные законы переплетаются с религиозными наставлениями и что все представлено как Хартия Союза-Завета с Ягве. Из этого естественно следует, что изложение этих законов связано с повествованием о событиях в пустыне, где был заключен этот Союз.

Как известно, законы пишутся для практического применения и их необходимо с течением времени видоизменять, считаясь с особенностями окружающей среды и исторической ситуации. Этим объясняется, что в совокупности рассматриваемых документов можно встретить как древние элементы, так и постановления, свидетельствующие о возникновении новых проблем. С другой стороны, Израиль в известной мере испытывал влияние своих соседей. Некоторые предписания Книги Завета и Второзакония удивительно напоминают предписания Месопотамских кодексов, Свода Ассирийских Законов и Хеттского кодекса. Речь идет не о прямом заимствовании, а о сходстве, объясняющемся влиянием законодательства других стран и обычного права, отчасти ставшего в древности общим достоянием всего Ближнего Востока. Кроме того, в период после Исхода на формулировке законов и на формах культа сильно сказывалось ханаанское влияние.

Десятисловие (10 заповедей), начертанное на Синайских скрижалях, устанавливает основу нравственной и религиозной веры Союза-Завета. Оно приведено в двух (Исх 20:2-17 и Втор 5:6-21), несколько различающихся вариантах: эти два текста восходят к древнейшей, более краткой, форме и нет никаких серьезных данных, опровергающих ее происхождение от Моисея.

Элогистский кодекс Союза-Завета (Исх 20:22-23:19) представляет собой право пастушеско-земледельческого общества, соответствующее реальному положению Израиля, образовавшегося как народ и начавшего вести оседлый образ жизни. От более древних месопотамских кодексов, с которыми у него есть точки соприкосновения, он отличается большой простотой и архаическими чертами. Однако он сохранился в форме, свидетельствующей о некоторой эволюции: особое внимание, которое уделяется в нем рабочему скоту, работам в поле и на виноградниках, равно как и домам, позволяет думать, что он относится к периоду оседлой жизни. С другой стороны, различие в формулировке постановлений — то повелительных, то условных — указывает на разнородность состава свода. В своем настоящем виде он, вероятно, восходит к периоду Судей.

Ягвистский кодекс возобновления Завета (Исх 34:14-26) иногда называется, хотя и неправильно, вторым Десятисловием или обрядовым Декалогом. Он представляет собой собрание религиозных предписаний в повелительной форме и принадлежит к тому же времени, что и книга Завета, но под влиянием Второзакония он был переработан. Хотя кн. Левит получила свою законченную форму только после плена, она содержит и очень древние элементы. Так, например, запреты, касающиеся пищи (Лев 11), или предписания о чистоте (Лев 13-15) сохраняют завещанное первобытной эпохой. В ритуале великого Дня Очищения (Лев 16) тексты древних обрядовых предписаний дополняются более подробными указаниями, свидетельствующими о наличии разработанного представления о грехе. Гл. Лев 17-26 составляют целое, получившее название Закона Святости и относящееся, очевидно, к последнему периоду монархии. К той же эпохе надо отнести кодекс Второзакония, в котором собрано много древних элементов, но также отражается эволюция социальных и религиозных обычаев (напр, законы о единстве святилища, жертвеннике, десятине, рабах) и изменение духа времени (призывы к сердцу и свойственный многим предписаниям увещательный тон).

Религиозный смысл

Религия как Ветхого, так и Нового Завета есть религия историческая: она основывается на откровении Бога определенным людям, в определенных местах, при определенных обстоятельствах и на особом действии Бога в определенные моменты человеческой эволюции. Пятикнижие, излагающее историю первоначальных отношений Бога с миром, является фундаментом религии Израиля, ее канонической книгой по преимуществу, ее Законом.

Израильтянин находит в ней объяснение своей судьбы. Он не только получил в начале книги Бытия ответ на вопросы, которые ставит себе каждый человек — о мире и жизни, о страдании и смерти, — но получил ответ и на свой личный вопрос: почему Ягве, Единый Бог есть Бог Израилев? Почему Израиль — Его народ среди всех народов земли?

Это объясняется тем, что Израиль получил обетование. Пятикнижие — книга обетовании: Адаму и Еве после грехопадения возвещается спасение в будущем, т. н. Протоевангелие; Ною, после потопа, обещается новый порядок в мире. Еще более характерно обетование, данное Аврааму и возобновленное Исааку и Иакову; оно распространяется на весь народ, который произойдет от них. Это обетование прямо относится к обладанию землей, где жили праотцы, Землей Обетованной, но по сути дела в нем содержится большее: оно означает, что особые, исключительные отношения существуют между Израилем и Богом его отцов.

Ягве призвал Авраама, и в этом призыве прообразовано избрание Израиля. Сам Ягве сделал из него один народ. Свой народ по благоизволению Своему, по замыслу любви, предначертанному при сотворении мира и осуществляющемуся, несмотря на неверность людей. Это обетование и это избрание гарантированы Союзом. Пятикнижие есть также книга союзов. Первый, правда еще прямо не высказанный, был заключен с Адамом; союз с Ноем, с Авраамом и, в конечном итоге, со всем народом через посредство Моисея, получил уже ясное выражение. Это не союз между равными, ибо Бог в нем не нуждается, хотя почин принадлежит Ему. Однако Он вступает в союз и в известном смысле связывает Себя данными Им обетованиями. Но Он требует взамен, чтобы Его народ был Ему верен: отказ Израиля, его грех может нарушить связь, созданную любовью Бога. Условия этой верности определяются Самим Богом. Избранному Им народу Бог дает Свой Закон. Этот Закон устанавливает, каковы его обязанности, как он должен себя вести согласно воле Божией и, сохраняя Союз-Завет, подготовлять осуществление обетовании.

Темы обетования, избрания, союза и закона красной нитью проходят через всю ткань Пятикнижия, через весь ВЗ. Пятикнижие само по себе не составляет законченного целого: оно говорит об обетовании, но не об осуществлении его, ибо повествование прерывается перед вступлением Израиля в Землю Обетованную. Оно должно оставаться открытым будущему и как надежда и как сдерживающий принцип: надежда на обетование, которую завоевание Ханаана как будто исполнило (Ис Нав 23), но грехи надолго скомпрометировали, и о которой вспоминают изгнанники в Вавилоне; сдерживающий принцип Закона всегда требовательного, пребывавшего в Израиле как свидетель против него (Втор 31:26). Так продолжалось до пришествия Христа, к Которому тяготела вся история спасения; в Нем она обрела весь свой смысл. Ап. Павел раскрывает ее значение, главным образом в послании к Галатам (Гал 3:15-29). Христос заключает новый Союз-Завет, прообразованный древними договорами, и вводит в него христиан, наследников Авраама по вере. Закон же был дан, чтобы хранить обетования, являясь детоводителем ко Христу, в Котором эти обетования исполняются.

Христианин уже не находится под руководством детоводителя, он освобожден от соблюдения обрядового Закона Моисея, но не освобожден от необходимости следовать его нравственному и религиозному учению. Ведь Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить (Мф 5:17). Новый Завет не противополагается Ветхому, а продолжает его. В великих событиях эпохи патриархов и Моисея, в праздниках и обрядах пустыни (жертвоприношение Исаака, переход через Чермное море, празднование Пасхи и т.д.), Церковь не только признала прообразы НЗ (жертвоприношения Христа, крещения и христианский Пасхи), но требует от христианина того же глубокого к ним подхода, который наставления и рассказы Пятикнижия предписывали Израильтянам. Ему следует осознать, как развивается история Израиля (а в нем и через него всего человечества), когда человек предоставляет Богу руководить историческими событиями. Более того: в своем пути к Богу всякая душа проходит те же этапы отрешенности, испытания, очищения, через которые проходил избранный народ, и находит назидание в поучениях, данных ему.

Комментарий к «Толковой Библии» Лопухина

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

25:22 Если так будет, то для чего мне это? Митр. Филарет, основываясь на различных библейских переводах, хочет видеть здесь выражение некоторой боязни со стороны Ревекки за свою жизнь. Но нам кажется, удобнее и сообразнее с контекстом находить здесь другой, более высокий смысл — именно желание матери узнать судьбу того ее потомства, которое теперь даруется ей Богом, после стольких лет бесплодия, и очевидно, не без особенных, высших целей божественного Промысла.

И пошла вопросить Господа. Из самого текста не видно, каким путем происходило это вопрошание Господа; поэтому одни думают, что Ревекка обратилась к какому-либо из благочестивых патриархов — Симу, Аврааму, Мелхиседеку, Еверу, или даже к Исааку ( 27:46 ), другие полагают, что она могла сделать это непосредственно в молитве или жертвоприношении.

25:23 Два племени... два различных народа... один народ сделается сильнее другого. Во внешней форме этого стиха усматривают параллелизм мыслей — отличительную черту еврейской поэзии; во внутреннем же, существенном содержании видят пророчественное откровение будущей судьбы потомства обоих имеющих родиться близнецов. Эта судьба не совсем обычна: здесь старшему обещается большая сила и внешнее могущество, и однако же он, в конце концов, подчиняется младшему. И последующая история оправдала данное пророчество: хотя дом Исава действительно был сильнее и многолюднее, чем дом Иакова, при возвращении его из Харрана ( 32:11 ), и потомство Исава раньше получило старейшин и царей ( 35:1 ), однако со временем Давид покорил идумеян ( 2 Цар 8:14 ; 3 Цар 11 ), а Иорам и Амасия жестоко даже наказали их за попытку освободиться ( 4 Цар 8 и 8 ).

25:25 И нарекли ему имя: Исав. Волосатый покров кожи первенца Ревекки дал основание назвать его Исавом, а красноватый цвет его послужил причиной и другого имени Исава — Едом, что значат «красный» (срав. «Адам»).

25:26 И наречено ему имя: Иаков. И имя второго сына Ревекки — Иаков случайного происхождения произошло оно от обстоятельств его рождения — именно от того, что он явился на свет, держась за пяту старшего брата, как объясняет это сам Исав ( 27:36 ).

25:28 Исаак любил Исава... Ревекка любила Иакова. Что кроткий, женственный Исаак больше любил энергичного и сурового Исава, а деятельная и пылкая Ревекка предпочитала тихого и скромного Иакова — это глубоко верно психологически. Не скрывает Библия также и того, что предпочтение Исааком старшего сына Исава носило и несколько эгоистический характер. Хотя и безотносительно к этому, оно было вполне естественно и понятно, так как Исав был первенец, а на первенцах обычно покоились все лучшие упования и надежды.

25:30 Дай мне поесть красного, красного этого. Повторение одного и того же слова выражает здесь особенную настойчивость и силу желания, свидетельствующую о необыкновенном голоде Исава. Относительно же самого блюда, возбудившего такой аппетит усталого охотника, знатоки Востока говорят, что это была чечевичная похлебка красного цвета, очень ценимая и доселе по своему запаху и вкусу.

25:31 Продай мне теперь же твое первородство. Как бы мы ни старались обелить в данном случае Иакова, но все же в его поступке остается нечто недостаточно благородное, извиняемое разве только полным пренебрежением Исава к своему праву ( 34 ст. ).

25:33 И продал (Исав) первородство свое Иаков. Хотя права первородства окончательно были установлены лишь в законе Моисеевым ( Чис 2:11; 8:17 и др.), но несомненно, что на практике эти привилегии существовали гораздо раньше. Главное же значение первенцев состояло в том, что они являлись носителями и обладателями тех благословений и обетовании, какие были даны Богом еще Аврааму и подтверждены Исааку ( 12:2-3; 13:15-16; 17:21; 22:17 и др.). Но для восприятия этих обетовании нужна была сильная и горячая вера; ее-то именно и недоставало у Исава, почему Бог и попустил ему утратить это высокое право и передать его более достойному.

25:34 И он ел и пил. Всем этим Исав ясно обнаружил свое полное пренебрежение к духовному благу первородства, так как интересы чувственной природы у него стояли гораздо ближе высших, духовно-религиозных интересов. В истории Исава и Иакова мы получаем новый пример того, как совершилось постепенное выделение и как бы очищение богоизбранного семени, в духовном родстве с которым состояли лишь герои веры, т. е. люди, прославившие себя горячей верой в обетование и высоким религиозным одушевлением ( Евр 11 гл. ).

26:1-2 Авимелех — «отец мой царь» или «царь отец мой» — обычный титул царей филистимских, как «фараон» египетских: имя Авимелеха носят цари филистимские времен Авраама (Быт 20-21 гл.), Исаака ( 26 гл. ) и Давида ( Пс 30 , ср. 1 Цар 21:13 ). Вероятно, Исаак имеет дело с преемником Авимелеха — современника Авраама: современный Аврааму Авимелех является с чертами большего благородства, чем современник Исаака. Возможно, впрочем, и то, что в обоих случаях действует одно и то же лицо (припомним долголетие того времени). Последнее можно предположить и о Фихоле, военачальнике Авимелеха, тоже выступающем и в истории Авраама, и в истории Исаака, хотя некоторые склонны видеть и в имени «фихол» (с еврейского — «уста всех») нарицательное имя докладчика просьб или жалоб у филистимского царя. Герар, по Деличу, — теперь Кирбет-Ель-Герар, в южной части Палестины. История Исаака по 26 гл. начинается тем же бедствием голода, каким посещен был Авраам в первое время по поселении его в Ханаане ( 12:10 ). По примеру отца, Исаак имел двинуться в Египет. Но Бог каждого избранника Своего ведет сообразно его потребностям, а прежде всего — соответственно Своим премудрым планам. Посему Он и не дозволил Исааку путешествия в Египет, что разрешено было Аврааму. «Владыка Бог, — говорит блаж. Феодорит (вопр. на Быт 78 -й), — во всем дает видеть Свою премудрость и попечительность. Ибо и Аврааму дозволил идти в Египет не потому, что затруднялся пропитать его в Палестине, но чтобы египтянам показать добродетель сего мужа и побудить их к соревнованию добродетели патриарха. Исааку же повелел оставаться в Палестине и снабдил его обилием всего необходимого... Ибо при скудости и недостатке необходимых вещей, когда земля сделалась бесплодною, Исаак, посеяв, собрал обильный плод ( 12 ст. )». По мнению еврейских комментаторов, Исаак не мог оставлять святую землю, как освященный в жертвоприношении (L. Philippson. Die israëlitische Bibel. Th. I, 1859. S. 124). Может быть, имела здесь значение и непродолжительность голода.

26:3-5 Для ободрения Исаака Господь повторяет ему обетования, данные Аврааму ( ср. 12:3-7; 13:15; 15:7-18; 18:18 ), но частию с сокращением, частию с нарочитым указанием, что милости Божий даруются Исааку именно ради Авраама — его верности всему заповеданному Богом: повелениям (евр. мицвот), уставам (хуккот) и законам (торот). Последние термины носят специфический характер Моисеевой терминологии и наичаще встречаются во Второзаконии. Различие между этими терминами, указываемое иуд. комментаторами (Раши, Абарбанель), очень неопределенно (см. Philippson, s. 125-126); во всяком случае по отношению к Аврааму они имеют совершенно общий смысл, без специального отношения к отдельным случаям его жизни (по Абарбанелю: мицва — обрезание Исаака и изгнание Измаила; хукка — жертвоприношение Исаака; тора — женитьба Исаака на родственнице); раздельным же указанием этих терминов «премудрость Божия, — по словам св. Иоанна Златоуста, — возбуждает дух праведника (Исаака), ободряет его и направляет к тому, чтобы он стал подражателем отцу своему» (Творения св. Иоанна Златоуста в русск. перев. СПб., 1898. Т. IV, кн. 2-я. Беседа XLI, с. 552).

26:7-11 Приключение с Ревеккою.

26:8 Славянский: царь герарский, по LXX (в некоторых, впрочем, списках LXX-ти) Φυλιστείμ (57, 130, 15, 72, 82, 135 у Гольмеса), русский: филистимский, евр.: pelischtim, Вульгата: Palestinorum. Приключение это, вполне аналогичное с двукратным случаем с Авраамом и Саррою в Египте ( 12:13 и далее ) и в Гераре же ( 20:2 и сл. ), отличается от последних по некоторым подробностям. Малодушие Исаака является менее извинительным и благовидным, так как он, по-видимому, подвергался меньшей опасности, чем Авраам. Супружеские отношения Исаака к Ревекке обнаруживаются в данном случае для царя не через грозное божественное посещение (как при Аврааме), а случайно — через любовное обращение Исаака (таково значение «играния» его, ст. 8) с женою. Авимелех не берет Ревекки в свой дом, как то сделали с Саррою фараон и после царь филистимский, а лишь опасается за возможность преступления (ашам, ст. 10-11, ср. 20:9 ) в отношении к ней со стороны кого-либо из его народа (Куртц и Делич видят здесь указание на преклонный возраст Авимелеха). Во всяком случае грозное вразумление царя и народа при Аврааме жило в памяти жителей Герара.

26:12 Если Авраам был простым номадом и разве иногда делал насаждение деревьев ( 21:33 ), то Исаак начинает уже, наряду со скотоводством, заниматься и земледелием, и Иаков развивает эту отрасль промышленности, по-видимому, в больших размерах (ср. сон Иосифа о снопах, 37:7 ). Подобным образом поступают и нынешние бедуины Аравии, Сирии и Палестины. Начало регулярного земледелия у древних евреев относится ко времени жизни их в Египте. По сирск. тексту, LXX, славянскому и русскому, Исаак сеял ячмень: LXX и др. читали в евр. тексте seorim, ячмень («εκατοστεύουσαν κριθήν»); в масоретском тексте: schearim, шеарим — мера неизвестной величины; Вульгата: centuplum. Следует, кажется, отдать предпочтение последнему чтению, т. е. видеть здесь мысль о хлебе вообще, а не о ячмене только, весьма низко ценившемся и в библейской древности ( ср. Суд 7:13; 3 Цар 4:28 ). Сторичный урожай, весьма редкий в Палестине и в древнее время ( Мф 13:8 ), и теперь (обычный урожай — сам 25-30), был даром особенного благоволения Божия Исааку за его послушание (ср. св. Иоанна Златоуста. Беседы на Бытие. LI, с. 556: причинная связь урожая Исаака с особенным благословением Божьим выражена у св. Златоуста и в самом чтении ст. 12: γάρ ибо, вм. δέ же — принятом в греческом и славянском тексте).

26:13 Locupletatus est homo (Вульгата). Митр. Филарет: сделался богатым.

26:14 Евр.: abbuddah rabban, славянский: земледелия многа, рус.: множество пахотных полей. То же евр. выражение употреблено в Иов 1:3 , где в русском: «множество прислуги». Так, вероятно, и здесь, так как и контекст в обоих случаях одинаков.

26:14-16 Богатство и сила Исаака возбуждают зависть филистимлян, которая обнаруживается сначала косвенно, хотя и весьма чувствительно для него, в засыпании его колодцев, без которых он со стадами уже не мог кочевать в окрестности Герара (засыпание колодцев на Востоке весьма большое преступление, выражающее и вызывающее сильную вражду; обычным было во время войны — ср. 4 Цар 3:25 ; Ис 15:6 ); затем Авимелех прямо требует удаления Исаака из Герара, из опасности для себя со стороны сильного шейха. Несправедливое и немилосердное, хотя и естественное политически (ср. опасение фараона, Исх 1:9 ), требование это явилось как бы наказанием за ложь Исаака относительно Ревекки.

26:17-22 Кроткий Исаак уступает насилию и покидает резиденцию Авимелеха ( ср. ст. 8 ) и поселяется в долине близ Герара. Но столкновения из-за воды продолжаются, и Исаак, по-прежнему уступая филистимлянам, увековечивает свое право на отбираемые ими колодцы и несправедливость их притязаний — в именах колодцев: «Есек» (спор, ссора), по LXX (читавшим escheq) «'Αδικία», славянский: «обида», ст. 20, и «Ситна» (ожесточенная, сатанинская вражда), по LXX: 'Εχθρία, у Акилы: 'Αντικειμένη, ст. 21. Но затем Бог дает кроткому Исааку свободу от врагов, и он называет колодезь «Реховоф» (пространные места), у LXX: Ευρυχωρία. Во время этих споров Исаак, вероятно, не раз переменял место и стана своего (имеет, поэтому, значение добавление у LXX в ст. 21: «двинулся оттуда Исаак»). Намек на имена последних двух колодцев можно видеть в лежащих к северо-востоку от Газы колодцах Schutein и Ruhaibeh.

26:22-25 Новое богоявление Исааку успокаивает его насчет опасности от филистимлян ( ср. 15:1 ), подтверждая обетования, данные Аврааму, причем Бог впервые называется «Богом Авраама», конечно, «не в том смысле, как будто бы одним патриархом Он ограничивает владычество Свое, но чтобы показать великое Свое к нему благоволение» (св. Иоанн Златоуст, с. 561). Построение ( ст. 25 ) Исааком жертвенника прежде шатра своего есть дело его благочестия, и совершенно напрасно оно признается доказательством не подлинности отрывка (Gunkel, s. 276).

26:26 Ахузаф. Евр. Achusath merehu LXX передают: Οχοζαθ ο νυμφαγωγὸς αυτου̃, понимая первое слово как собств. имя лица (так русский, славянский; Вульгата: Ochosath amicus). Таргум Онкелоса, арабск. перев. и блаж. Иероним понимают первое слово в нариц. смысле: collegium amicorum. Но первое понимание, помимо его большей логической естественности, следует предпочесть и ввиду аналогии имени Ахузаф с Голиаф ( 1 Цар 17 ), Гениваф ( 3 Цар 11:20 ).

Фихол упоминается и в истории Авраама ( 21:22-33 ), может быть — одно и то же лицо. При сходстве рассказа 26:26-31 о союзе Исаака с Авимелехом и 21:22-32 , тем резче выступает и большая уступчивость и кротость Исаака сравнительно с Авраамом, и меньшее благородство Авимелеха, слова которого ( ст. 29 ) представляют явное искажение истины.

26:31 Исаак великодушно прощает бывших врагов, ставит с ними союз и устраивает пир.

26:32 По удалении Авимелеха, Исаак находит проявление милости Божьей в нахождении пастухами его воды. Чтение LXX: ουχ ευρομεν (славянский: не обретохом воды) обязано ошибочному чтению евр. lo (ему) как l'o (не); некоторые кодексы LXX (у Гольмеса) опускают ουχ. Контекст опровергает подлинность этой частицы: в следующем стихе читаем, что Исаак дает имя этому колодцу «Шива», — что же за колодезь без воды?

26:33 Шива собств. седьмерица, затем клятва, у LXX 'Όρκος (слав.: клятва); Акила и Симмах читали евр. sabeah, насыщение, и передали: πλησμονή; подобно и в Вульгате — abundantia, и у блаж. Иеронима — saturitas. Но чтение и понимание LXX заслуживает предпочтения, так как здесь же ( ст. 33 ) приводится название города Беершива (Вирсавия) от евр. schibea или schebuah, клятва, — как прямо изъяснено в 21:31 ; упоминание о клятве для Исаака вполне естественно как по подражанию отцу (см. указ. м. и ср. ст. 18 данной гл.), так и по заключению союза с Авимелехом ( ст. 26-31 ).

26:34-35 Говоря о женитьбе Исава (по примеру Исаака, 25:20 , в 40 лет) одновременно на 2-х женах, дают видеть необузданную чувственность его и небрежение о чистоте своей крови — обе жены были хананеянки (имена их немало разнятся по данному м., по 28:19 и 36:2-3 ), к ним после он взял еще 3-ю, дочь Измаила ( 28:9 ). Замечанием о непокорности их Исааку и Ревекке, по мысли св. Златоуста (с. 566), показывается причина, почему Ревекка и Исаак, по 27-й гл., лишают Исава благословенья на первородство.

27:1-2 О потере Исааком зрения говорится потому, что именно слепота Исаака объясняет возможность обмана его со стороны Ревекки и Иакова, при благословении его. По мнению раввинов (М. Bereschit-rabba, S. 311), Исаак потерял зрение при принесении его отцом в жертву: он слишком пристально устремил тогда молящий взор свой на небо. В действительности, слепота была следствием старости Исаака — 137-летнего возраста, в каком возрасте за 14 лет пред тем умер брат его Измаил ( 25:17 ): это и расположило Исаака готовиться к смерти (которой ожидал и Исав, ст. 41 гл. 27). Указанный возраст Исаака, а равно и вообще хронология жизни Исаака и Иакова устанавливается так. При переселении Иакова с семьей в Египет он имел 130 лет ( 47:9 ), Иосиф в это же время был 39 лет (30 лет ему было при его возвышении у фараона, 41:46 , + 7 лет плодородия, ст. 47, + 2 года голода, 45:6 ), следовательно Иосиф родился у Иакова на 91 году его жизни и, по 30:25 , сн. 31:41 , через 14 лет по прибытии Иакова в Месопотамию. Таким образом, бегство Иакова произошло на 77 году его жизни — на 137 году Исаака (по 25:26 при рождении Исава и Иакова Исаак имел 60 лет), который после того жил еще 43 года (ум. 180 лет, 35:28-29 ).

27:3 Тул или колчан, у LXX: φαρέτρα, Вульгата: pharetra; но в таргуме Онкелоса — saif, меч. Евр. teli, от talah, вешать, приложимо к тому и другому (= что-то повешенное).

27:4 Имея в виду благословить Исава, как первородного ( ст. 1 ) и притом любимого за услужливость ( 25:28 ), Исаак выражает естественное желание вкусить блюда, приготовленного рукою его любимца, в знаменательный для последнего день; нельзя сказать с некоторыми толкователями, будто самое благословение Исаак ставит в зависимость от удовлетворения своего каприза.

27:5-10 Как в намерении Исаака выразилось чрезмерное проявление его человеческой воли, так это еще более выступает в действиях Ревекки. То обстоятельство, что Ревекка знала и помнила откровение Божье о том, что из двух сыновей ее «больший будет служить меньшему» ( 25:23 ), конечно, делает понятною ее уверенность в благоприятном исходе предпринятого ею дела — даже до готовности подвергнуться проклятию ( ст. 13 ), но не придает действиям ее характера законности, как не оправдывает и обмана Иакова факт продажи ему первенства Исавом. И Ревекка, и Иаков обнаружили здесь недостаток твердой веры и совершенной нравственности. Естественно возникающий при этом вопрос об отношении Промысла Божия к воле и неправде человеческой решается тем общим соображением, что совершенной праведности не было и в избранниках ветхозаветных, и что нравственные понятия в их сознании так же лишь постепенно усовершались, как и религиозные верования.

27:5 Рус. принести — евр. le-habi; но славянский: отцу своему перев. греч. τω̃ πατρὶ: LXX вм. le-habi читали — le-abiv, отцу своему.

27:7 Пред Господом: эти слова не приведены в речи Исаака, но совершенно уместно вставлены в повторении речи его Ревеккою: Исаак именно именем Иеговы хотел благословить Исава (и благословил Иакова) и передать духовное наследие Авраама пред лицом Божиим.

27:8-12 В разговоре с матерью Иаков не скрывает, что имеет сделать именно грех, только, соответственно уровню своего нравственного развития, рассматривает обман не по его нравственной ценности, а со стороны его внешних невыгодных последствий для себя.

27:13 В готовности Ревекки принять проклятие на себя слышится горячая, нежная и самоотверженная любовь ее к младшему сыну; может быть, впрочем, надеялась она и на известную ей кротость Исаака.

27:15 Особенно богатая одежда у Исава могла быть отличительным знаком его первородства (в такой одежде первенцы могли совершать и домашнее богослужение, жертвы и подобное).

27:16 Шерсть коз на Востоке отличается особенною нежностью; обман Иакова тем легче мог удасться.

27:18 Русский: вошел с евр.: jabo; славянский: внесе — по-гречески εισήνεγκε. Исаак обставил предстоящее благословение тайною, и с большою недоверчивостью встречает Иакова: спрашивает об имени его ( 18 ст. ), о причине скорого возвращения ( ст. 20 ), предлагает поцеловать себя, вероятно, с целью осязать Иакова ( ст. 26 ).

27:19 Выдавая себя за Исава, Иаков допускает обман, греховность которого отягчается еще последующим призыванием им имени Божия ( ст. 20 ). Неизбежным, по праведному суду Божию, последствием обмана Иакова были тяжкие испытания последующей жизни Иакова.

27:27 После нескольких выражений сомнения и попыток увериться в лице пришедшего ( ст. 21,22,24 ), Исаак приступает ( ст. 27 ) к благословению сына, которое (в отличие от благословения, ст. 23, — простого приветствия) является пророчеством, определяющим судьбу Иакова и его потомства (ср. 9:25 и далее ). Поэтическая форма, образность и непосредственность благословения видна из того, что оно начинается с выражения приятного ощущения благоухания одежды Исава. LXX: αγρου̃ πλήρους, Вульгата: agri pleni, славянский: нивы исполнены; рус.: поля, по-евр.: sadeh. Поле — Ханаан.

27:28 Роса — первое условие плодородия на знойном и в летние месяцы почти лишенном дождя Востоке ( 49:25; Втор 38:18,28; Ос 14:6 ). Исполнением начальной части благословения является известное из Библии плодородие Палестины ( Исх 3:8; 33:3 и др.). Бог, Haëlohim, без сомнения, есть имя Иеговы, употреблено же потому, что благословение в начальной части имеет универсальный, а не специально-теократический смысл. Видимое несходство этой части благословения с обетованиями Аврааму объясняется тем, что Исаак (как после и Иаков) занимался уже земледелием ( 26:12 ), почему и начинается речь с благ земледелия. Подчинение Исава Иакову осуществилось в лице их потомков, при Давиде ( 2 Цар 8:14; Пс 59:2 ); под братьями матери Иакова разумеются все вообще потомки Авраама не только через Сарру, но и через Агарь и Хеттуру. Слова Исаака о благословении благословляющих Иакова и о проклятии проклинающих его близко напоминают обетования Аврааму, но и отличие от последних не содержат обетования о благословении в семени Иакова всех народов, как бы в возмездие за неблаговидный способ получения благословения; только уже после, когда Иаков бегством из дома отца начал искупать грех свой, упомянутое высокое благословение дается и ему ( 28:16 ). О значении благословения Исаака блаж. Феодорит говорит: «От Иакова имел произойти по плоти Владыка Христос, чаяние языков, Спаситель и Владыка целой вселенной... Исаак обещает ему росы небесной и тука земли, а сие изображает благодать свыше и обилие земных благ, а затем разуметь во Владыке Христе под росою божество, а под туком земли от нас воспринятое человечество» (отв. на вопр. 83).

27:30-40 Рассказ о благословении Исава изложен не менее рельефно; вместе с тем еще более возвышается преимущество благословения Иакова над благословением Исава: такому впечатлению служат все подробности рассказа. Так, по св. Иоанну Златоусту, «кто не изумится промышлению Божию в том, что Исав не прежде пришел с ловли, как уже цель этого умысла была достигнута, и Иаков, получив благословение от отца, вышел от него?» (Беседы на Бытие LIII, с. 569). По раввинам, Исав пришел непосредственно после выхода Иакова.

27:31-32 Обстановка беседы Исава с отцом напоминает беседу Иакова, только, по замечанию Раши, приглашение Исавом отца к столу звучит ( ст. 31 ) грубее, чем подобное же приглашение ( ст. 19 ) Иакова (в евр., LXX и в слав. глагол встать здесь — в 3-м лице, а в 19 ст. — во 2-м).

27:33 Вместо ожидаемого негодованья на обманщика, Исаак трепещет вследствие ясного ощущения, что случившееся произошло по допущению силы Божьей. Это сознание в связи с присущею патриархальному времени верою в непреложность отеческого благословения побуждает Исаака оставить всякую нерешительность и твердо заявить об Иакове: «я благословил его, и он будет благословен», тем он приводит Исава в возбужденное состояние жгучей скорби и напряженной мольбы.

27:34-38 Он не требует перенесения на него благословения, данного Иакову, а лишь просит какого-либо, хотя бы и меньшего, благословения, при этом в таинственное значение благословения Иакова он не проникает и даже склонен поставлять благословение в зависимость от каприза отца (хотя, подобно Исааку, считает отеческое благословение, разданное, неизменным).

27:37 «Благословение, данное Иакову, Исаак почитает препятствием благословению Исава: а) по самому содержанию первого благословения, в котором уже включалось унижение Исава; б) потому, что в нечаянном благословении Иакова он видит руку Божию, карающую Исава; в) не потому ли еще, что сила благословения, которая обитала в патриархе и посредством духовного общения переходила от предков к потомкам, — что сия сила, единожды быв возбуждена верою и излита всею полнотою своею, обыкновенно не возбуждалась более в преподавшем ее в прежнем образе и степени» (м. Филарет. Зап. на кн. Быт. II, 35). Раввины в пояснение отказа Исаака выставляют ходячий у них принцип: «раб и все принадлежащее ему, принадлежат его господину; посему всякое благословение, какое бы ни дал Исаак Исаву, принадлежало бы Иакову, в силу данного ему подчинения Исава» (Bereschit-rabba, S. 323).

27:38 Искренняя скорбь Исава достойна сострадания (хотя и не снимает с него ответственности за двукратное пренебрежение первородства — при продаже его и при женитьбе), и Исаак ( ст. 39 ), тронутый (LXX: κατανυχθέντος), хотя и после некоторого раздумья, благословляет его — в выражениях, по началу тождественных с благословениями Иакову. Плодородие почвы и обилие росы обещается Исаву также, как и Иакову (вопреки некоторым толкователям, напр. Кнобелю, Кейлю, что Исаву предвещается лишение и этих благ), а различие — лишь в степени политической самостоятельности и благосостояния (ср., впрочем, Мал 1:3 ).

27:40 Жить мечем — жизнь разбойнических нападений на караваны и путников, — такова, действительно, была жизнь идумеев. Пророчество Исаака на них сбывается с точностью. Сначала потомство Исава возрастает, богатеет и имеет царей раньше Израиля ( 36:31 ). Но уже 1-й царь Израиля Саул имел успех против едома ( 1 Цар 14:47 ), а при Давиде все идумеи сделались рабами ( 2 Цар 8:14 ), а затем, исключая отдельные восстания при Соломоне ( 3 Цар 11:14 ), Ахазе ( 4 Цар 14:7,22 ) и др., после разрушения остатков едома ( Ам 9:11-12; Иер 49:1 ), наконец при И. Гиркане, через обрезание, окончательно вошли в состав Иудейского государства. Но «пришло время» — по таргуму: «когда Израиль отверг иго закона, то едом сверг с себя иго его», — и в лице Ирода Великого и его дома Иудея приняла даже царей от идумеев.

27:41 Исав возненавидел Иакова тайною, коварною ненавистью (со временем, однако он забыл обиду, причиненную ему Иаковом, 32:4,9,12 ), но из почтения к отцу решает отложить мщение до ожидаемой смерти его.

27:42 Намерение это он высказал и открыто, о чем узнала Ревекка и предусмотрительно отсылает Иакова в Харран к Лавану (на «дни некие», т. е. немногие, ср. 29:20 ), лишь самому Иакову открывая смысл этого путешествия ( ст. 42-45 ), а Исааку указывая другую причину — в отыскании невесты из родственной семьи ( ст. 46 ). Так «Бог вложил в ее ум все, что могло содействовать будущему домостроительству и спасению ее сына» (св. Иоанн Златоуст, с. 579).

28:1 Исаак призывает к себе Иакова с целью как бы официального признания его в правах первородства; по выражению равв. Елиезера, это как бы приложение печати к акту благословения, в удостоверение его сознательности.

28:2 На вопрос: почему Иаков после стольких благословений убегает из родительского дома, лишенный всего необходимого, блаж. Феодорит отвечает: «В сих мнимых бедствованиях явственно открывается Божия попечительность... Иаков для того и бежит и идет один, чтобы, возвратившись с великим именем, и самому увидеть, каково промышление Бога всяческих, и других научить сему. Попечительность же Свою об Иакове Бог немедленно обнаружил явлением» (блаж. Феодорит, отв. на вопр. 85; ср. Иоанн Златоуст, с. 574). Страна, куда имеет идти Иаков, в рассказе об отправлении туда Елиезера названная просто родиною Авраама ( 24:4,7 ), теперь Исааком называется прямо Месопотамией (евр. Падан-Арам): страна эта сделалась теперь более известною патриархальному семейству, почему Иаков совершает путешествие один. Наставление Исаака, чтобы Иаков взял себе жену из дочерей Лавана, дается им не без влияния Ревекки ( 27:46 ) и по примеру Авраама 24:3-4 ) и во всяком случае свидетельствует о том, что Исаак хорошо понимает, что чистота крови патриархальной семьи требуется сущностью теократического закона.

28:3-4 Как Бог, возвещая Аврааму рождение от него сына и происхождение многочисленного потомства, называет Себя Богом всемогущим, El-Schaddai ( 17:1 ), так этим же именем Ел-Шаддай называет Бога и Исаак при обещании Иакову потомства и передаче ему всех благ Авраамова наследия. Славянское «в собрание языков» (LXX: εις συναγωγὰς εθνω̃ν) точнее и сильнее, чем в русск. перев., передает евр. выражение zehal-ammim, церковь народов.

28:5 Излишнее, по-видимому, определение Ревекки, как «матери Исава и Иакова», имеет, по еврейским толкователям, тот смысл, что Ревекка обоим сыновьям завещала жениться на родственницах, но только Иаков следует наставлению матери, а затем, по подражанию ему, Исав женился (в 3-й уже раз) на родственнице — дочери Измаила.

28:6-9 Этот поступок Исава вытекал из желания загладить свою вину пред родителями: «и пошел... к Измаилу», т. е. в дом Измаила, так как сам Измаил тогда уже умер (не менее как за 14 лет пред тем, 25:17 ), почему, может быть, дочь его и называется здесь сестрою Наваиофа, первенца Измаилова ( 25:13 ); в 36:3 эта женщина названа Васемафою, а не Махалафою, как здесь. Эту разноплеменность (замечаемую и относительно других жен Измаила, ср. 26:34 и 36:3 ) еврейские комментаторы объясняли или действительною двуименностью данной женщины, или переименованием по какому-либо знаменательному случаю: то и другое у древних евреев, как известно, было в обычае. О самом поступке Исава равв. Елиезер говорит: «Если бы он прежних жен отпустил от себя, то я сказал бы, что он правильно поступил, но так как говорится: «Он взял ее сверх жен своих», — то этим показывается, что струп следовал за струпом, боль за болью, терн за терном» (Bereschit-rabba, S. 326).

28:10 Со ст. 10 излагается уже почти исключительно история Иакова (краткое упоминание о смерти Исаака — в 35:28-29 ), естественным образом распадающаяся на 3 периода по месту обитания: месопотамский, ханаанский и египетский. Иаков пошел от Вирсавии к северу по Ханаану, затем через Иордан и Галаад ( ср. 31:25 ), Вассан и затем в направлении к Дамаску и далее. Трудность пути и решимость Иакова вне сомнения. «Человек, воспитанный дома, пользовавшийся такими услугами... отправляясь в путь, не потребовал ни вьючных животных, ни свиты, ни дорожных запасов, но вступает в путь как бы уже по апостольскому примеру» (Иоанн Златоуст. Беседы на Бытие LIV, с. 581). По раввинам, выражение ст. 10 указывает, что Иаков с болью оставлял отеческий дом (Абарбанель) и что город (Вирсавия) с уходом благочестивого мужа лишился своей славы (Раши).

28:11 Место остановки Иакова, названное им именем Вефиль, лежит в 12 римских милях от Иерусалима, на пути в Сихем; Иаков мог идти до этого места не один день (по раввинам, Иаков был «сыном дня», т. е. в день выхода из Вирсавии пребыл в Харран, что, конечно, невероятно). Славянский: обрете место точнее отвечает евр. paga (и греч. απαντάω). Талмудисты понимают это выражение о молитве Иакова и именно на основании данного стиха приписывают Иакову введение вечерней молитвы (Исааку — дневной минха, на основании 24:63 ; а Аврааму — утренней, по 12:26 ); самое место отождествляют с местом жертвоприношения Исаака. В этих домыслах верна лишь мысль, что Иаков находился в молитвенном настроении. Ночевал он, без сомнения, на открытом месте, так как избегал общения с хананеями после только что полученной заповеди отца — не вступать с ними в родственные отношения ( ст. 1 ).

28:12 Бедственное и тревожное состояние Иакова является благоприятным условием для принятия им первого откровения (во сне). Откровение это прямо отвечало насущным потребностям Иакова: 1) утвердиться в вере в божественные обетования Аврааму и Исааку и 2) получить уверение в личной безопасности со стороны Исава и других возможных бедствий. То и другое дается Иакову в словах Господа ст. 13-14, причем здесь дается и высшее обетование о благословении в потомстве избранных Богом патриархов; впрочем, «Иакову не открывается всей будущности израильского народа, как Аврааму ( 15:13 ), мужу твердому духом» (Г. К. Властов. Священная летопись. СПб., 1878. I, 253).

28:12-15 Характер всего видения Иакова соответствует тому кругу воззрений, в которых жил и вращался будущий патриарх народа Божия. В целой картине видения — 3 элемента (внешним образом выделяющиеся через троякое «вот», евр. hinneh). 1) Лестница от земли до неба, как выражение тесной связи земли с небом: утешительная для человека истина, что он не предоставлен на земле одним мировым силам, но имеет доступ на небо и помощь оттуда! Правдоподобно сообщение Гункеля (s. 289), что представление о небесной лестнице было распространено на древнем Востоке, особенно в Египте (лестница Гатора, по которой восходят к небу души умерших); но ложно утверждение названного ученого, что видение лестницы не имеет никакой связи с остальною историей Иакова. Связь, напротив, весьма тесная. 2) Ангелы восходят и нисходят по лестнице, т. е. возносят мольбы, мысли, попечения и пр. человека к Богу, с другой стороны низводят на человека разные виды милости Божьей. Талмуд и Мидраш (Bereschit-rabba, S. 333) понимают «восхождение» и «нисхождение» в том смысле, что ангелы, сопровождавшее Иакова во время путешествия его по Ханаану, взошли на небо, а другие ангелы, имевшие сопровождать Иакова в Халдею, сошли с неба на землю; некоторою опорою этого толкования служит упоминаемое в Быт 32:1-2 двойное ополчение («маханаим») ангелов. Ст. 12 признается классическим свидетельством веры ветхозаветной в бытие и деятельность ангелов, как посредников между Богом и людьми ( ср. Ин 1:51 ). 3) Но это посредство ангелов не исключает и непосредственного действия Бога на Своих избранников: Иегова, как Бог завета или ангел Иеговы (Сын Божий до Своего воплощения, ср. Быт 31:11-13 ; блаж. Феодорит, отв. на вопр. 90; по таргуму: шехина, слава Божия), стоит на лестнице (над нею, alav) и преподает благодатные утешения Своему избраннику, а в лице его и всем грядущим поколениям верующего человечества.

28:16 Выражая свое глубокое впечатление от чудесного видения, Иаков высказывает, что доселе он не думал, чтобы Бог являл Свое присутствие не на освященных только жертвами местах, но и в обитаемых язычниками местностях. Возможно, впрочем, видеть здесь выражение несовершенной еще веры в вездеприсутствие Божье (как понимает восклицание Иакова св. Кирилл Александрийский).

28:17 Мысль эта, однако, без нужды утрируется, когда утверждают (Гункель), что святость места здесь понимается исключительно объективно, т. е. приурочивается исключительно к самому месту. Известно, что и Бог иногда указывал на особую святость того или другого места ( Исх 3:5; Нав 5:15 ), но во всех случаях святость сознавалась людьми, удостоившимися принять откровение свыше, именно отражалась в сердцах людей чувством смертельного страха и глубокого благоговения (напр. у Агари, Быт 16:13 ; Моисея, Исх 3:6 и др.). «Дом Божий» (beth Elohim = beth El, ст. 19) и «врата небесные» (schaar hasehamaim) — термины, впоследствии сделавшиеся обычными названиями для храма — заимствуются патриархом из содержания видения и усвояются им месту видения как бы по пророческому предвидению будущего святилища Божья (со времени разделения Еврейского царства в Вефиле был один из двух храмов десятиколенного царства, 3 Цар 12:29 ).

28:18-22 Под впечатлением видения, Иаков, во-первых, ставит камень, служивший ему возглавием, памятником (mazzebah) и возливает на него елей. Обычай ставить столпы и подобное в качестве памятников известных событий весьма распространен на древнем и новом Востоке. В Библии, кроме истории Иакова ( 28:18; 31:45; 35:14 ), поставление камней с указанным назначением упоминается еще в истории И. Навина ( Нав 4:9; 24:26 ), пророка Самуила ( 1 Цар 7:12 ) и др. Позднейшие злоупотребления этим обычаем в целях идолослужения вызвали запрещение в законе Моисеевом ( Лев 26:3 ) ставить столпы. Равным образом и обычай посвящения камней божеству известен был на Востоке, напр. у финикиян, и в классическом мире. Елей, как необходимая принадлежность путешествия в жарких странах, как средство подкрепления и питания, естественно, был под рукою у путника Иакова: «вероятно, только один елей он и нес с собою, находясь в пути» (Иоанн Златоуст, с. 585). Таким образом, «что имел у себя, тем и воздал великодаровитому Господу» (блаж. Феодорит, отв. на вопр. 85).

28:19 Второй акт Иакова: соответственно упомянутому своему впечатлению он называет место видения именем: Бет-Ель или Вефиль («дом Божий»), между тем как прежнее имя соседнему местечку было: Луз. Вторично и окончательно Иаков утверждает название Вефиль по возвращении из Месопотамии ( 35:15 ). Чтение LXX и славянского Ουλαμλους (варианты Ουλαμμάους, Συλλαμμάους и др. — у Гольмеса). Улам-луз — явно ошибочное соединение евр. слов ulam (же, прежде) и Luz. Из последующей истории видно, что хананейское имя Луз существовало совместно с евр. Вефиль: первое употребляет и сам Иаков ( 48:3 ), а в кн. И. Навина Луз и Вефиль, по-видимому, представляются именами разных местностей ( 16:2; ср. 18:13 ). Имя Вефиль, впрочем, известно было и ранее Иакова — при Аврааме ( 12:8; 13:4 ). Отголосок этого названия сохранился в известном у финикиян и греков имени Βαιτυλία, Байтилия, каким назывались у тех и др. священные камни, преимущественно из метеоритов и аэролитов, помазанием посвященные божествам. Таким образом, можно предполагать, что этот «обычай произошел от Иакова» (Филарет. Зап. на Быт. II, 52).

28:20-22 3-е действие Иакова: его обет Богу — первый из отмеченных в Библии обетов. В этом обете (у раввинов считавшемся образцом или нормою всех обетов и на все времена) 3 элемента: 1) внутреннее и искреннее признание Иеговы своим Богом, с посвящением себя самого на служение Ему; 2) особое посвящение и почитание места видения и 3) обещание Богу десятины из всего. По-видимому, свою веру в Бога Иаков обусловливает внешними и личными интересами. Но, во-первых, это условие обета у Иакова есть простой перифраз непосредственно предшествующего обетования Божия ( ст. 13-15 ); во-вторых, Иаков испрашивает у Господа лишь хлеба и одежды и таким образом исполняет завет евангельский о нестяжательности (Иоанн Златоуст, Филарет); в-третьих, с каким смирением и благодарностью принимал Иаков благодеяния Божий, видно из молитвы его ( 32:10 ). Десятина, как видно из примера Авраама ( 14:20 ), была древним обычаем и в общежитии, в отношении к царям. Здесь впервые читаем о десятине Богу.

28:22 Камень... будет... домом Божиим (beth Elohim) — может быть, в связи с этим представлением стоит ветхозаветное имя Божие — Zur Israel, скала, твердыня израилева ( 49:24; Втор 32:30-31; Ис 30:29 ).

29:1 Укрепленный небесным виденьем, Иаков продолжает путь и приходит в землю сынов востока: «сыны востока» — обычно жители Аравии ( Суд 6:33; Иов 1:3; Ис 11:14 ); здесь (как в Чис 23:7 ) — в более обширном значении, в приложении к жителям Сирии. По Мидрашу, Исав послал сына своего Элифаза преследовать Иакова, но он не причинил ему никакого вреда.

29:2 Первое, что встречает Иаков в стране, служившей целью пути его, был колодезь, как подобное же в гл. 24 ст. 11 говорится об Елиезере; только в последнем случае разумеется пригородный колодезь, а в рассматриваемом — цистерна, лежавшая, по-видимому не близко к городу (как видно из вопроса Иакова, ст. 4). Большой камень (евр. haëben с членом — известный по назначению камень) закрывал устье колодца для защищения воды от песка — обычное явление и теперь в жарких местностях Аравии и Малой Азии. Вся вообще картина предстоящей встречи Иакова с Рахилью (ср. 24:11 и далее ; Исх 2:16 ) носит печать специфических черт восточного быта.

29:3 Колодезь был собственностью нескольких владельцев, и потому для открытия камня ожидали прибытия стад всех собственников; Лаван, вероятно, был одним из последних (при прибытии Рахили колодезь немедленно открывается, ст. 9-10).

29:4-5 Иаков дружественно обращается к собратьям по ремеслу, называя их «братьями». Услышав о Харране, Иаков с радостью спрашивает о Лаване; он называет его сыном Нахора, тогда как последний был его дедом, а отцом Вафуил ( 22:20-23; 24:24-29 ) — без сомнения, по древневосточному обыкновению называть вместо малоизвестного ближайшего предка, в данном случае Нахора, как родоначальника ( 11:27 ) младшей линии потомков Фарры; притом еврейские имена отца (ab), брата (ach), сына (ben) и подобные имеют очень широкое употребление.

29:6 Греч. υγιαίνειν, славяно-рус. «здравствовать» несколько суживают значение евр. schalom lo, означающего благополучие вообще и во всех отношениях. Что Рахиль приходит с овцами к колодцу тотчас же, как пастухи говорили Лавану об отце ее, — не просто писательский прием (мнение Гункеля), но действительное, вполне правдоподобное совпадение.

29:7 Сам пастух, Иаков советует не терять даром времени и, напоив стадо, продолжать пасти его до захода солнца. Может быть, впрочем, Иаков намеренно хочет удалить пастухов, не желая иметь посторонних свидетелей своего первого свидания с двоюродною сестрою.

29:8 Не знакомому с обычаями местности Иакову пастухи харранские объясняют, что колодезь (вероятно, как общее достояние нескольких хозяев) открывается лишь по прибытии всех стад.

29:9 Что Рахиль была пастушкою (евр. roah — прич.: греческий и славянский добавляют: «овцы отца своего»), это не было унизительным для нее, так как на древнем и новом (по Буркгардту) Востоке пастушество было и остается обычным занятием для незамужних дочерей даже знатных шейхов.

29:10 Впечатление от встречи с родственницею дает Иакову подъем духа, и он, желая сделать приятное Рахили и Лавану (родство Иакова с последним нарочито выставляется здесь — в троекратном обозначении Лавана, как дяди Иакова), совершает нелегкий труд поднятия камня с устья колодца; сделать же это он, как чужестранец, мог, не стесняясь обычаями местными.

29:11 Непосредственно после проявления мужества и силы ( ст. 10 ) Иаков обнаруживает необыкновенную чувствительность: в поцелуе Рахили и затем в слезах. По иудейским толкованиям, Иаков заплакал или потому, что при первом же свидании с Рахилью предчувствует раннюю смерть Рахили и то, что она не будет покоиться в одной с ним могиле, — или в смущении, что не может принести ей столь богатого вина, как Елиезер Ревекке. Проще, может быть, от радости свидания, после пережитых испытаний пути ( ср. 43:30; 45:12,13,15; 46:29 ).

29:12 Иаков называет себя братом Лавана, конечно, в обширном значении родственника (русск. пер.), как в 13:8 братьями названы Авраам и Лот ( ср. 27:29 ). Девица бежит домой, как Ревекка ( 24:28 ), но рассказывает о посетителе не матери, как та, а отцу; может быть, как замечают раввины, матери Рахили в это время уже не было в живых; в дальнейшем рассказе она совершенно не упоминается.

29:13 Услышав от дочери о прибытии племянника, Лаван — этот человек расчета и своекорыстия — отдается порывам родственного чувства: бежит навстречу Иакову, заключает его в объятия, целует его и радушно вводит его в дом — проявления родственной приязни естественные и на Востоке обычные. Иаков рассказывает Лавану все сие, т. е. «свой род, свои приключения и нечаянное, по устроению Промысла, обретение дома Лавана» (м. Филарет).

29:14 Чтобы Лаван убедился в справедливости рассказа Иакова и признал в нем своего кровного родственника, последний должен был побыть у дяди по крайней мере несколько дней: в качестве гостя Иаков жил у него целый месяц, в течение которого, без сомнения, показал себя сильным и усердным работником, откуда и объясняется речь Лавана.

29:15 Здесь, под видом заботливости об интересах Иакова, Лаван справляется, не будет ли ему служба Иакова стоит слишком дорога. Не приравнивая Иакова к нанятым рабочим, Лаван, однако, не прочь эксплуатировать его рабочую силу и способности. На вопрос Лавана Иаков дает понять ( ст. 18 ), что не преследует денег, а желает брака с его дочерью.

29:16-17 Красота Рахили (евр. Rachel — овца) состояла, кроме общей красоты стана, в особой прелести и живости глаз — главный признак красивой женщины (и даже мужчины, ср. 1 Цар 16:12 ) по понятиям восточных жителей; между тем, у Лии (евр. Leah дикая корова; затем, трудящаяся, страдающая), в других отношениях тоже, быть может, прекрасной, был именно органический недостаток глаз: болезнь, по раввинам, появившаяся от постоянного плача Лии о том, что ей, как старшей дочери Лавана, придется выйти замуж за нечестивого Исава. «Велика сила молитвы: она не только отменила эту судьбу, но и содействовала Лии выйти за праведника ранее Рахили» (р. Хуна, Bereschit-rabba, S. 344).

29:18-19 Взаимный договор Иакова и Лавана носит печать библейско-еврейских и вообще восточных нравов. По обычаю древнего и даже современного Востока не тесть дает приданое жениху, а, наоборот, последний вносит за невесту отцу ее — вено, евр. mohar, ср. 24:53 ; 34:12 ), обычно обеспечивающее (по документу «кетуба») жену его на случай развода. Иаков, неимущий странник ( 32:10 ), предлагает в качеств вена личную свою работу в течение 7 лет: замена вена — не необычная и в библейской древности (Давид Саулу за Мелхолу, 1 Цар 18:25-27 , ранее — Гофониил женился на Ахсе, дочери Халева, Нав 15:16-17 : оба — личный подвиг храбрости), и теперь на Востоке. Но в этом же договоре выступают и удивляют, с одной стороны, скромность и нетребовательность Иакова, какую он уже раньше высказал ( 28:20 ), имевшего однако возможность и Лавану предъявить более тяжелые условия, и у отца потребовать следовавшую ему часть имения, с другой — корыстность Лавана, не постеснявшегося обратить племянника, «кровь и плоть» свою, в работника; поступок этот не одобрялся после и дочерьми Лавана ( 31:15 ). По раввинам, Иаков, как бы предчувствуя обман со стороны Лавана, с особою точностью называет именно Рахиль, младшую дочь Лавана; высказывал этим и то, что, как младший сын Ревекки, он должен жениться на младшей дочери Лавана. Лаван охотно соглашается на предложение Иакова, обеспечивавшее ему семилетнюю даровую работу его; но согласие свое Лаван мотивирует и более благовидным основанием — требованием обычая Востока (доселе там имеющего силу) предпочитать браки в близком родстве бракам с посторонними лицами.

29:20 Пример любви Иакова показывает, что древним семитам не чужда была самая возвышенная любовь между полами. Некоторые толкователи полагали, что брачное сожитие Иакова с дочерьми Лавана началось уже при начале первой седьмины лет службы первого, так как иначе трудно понять, как в течение следующих семи лет у Иакова родилось 12 детей, причем у Лии был еще более или менее значительный промежуток между рождением Иуды ( ст. 35 ) и Иссахара ( 30:17-18 ). Но в объяснение последнего затруднения следует помнить, что и некоторые дети у Иакова родились — от разных жен и наложниц — одновременно. Самое же предположение прямо опровергается ст. 21, где говорится, что Иаков требует брака только по прошествии 7 лет службы.

29:21 Дай жену мою. Мидраш дает следующей перифраз: «Господь обещал мне, что от меня произойдет 12 колен; но мне уже 84 года от роду; когда же я стану родоначальником тех колен?» (Bereschit-rabba, S. 345).

29:22 Несмотря на свою расчетливость, Лаван собирает много гостей на пиршество: может быть, с целью иметь свидетелей на случай энергичных возражений Иакова по поводу предстоящего обмана или сделать (через попойку) более легким последний, или же, наконец, имея в виду разом отпраздновать обе свадьбы.

29:23-25 Самый подмен невесты был вполне возможен благодаря обычаю древнего и нового Востока — вводить новобрачную в брачный покой под покрывалом и притом во мраке: «не было ни светильников, ни другого какого освещения сверх нужды, посему и совершился обман» (Иоанн Златоуст. Беседа LVI, с. 598). Лия, бывшая соучастницей обмана, по словам Мидраша (Bereschit-rabba, S. 346), оправдывалась перед Иаковом так: «бывает ли учитель, который бы не имел подобного себе ученика (т. е. обману я впервые научилась от тебя)? Не выдал ли ты себя за Исава, когда отец твой вопрошал об имени твоем?»

29:24 Как Ревекка, при выходе из отеческого дома, получила в дар несколько рабынь ( 24:61 ), так и Лии Лаван дает в приданое служанку Зельфу, причем, по раввинам, и здесь Лаван совершил подмену — для полноты обмана, дав Лии Зельфу, бывшую доселе служанкою Рахили, и наоборот.

29:25-26 Изумленный Иаков спрашивает Лавана о причине обмана, на что и получает благовидный мотив: Лаван ссылается ( ст. 26 ) на обычай местности не выдавать замуж сестру или дочь младшую прежде старшей; подобный обычай действительно существовал и существует в Малой Азии, в Индии и в других странах. Но обман Лавана этим не оправдывается. «Если бы Лаван хотел истинно соблюсти порядок и принятый обычай, то должен был открыть свое намерение Иакову прежде условия о семи годах работы. Употребленная же им хитрость показывает, что он желал не столько воздать справедливость старшей дочери, сколько приобрести в зяте дешевого работника на другие семь лет» (митр. Филарет. Зап. на кн. Быт. II, 60).

29:27 Желая загладить свою вину пред Иаковом, а вместе и обеспечить себе его обязательство работать новые семь лет, Лаван предлагает ему окончить неделю брачного торжества с Лиею (schebua — именно неделя, седьмица дней, а не седьмица лет, как в Дан 9 ) и затем вступить в брак с Рахилью.

29:28 Иаков, непосредственно после брачной недели Лии, женится на Рахили (а не после новых 7 лет работы, как полагали старые толкователи, по примеру Иосифа Флавия и св. Иоанна Златоуста. Беседы на Бытие. LXI, 599).

29:29 И второй своей дочери Лаван дает в собственность рабыню Валлу. Обе рабыни названы по именам и именно в истории брака Иакова потому, что обе они сделались для него женами второго ранга ( 30:3,9 ).

29:31 Вм. «нелюбима», греко-славянский более точно передает евр. senuah — «ненавидима»; но мысль одна: Иаков в сравнении ( ср. Лк 14:26 ) со страстно любимою Рахилью почти не замечал, не ценил Лии («amorem sequentis priorui praetulit», Вульгата). Иегова, милостиво призирающий на всех несчастных и обиженных ( Быт 14:7 и сл. ; 21:17 и далее ; 39:2 ), дарует Свою милость и не имевшей полного супружеского счастья: она делается матерью первая, а Рахиль остается неплодною (что одна из двух жен была любимою, aguvah, а другая — нелюбимою, senuah, было явлением обычным, Втор 21:15 ).

29:32 По обычаю древности ( ср. 4:1 ) имя первенцу Иакова дает мать его, Лия. Рувим евр. Ruben = вот сын — естественное восклицание радости у матери. Но в тексте стиха дается несколько иная этимология имени, основанная на нередкой в еврейском языке игре слов: raah beani — «призрел (Господь) на мое бедствие». Иудейские комментаторы, обращая внимание на слово ( ст. 31 ) vajiphtach, «и отверз», полагали, что и Лия была совершенно неплодна, и что 12 патриархов родились столь же не вполне естественным путем, как и Исаак, Исав и Иаков.

29:33 Если Реубен выражает что Бог видел Лию, то Шим-он — Симеон, — что Он слышал ее. По идее своей и значению имя Симеона тождественно с именем Измаил ( 16:11 ), только рождение первых четырех сыновей Лии возводится собственно к Иегове, тогда как рождение Измаила, а равно и последующих сыновей Лии Богу под общим именем Элохим.

29:34 Левий с евр. — «прилепление» (Вульгата: «copulabitur»). Если при рождении первого сына Лия надеется заслужить через него большую любовь мужа, через второго — на достижение равноправности с сестрою, то рождение третьего возбуждает в ней ожидание, по крайней мере, постоянства привязанности со стороны мужа. Мидраш толкует «прилепление» в том смысле, что сыны Левия преданы будут своему небесному Отцу. Муж. р. глаг. «называть» в отношении к Левию раввины относили или к ангелу, давшему будто бы имя Левия, или к Иакову. Мидраш говорит, что Лия, зная, что от всех 4-х жен Иакова имеет произойти 12 сыновей, по рождении ею третьего сына, решила, что более рождать не будет: отсюда выражение надежды на Левия, и затем — восторг неожиданности при рождений Иуды.

29:35 Иуда — «Иегуда»: да будет благословен или прославлен (Иегова). Лия прославляет первое всего Иегову, а затем и самого Иуду с потомством его ( ср. 49:8-10; 1 Пар 28:4; 5:2; Пс 59:7; Евр 7:16 ).

30:1 Взаимная ревность жен, неизбежная спутница полигамии вообще, получает особую силу и остроту в том случае, когда одна из жен была бездетна, а другая имела детей (ср. 1 Цар 1:2,6 ; Втор 21:15 и далее ). Несвободна была от этого зла и семья Иакова: «были несовершенны и дочери мужа неблагочестивого, именовавшего богами истуканов. Посему-то законоположник Бог запрещает подобный брак и говорит: сестру жены твоея да не поймеши в наложницу» ( Лев 18:18 ) (блаж. Феодорит, отв. на вопр. 87). Требование детей у Иакова, помимо Бога, со стороны Рахили есть требование неразумное и неблагочестивое, «свойственное жене и душе, терзаемой ревностью» (Иоанн Златоуст. Беседа LXI, с. 601). Потому оно и вызывает гнев Иакова, хотя тягость бездетства у древних евреев делала его почти синонимом смерти (подобным этому бедствию считались только проказа, ср. Чис 12:12 , и слепота, Плач 3:6 , — также уподобляемые смерти), как и говорит здесь Рахиль, и это смягчает ее виновность.

30:2 Иаков обращает мысль Рахили к Богу, Виновнику всякой жизни и источнику размножения человечества путем рождений ( Быт 1:28; 9:1,7; Пс 126:3 ). По древнееврейскому воззрению (Bereschit-rabba, Par. LXXIII, S. 355), «Бог хранит три ключа, которых не передает ни ангелу, ниже серафиму: а) жизни и рождения ( 1 Цар 2:5,6; Пс 112:9; 126:3 ); б) дождя или плодородия ( Втор 28:12 ) и в) гроба и воскресения ( Иез 37:12,13 ). Учение благоговейное и утешительное, которое полагает в руке самого Бога и начало, и продолжение, и совершение бытия человеческого» (м. Филарет. Зап. на кн. Быт. II, 65-66).

30:3-5 По примеру Сарры, предложившей Аврааму Агарь ( 16:2 ), Рахиль отдает рабыню свою Валлу в качестве жены Иакову с тем, чтобы дети от этого брака родились «на колена» госпожи ( ср. Быт 50:23; Иов 3:12 ), т. е. по усыновлению считались ее собственными детьми, — обычай, доселе существующий в Китае, у библейских же евреев вытекавший из того же страстного желания потомства, который мужа побуждал к полигамии (по крайней мере к бигамии), а жену заставлял решаться на такое самоотречение, как готовность временно уступить свои права в отношении мужа рабыне. Вместо: «чтобы я имела детей от нее» с евр. (ibbaneh): «чтобы я построила себе дом (потомство) от нее».

30:6 «Так Рахиль получила некоторую отраду, когда родила рабыня; поэтому и дает сама имя дитяти» (Иоанн Златоуст. LXI, 603). Имя «Дан» с евр. «судил», т. е. Бог по суду Своей правды освободил Рахиль от позора бездетства. В 49:16 имя это сближается с назначением колена Данова «судить» Израиля.

30:7-8 Имя Неффалим, евр. Нафтали, — «борение», «борьба» (или «борец»), разумеется борьба не столько открытая и веденная силою, сколько искусством, интригою (евр. patal имеет значение «извиваться», откуда niphtal, искривленный, коварный, ср. Иов 5:13 ; Притч 8:8 ). Борьбу свою с Лиею Рахиль называет «Божией», может быть, в смысле силы, напряженности этой борьбы (ср. выражения: «горы Божие» Пс 35:7 ; «кедры Божие», Пс 79:11 и др.), или (по таргуму) — в смысле молитвенного обращения Рахили к Богу при соревновании с Лиею; такою борьбою молитвы боролся позже Иаков ( 32:24 и сл. ; Ос 12:3-4 ). О победе Рахили над Лиею после того, как у первой родились только два и притом приемных сына, а у второй уже было 4 собственных, говорить можно было только в том приподнятом настроении духа, какое переживала теперь Рахиль. LXX, Вульгата, славянский выражают мысль, что Рахиль только сравнилась с сестрою. Во всяком случае нет нужды в предположении Гункеля (s. 302), что, по Элохисту (предполагаемый автор Быт 30 ), у Лии доселе был пока один сын. По Иосифу Флавию (Иуд. древн. I, 18, 19) значение «Неффалим» — αμηχάνητος — διὰ τὸ αντιτεχνάσασθαι («непобедимый, по причине борения искусством»).

30:9 Поступок Лии, имевшей уже 4 сыновей, еще менее извинителен, чем бездетной долго Рахили. Но превозношение последней со всею силою возбудило в Лии ревность, и она устраивает новое сожительство Иакова; «зная, — говорит Абарбанель, — что Иаков будет иметь 4 жены, Лия спешит предупредить, как бы он не взял 4-ю жену со стороны» (Philippson. 151).

30:10-11 Гад — с евр. счастье (у Ис 65:11 , Гад — божество счастья у язычников). Слово bagad — в счастье или: к счастью, LXX: ευτύχη, Вульгата: feliciter, славянский: «благо мне случися» — некоторые евр. кодексы (у Кеникотта) разделяют на два: ba+gad, «идет или пришло счастье»; последнее чтение отмечено у масоретов знаком Keri. Но авторитет LXX, Иосифа Флавия, таргума и параллелизм слова bagad со словом beaschri ( ст. 13 ) говорят в пользу первого чтения. На вопрос: почему Писание упоминает здесь о случае (τύχη) блаж. Феодорит отвечает (с. 88); слова: «благо мне случися» изречены не Иаковом, а женою его Лиею, воспитанною не в благочестии или мало наставленною в божественном». В 49:19 имя Гад сближается со словом gedud, сонм, отряд («идет сонм», т. е. детей, как некоторые толковали).

30:12-13 Имя второго сына Зельфы — Ашер-Асир по значению синонимично имени Гад: beaschri (Вульгата: pro beatudine mea) — «к счастью, ко благу моему»; мотив: «яко ублажат мя» ( ст. 13 ) напоминает величественное исповедание Богоматери ( Лк 1:48 ).

30:14 Рувим (имевший в данное время, вероятно, лет 5 от роду), во время жатвы пшеницы, т. е. в мае, в поле находит мандрагоры или мандрагоровые яблоки, евр. название дудаим, amatoria (LXX: μη̃λα μανδραγόρου — яблоки любви; по вероятнейшему объяснению, растение это — так называемое Atropa belladona (род белены), растущее в Палестине или соседних странах, имеющее наркотические свойства и считавшееся содействующим чадородию. На крепком стволе этого растения появляются зеленовато-белые лепестки цветов, служащие предвестием весне ( Песн 7:14 ), из которых к маю созревают небольшие яблочки красно-желтого цвета, с сильным наркотическим, хотя и приятным запахом. Вера в таинственное отношение этого растения (по строю своему напоминающего человека) побуждала и в древности, и в средние века приготовлять из него напиток любви. По-видимому, в Месопотамии мандрагоры были редки, и страстная Рахиль, не утратившая еще надежды иметь собственных детей, прибегает к предполагаемой магической силе мандрагоров. В условии о последних достигает наивысшей степени борьба Лии и Рахили.

30:15-16 Лия, разделяя веру Рахили в оплодотворяющую силу мандрагоров, не соглашается уступить их Рахили, причем как из ее упрека, так из ответа Рахили видно, что Рахиль всецело завладела Иаковом (ср. «превозмогла», ст. 8), так что только с ее разрешения, за уступленные ей Лиею мандрагоры, последняя получает супружеское общение с Иаковом. Без сомнения, свящ. писатель не разделяет суеверия Лии и Рахили о действии мандрагоров и еще менее приписывает (вопреки мнению некоторых раввинов и новых библейских критиков) какое-либо влияние на последующее рождение детей у Лии — Иссахара и Завулона и у Рахили — Иосифа: все это он представляет делом благодати Божией ( ст. 18,20,22 ).

30:17-18 «Поелику Бог видел, что Лия удручена скорбью и не пользуется расположением, то услышал ее» (Иоанн Златоуст. LVI, 604). В рождении своего пятого сына после некоторой остановки Лия усматривает награду от Бога за предоставление ею служанки Иакову, — по воззрениям того времени (и, может быть, вследствие особой любви к Иакову), она считает этот поступок достойным похвалы. В имени Иссахар (с евр. или: «принесет награду», т. е. Бог, по Keri: «issa schakar», или: «есть награда»; по Ketib: «esch sakar»), Лия выражает идею возмездия, платы, указывая с одной стороны на самоотречение свое в отношении служанки, с другой — на приобретение Иакова у Рахили платою мандрагоров.

30:19-20 С рождением шестого (и последнего) сына Лия высказывает еще раз надежду на приязнь мужа (у арабов и поныне значение жены растет по мере увеличения ее сыновей); в словах ее — обычная в евр. языке игра слов: «завад» — «зевед» — дал (Бог) дар (сына); завал — будет жить (Иаков); от последнего слова — «Завулон» (по блаж. Иерониму — habitaculum).

30:21 Дина — судящая (ж. р. к слову «Дан», ст. 6). Ничего более не говорится по поводу имени дочери — ввиду меньшего значения женщин в древнееврейских генеалогиях; равно не упомянуты другие дочери Иакова ( 37:35; 46:7 ) — по той же причине. Дина же, может быть, родившаяся позже, упомянута здесь, ввиду бывшего с нею в Сихеме приключения (34-я гл.) и для полноты сказания о детях Иакова.

30:22-23 Вспомнил Бог — на библейском языке значит: послал милость после испытания ( ср. 8:1; 19:29; 1 Цар 1:11,19 ). Позор — бездетства ( ср. Ис 4:1; 54:4; Лк 1:25 ).

30:24 И имя «Иосиф» (как Завулон, ст. 20, и Иссахар, ст. 18) в устах Рахили имеет двоякое производство и значение: «отнимающий, снимающий» (позор бездетства) и «прибавляющий, дающий еще» (т. е. другого сына), — «Бог отнял позор и да прибавит Он другого сына», говорит Рахиль; последнее желание, по раввинам, было пророчеством (Bereschit-rabba, Par. LXXII, S. 354); оно сбылось в рождении Вениамина ( 35:16-18 ), причем Рахиль умерла.

30:25-26 Непосредственно после рождения Иосифа, когда условленный — 14-летний срок службы Иакова у Лавана окончился, Иаков выражает решимость возвратиться на родину, к чему побуждали его, может быть, какие-либо известия из дома (предание сообщает, чего Ревекка прислала к Иакову свою кормилицу Девору (ср. 35:8 ) возвратить его на родину, как обещала она ему ( 27:45 , см. Philippson, s. 184), а главным образом горькое сознание, что за 14 лет даровой работы у скупого Лавана он еще ничего не приобрел для своей семьи ( ср. ст. 30 ); при этом Иаков (в словах — «отпусти меня», «ты знаешь мою службу») делает намек, что он заслужил от Лавана некоторого пособия, намек, понятый Лаваном (см. ст. 28 ). Что, однако, решение расстаться с Лаваном у Иакова пока еще не было твердо, видно из того, что он скоро соглашается остаться у тестя на новых условиях: тем настойчивее отселе преследует Иаков цель обеспечения своей многочисленной семьи, средствами, как видно из последующего, не всегда нравственно безупречными.

30:27-28 Лаван, по опыту зная великую цену службы Иакова, начинает увещание остаться еще — в униженно-просительном тоне. «Я примечаю» — с евр.: «я узнал гаданием» ( ср. 44:15 ), — может быть, посредством бывших у Лавана терафимов, 31:19 и др.); но возможно и более широкое значение евр. nachasch — в смысле «догадываться». Лаван признает ( ст. 27 ), что с прибытием к нему Иакова хозяйство его пошло особенно успешно ( ср. ст. 30 ) и предлагает ему самому (как и раньше, 29:15 ) назначить себе плату.

30:29 Начинается новый договор зятя и тестя, характеризующийся с внешней стороны чисто восточною вежливостью и многословием, а вместе показывающий чрезвычайную расчетливость Лавана.

30:29-30 Иаков в ответе своем повторяет мысль Лавана о благоуспешности Лаванова хозяйства со времени своего прихода к нему, и уже прямо высказывает намерение свое скорее начать работу на пользу собственной семьи.

30:31-32 На вопрос Лавана о плате, какую желал бы Иаков отселе получать с него, Иаков, употребляя свойственный древнему ( Быт 23:6 и далее ) и новому Востоку прием, сначала как бы отказывается от всякой платы, но затем соглашается продолжать службу у Лавана на следующем условии, по которому он будет получать вознаграждение натурою, пестрых и черных овец и пестрых коз. Такое условие должно было получить силу сейчас же по заключении его (см. добавление LXX-ти в конце ст. 32-го: слова, в русск. перев. поставленные в скобках): скот с указанными приметами, наличный, поступал теперь же в собственность Иакова, и так должно было быть и на будущее время. Но назначенного цвета особи — редкость на Востоке: овцы там обычно белые ( Ис 1:18; Пс 147:5; Песн 4:2; 6:6 ), а козы черные ( Песн 1:4 ).

30:33-34 Так «Иаков просит у Лавана того, что, по естественному порядку вещей, казалось трудным или и вовсе невозможным, а Лаван, по этой самой причине не замедлил согласиться на его требование» (Иоанн Златоуст. Беседа LVII, с. 608). Но искусство Иакова препобедило природный порядок вещей ( 37 ст. ).

30:35-36 Субъектом, который «отделил» скот одноцветный от разноцветного, включая в счет последнего и черных овец, по связи с предыдущим (34) стихом и с последующею речью, является Лаван; «сыновья» — разумеется, дети Лавана, так как сыновья Иакова были слишком еще молоды, чтобы им мог быть поручен уход за стадом; притом недоверие Лавана к Иакову побуждало его поручить скот, отобранный в награду Иакову, надзору своих собственных сыновей, указав расстояние «между собою» и стадами своими, поручаемыми Иакову, и между стадами последнего, которые теперь имели стеречь сыновья Лавана. Если таким образом Лаван принимает (согласно предложению и самого Иакова) меры к ограждению своего скота от перехода во владение Иакова, то последний, в свою очередь, употребляет следующие три приема к увеличению в его собственном стаде особей условленных цветов, — и достигает цели, хотя средствами в нравственном отношении не безупречными.

30:37-39 Первый прием: как опытный скотовод, Иаков утилизирует известную и древним чрезвычайную восприимчивость овец и коз к внешним впечатлениям и чувственным ощущениям во время случки — в водопойных корытах он кладет пред глазами разгоряченных в это время маток пестрые прутья тополя, явора и миндального дерева, искусно обнажив их от коры и сделав разноцветными. Последствием этого было массовое рождение животных с разного рода и формы пятнами и крапинами, которые, согласно условию ( ст. 33-34 ), делались собственностью Иакова. Можно думать, что Иаков при этом «не на жезлы, остроганные, полагался, а ожидал божественной помощи» (отв. на вопр. 90, блаж. Феодорита), и что в совершавшемся было «много дивного и превышающего естественный порядок вещей» (Иоанн Златоуст. LVII, 609).

30:40 Второй прием: кроме впечатления на овец и коз, производимого пестрыми прутьями, Иаков, имея в веду тот же закон природы, производил на них впечатление видом пестрого скота, заставляя последний проходить пред глазами маток, но, помня условие, не смешивать все-таки скот свой со скотом Лавана.

30:41-42 Наконец, третий прием: желая иметь скот не только в большом количестве, но и хорошего качества, а с другой стороны — не сделать увеличение своего скота слишком заметным Лавану, Иаков означенные два приема применял только в то время, когда зачинался скот крепкий, т. е. раннею весною (Rosenmüller [Розенмюллер]. Scholia. I, 1, р. 478-479), а когда имел зачинаться скот слабый, то предоставлял дело самой природе, и скот рождался одноцветный, достававшийся Лавану.

30:43 Приобретаемый все в большем количестве скот Иаков продавал и променивал на нужные ему предметы: так он обогатился, — благословение Исаака явно начало сбываться над Иаковом. Но вместе с тем отношения его к Лавану стали обостряться — снова создавалось для Иакова положение вещей, требовавшее божественного содействия и руководства, и оно было дано ему (гл. 31-32).

31:1-3 Новые шесть лет службы Иакова у Лавана обогатили первого, но это обстоятельство возбудило недовольство Лавана и его сыновей: укоризненные речи последних Иакову и недружелюбное отношение к нему Лавана, «забывшего сказанное им прежде ( 30:30 ) Иакову: благослови имя Бог пришествием твоим»» (Иоанн Златоуст. Беседа LVII, 609), — создают Иакову столь же тяжелое положение в Харране, какое ранее было у него на родине, и теперь мысль его решительно обращается к последней. Божественное же откровение, повелевавшее Иакову возвратиться в Ханаан, исторгавшее его также и от опасности со стороны Лавана, как некогда спасен он был от ненависти Исава, окончательно утверждает Иакова в необходимости возвращения на родину. Намерение свое с пространною мотивировкою Иаков сообщает ( ст. 4-16 ) Рахили и Лии и получает их согласие.

31:4 Жен своих Иаков вызывает на поле, чтобы сообщаемое им решение его не оглашено было преждевременно; при этом любимая Рахиль называется ранее Лии, как и в 46:27 ; 46:19 . Стада Лавана Иаков нашел возможным оставить и быть при собственном скоте.

31:5 Подготовляя жен к решимости оставить отца и идти в Ханаан, Иаков указывает: 1) на изменившиеся отношения к нему Лавана; 2) на собственную добросовестность и усердие в работе и 3) на содействие божественное, которое проявилось в умножении стад Иакова и которое теперь призывает его к возвращению в Ханаан. Иаков называет Творца неба и земли и Бога всего Богом отца своего, применяясь, может быть, к представлению жен своих о богах-пенатах (какие, по ст. 19, были в доме Лавана), или же выражая, что Бог вселенной для него есть Бог обетовании, данных отцам его (ср. Rosenmüller, p. 481).

31:7-8 Иаков указывает на то, в чем фактически проявилось недоброжелательство к нему Лавана: он десять раз или вообще несколько раз — «10 раз» употребляется в неопределенном смысле, как круглое число (напр., в Чис 14:22 ; Иов 19:3 ) — переменял условную награду (упрек этот Иаков после делает самому Лавану, ст. 41), по произволу сокращая размеры ее, несмотря на все усердие Иакова ( ст. 6 ). Славянский: десять агнцев — перевод греч. τω̃ν δέκα αμνω̃ν, чтения ошибочного, — по предположению толкователей (Капелла, Бохарта и др.) вм. μνω̃ν (Акила: δέκα αριθμούς; Вульгата: decem ricibus).

31:9 Но Бог не допустил восторжествовать произволу Лавана, напротив, передал большую часть скота его Иакову: о собственных усилиях в этом направлении Иаков умалчивает, хотя, конечно, и не отрицает вовсе; но особенно отмечает он небесное покровительство ему при всех неправдах Лавана.

31:10-13 Указав выше на факт, что постепенный переход большей части скота Лавана к Иакову есть дело благословения Божья последнему, дело защиты его от неправды Лавана. Иаков теперь показывает женам, как убедился он в божественном благословении к нему: он говорит о целом ряде сонных видений ему, из которых одни имели место в начале шестилетнего срока службы его, а другие — в конце этого периода. В первом случае, всякий раз, как Иаков был опечален новою неправдою Лавана, он видел во сне исполнение своего желания: ангел Божий указывал ему, что имеющие родиться овцы и козы будут тех именно цветов, какие по условию принадлежали Иакову, — Бог, видя несправедливость к нему Лавана, Своею творческою силою ограждал благосостояние Иакова и, предполагается, прощал его не всегда законные действия в борьбе с корыстолюбием Лавана. В ст. 13 говорится уже о недавнем видении Иакова, в котором ангел Господень, напоминая Иакову о бывшем ему некогда видении в Вефиле и данном им там обете, повелевает ему возвратиться на родину. Перев. LXX (слав. и русск.) добавляет обетование Божия — быть всегда с Иаковом. Всем этим рассказом Иаков имеет в виду убедить жен своих идти с ним в Ханаан. Характерно обозначение ангела Божия именем Бога и отождествление его с Иеговою, явившимся Иакову в Вефиле на пути в Месопотамию ( 28:12-13 ). «Явившегося назвав выше ангелом, теперь показывает, что Он и Бог, потому что сам говорит: Аз есмь Бог, явившийся тебе на пути. Видел же он ангелов, восходящих и нисходящих по лестнице, и Господа, утверждавшегося вверху ее. Его-то наименовал здесь ангелом и Богом — Богом по естеству, ангелом же, да знаем, что явившийся не Отец, но единородный Сын... и великого совета ангел» (блаж. Феодорит, отв. на вопр. 90). В благословении Ефрема и Манассии Иаков называет ( 47:15-16 ) этого ангела Иеговы, Сына Божия до Его воплощения, ангелом-избавителем.

31:14-16 Ответ Рахили и Лии, замечательный по единодушию в данном случае давних соперниц, во-первых, утверждает, что ничто уже не привязывает их к дому Лавана, следовательно, нет препятствий с их стороны к выселению Иакова с семьею из Харрана в Ханаан ( ст. 14 ); во-вторых, содержит горькую и справедливую жалобу на алчность и бессердечие отца их, который их (подобно как Иакова) почитал как бы рабынями, не оставив за ними их вена — цены 14-летней службы за них Иакова; между тем, очевидно, обычаем времени и страны требовалось именно такое употребление брачного вена ( ст. 15 ); в-третьих, заключает в себе полное оправдание всей деятельности Иакова по приобретению собственности, которую Рахиль и Лия почитают неотъемлемою принадлежностью их и детей их ( ст. 16 ), а вместе и полное согласие следовать за Иаковом.

31:17-19 Теперь Иаков поспешно приготовляет семью свою, скот и все имущество и, пользуясь отсутствием Лавана на празднике стрижения овец, продолжавшийся несколько дней ( 1 Цар 25 ; Быт 38:12 и др.), немедленно пускается в путь со всем своим караваном. Время, судя по празднику стрижения овец, было весеннее, наиболее удобное для путешествий в жарких странах.

31:19-21 Терафимы, которых украла Рахиль у отца своего, были своего рода пенатами, домашний богами ( ср. ст. 30 ), употреблявшимися для вопрошения будущего: они имели фигуру человека ( 1 Цар 19:13 ). Возможно, что терафимы упомянуты в речи И. Навина о богах, которым служили праотцы еврейского народа ( Нав 24:2 ). Но вероятнее видеть в сообщаемом случае суеверие и в терафимах — своего рода талисманы. Похитила их Рахиль, может быть, с целью лишить Лавана возможности узнать, какою дорогою направился Иаков; или же терафимы Лавана обратили на себя внимание Рахили и по дороговизне их материала. Мидраш (Bereschit-rabba, Par. LXXIV, S. 363) говорит, что Рахиль сделала это с целью освободить отца от его суеверия. Того же мнения о поступке Рахили был и блаж. Феодорит: «иные говорят, что Рахиль украла идолы по расположению к ним. А я предполагаю противное, именно же, что похитила с намерением и отца освободить от суеверия» (Отв. на вопр. 91). Иначе и едва ли не точнее понимает поступок Рахили св. Иоанн Златоуст: «дочери еще держались отеческого обычая и имели большое уважение к идолам» (Беседа LVII, 613). — Иаков похитил сердце у Лавана арамеянина ( ст. 20 ) — игра слов ( ср. ст. 19 ); смысл выражения определяется второю половиною стиха: ушел тайком, взяв все же родных его дочерей ( ср. ст. 26 ). Название Лавана «арамеянином» (славянский: «сирин») здесь и ниже ( 24 ст. ) имеет цель, по замечанию Клерика, не отечество Лавана определить, а отметить нравы сего мужа, так как сирийцы издревле почитались самыми хитрыми и лукавыми из всех народов; Иаков же перехитрил хитрейшего (Розенмюллер, p. 487). Иаков перешел реку, т. е. Евфрат, и «обратил лицо свое» ( ср. Иер 50:5; Лк 9:53 ), т. е. направился, именно взял юго-западное направление — к горе Галаад. Последнее название здесь ( 21 ст. ) употреблено пролептически, так как по ст. 47 только Иаков дал горе это имя. Место, где Иакова через 10 дней после его бегства догнал Лаван: 3 дня последний еще не знал о побеге Иакова, ст. 22, и 7 дней он гнался за ним до горы Галаад, ст. 23. Позже, как известно, вся заиорданская страна называлась Галаадом, и потоком Иавоком разделялась на северную и южную части. В данном случае разумеется, вероятно, самая северная часть территории, ближайшая к Месопотамии, а не теперешний Джелаад на Иавоке: дойти сюда в 10 дней Иаков, при медленности движения его каравана ( ср. 33:13 ), не мог. На одной и той же горе, может быть, на разных холмах ее, располагаются особыми станами Иаков с семьею и Лаван с родственниками-спутниками ( 25 ст. ).

31:24 Ограждая неприкосновенность своего избранника, Бог (называемый здесь общим именем Elohim, а не специально-теократическим именем Иегова) является во сне язычнику Лавану предостеречь его от насилий Иакову, как ранее являлся Авимелеху ради Авраама ( 20:3 и сл. ). Мидраш усматривает различие этих богоявлений от тех, которых удостаивались члены избранного народа, в том, что первые бывали только во сне (ср. еще Иов 4:13 ; Bereschit-rabba, Par. LXXIV, S. 361-462), но бывало и наоборот (ср. видение Иакова, Быт 28 , и откровение Валааму, Чис 23-24 гл.; ср. 22:9 ). Точнее будет сказать: первые богоявления относятся к области общего промышления Божия, последние имеют теоретический и сотериологический отпечаток; первые связаны с ветхозаветной идеей Элохима, Бога природы, последние с идеей Иеговы, Бога спасения. Во всяком случае факт, что сириец Лаван удостаивается богоявления, указывает на то, что в душе его было нечто и доброе.

31:26-30 Речь Лавана, дышавшая порывистою страстностью, содержит, однако, некоторые благоприятные для личности Лавана черты: во-первых, довольно нежную, по-видимому, привязанность к дочерям и внукам: первых он называет сердцем своим (см. евр. текст: «ты похитил мое сердце») и негодует, что Иаков увел их, как военнопленных (26), не дав возможности Лавану проводить своих дочерей и внуков с торжеством и музыкой, обычною на Востоке при встречах и проводах (ср. 1 Цар 18:6 ; Суд 11:34 ; toph — ударный музыкальный инструмент, «тимпан», род бубна, kinnor — струнный инструмент, арфа или гусли), и даже лишив Лавана удовольствия поцеловать своих внуков (27-28; на последнее, по Мидрашу, Иаков заметил: это ты можешь сделать еще теперь, — Лаван и сделал это при прощании, ст. 55); во-вторых, богобоязненность и послушание Лавана повелению Божию ( ст. 29 ): «повеление Божие укротило его пыл, обуздало его ярость, и он относится с кротостью и как бы отеческою любовью к Иакову» (Иоанн Златоуст. LVII, 616-617).

31:29-30 Но Лаван скоро переходит к угрозе и наконец к обвинению в краже терафимов, называемых им здесь богами. Так, благоговение пред Богом истинным у Лавана омрачалось грубым языческим суеверием, а любовь к детям — эгоизмом и мстительностью.

31:31-32 В апологии своей Иаков сначала кратко и с кротостью отвечает на упрек Лавана в тайном удалении от него: он опасался, как бы Лаван, нерасположенный к нему, не оставил при себе жен Иакова с детьми, как ранее лишал его законной награды. На второе же обвинение — в похищении терафимов Иаков отвечает предложением произвести в его стане поголовный обыск, именно при свидетелях из числа спутников Лавана. При этом на случай, если бы терафимы нашлись у кого Лаваном в стане Иакова, он произносит — по праву патриарха и главы семьи ( 38:24 ) — заклятие на виновного (о похищении Рахили он не знал); по Мидрашу, это было необдуманное слово — Рахиль похитила терафимы и умерла (Bereschit-rabba, Par. LXXIV, S. 362).

31:33-35 Лаван производит обыск в шатрах Иакова и всех жен его (имевших отдельные шатры). Хитрость и находчивость виновницы всего этого, Рахили состояла в том, что, зная древний обычай, известный и другим народам, а в законодательстве Моисея возведенный на степень закона положительного ( Лев 15:19-20 ) — женщина нечиста во время менструации, и всякое прикосновение к ней оскверняет, — Р. спрятала терафимы под верблюжье седло, и сама села на всем в той уверенности, что Лаван не решится обыскивать ее, как скоро она заявит ему о своем состоянии нечистоты. Замечательно при этом глубокое почтение, с каким дочь обращается к отцу ( 35 ст. ), хотя ни Рахиль, ни Лия не почитали отношения Лавана к ним и Иакову нормальными и справедливыми ( ст. 15-16 ).

31:36-42 Теперь, когда обыск Лавана не привел ни к чему, Иаков, склонный, может быть, видеть в подозрении Лавана клевету на себя, со всею энергией высказывает наполняющие его чувства глубокой горечи против Лавана — как за это последнее обвинение ( ст. 36-37 ), так и за все неправды Лавана в отношении к Иакову в течение всей двадцатилетней его службы Лавану, службы самой тщательной и нередко требовавшей самоотвержения, при крайне бессердечном отношении Лавана. Искушенный опытом пастушеской жизни, Иаков наглядно изображает непривлекательные черты своей пастушеской жизни у Лавана, а вместе и пастушества вообще. На обязанности пастуха было следить, чтобы беременные овцы и козы не выкидывали; Иаков при этом не позволял себе, подобно другим пастухам, брать себе в пищу хотя бы изредка ягненка из стада хозяина (38). Напротив, Лаван беспощадно взыскивает за всякое пропавшее животное, хотя бы даже пропажа случилась не днем, когда опасение стада более благоприятно, но и ночью, когда бдительность пастуха естественно ослабляется (39). К тяжелым нравственным условиям службы у Лавана присоединялись и неудобства пастушеского быта физического свойства: крайне резкая смена самого высокого зноя днем и нестерпимого холода ночью. По свидетельству путешественников, во всей западной Азии и теперь, особенно в весенние и осенний месяцы, различие между температурой дневною и ночною приблизительно таково же, как в умеренном климате — между летом и зимой. Противоположение дневного зноя и ночного холода нередко в Библии ( Иер 36:30; Пс 120:2 ).

31:40 Сон убегал от глаз Иакова — вследствие особой заботливости его о целости стада. «Видишь ли неусыпность пастыря? Видишь ли напряженное старание?» (Иоанн Златоуст. LVII, 620).

31:41-42 Тщательное и даже самоотверженное отношение Иакова к обязанностям своей пастушеской службы у Лавана не находило, однако, справедливой оценки у Лавана: напротив, он не прочь был всячески уменьшить заработную плату Иакова ( ср. ст. 7 ). И, по убеждению Иакова, только очевидное и для Лавана попечение Божие о благе Лавана удержало его от совершенного лишения Иакова всего его благоприобретенного имущества. «Так как Богу известно, с каким великим усердием исполнял у тебя службу и какие труды переносил я... то, призирая на это, Он, как Господь человеколюбивый, вчера обличил тебя, отвратил от меня несправедливые и неразумные покушения с твоей стороны» (Иоанн Златоуст. LVII, 621). В противоположность политеистическим верованиям Лавана (ст. 30, ср. ст. 53), Иаков (как и в речи своей женам, ст. 5) исповедует Бога вселенной Богом отца и деда своего, при чем употребляет параллельные друг другу выражения: «Бог Авраама» и «страх Исаака». Последнее выражение представляет метонимию, обозначая объект страха Исаака, т. е. Бога: такое наименование применено к Богу у пророка Исаии ( 7:13 ). «Страхом Исаковым назвал благочестие, т. е. страх Божий; потому что Божий страх носил Исаак в душе» (блаж. Феодорит, вопр. 92). Чувство страха, благоговения пред Богом, неотъемлемое от религии вообще и ветхозаветной по преимуществу, Исааку усвояется, по-видимому, в специальнейшем смысле — в смысле указания на индивидуальную особенность Исаака. По мнению раввинов, названием этим обозначалось или то, что Исаак при принесении его в жертву испытал в особенно сильной степени страх Божий, или то, что Исаак, как еще живущий, неизбежно испытывал чувство страха Божия, и Иаков не мог сказать о живом еще отце: «Бог Исаака» (ср. Н. Grotii. Annotat. in V. Т. T. I, p. 39: non dicit Deus Isaaci, quia vivebat adhuc Isaac).

31:43-44 Убежденный страстными, по справедливости, упреками Иакова, Лаван не без нежности к дочерям и внукам уверяет зятя своего в отсутствии у него всякого дурного намерения относительно родной ему семьи Иакова и в залог дружелюбия предлагает заключить взаимный союз, сущность и содержание которого указаны ниже, ст. 50 и 52: а) со стороны Иакова он был обязательством к доброму обращению с дочерьми Лавана и не умножению жен сверх наличного количества ( ст. 50 ) и б) со стороны обоих, Иакова и Лавана, союз этот был ручательством, что ни один, ни другой не будут переходить полагаемой ими границы — холма — с враждебными друг другу целями.

31:45-46 Внешним выражением или монументальным закреплением союза, обычным на древнем Востоке при договорах, является каменная стела (столп), совместно воздвигнутая обеими сторонами (согласно столпу, поставленному Иаковом в Вефиле, 28:19 ). В качестве же закрепления союза, на воздвигнутом только что холме устрояется трапеза ( ср. 26:30; Нав 9:14-15 ).

31:47 И Иаков, и Лаван указывают в холме свидетеля союза ( ср. Нав 4:3,21,22; 22:11,26,27,34; 24:27 ). Но Иаков употребляет два еврейских слова: гал — эд, а Лаван соответствующие по значению сирийские или арамейские: йегар — сагадута; отсюда узнаем, что уже в третьем поколении родоначальников еврейского народа язык, каким они стали говорить в Ханаане (родине Иакова), был диалектически различным языком от арамейского или халдейского языка, на каком говорили на родине Авраама. Следовательно, библейский еврейский язык был усвоен библейскими патриархами от туземных жителей Ханаана и Финикии.

31:48-49 Другое название, данное месту заключения союза между Иаковом и Лаваном, — Мицпа (у LXX-ти: Массифа), т. е. стража, потому что, — говорит Лаван, — по расставании нашем Бог один будет стражем, охранителем верности наших взаимных по настоящему союзу обязательств; Он будет и единым судьею стороны вероломной (Вульгата: Intucatur et judicet Dominus inter nos quando recesserimus a nobis). Впоследствии в восточно-иорданской части Св. Земли известна была Мицпа или Массифа Галаадская ( Суд 11:29 ) в колене Гадовом ( Нав 11:3,8; 13:26 ), отличавшаяся от Массифы западно-иорданской Вениаминовой ( Суд 20:1; 21:1 ). Имя Галаад впоследствии сделалось названием целой страны, от пределов Моавитских до потока Иеромакса на севере ( ср. Втор 3:13; 34:1 и др.).

31:50-52 Выражая условия и сущность союза, Лаван ручательство верности и неприкосновенности его видит единственно в Боге, Которого он клятвенно призывает охранять целость предлагаемых им обязательств и карать сторону вероломную: опасения Лавана возбуждались отчасти распространенным уже в то время обычаем повиновения, под влиянием Которого Иаков мог расстроить семью свою взятием других жен, кроме Лии и Рахили с их рабынями — наложницами Иакова, а в этом случае естественно было ожидать ухудшения положения и Лии, и Рахили; главным же образом Лаван боится, как бы Иаков не возвратился в Месопотамию с целью отомстить ему: он, поэтому, требует, чтобы Иаков никогда не переходил «холма-свидетеля» с враждебными целями; торговые и вообще мирные сношения здесь сами собою предполагались, как возможные ( ср. 3 Цар 20:34 ). Договор Лавана с Иаковом в последней своей части есть скорее международный контракт, чем личный союз.

31:53 Заключительный акт союза — клятва именем Божьим — у Лавана и Иакова совершается различно: у первого в политеистическом, у последнего в чисто монотеистическом, теократическом смысле. Впрочем, упомянув о Боге Авраама и Боге Нахора, как двух различных богах, Лаван затем как бы поправляет себя, употребляя выражение «Бог отца их».

Страхом Исаака — ср. ст. 42.

31:54 Заколол Иаков жертву. Евр. толкователь толкует: «заклал животных для пиршества». О совместной трапезе Иакова с Лаваном и его спутниками говорится как здесь, так и выше, в ст. 46. Действительно, евр. гл. zabach имеет, кроме специально-жертвенного значения, и вообще — закалать (напр., в 1 Цар 28:24 ; 3 Цар 19:21 ), равно и zebach — не только жертва (обычно жертва мирная), но и трапеза вообще ( Притч 17:1; Иез 39:17 ). Что здесь речь идет не о жертвоприношении, еврейские толкователи выводят из того, что все примирение Иакова с Лаваном носит характер неискренности. При аналогичном случае из жизни Исаака — при союзе с Авимелехом — имело место только пиршество ( 26:30 ). Но, конечно, Иаков мог принести и собственно жертву, благодарственную или, как позже в законе Моисеевом она называется, мирную (зевах шламим, Лев 6:11 и далее ): то, что узаконил Моисей, могло и ранее жить в обычае и богослужебной практике народа.

31:55 (евр. 32:1 ) Лаван отдает последнюю дань своей родственной нежности к семейству Иакова и, поцеловав внуков и дочерей, возвращается в место свое, по Мидрашу — к идолам своим (Bereschit-rabba, Par. LXXIV, S. 365).

32:1-2 «Поелику прекратился и уже миновал страх Иакова пред Лаваном, а место его заступил страх пред братом, то человеколюбец Господь, желая ободрить праведника и рассеять всю его боязнь, даровал ему узреть полк ангелов» (Иоанн Златоуст. Беседа LVIII, с. 625). Основываясь на свидетельстве кн. Яшар, о том, что в противовес 400 мужам Исава, высланным им по наущению Лавана, Ревекка выслала на защиту Иакова 72 человека, некоторые еврейские толкователи видели в «ангелах Божиих» или «ополчении Божиим» просто путников, караван которых ободрил Иакова в его страхе. Иосиф Флавий (Иуд. древн. I, 20, §81) говорит о некоторых «видениях» (φαντάσματα), бывших Иакову при приближении к Ханаану и предвещавших ему «благие надежды» в будущем. Но оба толкования явно извращают прямой смысл библейского текста: «ангелы Божии» суть те же небесные охранители избранника Божия, каких он видел во сне на пути в Месопотамию ( гл. 28 ). Название их «ополчением Божиим» (machoneh Elohim) соответствует совершенно обычному в Ветхом Завете названию мира ангельского «воинство небесное» ( Нав 5:14; Пс 67:16; 102:21 ). Что нередко назывался сонм ангелов «ополчением Божиим» видно из 1 Пар 12:22 . Двойственная форма имени «Маханаим» объясняется так, что Иаков разом видит два стана: земной (собственный) и небесный (ангелов), или же — два сонма ангелов; последнее толкование предложил, между другими, р. Ярхи: по нему, один сонм был ангелы-хранители страны Халдейской, сопровождавшие его невредимым до пределов Ханаана, а другой сонм — ангелы-хранители земли Ханаанской теперь принимавшие Иакова от первых на хранение (ср. толков. 28:12-13). Верование в охранение ангелами отдельных лиц ( Пс 33:8 и др.) и целых народов и царств ( Дан 10:13,21; 12:1 ) — учение библейское. Маханаим — впоследствии город убежища ( Нав 21:36 ) упоминается не раз в истории Давида и Соломона ( 2 Цар 2:8; 17:24,27; 19:33,34; 4:14 ).

32:3 Получив ободрение от небесных вестников-ангелов (maleachim), Иаков посылает земных вестников (тоже — maleachim, почему раввины высказывали абсурдную мысль о посольстве ангелов Иаковом) к Исаву, в Сеир. Последнее название, бывшее прозванием Исава (на основании внешнего вида его, Быт 25:25 ; др. прозвание его — Едом, 26:1 , вероятно, ввиду случая с чечевицею, 25:30 ), здесь употреблено пролептически (как в Быт 14:6 ) о гористой и обильной пещерами территории троглодитов хореев, на восток от Иордана, позже занятой племенами Исава ( Втор 2:12,4-5,8 ). Исав с семьею переселился туда позже ( Быт 36:6 ), но, может быть, уже кочевал по своим будущим владениям, представлявшим удобства для его любезного занятия — охоты.

32:4-5 Названия: «господин» для Исава и «раб» для себя со стороны Иакова, получившего высшее благословение и господство над Исавом, — акт восточной вежливости ( ср. Быт 23:6; 1 Цар 24:9 ), а вместе с указанием на возможность подарков Исаву — и очевидное captatio benevalentiae.

32:6 На это приветствие ответа не было получено, напротив, получилось тревожное известие, что Исав идет на встречу с 400 мужей, — вероятно, из племени Измаила, с которым Исав уже ранее породнился ( 28:8-9 ).

32:7-8 Боязнь Иакова, несмотря на божественные обетования защиты ( 28:13-15; 31:13 ), — на что не без основания обращали внимание уже иудейские толкователи — обнаруживает, конечно, несовершенство веры Иакова в Промысл Божий (вера его чрезвычайно уступала в силе и твердости своей вере Авраама, Быт 15:6 ). Соответственно этому он употребляет прежде всего чисто человеческое средство защиты ожидаемых враждебных действий от Исава. Можно думать, впрочем, что, кроме естественной привязанности к жизни и страха за себя и семью, внутреннее беспокойство Иакова вызывалось упреками его совести за обман его в отношении Исава. Этот высший мотив, естественно, обращает мысль Иакова к Богу.

32:9-12 В сознании недостаточности человеческих сил и средств, как орудий защиты от предстоящей опасности, Иаков обращается с молитвою к Богу отцов. Эта, первая в Библии, молитва (если не считать ходатайства Авраама за содомлян, 18:23 и далее ) имеет все признаки истинной молитвы, отличаясь искренностью, детскою простотой, благодарностью к Богу, смирением пред Ним и надеждою на Него одного. Вначале молитвы — исповедание Бога Богом спасения и указание на прямое повеление ( 31:13 ) Божие Иакову возвратиться на родину, с обетованием — быть с ним (10). В сравнении с теми великими благодеяниями, которые обещал и даровал уже Господь Иакову, он чувствует свое ничтожество, недостоинство, тем более, что у него налицо — осязательное доказательство промышления Божия о нем, в виде обогащения его в Месопотамии, между тем как туда он направлялся с одним посохом (евр. толкователи, обращая внимание на конструкцию bemaqeli, с жезлом, или, точнее, посредством жезла, полагали, что Иаков жезлом разделил Иордан). Усиленно молясь о спасении, Иаков выражает боязнь за целость семьи — «чтобы Исав не убил его и матери с детьми» ( ст. 12 ). Последнее выражение — ходячая фраза ( Ос 10:14; Втор 22:6 ), означающая полноту и вместе жестокость, кровожадность истребления.

32:12 Основанием надежды Иакова служат обетования Божия ему и отцам его ( 28:13; ср. 22:17 ).

32:13 Иаков остается ночевать на месте молитвы, по мнению Абарбанеля, в ожидании ответа на нее. Под впечатлением молитвы Иаков отменяет первоначальное намерение свое — спасти бегством от Исава хотя половину стана ( ст. 7 ) — и решает идти прямо навстречу Исаву, предпослав прежде дары ему.

32:14-20 В выборе лучшего из скота и в порядке отправления его — отдельными стадами, наконец, в поручении рабам подготовить Исава к милостивой встрече Иакова видно большое знание Иаковом человеческого сердца и средств действовать примиряюще на самое гневливое сердце.

32:21-24 Переведя скот и семью через Иавок — на южную сторону его, Иаков сам остается на северной. Поток Иавок, теперь Зерка, берет начало из гор Васана и впадает в Иордан с левой стороны, почти на половине расстояния между Тивериадским озером и Мертвым морем. Остается Иаков один, вероятно, для молитвы.

32:24-30 Таинственный борец, ночью боровшийся с Иаковом, повредивший ему бедро и переименовавший его в Израиля, по словам прор. Осии ( Ос 12:3-4 ), был вместе Богом и ангелом; равно и сам Иаков ( ст. 30 ) признает, что видел Бога, лицо Божие. Поэтому иудейское и христианское толкование данного места одинаково признают борца явлением из небесного мира — ангелом. При этом церковные учители и многие позднейшие толкователи христианские видели в этом ангеле ангела несотворенного — ангела Иеговы, ранее являвшегося Иакову при Вефиле ( 28 гл. ) и в Месопотамии ( 36 гл. ) и, по верованию Иакова, охранявшего его всю жизнь ( 48:16 ) Сына Божья. «Из всего рассказа ( Быт 32:24-34 ) познаем, — говорит блаж. Феодорит, — здесь явился Иакову единородный Божий Сын и Бог» (отв. на вопр. 93). Мнение некоторых раввинов, будто боролся с Иаковом ангел-хранитель Исава или даже демон мстил Иакову за Исава, конечно, странно, но заключает в себе некоторый элемент истины, поскольку ставит таинственное борение Иакова с враждебными отношениями его к брату. Иаков доселе боролся с братом, и средствами не всегда безукоризненными. Теперь ангел Иеговы «влагает смелость в Иакова, который боялся брата» (блаж. Феодорит, там же). Но Иаков достигает этого благодатного ободрения путем борьбы с ангелом-Богом, борьбы, бывшей не только напряжением физической силы Иакова ( Ос 12:3 , beono, «в силе, крепости своей»), но и еще большим напряжением сил духовных, молитвою веры: по пр. Осии, Иаков в борении своем с ангелом-Богом «и превозмог, но плакал и умолял Его» ( 12:4 ). Указание на духовный момент борьбы заключается и в повествовании Моисея — в просьбе Иакова благословить его ( ст. 26 ). По этой внутренней стороне своей, борьба Иакова с ангелом Иеговы, есть тип духовного борения веры, не поддающейся никаким испытаниям и трудностям жизни; вместе же с тем она есть и предызображение всей будущности потомства Иакова, отселе получающего ( ст. 28 ) имя Израиля, — всей ветхозаветной теократической истории. Вообще, по характеру и значению своему богоборство Иакова напоминает ночное видение Авраама ( гл. 15 ), в котором также (но более конкретно) предызображалась будущая история избранного народа, складывавшаяся также из противодействия народа божественному призванию, обладания им непреходящими духовными благами и временных испытаний и потерь материальных. Что борьба Иакова не была сновидением или вообще явлением визионарным, видно уже из употребленного в евр. тексте глагола abaq (ст. 24-25; евр. 25-26) — сражаться подобно атлету (покрываясь пылью), а еще более из повреждения состава бедра его (nervus ischiadicus) и хромоты его вследствие того ( ст. 25,31 ). Так, «и по пробуждении Иакова стегно его оставалось отерплым, и он продолжал хромать, чтобы не почесть ему видения мечтою, но в точности дознать истину сновидения» (блаж. Феодорит). Вместе с тем это имело научить Иакова, что победа дарована ему только по снисхождению таинственного Борца. И Иаков, как бы уразумев смысл борьбы, не хочет расстаться с борьбою и Борцом без благословения с Его стороны ( ст. 26 ). Но ангел Иеговы — применительно к воззрениям древних, что богоявления посещают человека только ночью, говорит Иакову о необходимости удаления Его с восходом зари (по раввинскому объяснению, ангел спешит, чтобы с ангельскими сонмами принести Богу утреннюю хвалу, Bereschit-rabba, Par. LXXVIII, S. 378). Просимое Иаковом благословение дается ему в перемене его имени, сообразно обстоятельствам дела и внутренней настроенности Иакова. Отселе прекращается его борьба хитростью — «запинание» в отношении к людям и обстоятельствам (в получении благословения, в отношениях к Лавану и пр.), и начинается священное борение его духом за высшее богодарованное призвание; посему вместо прежнего природного имени «Иакова» ему и потомству его даруется священное, теократическое имя «Израиль» — по объяснению самого текста «богоборец» (св. Златоуст толкует: «видящий Бога», — по значению подходило бы и это объяснение, но этимологически оно едва ли возможно), — путем постоянства подвига молитвы ( ср. Евр 5:7 ) принимающий духовные блага от Бога, что вместе с тем будет залогом победы Иакова-Израиля и над врагами. Получив новое имя от ангела Иеговы, Иаков вопрошает и Его об имени, но Он не называет Себя, давая понять, что из самого дела Иаков мог узнать это; у LXX, в слав. и рус. есть в ст. 29 прибавка к еврейскому тексту: «оно (имя) чудно», — взятая из Суд 13:8 , а может быть, имевшая место и в оригинальном списке.

32:30 Географическое положение Пенуела точно неизвестно; упоминается впоследствии в истории Гедеона ( Суд 8:8 ) и Иеровоама ( 3 Цар 12:25 ).

32:31 Обычай неупотребления «вертлюжьей жилы» животного, доселе соблюдаемый евреями, восходит ко времени до Моисея, который, не внося его в законодательство свое, отмечает, однако, существование его и дает видеть важность его, коренящуюся в важности исторического события, послужившего его опорою.

33:1-2 Несмотря на благодатное ободрение свыше, Иаков опять ( как 32:3-8; 13-21 ) не пренебрегает человеческими мерами предосторожности: членов семьи своей он располагает, ввиду приближения Исава, в порядок по степени близости их сердцу Иакова, — рабыни с их сыновьями, Лия с ее детьми, Рахиль с Иосифом. Не без цели, может быть, ставит он детей подле их матери, желая как бы разжалобить сердце Исава; во всяком случае, ставя любимцев своих позади, Иаков хочет дать им возможность спастись на тот случай, если бы гнев Исава обрушился на передние ряды семьи Иакова.

33:3 Земные поклоны — обычный способ приветствия высших на древнем и новом Востоке. Падая ниц перед Исавом 7 раз (число полноты, совершенства и пр.), Иаков выражает этим отсутствие в нем горделивых замыслов — господствовать над старшим братом и как бы раскаяние Иакова в несправедливости, допущенной им относительно Исава при получении благословения.

33:4 При воинственности и некоторой дикости духа, Исав имел доброе сердце и способен был к возвышенным проявлениям братской любви и самоотвержения, на что Иаков ответил полною взаимностью: оба, растроганные, плакали.

33:5-8 Представление всех членов семьи своей и дальнейшая речь Иакова в отношении Исава показывают, что Иаков употребляет меры к тому, чтобы отстранить от себя всякое подозрение в нерасположении к Исаву. При этом он не останавливается и пред такою, непозволительною, на наш взгляд, гиперболою, как выражение ( ст. 10 ): «я увидел лицо твое, как бы кто увидел лицо Божие», — довольно, впрочем, обычное и понятное в устах древнего еврея (ср. 23:6 ; 30:18 ; особ. 2 Цар 14:17 ).

33:9-11 Происходит благородная борьба братьев между собою: Исав, вероятно, уже получивший часть отцовского имущества, искренно сознается, что не имеет никакой нужды, и предлагает Иакову оставить отобранный им скот у себя (9), Иаков же, выставляя на вид высокую радость свидания с Исавом и милостивого отношения его к нему (10), настаивает на принятии Исавом «благословения» (berachah — обычное название для всякого подношения в знак почтения и признательности, 1 Цар 25:27 ; 4 Цар 5:15 ; Суд 1:15 ) его (как бы в возмещение отнятого у него Иаковом благословения духовного). «Не откажись, говорит, принять это; все это даровано мне Богом; Он — податель всего, что имею. Через это Иаков незаметно давал ему понять, какого он удостаивается божественного промышления, и располагал его к тому, чтобы он оказывал ему большое уважение» (Иоанн Златоуст. Беседа LVIII, c. 633).

33:12-17 Здесь изображаются последние минуты свидания и расставание Исава и Иакова. Исав в знак искренней братской приязни предлагает Иакову продолжать путь совместно (12), но Иаков отклоняет это предложение под благовидным предлогом, что быстрое движение с Исавом и его спутниками может оказаться гибельным и для маловозрастных и нежных детей его, и для скота, в котором есть тоже молодые животные и дойные матки (13); на самом же деле Иаков, видимо, опасается, как бы мир с братом не был нарушен при дальнейшем совместном путешествии. Взамен этого он предлагает Исаву идти вперед одному, а сам выражает намерение идти медленно, насколько позволят малые дети и скот, и обещает прибыть к нему в Сеир. По поводу этого обещания Иакова, по-видимому, не выполненного им (17) по недоверию к Исаву, равв. Абугу говорит: «мы искали во всем Писании и не нашли, чтобы когда-либо Иаков приходил к Исаву на гору Сеир; возможно ли, однако, чтобы Иаков, который был правдив, мог обманывать Исава? Нет! Когда же он придет к нему? В будущем, см. Авд 1:21 , ср. Мих 7:20 » (Bereschit-rabba, Par. LXXVIII, S. 335).

33:15 Исав предлагает Иакову послать с ним несколько из своих людей — ради охраны или для выражения почета, в качестве свиты: но Иаков отказывается и от этой любезности брата, выражая словами: «к чему это?» или ту мысль, что и его собственный караван весьма обшарен и достаточно силен, или же — надежду на вышнюю защиту от Бога и ангелов ( ср. 32:1 ). Только бы мне обресть благоволение» — вежливая форма отказа пред лицом высокопоставленным ( ср. 22:13; 30:27 ).

33:16 Тогда Исав оставляет Иакова, с которым отселе, вероятно, не встречался до смерти Исаака ( 35:28-29 ).

33:17 Иаков со своим караваном приходит в Сокхоф, точнее: на место, позже названное этим именем и находившееся, по принятому у большинства толкователей воззрению, на восточной стороне Иордана, к югу от Пенуела и ближе к Иордану ( Суд 8:4,14 ), в колене Гадовом ( Нав 13:24,27; Суд 8:15 и др.); был, однако, впоследствии город этого имени и на западной стороне Иордана ( 3 Цар 7:46; 2 Пар 4:17 ). Некоторые (Ланге и др.) и видят здесь этот последний пункт, руководствуясь тем соображением, что невероятно, чтобы Иаков остановился, на долгое время при самом почти Иордане, не перейдя через него — в Ханаан. Но так как только в следующем (18) стихе именно о Сихеме замечено, что он лежал в Ханаане (на запад от Иордана), то можно предпочесть мнение тех, которые помещают Сокхоф, ст. 18, на восточной стороне Иордана. Располагаясь своим станом на более или менее продолжительное время (по раввинам, Иаков здесь прожил около полутора лет, — Bereschit-rabba, Par. LXXVIII, S. 386), Иаков строит для себя дом (bajth), а для скота — кущи (succoth), — последние, конечно, не были палатками или сенями для обитания людей, в каком смысле обычно употребляется термин succoth ( Лев 23:42; Ис 4:6; Ин 4:5 ), — это были, скорее, изгороди или шалаши для загона скота.

33:18 После приблизительно двухгодичного пребывания в Сокхофе Иаков благополучно (невредим, schalem) приходит в Сихем и таким образом оканчивает свое путешествие из Месопотамии и вступает в землю отцов — Ханаан. Выражение «благополучно» или «цел — невредим» еврейские и некоторые христианские толкователя понимали, как указание на исцеление бедра Иакова от раны после таинственной борьбы. LXX (η̃λθεν Ιακωβ εις Σαλημ πόλιν Σικιμων), Вульгата (transivit in Salem, urbem Sichimorum), сирский текст и славянский принимают евр. schalem за собственное имя; равным образом и некоторые толкователи считают это слово собственным именем местности — или подле Сихема (селение Салим и теперь есть вблизи Сихема), или даже Салима-Иерусалима. Но последний далеко отстоял от Сихема, местности Салима вблизи Сихема Ветхий Завет не знает. В самарянском Пятикнижии вм. schalem читается schalom, мир, благополучие, что прямо напоминает слова молитвы — обет Иакова ( 28:21 ) о возвращении его в дом отца beschalom, в мире. Господь и исполнил это желание Иакова, возвратив его в мире в Сихем. Вступая на родную землю, по прибытии из Месопотамии, Иаков проходит тот же путь и те же пункты, как и Авраам: Сихем ( 33:18 и далее , ср. 12:6 ), Вефиль ( 35:1 и сл. ; ср. 12:8 ), наконец, Хеврон ( 35:27 , ср. 13:18 ). Так начался второй ханаанский период жизни Иакова.

33:19 Останавливаясь на месте первого видения Авраама ( 12:7 ), на более или менее продолжительное время, Иаков, ввиду может быть недостатка свободных полей и недовольства жителей на пришельца, вынуждается купить подле Сихема участок земли у жителей города за 100 кесит. Qesitah, вероятно, обозначение единицы веса монеты (встречается, кроме данного места, еще в Нав 24:32 и Иов 42:11 ), равной, по предположению Гезениуса, 4 сиклям (100 кесит по Гезениусу = 400 сиклям Авраама, 23:15-16 ). Переводы: LXX, Вульгата, сирский, славянский читают: «100 агнцев» — перевод, в пользу которого можно привести лишь то общее соображение, что скот у древних некоторое время заменял деньги (откуда лат. pecunia от pecus). Если Авраам прибрел в Хевроне место погребения жене и себе, то Иаков в Сихеме приобретает поле для обитания на нем, чем и выражает веру в божественное обетование о наследовании Ханаана его потомством. После на этом месте погребены были кости Иосифа ( Нав 24:32 ); в евангельское время ( Ин 4:6 ) и даже теперь упоминается о колодезе Иакова близ Сихема.

33:20 Подобно Аврааму, поставившему по прибытии в Ханаан жертвенник в Сихеме ( 12:7 ), ставит здесь жертвенник и Иаков, призывая теперь Бога, как уже Бога Израиля, т. е. своего, а не только Бога отцов.

34:1 Описываемое в гл. 34 происшествие имело место не ранее, как через 8 лет после описанных в 33 гл. событий: Дина, родившаяся в конце второго семилетия службы Иакова у Лавана ( 30:21 ), здесь ( гл. 34 ) является возрастною девицею лет 16 (6-7 лет было ей при прибытии Иакова в Сокхоф, около 2 лет Иаков жил там и, следовательно, около 8 — в Сихеме), равно как и Симеон и Левий — взрослыми юношами ( ст. 5,7 ). Несмотря на продолжительное пребывание в окрестностях Сихема, с жителями его семейство Иакова, по-видимому, не сообщалось, и, может быть, даже имела место некоторая неприязнь, которая в кровомщении Симеона и Левия выразилась со всею страшною силою, найдя в обесчещении Дины лишь предлог для себя. По Иосифу Флавию (Иуд. древн. I, 21), у сихемлян был праздник, во время которого Дина и пришла в город — посмотреть женские наряды. Мидраш осуждает Дину (и Лию) зато, что она вышла одетою подобно блуднице (Bereschit-rabba, Par. LXXX, S. 391-392). Такое легкомыслие Дина наследовала будто бы от матери.

34:2-3 Сихем, владетельный принц города, который от него получил и самое имя ( ср. 4:17 ), воспламенился любовью к девушке и под влиянием страсти совершил насилие над нею. Но исключительно животною похотью, которая по удовлетворении переходит в противоположное чувство ненависти ( ср. 2 Цар 13:15 ), страсть Сихема не была. Напротив, он имел намерение вступить с нею в супружество и этой мыслью успокаивал и утешал Дину («говорил по сердцу», ср. 50:21 ; Руфь 2:13 ; Ис 40:1-2 ).

34:4-5 Сихем обратился с просьбою об устроении этого брака к отцу своему Еммору, Дину же, по-видимому, продолжал держать у себя в доме. Иаков с печалью услышал о бесчестии дочери, но из боязни пред Еммором и Сихемом не решался предпринять что-либо без сыновей своих, единоутробных с Диной, которых, как таковых, чувствительнее всего затрагивал позор их сестры (ср. 24:50 и далее ).

34:7 Еще и теперь у арабов изнасилование сестры считается большим позором для брата, чем даже осквернение жены для мужа. Имея в виду эту черту восточных нравов, Еммор обращается от имени Сихема с брачным предложением не к Иакову, а к Симеону и Левию, которые, между тем, пришли в сильнейшее раздражение при вести о позоре (nebalah, безумие, затем срамное бесчестие, Втор 22:21 ; Суд 20:10 ; преимущественно грубое оскорбление целомудрия, 2 Цар 13:12 , а потом и вообще тяжкое, противное основам теократии, преступление, Нав 7:15 ) сестры, в котором они усмотрели вопиющее нарушение права нравственного и общественного, нарушение, не извиняемое никакими мотивами («так не надлежало делать», ср. 2 Цар 13:12 ). К страсти их присоединяется и справедливая ревность о чести и чистоте «Израиля», т. е. богоизбранного племени, чистоту крови которого «осквернил» (timme, ст. 5) иноплеменник необрезанный.

34:8-10 Указывая на сильную любовь Сихема к Дине (дочь, bath, здесь, ст. 8, — сестра), Еммор предлагает семейству Иакову, кроме брака Сихема с Диною (8) еще: а) взаимные супружеские союзы (9) между сихемлянами и родом Иакова и б) беспрепятственное поселение на территории Сихема с правом гражданства и свободы всяких промыслов (10). Очевидно, Еммор предлагает семье Иакова полное слияние ее с его собственным народом. Такое слияние, независимо от тех внешних мотивом, по которым оно предлагается, было вообще не в целях истории спасения, и потому в последующем кровавом сихемском событии можно усматривать ту отрицательно-добрую сторону, что им предотвращено было пагубное исчезновение богоизбранной семьи Иакова в массе ханаанского населения. Кровожадный поступок Симеона и Левия этим, однако, не оправдывается.

34:11-12 Сихем, страстно желая брака с Диною, в свою очередь обещает дать самый большой выкуп (mohar, ср. Исх 22:16,17 ; Втор 22:29 ; 1 Цар 18:25 ) и, кроме того, такой же подарок (mattan) — первый отцу (или в данном случае — братьям) невесты, второй — самой невесте, по обычаям древнего Востока.

34:13-17 На слова благонамеренной готовности на все условия мира Еммора и Сихема сыновья Иакова, именно единоутробные Дине Симеон и Левий, делают, по-видимому, благовидное предложение, но с лукавою целью (13): объявляя позором для себя вступать в близкие родственные отношения, они требуют от сихемлян поголовного обрезания всех мужеского пола членов населения, — по букве Быт 17:10,12 . В предложении этом, конечно, нельзя видеть серьезного стремления сыновей Иакова пропагандировать богоустановленный институт обрезания среди чуждых племен. Самое предложение обрезания не могло ни удивить, ни раздражить евеян: обрезание, по свидетельству Геродота, существовало издревле у египтян, финикиян и др., следовательно могло быть известно и у хананеян, которые в Библии обычно не называются необрезанными; скорее удивительно, что евеяне оставались необрезанными, когда, напр., сильное племя Измаила, несомненно, имело обрезание. О внутреннем значении и смысле обрезания сыновья Иакова ничего не говорят Сихему и Еммору.

34:18-24 Проникнутые желанием устроить брак Сихема с Диною, Сихем и Еммор (последний по особенно сильной любви к сыну, ст. 19) охотно соглашаются на тяжкое условие союза с семьей Иакова (18), и особенно пылавший любовью к Дине Сихем готов был немедленно совершить (по тексту библ. — по-видимому, немедленно совершил, ст. 19) обрезание над собою. Но согласно условию (15) у них должен был быть обрезан весь мужеский пол. И вот они, собрав жителей города на обычное место всяких сходок и сделок ( ср. 19:1 и 23 гл. ), к воротам города, дипломатично ведут с ними переговоры, искусно доказывая им выгоды союза с семьей Иакова — союза, нужного в действительности лишь для личных их целей — для всей сихемской общины: члены фамилии Иакова — люди мирные, дружески настроенные к сихемлянам, они склонны к оседлости и промыслам; к поселению их подле сихемлян препятствий нет — территория Сихема обширна, незаселенна; в смысле заселения ее важное значение могут иметь взаимные браки сихемлян и членов потомства Иакова (21). Выставив на вид выгоды союза, Еммор и Сихем упоминают, наконец, и об условиям союза — поголовной кровавой операции всего мужского населения. Но и это нелегкое условие они, видимо, стараются представить весьма подходящим, не заключающим в себе ничего позорного уже по тому одному, что все члены фамилии Иакова обрезаны (22). Притом это единственное условие, продолжают Еммор и Сихем, доставит их народу все выгоды материального довольства, предоставив в руки их все богатство рода Иакова; и еще раз убеждают своих соплеменников согласиться на принятие обрезания (23). И вот, может быть, не столько красноречие князей, сколько естественное желание народа усилиться посредством союза с сильною и богатою, как полагали, семьей Иакова, окончательно склонили жителей Сихема к обрезанию, тем более что вовсе необычною, неслыханною в окрестных странах того времен операция обрезания не была. Согласились на принятие обрезания «все выходящее из ворот города», т. е. все полноправные, имеющие право голоса в общественных делах, и обрезание было поголовно произведено как над ними, так и над всем мужским населением города. Население это могло быть не особенно велико, как видно из легкости для Симеона и Левия последующей кровавой расправы со всею мужскою половиною населения. Кем совершено было обрезание над целою общиною? Вероятно, сыновьями Иакова, при особенно деятельном участии Симеона и Левия, с помощью также и рабов (24).

34:25-29 Здесь изображается страшная картина кровавой мести двух сыновей Иакова сихемлянам и буйного разграбления их имущества всеми братьями.

34:25 Третий день после совершения обрезания характеризуется наибольшим воспалением раны после обрезания (Вульгата: Die tertio, quando gravissimus vulnerum dolor est). Воспользовавшись мучительными страданиями и беспомощностью жителей Сихема, их неспособностью к защите и сопротивлению, Симеон и Левий (называемые здесь нарочито братьями Дины, так как они имели мстить за поруганную честь единоутробной сестры их) в сообществе, без сомнения, слуг своих, вооружившись мечами, отважно (евр. betach; слово это может быть, по конструкции речи, отнесено и к городу, ср. Иез 30:9 , и в таком случае дает ту мысль, что жители города беспечно, спокойно встретили нападающих, в которых доверчиво видели только союзников) произвели поголовную резню всего мужского населения. Это кровавое дело тем легче могло быть выполнено, что у сихемлян, если верить Иосифу Флавию, был тогда праздник, и стража и жители были в опьянении. Мидраш, желая как бы сгладить вину двух патриархов еврейских, говорит, что кровавая расправа Симеона и Левия была сигналом для вооружения и самого Иакова против окрестных племен (Bereschit-rabba, Par. LXXX, S. 395), при чем ссылается на 48:22 . Но библейский текст не только ничего не говорит об участии Иакова в преступлении двух его сыновей, но прямо свидетельствует, что Иаков был крайне огорчен поступком Симеона и Левия ( ст. 30 ) и излил всю горечь осуждения и проклятия этому поступку на смертном одре ( 44:5-7 ).

34:26 Погибли и виновники несчастья своего народа — Еммор и Сихем, причем возвращена была из дома Сихемова Дина, находившаяся у него или со дня захвата ее Сихемом ( ст. 2 ), или непосредственно после обрезания (братья-мстители нарочито могли оставить Дину в доме Сихема, чтобы вернее усыпить его бдительность). Мидраш замечает, что опозоренная Дина была в отчаянии до тех пор, пока Симеон не утешил ее обещанием супружества с нею; в 46:10 шестой сын Симеона, названный сыном хананеянки, по Мидрашу, был сыном Дины, которая названа здесь хананеянкой, как оскверненная хананеянином (Bereschit-rabba, Par. LXXX, S. 396).

34:27 За кровавою местью сихемлянам последовало со стороны Симеона и Левия разграбление города, в чем приняли участие и другие сыновья Иакова по тому же мотиву мести целому городу за преступление его князя. В книге Иудифь ( Иудифь 9:2-3 ) избиение сихемлян и разграбление их города представляется делом суда Божья над первыми за насилие Дине. Но если сыновья Иакова и послужили орудиями суда Божия над сихемлянами, то это кровавое дело нисколько не обеляется никакими усилиями национально-еврейского самолюбия, так как, независимо от кровавого его характера, в нем заключались еще: 1) вероломное нарушение союза с сихемлянами; 2) кощунственное пользование обрезанием для целей мщения и 3) своеволие в отношении к отцу, повергавшее все его семейство в опасность со стороны соседей.

34:30 На эту сторону дела пока и обращает их внимание Иаков, высказывая порицание их поступку, полную же оценку его с нравственной стороны он дал на смертном одре ( 49:5-6 ).

34:31 Ответ Симеона и Левия показывает отсутствие в них раскаяния, что, кроме характера эпохи, освящавшей кровомщение, говорит и о личной бессердечности их.

35:1 Кровавое дело Симеона и Левия в Сихеме делало небезопасным дальнейшее пребывание семьи Иакова в окрестностях Сихема ( ср. ст. 3 ). Притом целью путешествия Иакова из Харрана был Вефиль ( 28:22; 31:13 ), которого Иаков все еще не достиг, несмотря на десятилетнее уже пребывание его в Палестине. Посему Бог дает ему повеление идти в Вефиль, которое одновременно было и одобрением и напоминанием.

35:2-3 Под влиянием этого откровения, а равно и в ожидании движения в священный для Иакова Вефиль ( ср. 28 гл. ), он (как после Моисей от народа — перед Синайским законодательством, Исх 19:10,14 ) требует от всех членов семьи своей полного очищения — отвержения всех языческих примесей идолослужения (терафимам и, вероятно, другим идолам, служение которым могло быть занесено в семью Иакова месопотамскими рабами его, а также под влиянием сношений с сихемлянами) и, как внешнего знака сего, омовения и перемены одежды, оскверненных идолослужением. Это был как бы акт приготовления к высшему освящению ( ср. Лев 15:13; Исх 19:10,15; 2 Цар 12:20 ). Мотивом к этому Иаков выставляет свое чувство благодарности Господу за помощь в бедствиях пути.

35:4 Слово патриарха производит немедленное действие: домочадцы его отдают ему не только идолов, но и серьги ( ср. Исх 32:2 ): «может быть, и это были какие-нибудь знаки (символы) идольские, а потому и их вместе с идолами принесли Иакову» (Иоанн Златоуст. Беседа LIX, с. 642). Блаж. Августин (Quaestitiones ad h. I.) видит в этого рода серьгах волшебные талисманы и называет их «idolorum phylacteria» (хранилища идолов). Равным образом р. Маймонид в тр. «akum imazzeioth» (идолопоклонники) признает их кумирами. Иаков закапывает эти предметы в землю (по иуд. преданию — тайно, чтобы никто не извлек их обратно), под дубом близ Сихема, пользовавшего, по-видимому, известностью ( 12:6; Нав 24:26; Суд 9:6 ). Прибавка LXX (также слав. и русск. перев.), что Иаков сделал идолы безвестными до сегодня, хотя и имеет характер глоссы, текстуальной традицией не подтверждаемой, но имеет, однако, внутреннюю достоверность.

35:5 Ревность Иакова по чистоте веры и послушание ему его семьи вознаграждается ниспосланною Богом безопасностью ее со стороны соседних племен, между тем как после сихемского кровопролития Иаков ожидал нападения ( 34:30 ) со стороны соседей; напротив, они сами испытали страх перед чтителем Бога истинного («ужас Божий», ср. Исх 33:27 ).

35:6-7 Луз — прежнее, ханаанское имя местности, со времени видения Иакова ( 28:19-20 ) получившей имя Вефиль («дом Божий»); в данное время имя Луз еще было общеупотребительным, поэтому Иаков вторично дает имя этой местности: Вефиль или Эл-Вефиль ( ср. 31:13 ), построив там, согласно обету своему ( 28:22 ), жертвенник. Мотив названия: «туг явился ему Бог, когда он бежал»... В евр. тексте имя Бог (Haëlohim) в данном месте имеет сказуемое во множеств. числе, что бывает при имени Elohim весьма редко. Вместе с Онкелосом можно здесь видеть указание на явление Бога вместе с ангелами.

35:8 Кормилица Ревекки Девора — без сомнения, та кормилица Ревекки, о которой, как спутнице Ревекки в Ханаан, замечено в 24:59 , без упоминания, впрочем, имени ее. Она могла прибыть в стан Иакова в одно из посещений им Хеврона (трудно допустить, чтобы в течение 10 лет он, хотя бы один, ни разу не навестил отца и мать). Традиция иуд. говорит, что Ревекка, согласно данному ей обещанию Иакову ( 27:45 ) по истечении 14 лет пребывания Иакова в Харране послала туда Девору с известием, что Иаков может теперь возвратиться. Некоторые раввины, впрочем, полагали, что здесь Девора, 35:18 , упомянута вместо Ревекки, о смерти которой нет нарочитого упоминания ( ср. ст. 27; 49:31 ). Вблизи места погребения Деворы, названного «Аллон-Бахуг» (дуб плача), впоследствии ( Суд 4:5 ) упоминается «пальма Деворы».

35:9-13 Здесь изображается видение Бога Иакову «впервые по возвращении из Месопотамии» (ранее, ст. 1, было простое повеление Божье) и благословение Им Иакова. Видение это ставится в параллель с бывшим Иакову на пути бегства его в Месопотамию: то и другое видение имеет место в Вефиле, одно при начале странствования в Месопотамию и при произнесении обета Иаковом, другое — при возвращении его на родину и исполнении обета; там и здесь повторяются обетования Божие Аврааму, при чем в последнем случае Бог окончательно утверждает за Иаковом имя Израиля ( ср. 32:27 ), в чем и состоит нарочитое благословение Иакова ( ст. 9-10 ). И как Аврааму при возвещении ему рождения сына ( 17:1 ) Бог открывается с именем Ел-Шаддай («Бог всемогущий»), так это же имя открывается теперь Иакову ( 11 ст. ) при повторении обетования о происхождении от него множества народов; повторяется (12) и обетование о даровании потомству Авраама и Иакова земли Ханаанской. Умирая, Иаков воспоминал ( 48:3 ) вефильское событие, как высший момент жизни своей. Действительно, оно, благодаря указанному отношению к истории Авраама ( 17:1 и др.), к видению Иакова на пути в Месопотамию ( 28:12 и далее ) и к таинственному богоборению Иакова в Пенуеле ( 32:27 и далее ), связует в одно целое всю предшествующую историю патриархальную, представляя ее единою историей спасения, планомерно развивающеюся под непрестанным воздействием Божиим.

35:14-15 Сообразно сходству внутреннего значения обоих вефильских богоявлений, Иаков в обоих случаях совершает одинаковые внешние монументы: доставление памятника-столпа и возлияние (только по некоторым комментаторам, в последнем случае было возлито и вино, nesech, ср. Чис 15:5 , а не один елей, как в первом случае); наконец, снова Иаков закрепляет память о двукратном видении названием Вефиль (15).

35:16-20 Укрепленный видением и обетованием, счастливый сознанием исполненного долга, Иаков направляется из Вефиля к югу, в Хеврон, через позднейший Вифлеем. Но здесь он должен был опытно познать, что полного счастья на земле ему не суждено: любимая жена его, Рахиль, рождает ему второго сына, и вслед за тем умирает. Добавление ( ст. 16 ) LXX (слав.-рус.): «Иаков раскинул шатер свой за башней Гадер» взято, вероятно, из стиха 21. Смысл евр. термина kibrat-haarez неизвестен был уже древним переводчикам: LXX лишь написали евр. слово kibrat греч. буквами: χαβραθα; в 48:7 , то же слово LXX передают с толкованием: κατὰ τὸν ιππόδρομον χαβραθα, разумея под последним словом расстояние, пробегаемое лошадью, может быть, в 1 час. Мидраш видит в данном выражении определение времени: отожествляя терм. kibrath со словом kebarah, решето, Мидраш передает: «в весеннее время, когда земля бывает вспахана плугами как решето» (Bereschit-rabba, Par. LXXXII, S. 402) совершенно неудобоприемлемое понимание, разделяемое, однако, Вульгатою («verno tempore»). В новое время большею частью принимают означенное выражение, как обозначение расстояния, равного приблизительно французской миле (м. Филарет и др.) или версте (Мандельштам), что подтверждается равным этой величине расстоянием теперь указываемой гробницы Рахили от Вифлеема. Имена «Вифлеема» (с евр. «дом хлеба») и «Евфрафа» («плодоносная») синонимичны по значению; последнее было древнейшим, а первое позднейшим (как и уз-Вефиль); употреблялись и совместно (ст. 19; 48:7 ; Мих 5 ).

35:17 Роды Рахили (в противоположность большинству еврейских женщин, Исх 1:19 ) были трудны, — может быть вследствие немолодого уже возраста ее и большого промежутка времени от рождения Иосифа. Но повивальная бабка пытается утешить ее, напоминая страстное желание ее ( 30:24 ) иметь второго сына и возвещая ей, что рождается у нее именно сын (по Мидрашу, с каждым сыном Иакова рождалась вместе и сестра, а с Вениамином — 2 сестры).

35:18 Умирающая мать говорит, что сын этот — дитя скорби (смертельной) своей матери, Бенони. Но Иаков, не желая, чтобы имя последнего сына постоянно растравляло его скорбь об утрате Рахили, изменил его на другое, Беньамин — «сын десницы» (Вульгата: filius dextrae), т. е., может быть, счастья (каково значение и имен: «Гад», «Асир») или «силы» (евр. aven, скорбь, может иметь форму on, которое означает силу, 49:3 ), или «сын юга» (рожденный на юге, тогда как все остальные сыновья родились на севере).

35:19-20 Погребена была Рахиль близ Евфрафы — Вифлеема (LXX: путь ипподрома — в указанном значении), где и теперь показывается ее гробница, Kubbet-Rahil, имеющая, впрочем, вид чисто мусульманского саркофага. В 1 Цар 10:2 гробница Рахили указывается на границе Вениаминовой, т. е. значительно севернее, равно и в Иер 30:15 (о плаче Рахили над пленными евреями, слышном в Раме) предполагается близость этой гробницы к Раме в колене Вениаминовом. Возможно, что поставленный Иаковом надгробный памятник, сохранявшийся до времен Моисея («до сего дня»), дал возможность евреям, по вступлении в Ханаан, отыскать прах Рахили и перенести его (как переносились кости Иакова и Иосифа) в удел последнего сына Рахили — Вениамина.

35:21-22 К тяжкому семейному горю патриарха присоединилось другое: бесчестие ложа его со стороны первенца его Рувима (может быть, стоявшее в связи со смертью Рахили и притязанием Рувима на фактическое первородство), имевшее место около «башни Гадер» или «башни стад» (Вульгата: turris gregis), по преданию, лежавшей к югу от Вифлеема (некоторые, впрочем, на основании Мих 4:8 сближали эту башню стад с «овечьими воротами», Ин 5:2 , в Иерусалиме, но к повествованию данного места более подходит первая дата). «И услышал Израиль», — несомненно с огорчением, как и дополняют евр. текст LXX толковников. За это тяжкое преступление Рувим лишен был Иаковом прав первородства ( 49:3-4 ). Иудейские толкователи, однако, смягчали вину Рувима; между прочим, указывали, что 1-й пророк — Осия был из колена Рувима.

35:23-26 С рождением Вениамина исполнилось число сыновей Иакова — 12, почему все они, с указанием деления их по 4 матерям, здесь перечисляются. Замечание, что все они родились в Месопотамии, требует, конечно, ограничения относительно Вениамина, родившегося в Ханаане.

35:27-29 Иаков со всем своим станом приходит, наконец, к отцу своему Исааку. Последний в это время имел около 167 лет (от бегства Иакова прошло ок. 30 лет, ср. толкование 27:1), так что смерть его ( ст. 28 ) последовала еще лет через 13 (число 167 лет может быть получена и так: Иосиф продан был в Египет в 17 лет, 37:2 , и до прибытия туда Иакова с семьею жил в Египте около 23-х лет; следовательно Иакову, во время прихода в Египет имевшему 130 лет, 47:5 , при продаже Иосифа было около 107 лет; откуда Исааку — 167 лет, ср. 25:26 ). Вместе с Иаковом Исаак (Ревекка, видимо, умерла прежде его) переживал скорбь об Иосифе и умер, вероятно, около времени уже возвышения последнего в Египте. Но свящ. писатель пролептически говорит о смерти Исаака, чтобы позже не прерывать повествования (подобным образом о смерти Авраама говорится, 25:8 , раньше рождения Исава и Иакова, между тем он жил еще 15 лет после этого события). Исаак, подобно отцу своему, умер, «насыщенный днями», т. е. получив от жизни все блага и исполнив свое жизненное назначение; «и приложился к народу своему», т. е. отошел в жизнь загробную. Погребен был в пещере Махпела ( 49:31 ) обоими сыновьями своими ( 28-29 ст. ).

Наименование книг. Первая священная книга нашей славяно-русской Библии носит наименование «Бытие». Такое ее наименование есть буквальный перевод греческого надписания данной кн. в тексте LXX, указывающего на содержание первой священной книги (в тесном смысле — двух первых глав ее), надписываемой в еврейском ее подлиннике первым словом текста 1-го стиха — תי ִ ש ֵ ר ֽ ב bereschith.

Происхождение и смысл ее наименования. Из сказанного уже ясно, что ключ к разгадке наименования первой книги Библии должно искать в тексте ее подлинника. Обращаясь к последнему, мы видим, что каждая из первых пяти книг Библии, образующих так называемую Тору («кн. закона») или Моисеево Пятикнижие, получили свое название от первого или двух первых ее слов; а так как начальная книга в еврейском подлиннике открывается словами תי ִ ש ֵ ר ֽ ב , то эти именно слова и были поставлены евреями в качестве ее заголовка.

1-я книга (или Бытие) в еврейском тексте называется bereschith («в начале»); 2-я (Исход) — elleh-schemoth («сии имена»); 3-я (Левит) vajigra («и воззвал»); 4-я (Числ) — vajedabber («и сказал»; другое название — bemidbar — «в пустыне», ср. Numeri 1:1); 5-я (Второзаконие) — elleh-haddebarim.

Но хотя наименование кн. «Бытия» и имеет случайное происхождение, однако оно удивительным образом совпало с ее существенным содержанием и полно широкого смысла. В 1-й книге Моисея многократно встречается синонимичное слову «Бытие» название totedoth. Под именем תֹוךֽלֹוּת toldoth — «порождения, происхождения, потомства» (от евр. гл. ך ֵ ל ֶ י «рождать») у евреев были известны их родословные таблицы и находящиеся при них историко-биографические записи, из которых впоследствии составлялась и самая их история. Ясные следы существования таких «генеалогических записей», исправленных и объединенных рукой их богодухновенного редактора Моисея, можно находить и в кн. Бытия, где не менее десяти раз мы встречаемся с надписанием ת ֹ וך ֽ ל ֹ ו ּ ת toledoth, а именно «происхождение неба и земли» (Genesi 2:4), «родословие Адама» (Genesi 5:1), «житие Ноя» (Genesi 6:9); «родословие сыновей Ноя» (Genesi 10:1) «родословие Сима» (Genesi 11:10), «родословие Фарры» (Genesi 11:27), «родословие Измаила» (Genesi 25:12), «родословие Исаака» Genesi 25:19), «родословие Исава» (Genesi 36:1), «житие Иакова» (Genesi 37:1).

Отсюда очевидно, что первая кн. Библии есть по преимуществу книга родословий, так что ее греческое и славяно-русское название как нельзя лучше знакомят нас с ее внутренней сущностью, давая нам понятие о небе как о первой родословной мира и человека.

Что касается разделения кн. Бытия, то наиболее глубоким и правильным должно признать разделения ее на две далеко неравные части: одна, обнимающая одиннадцать первых ее глав, заключает в себе как бы универсальное введение во всемирную историю, поскольку касается исходных пунктов и начальных моментов первобытной истории всего человечества; другая, простирающаяся на все остальные тридцать девять глав, дает историю уже одного богоизбранного народа еврейского, и то пока еще только в лице его родоначальников — патриархов Авраама, Исаака, Иакова и Иосифа.

Единство и подлинность кн. Бытия доказываются прежде всего из анализа ее содержания. Вникая глубже в содержание этой книги, мы, при всей ее сжатости, не можем не заметить удивительной стройности и последовательности ее повествований, где одно вытекает из другого, где нет никаких действительных несогласий и противоречий, а все стоит в полном гармоническом единстве и целесообразном плане. Основной схемой этого плана служит вышеуказанное нами деление на десять «генеалогий» (toledoth), составляющих главные части книги и объединяющих в себе большее или меньшее количество второстепенных, смотря по важности той или другой генеалогии.

Подлинность кн. Бытия имеет для себя как внутренние, так и внешние основания. К первым, помимо всего вышесказанного о содержании и плане этой священной книги, должно отнести ее язык, носящий следы глубокой древности, и особенно встречающиеся в ней библейские архаизмы. Ко вторым мы относим согласие данных Библии с естественнонаучными и древне-историческими известиями, почерпаемыми из различных внешних научных источников. Во главе всех их мы ставим древнейшие сказания ассиро-вавилонских семитов, известные под именем «халдейского генезиса», дающие богатый и поучительный материал для сравнения с повествованиями библейского генезиса.¹

Наконец, важность кн. Бытия понятна сама собою: являясь древнейшей летописью мира и человечества и давая наиболее авторитетное разрешение мировых вопросов о происхождении всего существующего, кн. Бытия полна глубочайшего интереса и имеет величайшее значение в вопросах религии, морали, культа, истории и вообще в интересах истинно человечной жизни.

Со словом «Библия» у нас соединяется представление об одной большой книге, заключающей в себе все Священное Писание как Ветхого, так и Нового Завета. Но, в сущности, это не одна книга, а целый, строго определенный Церковью сборник священных книг, написанных в разное время, в разных местах и с различными целями и принадлежащих или богодухновенным (книги канонические), или только богопросвещенным мужам (книги неканонические).

Такой состав и происхождение Библии открывается уже из истории самого термина — «Библия». Он взят с греческого языка от слова βίβλος, что значит «книга», и употреблен во множественной форме τὰ βιβλία от единств, уменьшительного — τὸ βιβλίον, означающего «небольшую книгу», «книжечку». Следовательно, τὰ βιβλία буквально означает собой целый ряд или собрание таких небольших книг. Ввиду этого св. Иоанн Златоуст толкует это слово как одно собирательное понятие: «Библия, — говорит он, — это многие книги, которые образуют одну единую».

Это коллективное обозначение Св. Писания одним собирательным именем несомненно существовало уже и в ветхозаветный период. Так, в своей подлинной греческой форме τὰ βιβλία встречается в первой Маккавейской книге (1 Макк 12:9), а соответствующий сему еврейский перевод дан у пророка Даниила (Дан 9:2), где произведения Св. Писания обозначены термином «Гассефарим» (םיךפסה), что значит «книги», точнее — известные определенные книги, так как сопровождаются определением членом — «га»¹ (ה).

В период новозаветной истории, по крайней мере на первых его порах, мы еще не находим слова «Библия», но встречаем целый ряд его синонимов, из которых наиболее употребительны следующее: «Писание» (ἡ γραφὴ) Лк 4:21; Ин 20:9; Деян 8:32; Гал 3:22), «Писания» (αί γραφαί — Мф 21:42; Лк 24:32; Ин 5:39; 2 Петр 3:16), «Святые Писания» (γραφαὶ ἁγίαι — Рим 1:2), «Священные Писания» (τὰ ἱερὰ γράμματα — 2 Тим 3:15).

Но уже у мужей апостольских, наряду с только что перечисленными названиями Св. Писания, начинает встречаться и термин τὰ βιβλία.² Однако во всеобщее употребление он входит только со времени известного собирателя и истолкователя Св. Писания — Оригена (III в.) и особенно св. Иоанна Златоуста (IV в.).

От греческих авторов такое собирательное обозначение Св. Писания перешло и к латинским писателям, причем множественная форма среднего рода τὰ βιβλία окончательно получила здесь значение единственного числа женского рода βιβλία. Это последнее наименование, в его латинской форме, перешло и к нам в Россию, благодаря, вероятно, тому обстоятельству, что наши первые собиратели славянской Библии стояли, между прочим, и под влиянием латинской Вульгаты.

Главной чертой, отличающей св. писания «Библии» от других литературных произведений, сообщающей им высшую силу и непререкаемый авторитет, служит их богодухновенность. Под нею разумеется то сверхъестественное, божественное озарение, которое, не уничтожая и не подавляя естественных сил человека, возводило их к высшему совершенству, предохраняло от ошибок, сообщало откровения, словом — руководило всем ходом их работы, благодаря чему последняя была не простым продуктом человека, а как бы произведением самого Бога. По свидетельству св. ап. Петра, никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божие человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Петр 1:21). У ап. Павла встречается даже и самое слово «богодухновенный» и именно в приложении к Св. Писанию, когда он говорит, что «все Писание богодухновенно» (θεόπνευστος, 2 Тим 3:16). Все это прекрасно раскрыто и у отцов Церкви. Так, св. Иоанн Златоуст говорит, что «все Писания написаны не рабами, а Господом всех — Богом»; а по словам св. Григория Великого «языком святых пророков и апостолов говорит нам Господь.

Но эта «богодухновенность» св. писаний и их авторов не простиралась до уничтожения их личных, природных особенностей: вот почему в содержании св. книг, в особенности в их изложении, стиле, языке, характере образов и выражений мы наблюдаем значительные различия между отдельными книгами Св. Писания, зависящие от индивидуальных, психологических и своеобразных литературных особенностей их авторов.

Другим весьма важным признаком священных книг Библии, обусловливающим собой различную степень их авторитетности, является канонический характер одних книг и неканонический других. Чтобы выяснить себе происхождение этого различия, необходимо коснуться самой истории образования Библии. Мы уже имели случай заметить, что в состав Библии вошли священные книги, написанные в различные эпохи и разнообразными авторами. К этому нужно теперь добавить, что наряду с подлинными, богодухновенными книгами появились в разные эпохи и не подлинные, или небогодухновенные книги, которым, однако, их авторы старались придать внешней вид подлинных и богодухновенных. Особенно много подобных сочинений появилось в первые века христианства, на почве евионитства и гностицизма, вроде «Первоевангелия Иакова», «Евангелия Фомы», «Апокалипсиса ап. Петра», «Апокалипсиса Павла» и др. Необходим, следовательно, был авторитетный голос, который ясно бы определял, какие из этих книг, действительно, истинны и богодухновенны, какие только назидательны и полезны (не будучи в то же время богодухновенными) и какие прямо вредны и подложны. Такое руководство и дано было всем верующим самой Христовой Церковью — этим столпом и утверждением истины — в ее учении о так называемом каноне.

Греческое слово «κανών», как и семитское «кане» (הנק), означает первоначально «тростниковую палку», или вообще всякую «прямую палку», а отсюда в переносном смысле — все то, что служит к выпрямлению, исправлению других вещей, напр. «плотницкий отвес», или так называемое «правило». В более отвлеченном смысле слово κανών получило значение «правила, нормы, образца», с каковым значением оно встречается, между прочим, и у ап. Павла: тем, которые поступают по сему правилу (κανών), мир им и милость, и Израилю Божию (Гал 6:16). Основываясь на этом, термин κανών и образованное от него прилагательное κανονικός; довольно рано начали прилагать к тем священным книгам, в которых по согласному преданию Церкви видели выражение истинного правила веры, образца ее. Уже Ириней Лионский говорит, что мы имеем «канон истины — слова Божии». А св. Афанасий Александрийский определяет «канонические» книги, как такие, «которые служат источником спасения, в которых одних предуказуется учение благочестия». Окончательное же различие «канонических» книг от «неканонических» ведет свое начало со времен св. Иоанна Златоуста, блаж. Иеронима и Августина. С этого времени эпитет «канонических» прилагается к тем священным книгам Библии, которые признаны всей Церковью в качестве богодухновенных, заключающих в себе правила и образцы веры, — в отличие от книг «неканонических», т. е. хотя назидательных и полезных (за что они и помещены в Библии), но не богодухновенных, и «апокрифических» (ἀπόκρυφος — скрытый, тайный), совершенно отвергнутых Церковью и потому не вошедших в Библию. Таким образом, на признак «каноничности» известных книг мы должны смотреть как на голос церковного Св. Предания, подтверждающий богодухновенное происхождение книг Св. Писания. Следовательно, и в самой Библии не все ее книги имеют одинаковое значение и авторитет: одни (канонические книги) — богодухновенны, т. е. заключают в себе истинное слово Божие, другие (неканонические) — только назидательны и полезны, но не чужды личных, не всегда безошибочных мнений своих авторов. Это различие необходимо всегда иметь ввиду при чтении Библии, для правильной оценки и соответствующего отношения к входящим в состав ее книгам.³

В заключение необходимых вводных сведений о Библии нам остается сказать несколько слов о том языке, на котором были написаны священные библейские книги, об их более известных переводах и о современном разделении их на главы и стихи.

Все канонические книги Ветхого Завета были написаны на еврейском языке, за исключением лишь некоторых, небольших отделов, написанных на халдейском языке (Иер 10:11; Дан 2:4-7:28; Езд 4:8-6:18; Езд 7:12-26). Неканонические же книги, по-видимому, были написаны на греческом языке, хотя, основываясь на свидетельстве блаж. Иеронима, некоторые думают, что кн. Товит и Иудифь были первоначально написаны по-халдейски.

Все же книги Нового Завета были написаны по-гречески, на так называемом александрийском диалекте (вошедшем в употребление с эпохи Александра Македонского — κοινὴ διάλεκτος), за исключением одного первого Евангелия — от Матфея, написанного на сиро-халдейском наречии еврейского языка, на котором говорили современные Иисусу Христу иудеи.

Так как в древнееврейском письме употреблялись только одни согласные звуки, а необходимые гласные звуки передавались устно по преданию, то первоначальный ветхозаветный текст не имел гласных. Они, в форме различных подстрочных знаков были введены довольно поздно (приблизительно около IX-X вв. нашей эры) учеными еврейскими раввинами-масоретами (т. е. хранителями «предания» — от евр. глагола «масор», передавать). Вследствие этого современный еврейский текст и называется масоретским.

Из различных переводов Библии заслуживают упоминания два авторитетнейших и древнейших — греческий LXX и латинский Вульгата и два позднейших — славянский и русский, как наиболее к нам близких.

Греческий перевод был сделан для нужд александрийских иудеев в эпоху Птоломеев, т. е. не раньше половины III в. и не позже половины II в. Он был выполнен в разное время и различными переводчиками, причем главная его часть — Пятикнижие — является наиболее древней и авторитетной.

Латинский перевод или так называемая Вульгата (от vulgus — народ) был сделан блаженным Иеронимом в конце IV-го века непосредственно с еврейского текста при руководстве и других лучших переводов. Он отличается тщательностью и полнотой.

Славянский перевод Библии впервые был предпринят святыми первоучителями славян — братьями Кириллом и Мефодием — во второй половине IX-го века. Отсюда, через посредство Болгарии, он перешел и к нам на Русь, где долгое время обращались лишь отдельные, разрозненные книги Библии. Впервые полный рукописный список Библии был собран новгородским архиепископом Геннадием, по поводу его борьбы с жидовствующими (1499 г.). Первая печатная славянская Библия была издана у нас в 1581 г. князем Константином Константиновичем Острожским. В основе нашей славянской Библии лежит греч. перевод LXX. Русский же синодальный перевод Библии сделан сравнительно совсем недавно, в середине XIX столетия, трудами митрополита московского Филарета и профессоров наших духовных академий. В основу его был положен еврейский масоретский текст, который в потребных случаях сличался с греческим и латинским переводами. Закончен он был в 1876 г., когда появилась первая полная русская Библия.

Наконец, должно заметить, что в древней Церкви не существовало нашего разделения библейских книг на главы и стихи: они все были написаны сплошным, связным текстом, расположенным в виде колонн (наподобие стихов) и если делились, то только на отделы для богослужебного употребления λόγοι, ἐκλογάδια, εὐαγγελιοστάριον, προξαπόστολον). Современное деление на главы ведет свое начало от кардинала Стефана Лангтона, разделившего около 1205 г. Вульгату. Такое деление закончил и утвердил ученый доминиканец Гуг де Сен-Шир, издавший свою конкорданцию ок. 1240 г. А в половине XVI в. ученый парижский типограф Роберт Стефан ввел и современное деление глав на стихи сначала в греко-латинское издание Нового Завета (1551 г.), а затем и в полное издание латинской Библии (1555 г.), откуда оно постепенно перешло и во все другие тексты.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ БИБЛИИ

Основной, центральной идеей всех богодухновенных, библейских Писаний, идеей, вокруг которой сосредоточиваются все остальные, которая сообщает им значение и силу и вне которой были бы немыслимы единство и красота Библии, является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием. Как предмет чаянии Ветхого Завета, как альфа и омега всего Нового Завета, Иисус Христос, по слову апостола, явился тем краеугольным камнем, на основе которого, при посредстве апостолов и пророков было заложено и совершено здание нашего спасения (Еф 2:20). Иисус Христос — предмет обоих Заветов: Ветхого — как Его ожидание, Нового — как исполнение этого ожидания, обоих же вместе — как единая, внутренняя связь.

Это может быть раскрыто и подтверждено в целом ряде внешних и внутренних доказательств.

К доказательствам первого рода, т. е. внешним, принадлежат свидетельства нашего Господа о самом Себе, свидетельства Его учеников, традиция иудейская и традиция христианская.

Обличая неверие и жестокосердие еврейских книжников и фарисеев, сам Господь наш Иисус Христос неоднократно ссылался на свидетельство о нем «закона и пророков», т. е. вообще ветхозаветных св. писаний. Исследуйте Писания, ибо выдумаете через них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Ин 5:39); ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он написал о Мне (Ин 5:46), — говорил, например, Господь ослепленным иудейским законникам после известного чуда исцеления расслабленного при овчей купели. Еще яснее и подробнее раскрывал эту истину Господь Своим ученикам, явившись им по воскресении, как об этом свидетельствует евангелист Лука: «и начав от Моисея из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании... И сказал им: вот то, о чем Я говорил еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах» (Лк 24:27.44). Кроме такого общего заявления, Господь указывает нередко и частные случаи ветхозаветных образов и пророчеств, имевших отношение к Его жизни, учению, крестным страданиям и смерти. Так, напр., Он отмечает преобразовательное значение медного змия, повешенного Моисеем в пустыне (Ин 3:14), указывает на исполнение пророчества Исаии о «лете Господнем благоприятном» (Лк 4:17-21; ср. Ис 61:1-2), говорит об осуществлении всех древних пророчеств, касавшихся Его искупительной жертвы (Мф 26:54 и Лк 22:37) и даже на самом кресте, в момент страданий, произносит Свое глубоко трогательное и спокойно величественное: совершилось (Ин 19:30), давая этим знать, что исполнилось все то, что, будучи предназначенным от века, «многочастно и многообразно было говорено через пророков» (Евр 1:1).

Подобно своему Божественному Учителю, евангелисты и апостолы беспрестанно ссылаются на Библию, черпая полной рукой из богатства ее мессианских сокровищ и устанавливая тем самым полную гармонию обоих Заветов, объединенных вокруг Лица Мессии — Христа. Так, все евангелисты — эти четыре независимых друг от друга жизнеписателя Иисуса Христа — настолько часто ссылаются на исполнение ветхозаветных пророчеств, что выработали даже для этого специальные формулы: а все это произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, или просто: тогда сбылось реченное через пророка, да сбудется реченное через пророков, или же еще: и сбылось слово Писания и целый ряд других, аналогичных выражений.

Не менее часто ссылаются на ветхозаветное Писание и тем устанавливают его теснейшую внутреннюю связь с новозаветным и все остальные новозаветные писатели, начиная с кн. Деяний и кончая Апокалипсисом. Не имея возможности исчерпать здесь всего обилия таких определенных и ясных ссылок, укажем для примера лишь некоторые из них, наиболее характерные: таковы, напр., две речи апостола Петра: одна — после сошествия Св. Духа, другая — после исцеления хромого, о которых повествуется во второй и третьей главах кн. Деяний и которые полны ветхозаветными цитатами (Иоиль — Деян 2:16-21; Давид — Деян 2:25-28.34-35; Моисей — Деян 3:22-23); в особенности замечательно заключение последней речи: и все пророки, начиная от Самуила и после него, также предвозвестили эти дни (Деян 3:24). Не менее важна в этом отношении и речь архидиакона Стефана, дающая в сжатом очерке всю ветхозаветную историю приготовления евреев к принятию Мессии Христа (Деян 7:2-56). В той же книге Деяний заключено великое множество и других подобных же свидетельств: и мы благовествуем вам то, что Бог обещал отцам нашим и что исполнил нам, детям их, воздвигши Иисуса (Деян 13:32). Мы проповедуем вам, — говорили апостолы, — свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем предвозвещали пророки и Моисей (Деян 26:22). Словом, все учение апостолов о новозаветном Царстве Божием сводилось главным образом к тому, что они уверяли о Христе от закона Моисеева и пророков (Деян 28:23).

Из множества новозаветных ссылок, устанавливающих связь с ветхозаветными событиями и пророчествами, заключающихся в посланиях св. апостолов, приведем несколько примеров лишь из посланий ап. Павла, того самого Павла, который, в качестве Савла, был сам раньше фарисеем, ревнителем отеческих преданий и глубоким знатоком ветхозаветного завета. И вот этот-то св. апостол говорит, что конец закона — Христос (Рим 10:4), что закон был для нас детоводителем (παιδάγογος) ко Христу (Гал 3:24), что верующие наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеугольнику самому Иисусу Христу (Еф 2:20), что все ветхозаветные прообразы писана быша в научение наше (1 Кор 10:11), что весь Ветхий Завет со всеми его религиозными церемониями и культом был лишь стень грядущих, тело же Христово (Кол 2:17), сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Евр 10:1) и что, наконец, в основе всей истории домостроительства нашего спасения лежит Иисус Христос, вчера и днесь, той же и во веки (Евр 13:8).

Если от священных книг Нового Завета мы перейдем к древнеиудейским толкованиям Писания, к таргумам,⁴⁵ Талмуду, Мидраше и сочинениям первых раввинов до XII в. включительно, то увидим, что постоянной и неизменной общеиудейской традицией толкования Библии было стремление всюду искать и находить указания на Мессию и Его время. Такое увлечение иногда доходило даже до крайности, как это можно видеть из следующего раввинского изречения: «пророки исключительно проповедовали о радости дней Мессии» (забывалась идея страждущего Мессии-Искупителя); но оно глубоко верно понимало ту истину, что, действительно, в основе всего Писания лежит идея Мессии Христа. «Нельзя желать прилагать все непосредственно к Мессии, — говорит блаж. Августин, — но места, которые не относятся к Нему прямо, служат основанием для тех, которые Его возвещают. Как в лире все струны звучат сообразно их природе и дерево, на котором они натянуты, сообщает им свой особый колорит звука, так и Ветхий Завет: он звучит, как гармоничная лира об имени и о Царстве Иисуса Христа».

Приведенное тонкое сравнение блаж. Августина прекрасно характеризует святоотеческий взгляд на соотношение Ветхого и Нового Завета. Свидетельства об их тесной, неразрывной связи, основанной на Лице Мессии Христа, идут непрерывным рядом с самых же первых веков христианства: об этом писал ап. Варнава в своем «Послании», св. Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном иудеянином», Тертуллиан в сочинении «Против иудеев», св. Ириней Лионский в сочинении «Против ересей», апологеты Аристид, Афинагор и др. В особенности обстоятельно и глубоко раскрывали эту связь писатели Александрийской школы, а из среды их выделялся Ориген, который, напр., говорил, что «изречения Писания суть одежды Слова... что в Писаниях всегда Слово (Λόγος — Сын Божий) было плотью, чтобы жить среди нас». Из последующих св. Отцов эти мысли подробно развивали в своих замечательных комментариях св. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Ефрем Сирин, блаж. Иероним, блаж. Августин и св. Амвросий Медиоланский. Последний, напр., писал: «чаша премудрости в ваших руках. Эта чаша двойная — Ветхий и Новый Завет. Пейте их, потому что в обоих пьете Христа. Пейте Христа, потому что Он — источник жизни».⁶ Ambrosius. In Psalm. I, 33.

Переходя теперь ко внутренним доказательствам, т. е. к самому содержанию священных книг, мы окончательно убеждаемся, что Господь наш Иисус Христос составляет главный пункт и центральную идею всей Библии. Эта великая книга, составленная столь многочисленными и разнообразными авторами, разделенными между собой весьма значительными периодами времени, стоявшими под влиянием самых различных цивилизаций, представляет в то же время замечательное единство и удивительную цельность. Благодаря, главным образом, постепенному развитию в ней одной и той же мессианской идеи. «Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий в Новом открывается», — говорили средневековые богословы, основываясь на словах блаж. Августина.⁷

Что Иисус Христос и Его дело составляют единственную тему всех новозаветных Писаний, это ясно само по себе и не требует доказательств. Но что вся новозаветная история основывается на ветхозаветной, это, быть может, не так очевидно. И, однако, это столь же несомненно, для доказательства чего достаточно сослаться лишь на две евангельские генеалогии Христа, в которых дано сокращение всей ветхозаветной истории в ее отношении к личности обетованного Мессии Христа (Мф 1:1-16 и Лк 3:23-38).

Но мы можем последовательно проследить развитие мессианской идеи и в книгах Ветхого Завета. Обетование Избавителя, данное падшим прародителям еще в раю, — вот первое звено той непрерывной цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались Адамом и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. Поэтому-то оно и называется первоевангелием (Быт 3:15). С эпохи Ноя это обетование определяется несколько ближе и точнее: семенем жены называются лишь дети Сима, к которым и приурочивается история искупления (Быт К, 26). Этот круг еще больше сужается с эпохи Авраама, отца богоизбранного еврейского народа, в Семени которого (т. е. в Иисусе Христе, по толкованию ап. Павла — Гал 3:16) возвещается спасение и всех остальных наций (Быт 12:3; Быт 18:18). Впоследствии и из потомства Авраамова выделена была раса Иакова (Быт 27:27), позднее сам Иаков, в духе пророческого прозрения, дает особое благословение своему сыну Иуде (Быт 49:8 и сл.). И чем дальше шло время, тем ближе и честнее определялись различные черты мессианского служения: так, пророк Валаам говорит о Его царственной власти (Числ 24:17), Моисей — о трояком Его служении: царском, первосвященническом и пророческом (Втор 18:18-19), о происхождении Мессии из царского рода Давидова (2 Цар 7:12-14), о рождении Его в Вифлееме (Мих 5:2) и от Девы матери (Ис 7:14), о торжественном входе Его в храм Иерусалимский (Мал 3:1), о разных, даже мелких обстоятельствах Его крестных страданий и смерти (Ис 53; Пс 21:17-19; Пс 39:79; Пс 40:9-10; Пс 68:22; Зах 11:12 и др.), о Его славном воскресении (Ис Зах 53:9-21; Пс 15:10; Пс 19:6-7; Пс 40:11; Пс 67:2 и др.), о наступлении Его благодатного царства (Пс 21:28-32; Пс 44:7.14-17; Пс 71:7-19; Иоил 2:28; Ис 2; Ис 35:1-2.10; Ис 61:1-2) и Его грозного второго пришествия (Дан 7:25 и Дан 12:7; Зах 14:2-3.9 и др.). Можно положительно сказать, что нет ни одной важной черты из эпохи и жизни Мессии, которая не была бы тем или иным путем предуказана в Ветхом Завете, или в форме ясного пророчества, или под покровом символов и прообразов; а пророк Исаия получил даже наименование «ветхозаветного евангелиста» за поразительную точность и полноту своих пророчественных прообразов жизни Господа Иисуса Христа.

Не менее ясно это единство мессианской идеи сквозит и в общем плане Библии. По своему характеру и содержанию все ветхозаветные книги могут быть разделены на три основные группы: книги законоположительно-исторические, книги пророческие и книги поэтическо-назидательные. Первый класс излагает историю теократии, т. е. прав правления Иеговы над Израилем. Но с какой целью Господь употребляет столь различные методы воспитания Своего народа? Завет на Синае, Моисееве законодательство, бедствия пустыни, завоевание земли обетованной, победы и поражения, отчуждение от других народов, наконец, тягость вавилонского плена и радость возвращения из него — все это имело очевидной своей целью сформировать еврейскую нацию в известном духе, в духе сохранения и распространения мессианской идеи. Еще очевиднее этот мотив в пророческих книгах, где, то через угрозы, то через обещания наград, народ еврейский постоянно поддерживался на известной нравственной высоте и приготовлялся в духе чистой веры и правой жизни, ввиду грядущего Мессии. Что касается, наконец, до книг последней группы — поэтически-назидательных, то одни из них, как например Псалмы, были прямо мессианскими молитвами еврейской нации; другие, как Песнь песней, под формой аллегории изображали союз Израиля со Христом; третьи, как кн. Премудрости, Екклезиаст и др. раскрывали различные черты Божественной Премудрости, лучи того Божественного Слова (Λόγος), которые сияли среди мрака язычества и в дохристианском мире.

Таким образом, с полным убеждением можно сказать, что главным и основным предметом Библии, начиная с первых глав книги Бытия (Быт 3:15) и кончая последними главами Апокалипсиса (Откр 21:6.21 и Откр 22:20), служит Богочеловек, Господь наш Иисус Христос.

Ветхий Завет

Самым ранним разделением Библии, идущим из времен первенствующей христианской Церкви, было разделение ее на две, далеко не равные части, получившие название Ветхого и Нового Завета.

Такое разделение всего состава библейских книг обусловлено было их отношением к главному предмету Библии, т. е. к личности Мессии: те книги, которые были написаны до пришествия Христа и лишь пророчески Его предызображали, вошли в состав «Ветхого Завета», а те, которые возникли уже после пришествия в мир Спасителя и посвящены истории Его искупительного служения и изложению основ учрежденной Иисусом Христом и Его св. апостолами Церкви, образовали собой «Новый Завет».

Все эти термины, т. е. как самое слово «завет», так и соединение его с прилагательными «ветхий» и «новый», взяты из самой же Библии, в которой они, помимо своего общего смысла, имеют и специальный, в котором употребляем их и мы, говоря об известных библейских книгах.

Слово завет (евр. — bêrit, греч. — διαθήκη, лат. — testamentum), на языке Св. Писания и библейского употребления, прежде всего, значит известное постановление, условие, закон, на котором сходятся две договаривающиеся стороны, а отсюда уже — самый этот договор или союз, а также и те внешние знаки, которые служили его удостоверением, скрепой, как бы печатью (testamentum). А так как священные книги, в которых описывался этот завет или союз Бога с человеком, являлись, конечно, одним из лучших средств его удостоверения и закрепления в народной памяти, то на них весьма рано было перенесено также и название «завета». Оно существовало уже в эпоху Моисея, как это видно из Исх 24:7, где прочитанная Моисеем еврейскому народу запись Синайского законодательства названа книгой завета (сёфер хабберит). Подобные же выражения, обозначающие собой уже не одно Синайское законодательство, а все Моисееве Пятикнижие, встречаются и в последующих ветхозаветных книгах (4 Цар 23:2.21; Сир 24:25; 1 Макк 1:57). Ветхому же Завету принадлежит и первое, еще пророчественное указание на Новый Завет, именно, в известном пророчестве Иеремии: «вот наступят дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды Новый Завет» (Иер 31:31).

Впоследствии термин Новый Завет неоднократно употреблялся самим Иисусом Христом и святыми Его апостолами для обозначения начавшейся истории искупленного и облагодатствованного человечества (Мф 26:28; Мк 14:24; Лк 22:20; 1 Кор 11:25; 2 Кор 3:6 и др.), откуда он перешел и на священные книги, написанные в этот период.

Наименование Ветхий Завет в приложении к определенным книгам ведет свое начало от особенно ясного свидетельства ап. Павла: но умы их (евреев) ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается не снятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом (2 Кор 3:14).

В составе Ветхого Завета Православная Церковь, как мы уже говорили выше, насчитывает 38 канонических и 9 неканонических книг, отличаясь этим от Церкви Римско-католической, насчитывающей в своей Вульгате всего 46 канонических книг (у них считаются каноническими Товит, Иудифь, Премудрость Соломона и 2 кн. Маккавейские).

Что касается, наконец, самого порядка расположения книг Ветхого Завета, то здесь замечается довольно резкое различие между еврейской Библией, с одной стороны, и греческим переводом LXX переводчиков, а отсюда и нашей славяно-русской Библией, с другой стороны. Для уяснения этой разницы необходимо знать, что древние евреи делили свои книги не столько по однородности их содержания (как LXX и славяно-русский), сколько по степени их значения и важности. В этом смысле они все ветхозаветные книги делили натри группы: «закон» («тора»), «пророки» («небиим») и «агиографы» («кетубим»), подчеркивая особенно значение двух первых групп, т. е. «закона» и «пророков» (Мф 5:17; Мф 7:12; Мф 22:40).

У нас же теперь вслед за LXX переводчиками и Вульгатой принято другое деление, по характеру самого содержания ветхозаветных книг, на четыре следующие группы: 1) книги законоположительные; 2) исторические; 3) учительные и 4) пророческие. Такое расположение и деление книг в еврейской и славяно-русской Библиях всего виднее будет из следующей таблицы:

Еврейская Библия

Закон (тора)	Бытие
	Исход
	Левит
	Числа
	Второзаконие

Пророки (небиим)	главные или раннейшие «ризоним»	кн. Иисуса Навина
		кн. Судей
		1 и 2 кн. Самуила
		1 и 2 кн. Царств

	позднейшие «ахароним»	великие пророки	Исаия
			Иеремия
			Иезекииль

			Осия
			Иоиль
			Амос
			Авдий
			Иона
		малые пророки	Михей
		малые пророки	Наум
			Аввакум
			Софония
			Аггей
			Захария
			Малахия

Агиографы (кетубим)	Псалмы
	Притчи Соломона
	Иов
	Песнь песней
	Руфь
	Книга Плачь
	Екклезиаст
	Есфирь
	Даниил
	Ездра
	Неемия
	1 и 2 Паралипоменон

Славяно-русская Библия

Законоположительные	Бытие
	Исход
	Левит
	Числа
	Второзаконие

Исторические	Кн. Иисуса Навина
	Кн. Судей Израилевых
	Руфь
	Первая Царств
	Вторая Царств
	Третья Царств
	Четвертая Царств
	Первая Паралипоменона
	Вторая Паралипоменона
	Первая Ездры
	Кн. Неемии
	Вторая Ездры

Учительные	Товит
	Иудифь
	Есфирь
	Иова
	Псалтирь
	Притчи Соломона
	Екклезиаст
	Песнь Песней
	Премудрость Соломона
	Премудрость Иисуса, сына Сирахова

Пророческие	Кн. пророка Исаии
	Кн. пророка Иеремеи
	Плачь Иеремии
	Послание Иеремии
	Кн. пророка Варуха
	Кн. пророка Иезекииля
	Кн. пророка Даниила

12 малых пророков, три кн. Маккавейские и 3-я кн. Ездры

Пятикнижие

Пять первых книг Ветхого Завета, имеющих одного и того же автора — Моисея, представляли, по-видимому, сначала и одну книгу, как об этом можно судить из свидетельства кн. Второзакония, где говорится: «возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета» (Втор 31:26). Тем же самым именем «книги закона», или просто «закона», обозначались пять первых законоположительных книги в других местах Ветхого и Нового Завета (3 Цар 2:3; 4 Цар 23:25; Пс 18:8; Ис 5:24; Мф 7:12; Мф 11:13; Лк 2:22 и др.).

Но у раввинов уже со времен глубокой древности существовало и другое, несколько своеобразное обозначение этой «торы» (закона), как «пять пятых закона», чем одновременно доказывается как единство Пятикнижия, так и состав его из пяти различных частей. Это пятичастное деление, по-видимому, окончательно определилось к эпохе перевода LXX переводчиков, где оно получает уже полное признание.

Наше современное слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод греческого — πεντάτευκος от πέντε — «пять» и τευ̃κος — «том книги». Это деление вполне точно, так как, действительно, каждый из пяти томов Пятикнижия имеет свои отличия и соответствует различным периодам теократического законодательства. Так, напр., первый том представляет собой как бы историческое к нему введение, а последний служит очевидным повторением закона; три же посредствующих тома содержат в себе постепенное развитие теократии, приуроченное к тем или иным историческим фактам, причем средняя из этих трех книг (Левит), резко различаясь от предыдущей и последующей (почти полным отсутствием исторической части), является прекрасной разделяющей их гранью.

Все пять частей Пятикнижия в настоящее время получили значение особых книг и имеют свои наименования, которые в еврейской Библии зависят от их начальных слов, а в греческой, латинской и славяно-русской — от главного предмета их содержания.

Евр.	Греч.	Слав.-рус.
Берешит («в начале»)	Γένεσις	Бытие
Ве эллэ шемот («и сии суть имена»)	'Έξοδος	Исход
Вайкра («и воззвал»)	Λευϊτικòν	Левит
Вай-едаббер («и сказал»)	'Αριθμοὶ	Числа
Эллэ хаддебарим («сии словеса»)	Δευτερονόμιον	Второзаконие

Книга Бытия содержит в себе повествование о происхождении мира и человека, универсальное введение к истории человечества, избрание и воспитание еврейского народа в лице его патриархов — Авраама, Исаака и Иакова. Кн. Исход пространно повествует о выходе евреев из Египта и даровании Синайского законодательства. Кн. Левит специально посвящена изложению этого закона во всех его частностях, имеющих ближайшее отношение к богослужению и левитам. Кн. Числ дает историю странствований по пустыне и бывших в это время счислений евреев. Наконец, кн. Второзакония содержит в себе повторение закона Моисеева.

По капитальной важности Пятикнижия св. Григорий Нисский назвал его истинным «океаном богословия». И действительно, оно представляет собою основной фундамент всего Ветхого Завета, на который опираются все остальные его книги. Служа основанием ветхозаветной истории, Пятикнижие является базисом и новозаветной, так как оно раскрывает нам план божественного домостроительства нашего спасения. Поэтому-то и сам Христос сказал, что Он пришел исполнить, а не разорить закон и пророков (Мф 5:17). В Ветхом же Завете Пятикнижие занимает совершенно то же положение, как Евангелие в Новом.

Подлинность и неповрежденность Пятикнижия свидетельствуется целым рядом внешних и внутренних доказательств, о которых мы лишь кратко здесь упомянем.

Моисей, прежде всего, мог написать Пятикнижие, так как он, даже по признанию самых крайних скептиков, обладал обширным умом и высокой образованностью; следовательно, и независимо от вдохновения Моисей вполне правоспособен был для того, чтобы сохранить и передать то самое законодательство, посредником которого он был.

Другим веским аргументом подлинности Пятикнижия является всеобщая традиция, которая непрерывно, в течение целого ряда веков, начиная с книги Иисуса Навина (Ис Нав 1:7.8; Ис Нав 8:31; Ис Нав 23:6 и др.), проходя через все остальные книги и кончая свидетельством самого Господа Иисуса Христа (Мк 10:5; Мф 19:7; Лк 24:27; Ин 5:45-46), единогласно утверждает, что писателем Пятикнижия был пророк Моисей. Сюда же должно быть присоединено свидетельство самаритянского Пятикнижия и древних египетских памятников.

Наконец, ясные следы своей подлинности Пятикнижие сохраняет внутри самого себя. И в отношении идей, и в отношении стиля на всех страницах Пятикнижия лежит печать Моисея: единство плана, гармония частей, величавая простота стиля, наличие архаизмов, прекрасное знание Древнего Египта — все это настолько сильно говорит за принадлежность Пятикнижия Моисею, что не оставляет места добросовестному сомнению.⁸

Комментарий к переводу Кулакова

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

25:25 а) Или: рыжий. Из текста неясно, относится ли это определение к коже или волосам ребенка.

25:25 б) Т.е. грубый, волосатый.

25:26 Т.е. держащийся / хватающий за пяту, как бы желающий поставить подножку, отсюда производное значение: обманщик. В именах обоих братьев игра евр. слов: «красноватый» (адмони) и «волосы» (сеар), они указывают на место, где будут жить потомки Исава (Эдом и Сеир), а имя Иаков (евр. Яаков) созвучно евр. слову «пятка» (акев).

25:30 Игра слов: Эдом (название страны, в которой жили потомки Исава) и адом («красный»).

25:31 Право первенца, первородство, давало как материальные, так и духовные преимущества (Исх 13:2; Втор 21:17).

26:20 Т.е. ссора.

26:21 Т.е. вражда.

26:22 Т.е. просторы.

26:33 Евр. Шива означает «Клятва» или «Семь»; см. примеч. к 21:31.

27:2 Букв.: и не знаю дня смерти моей.

27:12 Или: глумящимся / насмешником.

27:36 См. примеч. к 25:26.

27:37 Или: братьев; см. ст. 29.

27:40 Перевод предположительный; значение этого места неясно.

28:3 Евр. Эль-Шаддай; см. примеч. к 17:1.

28:13 Друг. возм. пер.: стоял над ней (т.е. над лестницей).

28:14 а) Букв.: прорвешься / распространишься ты.

28:14 б) См. примеч. к 12:3.

28:19 Т.е. Дом Божий.

29:1 Т.е. в Месопотамию.

29:5 Лаван - внук Нахора, слово «сын» здесь имеет значение - «потомок».

29:17 Точный смысл масоретского текста неясен. Евр. рах означает «мягкий», «нежный», в некоторых случаях: «слабый». LXX и Вульгата: глаза Лии были слабыми.

29:32 Рувим (евр. Реувен) букв. переводится как «гляди, сын», это евр. имя созвучно выражению «Он [Бог] увидел мое страдание».

29:33 Симеон (евр. Шимон) созвучно евр. слову «услышал».

29:34 Левий (евр. Леви) созвучно выражению «будет привязан».

29:35 Иуда (евр. Йехуда) созвучно глаголу «восхвалять».

30:3 Букв.: я буду восстановлена (в своих правах).

30:6 а) Или: рассудил (спор) в мою пользу.

30:6 б) Дан - это имя созвучно слову «рассудил».

30:8 Букв.: борьбою Божьей боролась я - вероятно, в знач. борьба с помощью Божьей.

30:8 Неффалим (евр. Нафтали), исходя из контекста, должно означать «моя борьба».

30:11 Имя Гад может означать «счастье / удача».

30:13 Имя Асир (евр. Ашер) означает «счастье / блаженство».

30:14 Евр. дудаим (традиционно переводится словом «мандрагоры») - растение, плоды и корни которого, по суеверным представлениям древних, обладали привораживающими и способствующими деторождению свойствами.

30:18 Иссахар - в евр. слово «награда» происходит от того же корня, что и это имя.

30:20 а) Имя Завулон (евр. Зевулун), вероятно, означает «честь».

30:20 б) Друг. возм. пер.: будет у меня жить; или: сносить меня.

30:22 См. примеч. к 8:1.

30:24 Имя Иосиф (евр. Йосеф) означает «пусть прибавит», и оно созвучно выше употребленному глаголу асаф («избавил от позора»).

30:27 Друг. возм. пер.: я разбогател.

31:13 Речь идет о камне, который Иаков поставил памятником в Бет-Эле по пути в Месопотамию (см. 28:18-22).

31:19 Букв.: терафимов, т.е. идолов, «хранителей и покровителей дома»; см. примеч. к ст. 32.

31:20 Букв.: украл сердце; слово «сердце» (евр. лев) в Библии нередко означает ум или внутренний мир человека.

31:24 Перевод этого выражения предположителен; букв.: берегись, чтобы не говорил ты с Иаковом (перейдя) от хорошего к плохому; то же и в ст. 29.

31:26 Букв.: похитил мое сердце; см. примеч. к ст. 20.

31:32 Богов твоих - Иаков, видимо, из уважения к религиозным чувствам Лавана называет богами (элохим) тех кумиров, которых автор этого повествования называет идолами (терафим). И в том, и другом случае речь идет о рукотворных фигурках языческих божеств; они имели как религиозное, так и правовое значение в семье и переходили от отца к законному наследнику.

31:42 а) Вероятно, здесь и в ст. 53 автор употребляет слово «Страх» вместо собственного имени Господа.

31:42 б) Или: рассудил (нас).

31:46 Или: у которого.

31:47 Арам. Егар-Сахадута и евр. Галь-Эд означают «холм-свидетель».

31:49 Букв.: сторожевая башня / возвышенность (для наблюдения).

31:53 Букв.: Бог Авраама и Бог Нахора… судят между нами, однако в LXX, Пешитте и Вульгате этот глагол стоит в ед. числе, возможно, указывая на то, что Нахор, будучи идолопоклонником, чтил в то же время и Бога Яхве.

32:2 Евр. Маханаим означает «два стана». Вероятно, Иаков имел в виду два сонма ангелов, окруживших его. Или же в этом месте встретились два стана: Иакова и ангелов Божьих.

32:20 Букв.: он поднимет мое лицо.

32:25 Боровшийся… - здесь, как и в ст. 28 и 32, в оригинальном тексте местоимение Он.

32:28 Имя Израиль созвучно евр. словам «он борется с Богом» или «Бог борется».

32:30 Географическое название Пени-Эль созвучно евр. выражению «лицо Бога».

32:32 Букв.: сухожилие, что в подлиннике может означать и мышцу бедра, и седалищный нерв.

33:11 Или: благословение.

33:12 Или: рядом.

33:17 Букв.: укрытия / навесы / шалаши.

33:19 Букв.: сто кесит - предположительная стоимость ста овец, судя по переводу LXX.

33:20 Букв.: могуществен Бог Израилев.

34:1 Букв.: посмотреть на дочерей земли / страны.

34:3 Букв.: говорил по сердцу девушки.

34:7 Друг. возм. пер.: сыновья Иакова вернулись с поля. Услышав (о происшедшем), они были глубоко оскорблены.

34:8 Букв.: Шехем - сын мой, страстно желает душа его дочь вашу. Здесь используется более сильное выражение, чем в ст. 3, которое свидетельствует не только о чувствах, но и об осознанном выборе Шехема.

34:17 Букв.: нашу дочь. Некоторые комментаторы полагают, что свою нелюбовь к Лии Иаков перенес и на свою дочь Дину, рожденную Лией. Поэтому родные братья Дины, Симеон и Левий, фактически взяли на себя роль ее отца.

34:27 Букв.: наткнулись (или: наступили) на убитых.

35:4 Имеются в виду ушные серьги-амулеты.

35:7 а) Или: Бог Бет-Эля.

35:7 б) В евр. глагол стоит во мн. числе, что, вероятно, указывает на небесных существ (см. 28:12).

35:11 См. примеч. «а» к 17:1.

35:15 Букв.: Дом Божий.

35:18 Бен-Они - «сын моего страдания», Вениамин (евр. Биньямин) - «сын правой руки».

35:29 См. примеч. к 25:8.

Прежде всего - Бог. Первые же строки книги, которой открывается Священное Писание, - о Нем. Он есть Начало начал. В Нем - причина и цель бытия. Не осознав этого, невозможно постичь смысл жизни вообще и уникальное значение своей собственной в частности. Вот почему всякий, кто приобщился к чуду познания Бога, охотно соглашается с древним поэтом-пророком: «У Тебя источник жизни, и во свете Твоем прозреваем» (Пс 36:10).

Бытие^*, первая книга в Пятикнижии (по-еврейски Тора), ведет нас к осознанию реальности мира, сотворенного Богом и от Него получившего и формы свои, и наполнение. Она являет собой такую сокровищницу знаний, благодаря которой мы можем точно и внятно говорить о своей жизни: о том, откуда мы пришли и куда идем, о людях, с которыми мы живем, и о наших отношениях с ними, о бедах, которые нас постигают, и о благословениях, которые непрестанно ниспосылаются нам. Иначе говоря, Бытие не только отвечает на непростые вопросы нашего происхождения и общего для человечества положения после разрыва с Богом, но и указывает на то, как эти отношения могут быть восстановлены и человек может вернуться к тому состоянию, которое, по определению Бога, было «весьма хорошо». В книге Бытие нам даны ясные свидетельства о Боге - не только как Источнике жизни, но и Хранителе ее: Бог творит, Он и восстанавливает разрушенное, Он вступается за Свое творение, Он и судит милостиво, Он зовет к жизни веры и послушания, и Он же заключает с нами Договор, Союз, традиционно называемый словом «Завет».

Примечательно в этой книге и то, что она представляет всё это не в форме неких абстрактных истин или философских принципов. Нет, она предлагает нам глубоко трогающие душу рассказы о людях, которые любили и ссорились, верили и сомневались, создавали семьи, рожали детей, познавали на себе силу греха и благодати Божьей. Вчитываясь в жизнеописания Адама и Евы, Каина и Авеля, Ноя и его сыновей, Авраама и Сарры, Исаака и Ревекки, Иакова и Рахили, Иосифа с его братьями, мы обнаруживаем, что обстоятельства их жизни, их решения, выбор так или иначе вновь и вновь повторяются в наших собственных судьбах. Рассказы этой книги впечатляюще ярко свидетельствуют о не сопоставимой ни с чем ценности человеческой жизни, каждой неповторимой жизни, поскольку Бог желает иметь дело не с безликой массой людей, а с каждым из нас в отдельности.

Неудивительно, что спустя три с половиной тысячи лет эта книга не утратила своего значения для всего человечества. Христос и Его апостолы, да и многовековая традиция, дали нам достаточно оснований считать, что по особому промыслу, откровению и вдохновению Божьему автором Бытия является уникальнейшая в мировой истории личность: египетский принц, он же пастух, он и освободитель евреев из египетского рабства, и законоучитель, и величайший из древних пророков - Моисей.

Мысли вслух: ежедневные размышления о Библии

История с благословением Иакова может показаться современному читателю как минимум странной. Какой вообще может быть смысл в украденном благословении? Об обмане как таковом и речи нет: с этим всё ясно. Хотя для Иакова скорее всего тут речь об обмане не шла: он ведь отнёсся к продаже ему Исавом своего права первенца («первородства») совершенно серьёзно, а значит, мог считать себя вправе и получить благословение от отца.

В те времена такое благословение означало выбор преемника, к которому в перспективе должна будет перейти власть вождя. Благословив Иакова, Исаак тем самым передавал ему как раз именно то, что предполагало право первенца — место вождя племени после своей смерти. В таком случае встаёт закономерный вопрос: почему Исаак не мог изменить своего решения после того, как узнал, что был обманут?

Для ответа на этот вопрос важно иметь в виду, как понималось в те времена благословение. Речь шла не только о санкции на передачу власти. Благословение не было чисто ритуальным моментом, простой формальностью с религиозным оттенком. На него смотрели в первую очередь как н акт передачи силы, той самой силы, о которой знали в те времена все, силы, лежащей в основе мироздания, источником которой Исаак и его соплеменники считали Бога Авраама.

О силе знали, что она особым образом проявляет себя в определённых местах, как знали и то, что ею обладают боги и духи — именно она наделяет их сверхчеловеческими способностями и свойствами. Этой же силой обладали и некоторые избранные люди — богами или духами они, конечно, не становились, но сила придавала им определённые способности или какие-то необычные свойства. Она могла, например, помочь человеку стать великим воином, сильным не только физически, но владеющим также специальными приёмами боевой магии. Могла позволить ему общаться с духами и видеть духовный мир — разумеется, падший.

Она же была нужна, чтобы быть вождём — вождю нужны были особые качества, которые, не обладая силой, приобрести было невозможно. Человек, обладающий силой, мог отдать её другому — но только один раз, ведь забрать её назад было уже нельзя. Такая передача силы и называлась благословением — а проклятие было, наоборот, действием, направленным на лишение человека силы. Таким благословением Исаак и благословил Иакова, поэтому, узнав об обмане, он уже ничего не мог изменить. Иаков же был уверен: теперь власть у него в руках, ведь Исав продал ему своё право первенца, а отец отдал свою силу вождя.

История с благословением, полученным обманом, вызывает, как минимум, недоумение. В самом деле, даже если...

История с благословением, полученным обманом, вызывает, как минимум, недоумение. В самом деле, даже если оставить в стороне моральную сторону дела: какой смысл в благословении, которое, по сути, предназначено другому человеку? Ведь, даже выдавая себя за него, того отношения, которое предназначено этому другому, не получишь! Но в те времена, о которых идёт речь в рассказе, на благословение смотрели не совсем так, как мы смотрим на него сегодня. Тогда под благословением понимали просто передачу одним человеком другому некой сверхъестественной силы, которой обладали некоторые люди, и, в частности, вожди племени. А вместе с этой силой вождь отдавал благословляемому им преемнику и власть. Неудивительно, что Исаак, узнав об обмане, всё же говорит Исаву, что другого благословения у него для него нет: ведь силу вождя можно было отдать лишь один раз, что сделано, то сделано, назад ситуацию уже не отыграть. Но тогда встаёт естественный вопрос: а что же Бог? Конечно, во всей этой истории положительного героя отыскать трудно, каждый из участвующих персонажей отказывается скорее антигероем, чем героем. Но ведь один из этих антигероев должен был стать вождём народа Божия! Конечно, так. Но ведь и Богу приходится иметь дело с теми людьми, которые есть в наличии. Других нет. И вождя Своего народа Ему приходится воспитывать. А для этого нужны исходные качества, с которыми можно работать. У Иакова было, пожалуй, лишь одно: для него стать вождём было целью и смыслом жизни. Конечно, он хотел стать лишь вождём своего племени, о том, чтобы быть вождём народа Божия, он вначале, по-видимому, не думал вообще и даже не представлял себе, что это значит. Но Бог, опираясь на стремление, столь важное для Иакова, сделает остальное. И Иаков станет вождём. Не только своего племени, но и народа Божия.

Сегодня мы читаем весьма хорошо известную историю о том, как Иаков хитростью выманил у своего отца Исаака...

Сегодня мы читаем весьма хорошо известную историю о том, как Иаков хитростью выманил у своего отца Исаака благословение, по человеческим законам «полагавшееся» старшему сыну, Исаву. Она продолжает еще более известный рассказ бытописателя о продаже первородства за чечевичную похлебку. Иаков обманывает своего отца, чтобы получить его благословение, чтобы стать наследником завета с Богом. Обращаясь к Моисею, Господь называет Себя: «Я — Бог Авраама, Исаака и Иакова». Но по законам, по крайней мере — по человеческим законам, должно было бы звучать: «Бог Авраама, Исаака и Исава».. В чем же дело? Неужели Бог одобряет обман собственного старого полуслепого отца, в результате которого Иаков становится наследником завета? Неужели?..

Такого рода смутительные вопросы появляются у большинства людей, читающих эту историю. Но Бог не может одобрять неправды, и, надо полагать, не обман находит в действиях Иакова Божье благословение. Наиболее разумным представляется предположение о том, что есть главное качество Иакова, отличающее его от Исава: ему, Иакову, этот завет нужен позарез. Исаву же, насколько можно судить по рассказу бытописателя, Бог и завет, в сущности, безразличны. Блага, причитающиеся по завету, еще могут заинтересовать его, он подходит к завету прагматически. Иаков же решается даже на обман, лишь бы не быть отторгнутым от завета с Богом. Возможно, мы призваны подражать не тому, как Иаков добивается благословения, а тому, насколько сильно оно ему нужно.

Ведь «по праву» мы, конечно, должны считаться участниками Нового завета: по праву крещения, еще по какому-нибудь праву.Но, включая этот отрывок в число чтений Великого Поста, Церковь, возможно, предлагает нам простую мысль о том, что, если полагаться на то, что принадлежит по человеческому праву, можно лишиться всего. Бог приветствует не таких, как Исав! Ему нравится Иаков (конечно, с поправкой на то, что ложь противна Ему)! Потребность в Боге — вот главное, чему мы здесь могли бы поучиться.

И еще обращает на себя внимание некоторая странность в логике бытописателя. Разве не могли бы оба брата наследовать благословение? Разве на мог бы Исаак благословить обоих? В конце концов, разве не мог бы Бог через Исаака благословить обоих? Вероятно, на все эти вопросы можно было бы ответить утвердительно. Но Исаак не робот. Его представления о завете и наследовании благословения не могут быть изменены «мановением руки». Он не пассивное звено в передаче благословения, и Бог нисходит до того, чтобы обращать на это внимание. Возможно, с иной точки зрения позиция Исаака покажется «слишком узкой». Но Бог применяется к ней настолько, насколько это возможно. Это поразительный факт, о котором необходимо помнить, чтобы не преувеличивать роль своих представлений.

Библиотека

Общество друзей Священного Писания. Бытие (в помощь изучающим Священное Писание). Понедельник [Быт. XXVII,1-41]

Общество друзей Священного Писания. Бытие (в помощь изучающим Священное Писание). Вторник [Быт. XXXI,3-16]

В.Сорокин. Историко-культурный контекст Ветхого Завета. Бог Авраама


	Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).